Возможность

Акутагава расхаживал вперёд и назад, не в состоянии усидеть на месте от волнения. Он был так погружен в свои мысли, что не заметил человека, остановившегося в дверях и наблюдающего за ним. — Привет, Акутагава, — Чуя прошёл в зал и сел на одно из кресел. — Ч-Чуя-сан? — он остановился, как вкопанный. — Что вы здесь делаете? — спросил он, прежде чем успел сообразить, что это не слишком вежливо. — Мои люди пострадали в столкновении с Мимик, пришёл проведать. А ты? — Я… эм… — в этот момент, как назло, двери процедурной открылись, и Ацуши увезли в палату. Чуя заметил. — Это же твой друг, верно? Почему он здесь? — глаза Акутагавы бегали по всему окружению, пока он пытался придумать, как лучше ответить на этот вопрос, чтобы не напороться на проблемы. — Можешь сказать правду, это останется между нами. — Его… похитили, — он помолчал пару секунд. Тишину нарушало только потрескивание ламп и писк аппаратов из палат. — Мимик взяли его в заложники, хотели обменять на информацию про наших эсперов от меня. — И что ты сделал? — Избавился от них, — он говорил уверенно, хотя сомнений с каждым словом становилось всё больше. Он глянул в сторону палаты Ацуши: через окно, выходящее в коридор, было видно, что он лежал, полусидя и отвернувшись ко второму окну, выходящему на улицу. — Кто-нибудь об этом знает? Босс? — он заметил тень беспокойства во взгляде Акутагавы. — Нет. — И сообщать ты не собираешься, я правильно понимаю? — Акутагава только сглотнул и отрицательно покачал головой. — Послушай- — Я не могу, — Акутагава сел рядом с Чуей. Он нервно тряс ногой и выкручивал пальцы, смотря в низ. Чуя только выгнул бровь. — Его ведь убьют, если узнают, что он был у врага. Я не могу потерять его. Горло туго сжимали сдерживаемые слёзы, отчего голос дрожал, и он всё кусал нижнюю губу, стараясь прийти в себя и удержать эмоции под контролем. Чуя разглядывал его полминуты, после чего тяжело вздохнул и положил руку парню на плечо. — Он будет в порядке, — заверил его старший мафиози. Чуя за свою жизнь потерял стольких дорогих ему людей, что даже начинать считать было страшно. Он, как никто другой, понимал Акутагаву — видел, что ему тяжело, страшно и больно. Видел, что он винит себя в произошедшем, ненавидит за то, что не смог уберечь близкого человека, и сожалеет обо всём, что могло привести их сюда. Он знал, каково ему было сейчас, и, хотя и хотел помочь, понимал, что с этим справится только время. По крайней мере, Ацуши действительно должен был быть в порядке. Ничего непоправимого не произошло, он жив и скоро будет здоров — а после этого случая Акутагава, скорее всего, станет ещё в сто раз осторожнее. И всё же Чуя почти физически ощущал эту невыносимую пустоту и тяжесть в груди, которую чувствовал сейчас Акутагава. — Иди к нему, — он похлопал его по спине. — Вы сейчас нужны друг другу. — Вы сообщите Боссу? — Да нет, конечно, — Чуя шумно вздохнул. — Жалко всё-таки парня. Но будьте осторожны, ладно? — Спасибо, Чуя-сан, — он низко поклонился ему, прежде чем направиться к двери в комнату Ацуши. Он постучал и тихо открыл дверь, Ацуши только слабо ему улыбнулся, повернув голову на звук. У него на щеке был пластырь, плечо перевязано, а на животе из-под больничного халата было видно компресс. Акутагава снял пальто, взял в углу палаты стул и поставил к изголовью кровати. — Как ты себя чувствуешь? — он убрал чёлку с бледного лица и бережно провёл рукой по щеке. — Не очень. Голова болит, и живот тоже, — Ацуши наклонился к его руке, прижимаясь лицом к ладони, и закрыл глаза. — Прости меня, — Ацуши поднял брови, насколько позволяли оставшиеся силы (коих было немного) и посмотрел на Акутагаву. Тот выглядел таким разбитым и подавленным, что у него сжалось сердце. — Это всё моя вина. — Ты что такое говоришь? — он взял его за руку и крепко сжал ладонь. — Каким образом это твоя вина? — Из-за меня тебя похитили, — он сильно нахмурился, опустив взгляд. — Они ведь хотели узнать что-то о Мафии. Я втянул тебя во всё это. — Не говори так, Рюноске. Это их вина, а не твоя, — Ацуши улыбнулся настолько широко, насколько мог. — Ты ведь спас меня. Спасибо за это. Когда Акутагава встретился с ним глазами, он не смог ничего больше сказать. Во взгляде Ацуши не было ни злобы, ни обиды, только благодарность и ничего больше. Вот как он может быть таким? Таким добрым, искренним и прощающим? Почему он не злится на Акутагаву из-за того, что случилось, почему не отталкивает его? Почему только благодарит, улыбается и прижимает его руку сильнее? Он и так пережил много, очень много насилия, так почему он не кричит и не прогоняет его? Почему не пошлёт его куда подальше, чтобы быть в безопасности? Насколько огромное у него сердце? Ацуши доверился ему, положился на него, но Акутагава не смог его защитить. Нужно было принять дополнительные меры, потому что, раз он втянул его в это всё, он должен дать ему необходимое чувство безопасности и саму безопасность. Он не хотел, чтобы после случившегося Ацуши жил в постоянном страхе за свою жизнь. — Можешь рассказать, как это произошло? — Акутагава заметил, что Ацуши резко помрачнел, но они оба понимали, что он должен знать, что именно случилось, чтобы предотвратить подобное в будущем. Поначалу это был обычный вечер. Ничего не предвещало беды: Ацуши вышел из кафе, написав об этом Акутагаве, и уже подходил к своему дому, когда его схватили и буквально за пару секунд затащили во внедорожник. — Я ничего даже понять не успел, но они вдруг начали говорить про меня и моё окружение, как будто знали всё на свете. Имя, возраст, где и с кем я живу, на кого работаю… Ацуши только хлопал глазами, слушая всю эту информацию про себя же, и паззл в голове начал складываться только тогда, когда они начали угрожать. Похитители дали ему конверт и велели отдать его хозяйке квартиры, чтобы та передала Акутагаве, пообещав, что если он попытается сбежать или сообщить в полицию, то они убьют сначала Йоко-сан, потом директора кафе, а потом доберутся и до Акутагавы. — Я так испугался… наверное, не надо было делать, как они говорили, да? — Ты правильно поступил. В тот момент Ацуши уже понимал, что ему несдобровать, но не хотел подвергать опасности тех, кто по случайности оказался рядом с ним. Он был готов пострадать сам, если это означало, что люди вокруг него будут в безопасности, поэтому послушно вернулся в машину к похитителям, отдав письмо Йоко-сан. — Потом мне на голову надели мешок и ударили, кажется… я не помню, но я очнулся уже в том здании. Он был уже связан, когда пришёл в сознание: ничего не было видно, а рот был заклеен. Парень начал мотать головой и пытаться освободиться, за что получил сильный удар прямо под рёбра. Ему сняли скотч со рта и начали задавать вопросы про Мафию, про эсперов, работающих на неё, про их способности. Про способность Акутагавы и его слабые места. — Я всё повторял, что ничего не знаю, а они били меня, и били, и били… было так больно, а когда я просил перестать, они только пинали сильнее. От боли он потерял сознание прямо во время допроса, и только тогда его оставили в покое. Очнувшись через несколько часов, он не стал повторять ошибок прошлого и старался лежать неподвижно, не привлекая лишнего внимания. Было холодно, больно и очень страшно — но в этот раз страх был не такой, как во время его панических атак или приступов, когда накрывали воспоминания. Это был настоящий, вполне резонный страх за свою жизнь. — Я правда думал, что они убьют меня… это было похоже на страшный сон, от которого я всё никак не мог проснуться. Просто хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. В течение ночи и следующего дня к нему приходили ещё несколько раз, пытаясь выпытать хоть что-то. Повязку с глаз никогда не снимали — похитители прекрасно понимали, что в таком состоянии его организм подвергается дополнительному стрессу, и считали, что рано или поздно это должно заставить его говорить, но Ацуши на самом деле не знал ответов на их вопросы. Хотя, даже если бы и знал, ни за что бы не ответил. — Мне казалось, что они издеваются, задавая одни и те же вопросы по несколько часов. Он даже злился: сколько можно было повторять, что он не знает, и сколько они собирались бить его за это? Когда он услышал, что во время очередного допроса к нему кто-то подходит, Ацуши понадеялся, что с него хотя бы снимут повязку, чтобы он понимал, где находится. Вместо этого его схватили за воротник и швырнули в стену. Он сильно ударился спиной и потерял ориентацию в пространстве, голова закружилась. Он чуть было не упал на бок, но только встретился головой со второй стеной. — Я так и просидел всё оставшееся время в том углу. Один из допросов закончился тем, что ему вогнали нож в плечо, сообщив о том, что половина времени, отведённого Акутагаве, уже прошла. Похитители пообещали, что следующий удар придётся ему в горло. После этого он забился в угол ещё сильнее, и просто плакал от бессилия, вздрагивая от каждого шороха и периодически теряя сознание. Хотя он даже не понимал, когда отключался: вокруг постоянно было темно. — Когда я очнулся в следующий раз, раздавались выстрелы. Я уже думал, что это конец, а потом услышал твой голос… и так обрадовался. Так легко сразу стало. — Мне жаль, — Акутагава взял его за руку. — Ты не должен был проходить через это. — Я в порядке, — заверил его Ацуши с улыбкой на лице. — Ну, не совсем, — он усмехнулся, — но я буду в порядке. Правда. Акутагава погладил его по светлым волосам и поцеловал в лоб. Его восхищало то, насколько сильным оставался Ацуши, даже при том, что пережил совсем недавно. И Акутагава не сомневался в том, что он говорил правду, а не просто храбрился — Ацуши всегда был честен с ним, и сейчас он точно не стал бы врать. Не после того, где побывал. — Тебе нужен покой. Если кто-то будет спрашивать — отправляй ко мне, хотя это вряд ли, — он поднялся и поставил стул на место. — Я зайду завтра. Пиши, если что. — Подожди, — Ацуши схватил его за рукав. — Можешь немного… полежать со мной? — Полежать? — он удивлённо глянул на него сверху вниз. — Да, пожалуйста. Совсем немного, — Ацуши говорил тихо и не смотрел ему в глаза. Хотя он не покраснел из-за потери крови и в целом плохого состояния, было ясно, что он сильно смущается. — Ладно, — Акутагава не мог и не хотел ему отказывать. Парню было плохо, и если его присутствие заставляло Ацуши почувствовать себя лучше, и это то, чего ему хотелось — он был более чем не против остаться. Ацуши улыбнулся и немного подвинулся, освобождая место для Акутагавы. Койка была достаточно большой, чтобы вместить их обоих, так что он осторожно забрался на неё, только сняв обувь и опустив жалюзи, чтобы им никто не мешал, и лёг рядом с Ацуши. Тот повернулся на бок и спрятал лицо. — Обнимешь меня? — Акутагава улыбнулся, покраснев, но ничего не ответил, молча сделав то, о чём попросил Ацуши. Он обнял его очень осторожно, стараясь не задевать компресс и перевязанное плечо — обе раны были с одной стороны, и Ацуши лежал на здоровом боку. Он прижался лбом к груди Акутагавы, пока тот бережно гладил его по спине. — Удобно? — Ацуши кивнул в ответ. Акутагава лежал с ним довольно долго, пока Ацуши не заснул. Гладил по спине, играл с волосами и успокаивал каждый раз, когда Ацуши скручивался и начинал хныкать от очередного приступа боли, целовал в макушку. Он не скрывал, что ему было плохо, как не скрывал и того, что ему хотелось, чтобы его пожалели. И Акутагава с готовностью делал всё, о чём он просил, только бы Ацуши почувствовал себя лучше. — Надо предупредить Игараши-сана… — даже засыпая, Ацуши подумал о том, чтобы не принести другим людям неудобств, хоть и отключился почти сразу после этого. Акутагава полежал с ним ещё немного, прошептал извинение и осторожно поднялся, чтобы не разбудить. Он выключил свет и вышел из палаты: увидев часы в холле, парень только вздохнул. Уже было утро, хоть и раннее. К счастью, в этот день у него был выходной, так что волноваться о том, как он будет функционировать в течение дня, не приходилось. Дома он поспал, сколько получилось, хотя заснуть мешали мысли об Ацуши. Как он себя чувствует? Не проснулся ли? Что, если он опять не может заснуть без него? Он думал и о том, как обезопасить Ацуши в дальнейшем, какие меры предпринять, чтобы избавить его от всех опасностей, от каких только может. Он быстро пришёл к выводу, что меры эти должны быть серьёзными.

…

Ацуши проснулся от яркого солнечного света, бьющего прямо по глазам. Ему было уже лучше, чем вчера, но шевелиться всё ещё было больно. Почти сразу после его пробуждения пришла медсестра, поменяла ему повязки и поставила капельницу. Она также проверила показания датчиков и результаты анализов, оставленные человеком из лаборатории на тумбе у его койки. Она с сочувствующим видом сообщила Ацуши, что у него довольно серьёзные повреждения внутренних органов, так что придётся провести в постели как минимум несколько дней. По его просьбе она принесла ему телефон из личных вещей — удивительно, как тот остался цел после всех избиений. Ацуши подумал пару минут, прежде чем позвонить хозяину кафе — очевидно, он не мог сказать, что его похитили, потому что он связался с мафией (хоть и косвенно), так что пришлось придумать что-то более прозаичное. Он остановился на том, чтобы сказать, что его сбила машина. Итог всё равно получился примерно таким же, верно? Включив телефон, он увидел сообщения и несколько пропущенных звонков от Акутагавы. Некоторые из них он слышал, ещё будучи связанным — хотя тогда внезапная вибрация в кармане его только пугала. Сейчас же он даже улыбнулся мысли о том, что Акутагава всё это время о нём волновался. Но прямо сейчас ему нужно было предупредить директора. Он и так пропал на целый день (хотя, на самом деле, когда Ацуши узнал, что был в плену чуть больше суток, он даже удивился — по ощущениям прошло как минимум несколько дней), не сказав ни слова, да и сегодняшний рабочий день уже несколько часов как начался. — Игараши-сан, здравствуйте, — директор взял трубку почти сразу. — Это Ацуши. — Ацуши-кун! Ты где пропадаешь? — не казалось, что он злится — скорее, был просто удивлён. — Простите, что так поздно говорю, но я сейчас в больнице… не думаю, что смогу выйти на работу в ближайшие несколько дней. — О… — директор немного растерялся, — конечно. Лечись, не спеши с выпиской, — Ацуши не был официально трудоустроен, поэтому о каких-то справках директор не стал спрашивать. — Спасибо, — с этим он повесил трубку. Это была благодарность не только директору, но и вселенной, за то, что он не стал задавать лишних вопросов, и Ацуши не пришлось его обманывать. Он подумал, что хорошо бы написать Акутагаве с вопросом о том, когда он придёт — в больнице было особенно одиноко, настроение было каким-то капризным и хотелось, чтобы он хотя бы просто посидел рядом. Но он вспомнил, что тот уже пообещал прийти вчера, так что решил не отвлекать лишний раз. К тому же, в дверь постучали. Он удивился, но ответил, что открыто — когда в комнату вошёл Чуя, он удивился ещё больше. — Привет, — мафиози кивнул, придержав шляпу. — Чуя-сан? Здравствуйте, — Ацуши кивнул ему в ответ. — Зачем вы… пришли? — Да вот решил проведать знакомого, — он поставил стул у кровати и сел на него, закинув ногу на ногу. Пальцами, покрытыми чёрной кожей перчаток, он стучал по колену. — Наткнулся тут ночью на Акутагаву, вот и узнал, что ты здесь. Он, кстати, не приходил ещё? — Нет, — Ацуши попытался сесть в постели, насколько это было возможно. — Как самочувствие? — Уже лучше, чем вчера, спасибо, — Ацуши до сих пор не понимал, почему человек, которого он видел всего один раз, вдруг решил потратить на него своё время, но это было как-то даже… приятно. Так он мог хотя бы поговорить с кем-нибудь, вместо того, чтобы лежать и разглядывать скучный пейзаж за окном или светлые стены палаты. — Акутагава рассказал тебе, что делать, если будут задавать вопросы? — Чуя всегда волновался о своих подчинённых, и он хотел убедиться в безопасности Ацуши. Было очевидно, насколько он дорог Акутагаве, и Исполнитель ни за что бы не пожелал ему испытать ту боль от потери близких, которую он сам испытывал так много раз. — Сказал отправлять к нему. — Ага, — Чуя кивнул. — Никому не говори о похищении, — его голос был серьёзным и строгим. — Вообще ни на какие вопросы не отвечай. Понятно? — Да, — Ацуши только сейчас, кажется, начинал осознавать, в какой ситуации находится. Уровень опасности, нависшей над ним в данную конкретную секунду, конечно, был несравним с тем, что было в плену у Мимик, но опасность эта была потенциальной. — Не волнуйся так, — Чуя заметил, что Ацуши напрягся. — Это просто меры предосторожности. Всё будет в порядке. — Спасибо, Чуя-сан, — Ацуши благодарно улыбнулся. В этот момент на прикроватной тумбе пиликнул его телефон, оповещая о новом сообщении. — Ладно, пойду-ка я работать, — Чуя заметил, как Ацуши оживился от одного взгляда в сторону смартфона. Наверняка скоро его должен был навестить Акутагава, не было нужды мешать им. — До свидания, — когда Чуя вышел за дверь, Ацуши взял телефон. Он ожидал обычного сообщения от Акутагавы, может, с вопросом, как Ацуши себя чувствует или новостью о том, что он скоро придёт, но он спрашивал его размер обуви. Ацуши поднял бровь, в недоумении, но ответил. Он не сдержался и спросил, зачем ему эта информация, но Акутагава уже пропал из сети, так и не ответив. Ацуши только пожал плечами (или плечом, если точнее) и забыл об этом, когда к нему снова зашла медсестра для проверки показателей. Она ввела ему очередную дозу сильного обезболивающего, и довольно скоро Ацуши уснул.

…

Акутагава, тем временем, занимался ничем иным, как самым настоящим шоппингом. Одежда Ацуши после встречи с Мимик пришла в негодность, а обувь и вовсе была утеряна, но домой ему как-то нужно было идти, рано или поздно. И если с покупкой одежды проблем не было — у них было довольно похожее телосложение (Ацуши, может, был немного шире в плечах, хоть и пониже на пару сантиметров), так что Акутагава решил просто взять тот же размер, что носил сам — то с обувью были небольшие трудности. Хотя они быстро решились, когда Ацуши ему ответил. Он не следил за модой, поэтому просто взял вещи, выглядящие достаточно удобными и которые, как ему показалось, могли понравиться Ацуши, а также пару простых кед, расплатился и направился к штабу — в медицинский отсек, если точнее. Помимо обновок с собой он прихватил несколько своих любимых книг из небольшой домашней библиотеки и свежие фрукты — всё это предназначалось Ацуши. Он не знал, сколько времени парню придётся провести в госпитале, но хотел сделать его пребывание достаточно комфортным, максимально обеспечив всем необходимым. Когда он постучал в дверь и зашёл в палату, Ацуши спал, тихо посапывая. Он не стал его будить: оставил пакеты возле кровати, стараясь не шуршать слишком громко, взял одну из книг, которую сам и принёс, и расположился с ней на стуле у окна. Свет в палате был выключен, поэтому со скорым заходом солнца стало достаточно темно, но (чтобы, опять же, не разбудить Ацуши) Акутагава не стал зажигать лампу, а для освещения страниц приспособил собственный телефон с включённым тусклым фонариком, положив его на подоконник. Он даже сдерживал свой кашель, как мог. Когда парень на койке зашевелился, Акутагава притих, но через полминуты сам Ацуши почти вскрикнул, когда в тёмном углу разглядел ещё более тёмную фигуру. Он вжался в кровать, моментально проснувшись, и потянулся к выключателю у кровати. Когда комната залилась светом, он поморгал, смотря на Акутагаву ошалевшими глазами, а потом залился смехом. — Ты зачем так пугаешь? — Ацуши вытер слёзы, выступившие в уголках глаз, когда успокоился. Акутагава глядел на него, не понимая, что происходит и что его так развеселило. — Я не хотел, — он захлопнул книгу и переставил стул ближе к кровати Ацуши. — Как ты? — Вроде нормально. Хотя скука здесь просто смертная, — он со вздохом похлопал по койке. — Только и делаю, что лежу. Ужасно. — Может, это её развеет? — он протянул ему книгу, которую только что перечитывал. Пока Ацуши рассматривал обложку, он взял пакеты у кровати и положил на тумбочку ещё пару. — Очень кстати, спасибо, — он полистал книгу, но отложил её в сторону, вернув своё внимание к Акутагаве. У него на коленях лежал ещё один пакет. — И ещё вот, — он достал оттуда стопку аккуратно сложенной одежды. Ацуши развернул первый предмет одежды: простая серая футболка с жёлтым цветочком на нагрудном кармане. Следующей была мягкая бежевая толстовка, затем тёмные брюки и под всем этим пара обуви. Ацуши разглядывал одежду в недоумении. — Это… это мне? — Да. Примерь, я поменяю, если не подойдёт. Или если не нравится. — Подожди… это всё мне? — он смотрел то на Акутагаву, то на футболку у себя в руках, не веря собственным глазам. Акутагава нахмурился. — Да. Твоя одежда вся рваная, её теперь только выбросить. Ацуши сложил брови домиком и посмотрел на него щенячьими глазами. — Спасибо… — он прижал ткань к лицу и потёрся щекой, закрыв глаза. — Примерь, я говорю, — Акутагава смутился из-за того, что Ацуши воспринял его жест как что-то сверхъестественное. — Я выйду. — Можешь остаться, — он оторвался от футболки и снял больничный халат, оставив одеяло покрывать его по пояс. Акутагава хотел хотя бы отвернуться, чтобы не смущать парня (и себя), но его взгляд приковали крупные шрамы от ожогов прямо на выпирающих рёбрах Ацуши. И не только они: если посмотреть внимательнее, можно было заметить, что вся верхняя часть его тела была усыпана светлыми полосами от уже заживших порезов, а местами кожа как будто когда-то была стёрта, и на этих фрагментах её заменяла рубцовая ткань. Ко всему этому добавлялся компресс на животе и перевязанное плечо. На нём едва ли было живое место — определённо, Ацуши ничуть не преувеличивал, когда рассказывал о том, насколько ужасно с ним обращались. Он точно жил в приюте, а не в концлагере? Он надел футболку и разгладил ткань. — Такая мягонькая, — он легко обнял самого себя. — Спасибо большое! Мне идёт? Акутагава кивнул, но у Ацуши было ощущение, что чего-то не хватало. Он провёл рукой по корпусу. — Блин, — Ацуши выругался себе под нос, — я потерял брошку… — Брошку? — Ага, тигра. Наверное, где-то в том здании осталась… — И ты расстроился? — Акутагава посмотрел на него почти недоверчиво. Он едва выбрался оттуда живым, а теперь расстраивался из-за какого-то украшения? — Да не то чтобы расстроился. Просто обидно, памятная вещица… — Ацуши и сам не знал, почему лишнее напоминание о приюте было ему так дорого. Может, маленький тигрёнок напоминал о тех редких моментах в приюте, которые он не хотел бы забывать? О тех случаях, когда он улыбался или даже смеялся, общаясь со своим товарищем, читал книги вместе с ним, играл или смотрел на звёзды, лёжа на траве в небольшом закрытом дворе. Этот человек помог ему справиться со всем, через что мальчик проходил все пятнадцать лет своей жизни, и ему хотелось оставить хотя бы этот маленький сувенир на память о нём. О том, что даже в самой плохой ситуации обязательно можно найти что-то хорошее, какую-то ниточку, которая поможет продержаться. Даже сейчас, живя совсем другую жизнь, он не хотел этого забывать. — Ну да ладно. Уже ничего не поделать, — он улыбнулся, поджав губы. Поверх футболки он надел толстовку, поправил капюшон и спрятал руки в карманы. — Очень удобно, мне нравится. — Хорошо. — Штаны я потом примерю, а то… эм… — Ацуши густо покраснел. — Как скажешь, — пока он снимал вещи, купленные Акутагавой, тот достал третий пакет. — Это последнее. — Сколько всего… а что там? — Ацуши накинул халат на плечи. — Фрукты, — он раскрыл пакет у себя на коленях, показывая содержимое Ацуши. — Хочешь сейчас что-нибудь? — Ты что, умеешь читать мысли? — при виде свежих фруктов у Ацуши загорелись глаза. — Мне так хотелось чего-нибудь вкусного сегодня! Акутагава только улыбнулся, раскладывая гостинцы так, чтобы Ацуши увидел весь выбор: яблоки, груши, виноград, сливы, персики, апельсины, бананы, манго — практически что угодно. Он рассматривал красивые фрукты, пытаясь понять, чего ему хочется больше. — Дай апельсин, пожалуйста, — Акутагава оценил, как Ацуши попросил, вместо того, чтобы спрашивать, можно ли, и протянул ему апельсин в сеточке. Ацуши быстро очистил его, аккуратно сложив кожуру на тумбочку у кровати, чтобы позже выбросить, и съел одну дольку. Фрукт был очень сладким и сочным, он даже замычал от удовольствия, сразу отделяя вторую. Акутагава наблюдал за тем, как он ел, прикрыв глаза, как довольный кот, и улыбался. Ацуши предложил и ему тоже, но он только помотал головой и убрал светлую чёлку с его лица, подвинувшись ближе. С первой их встречи, когда она была довольно короткой, она уже отросла настолько, что с правой стороны, где была длиннее, почти закрывала глаз. Ацуши глянул на него, подняв брови, когда Акутагава продолжил перебирать его волосы, накручивая длинную прядь на пальцы и пропуская между ними те, что были короче. — Ты чего? — Ацуши скосил глаза на прядку, которую держал Акутагава. — Приятные, — Ацуши покраснел от неожиданных слов Акутагавы. Он уже собирался уходить, но перед этим наклонился к Ацуши и поцеловал его в лоб. Ацуши, в свою очередь, не растерялся и чмокнул Акутагаву в щёку. — Спасибо за… всё это, — на контрасте с бледным лицом румянец выглядел ещё ярче, чем обычно. — И за то, что вообще пришёл. — Конечно. Я ещё зайду завтра вечером, а пока отдыхай. И пиши, если что-то понадобится, — он улыбнулся ему и вышел из палаты, тихо закрыв за собой дверь.