Passion

      Оля нервничает. Настолько сильно, что пальцы время от времени сами по себе начинают барабанить по колену. Оля одергивает себя.       Она бывала дорогих ресторанах довольно часто, с самого детства. И никогда раньше от мысли от них ей не хотелось укутаться во что-нибудь теплое и спрятаться как можно дальше. Это просто глупо.       Оля подводит глаза. Левая стрелка выходит чуть длиннее и выше. Оля осторожно стирает ее, начиная почти с нуля.       И на свиданиях она тоже бывает часто. Просто в этот раз все ощущается совсем по-другому. Дима просто другой. Он честный, добрый и даже милый, хоть и скрывает это за образом компанейского дурачка, которому дай в руки банку пива и наблюдай за представлением, которое вскоре развернется. Только с ней он не такой. Он… наверное, настоящий. Смотрит влюбленными глазами, почти заикается, несет чушь и постоянно пытается помочь ей хоть чем-то, пытается сделать все, чтобы обратить на себя ее внимание.       И это злит.       Дима мог бы быть одним из тех, кто подмигивает ей в коридорах, кто пишет короткое: «Завтра в восемь у меня?». Он мог бы быть тем, кто присылает ей букеты с курьером, которые она всегда принимает и потом выкладывает в инстаграм, чтобы показать, что она получила подарок. Он мог бы быть одним из тех, кто предлагает ей деньги, когда она выходит из их машины.       Но он не делает ничего из этого, и это сперва вызывало непонимание, потом раздражение, а теперь просто панику. Она готова признать, что она первая предложила повторить, просто потому что он ей даже понравился.       И она совсем не ожидала, что Дима влюбится по-настоящему.       И еще меньше Оля ожидала, что она тоже.       Поэтому она нервничает и злится. Это слишком ново, слишком глубоко и слишком честно. Она избегала всего этого достаточно долго, а оно взяло и появилось, а после захватило и затопило ее всю. Это просто-напросто выбило ее из колеи.       Дима — дурак. Дурак, который позвал ее на «настоящее свидание» в самый настоящий дорогой ресторан. Дурак, у которого за душой нет ни гроша, и которой собирается сводить ее в ресторан в центре Москвы.       Не дурак даже, а самый настоящий идиот. И она тоже идиотка, что согласилась.       Хотя мама бы одобрила, несомненно. И отчим, вероятно тоже. Хотя самого Диму… очень сомнительно. Слишком он простой и обычный. И именно это в нем Оле и нравится.       Оля последний раз смотрит на себя в зеркало, поправляет лямку платья и накидывает сверху куртку. Пора.       Дима буквально замирает со своим дурацким букетом темно-бордовых роз, когда видит ее, и Оля улыбается так обворожительно, как только может. Коротко и аккуратно прикасается к его щеке губами, чтобы не смазать помаду.       «Это неправильно», — стучит в ее голове, пока они объезжают вечерние пробки по выделенным полосам. — «Это очень-очень неправильно». Дима оставит здесь за один вечер все деньги, на которые он планирует жить месяц. В лучшем случае, три недели. А если она предложит заплатить, то он обидится и очень-очень расстроится. Надо было сразу сказать «нет» и предложить что-нибудь другое.       — Здравствуйте, мы бронировали столик на половину восьмого. На имя Дмитрия, — говорит Дима, официанту на входе. Его голос немного неуверенный, а сам он очень напряженный.       Официант забирает из Олиных рук букет, и провожает их за столик. Помогает им снять куртки и повесить их на вешалку, возвращается через несколько минут с вазой, зажигает свечку посередине стола. Потом приносит меню.       Оля видит, как сглатывает Дима.       Два месяца. За нормальный полноценный ужин здесь Дима отдаст деньги, как за два месяца своего обычного рациона.       — Помочь вам определиться? — услужливо спрашивает официант. Они оба отрицательно качают головами, и он отходит куда-то, выпуская их из зоны видимости.       Оля пролистывает меню. Она на первый взгляд находит всего одну позицию, цена которой не является четырехзначной. И это вода. Смотрит на Диму, которой, хоть и спрятался за меню, но очень нервно постукивает ногой. Он не отступит, это точно. Значит, брать все в свои руки придется ей.       Она заговорчески смотрит на него, чуть потянув его меню на себя и шепчет:       — Знаешь, я вроде как выбрала, — Дима сглатывает и готовится искать позиции, которые сейчас она назовет и считать, что он может заказать себе, чтобы хоть иногда есть в последующие месяцы. — Очень хочу Чикен фри. Какая жалость, что здесь их нет, — Оля почти с восторгом смотрит на то, как расширяются Димины глаза.       — Ты, — Дима шепчет и совершенно точно отказывается верить тому, что она сказала. — Ты сейчас серьезно?       Оля улыбается и кивает в сторону двери.       — Сбежим?       Дима молчит несколько секунд, а потом отвечает именно так, как Оля от него и ожидает:       — Я хватаю куртки, а ты цветы. Раз, два…