Жажде упасть с лошади
непременно должна сопутствовать
жажда сесть на нее верхом.
На кровати валялась нетипичная для этой комнаты куча вещей. Минхо крутился перед зеркалом, прикладывая к себе то рубашку, то футболку, то гольф, то свитшот, пытаясь найти то самое. Парню ничего не нравилось, и поэтому он продолжал отчаянно потрошить свой шкаф, добираясь до самых недр. И когда там успело появиться столько вещей? — Минхо, ещё одна футболка, и я звоню в больницу, потому что ты явно поехал кукухой, — Сынмин сидел на стуле в углу комнаты, закинув ногу на ногу, и смотрел на развернувшийся хаос. Минхо, оглядев очередной раз себя в зеркале, стянул через шею футболку и швырнул её в Сынмина. Не нравится куча на кровати, так пусть собирает вещи лицом. — Эй, — возмутился тренер, убирая с головы прилетевшую вещь. — Я тебе эту футболку сейчас знаешь куда запихаю? — Знаю, слышал, — Минхо продолжал суетиться. Он полез в кучу смотреть вещи по второму кругу. — Лучше бы помог, а не возмущался. — Да как тут тебе поможешь? — Сынмин встал со стула и подошёл к кровати, принимаясь рыться вместе с Минхо. — По-моему к твоим кожаным штанам тут подходит буквально всё. — Это не так. Вот эта дебильная олимпийка делает меня похожим на школьника, который с физры забыл переодеться, — парень поднял вещь в руки, демонстрируя тренеру. — Ладно тут согласен, её не рассматриваем, — Сынмин взял олимпийку и откинул на стул, где сидел раньше, — но что насчёт этого? — указал он на голубую рубашку. — Слишком официально, — Минхо отрицательно покачал головой. — Это? — Сынмин предложил свитшот с подковой. — Тупо. — Это? — белая кофта с бежевыми рукавами. — Не брутально. — Это? — вязанный синий свитер. — Вспотею. — Это? — гольф темно-зелёного цвета. — Он какой-то болотный. Не красиво. Не нравится. —Знаешь что, — сдался Сынмин, — иди в жопу с такими запросами, — он выбрал из кучи простую черную футболку и впечатал её в Минхо. — Отличный вариант, надевай её. —Ну я даже не знаю, — засомневался Минхо, прижимая вещь к груди. — Надевай, я сказал, — Сынмин развернулся и пошёл снова к своему нагретому местечку в углу. — Да я так на выпускной не собирался, как ты сейчас, — вспомнил он, плюхнувшись на стул. — Я просто не хочу выглядеть как дебил, — Минхо натянул черную футболку на себя и уставился в зеркало, разглаживая на груди складки. — Если проблема в этом, то одежда тебе не поможет, — Минхо на это осуждающе зыркнул через плечо. — Да, боже, — тяжело вздохнул Сынмин. — Ты хорошо выглядишь в этом. Успокойся. В таких штанах-то. Ты вообще в гости едешь или на показ мод? Минхо в очередной раз закатил глаза. Ему сейчас важно выглядеть на десяточку из десяти. — Чонин всегда хорошо одевается. Не могу же я его позорить. —Дааа, — улыбаясь протянул Сынмин, — дело в Нини, конечно. Как-то раньше тебя это не особо волновало, — он сложил руки в замок на коленке и начал болтать ногой. — Заткнись, — огрызнулся Минхо, заправляя футболку в штаны и затягивая поясом. Он быстрыми шагами обошёл комнату, подходя к тумбочке, чтобы пару раз пшикнуть на себя содержимым флакончика духов. Пару тройку раз. — Воняешь, — замахал ладонями Сынмин, разгоняя вокруг воздух. — Нууу, — протянул Минхо, — ему нравится, — для эффекта он ещё раз сбрызнул свою шею. — Его вкусы специфичны, — и Сынмин снова словил лицом какую-то рубашку из множества на кровати. Время уже близилось к обеду. Минхо доверяет Сынмину. Это второй родной, хоть и не по крови, человек для него после брата, поэтому он не видел смысла хранить тайны и рассказал о чувствах к Джисону сразу же после той вечеринки у него дома. Сынмин ни капли не удивился и поддержал друга. Тогда они сидели в квартире Минхо до самого утра и разговаривали по душам. Пили своё любимое пиво и жевали каких-то сушёных кальмаров, потому что у Сынмина уже триггер на сыр, учитывая, как на этом помешался Чонин, который всегда и везде зовёт с собой Чанбина. Младший умеет выбирать друзей. Вон как Минхо повезло, когда один из них прилепился как банный лист. Так что Чанбин однозначно вписался неожиданным образом. И вообще Джисон был крайне рад тому, что рядом находился самый настоящий хирург. В тот же день Минхо признался Сынмину в своих переживаниях и страхах. Друг молчаливо выслушивал поток болезненных слов и крепко держал за руку, показывая Минхо, что он не один и никогда одним не был. Минхо искренне жалел, что не сделал этого раньше, ведь самые близкие на то и есть самые близкие, чтобы быть рядом, а он их отталкивал. Всегда закрывался. Сынмин понимающе кивал головой, а после сказал, что и так давно все понимает. Они с ним очень похожи во многом. Это и есть та самая дружба, когда иногда человеку можно вывернуть свою душу без остатка и встретить стопроцентное понимание, а иногда можно дурачиться, как они делают сейчас. — Ах ты, — Сынмин швырнул футболку в Минхо обратно. Обычно в такие моменты у них разворачивался апокалипсис, но сейчас Минхо действительно спешил, поэтому принял на себя удар, ничего не ответил и продолжил приводить себя в порядок. — Тебе надо было со вчерашнего дня начинать собираться. Ты с такими темпами и к вечеру не выйдешь. Давай, вали уже, красавчик. —Я почти закончил, — он поправлял чёлку, которая лезла в глаза, пытаясь уложить её и открыть свой лоб. Теперь Сынмин молчаливо наблюдал и задумался о чём-то своём, продолжая болтать ногой. — Слушай, — осторожно начал он, — ты же туда надолго? — Да, а что? — развернулся Минхо. — Я просто хотел попросить, — Сынмину было неловко, — может быть ты встретишь там Хёнджина? Может вечером пересечетесь. — Ясно всё, — Минхо скрестил на груди руки. — Соскучился? — Нет, я... — Сынмин прятал свой затерявшийся взгляд. — Просто хотел узнать, как он и когда приедет снова к нам. Уже две недели не появлялся. — Так позвони. — Я.. Я.. — не мог найти себе оправдание тренер. — Лучше ты спроси. — Боже мой, драма на ровном месте. Хорошо, я спрошу, — Минхо уже надевал на себя тёплую куртку, предварительно закинув в карман ключи, как в дверях появился младший брат, который совершенно бесшумно зашёл в квартиру. — Уууу, что я вижу, — он оценивающе оглядел Минхо с головы до ног. Его уложенные волосы, расстегнутая черная куртка, под которой виднелась чёрная футболка. А ещё он в кожаных штанах! Чонин чуть не подавился воздухом. — Кто ты и что сделал с моим братом? — А это он, мелкий, — Сынмин встал со стула и подошёл к младшему, схватив того по- дружески за плечо, — к тебе вообще-то собирался, — издевался он. Всем и так ясно к кому он собирался. Просто видеть лишний раз покрасневшие уши Минхо было забавно. — Как интересно, — саркастично подхватил Чонин, — правда? Наверное, мне сюрприз хотел сделать. — Точно, — Сынмин театрально хлопнул ладонью по лбу. — Вот же сюрприз испортили. — Досадно. — Согласен. Минхо нахмурил нос и резким движением швырнул две первые попавшиеся вещи, лежавшие на кровати, в двух парней, стоящих в дверях. — Пошли вы оба! Чонин и Сынмин засмеялись в голос. — Да всё, всё. Тише, — задыхаясь, сказал младший и убрал с себя прилетевший свитер. — Какой же ты забавный, когда смущаешься. — Это тебе ещё мало досталось, — жаловался тренер. — Меня он закидал тут своими шмотками, пока два часа у зеркала крутился. — Ого, — распахнул глаза Чонин, — точно не мой брат. Мой брат даже в общественные места ходил в спортивках. Он вспомнил, как ещё весной приезжал к Минхо и они иногда прогуливались по городу и заходили в кафешки перекусить. И всё это время, находясь в центре скопления народу, где на внешний вид могли обратить внимание множество людей, Минхо было всё равно. Он отвечал брату, что так ему комфортно, и он не собирается жертвовать удобством ради того, чтобы соответствовать каким-то ожиданиям. Что изменилось? Нашлись глаза, на которые не всё равно? — Я ушёл, — Минхо резко застегнул молнию и пролетел мимо Чонина и Сынмина в дверях, распихав их плечами. — Сынмин, я беру твою машину, — секунда шороха в коридоре и хлопок дверью. Сынмин и Чонин переглянулись после этого пронесшегося урагана. — Класс. Сегодня я без машины из-за этого идиота, — по-доброму назвал Минхо тренер и потёр свой нос, зачесавшийся из-за сильного запаха духов, витающего в воздухе. Кто-то явно переборщил. — Влюблённого идиота, — улыбнулся Чонин и побрел на кухню ставить чайник. В общагу он сейчас возвращаться точно не собирался. Зато есть время посидеть и поболтать с Сынмином. Посплетничать.***
Ноутбук шумел как старая заведенная машина. Неизвестно который час он уже работает и почему ещё вывозит эту атаку американскими сериалами, которые Хёнджин смотрел без остановки последнее время, полностью абстрагируясь от мира. Он пялился в экран красными глазами, которые явно нуждались в отдыхе, и ел мороженое. Чонин недавно уехал, и сейчас Хёнджин наслаждался (нет) своим одиночеством, погружая свой мозг в вымышленные истории, чтобы его собственные тревожные мысли не вылезали наружу. Он устал думать о себе и прокручивать в голове всё, что его тяготит. Кто его тяготит. Сейчас только сериал и мороженое. Ничего больше в голову он впускать не планирует. Но желанное одиночество оказалось не долгим, потому что в дверях появился взлохмаченный Джисон с пледом на плечах, явно только что выползший из кровати. Вероятно, он как обычно перепутал день и ночь и проснулся только к обеду. — Что смотришь? — заспанным голосом спросил Джисон и поплелся к кровати Хёнджина. Он нагло на неё уселся, закидывая ноги и толкая бедром своего друга, прося таким образом продвинуться, чтобы было место лечь рядом. — Стоп. Что? — удивился Джисон, заглядывая в экран. Хёнджин не успел ответить на вопрос, потому что Хан уже всё увидел. — Ты смотришь Волчонка и даже мне не сказал. Ну ты и гад, — он наигранно толкнул друга в плечо, выражая так свою самую глубокую обиду. — Каюсь, — с каменным выражением лица озвучил Хёнджин. На все возражения в его сторону он никак не реагировал и продолжал ковырять ложкой в ведёрке с мороженым, которое уже доедал. Нет, ему не много. В самый раз и даже за добавкой бы сходил, если бы были силы встать с постели. — Ну и на каком ты сезоне? — начал упрекающе расспрашивать Джисон. — На пятом. — Ты молчал целых пять сезонов! — Джисон от возмущения сел прямо и развернулся корпусом к Хёнджину. — Наша дружба потерпела кризис. Не знаю, как прощу тебе это. — Угу, — промычал Хёнджин с ложкой растаявшего мороженого во рту, безотрывно смотря в экран и игнорируя летевшие в него комментарии со стороны. Джисон понял, что друг не в настроении, и прекратил эти шуточные (ни разу) возмущения, резко меняясь в лице. Он переживал. — Эй, Джинни, что случилось? — Сериал, говорю, крутой. Зря я раньше тебя не слушал, — он крутил пустую ложку во рту, облизывая её уже неизвестно который раз. — Я не про сериал, — Джисон забрал пустое ведёрко из рук и поставил на прикроватную тумбочку. — Что с тобой происходит? — Всё нормально, Сони, — он снова потянулся к тумбочке за мороженым. — Я ещё не доел. Джисон на это лишь дальше отодвинул ведёрко, пресекая все попытки дотянуться, и пристально взглянул на друга, давая понять тому, что не собирается отступать и ждёт ответ. — Нет, не нормально. Скажи мне, в чём дело? — Джисон пытался вспомнить, когда друг успел загнаться и почему Хан пропустил целых пять сезонов сериала, не заметив состояние Хёнджина раньше. Чёртова учёба и уже закрытая зимняя сессия слишком сильно выбили из жизни. — Ты знаешь. — Я не... — Джисон задумался, бегая взглядом по потолку, как будто сейчас он получит послание из космоса со всеми ответами. Но послание так и не поступило, зато Хан судорожно прокрутил в голове последние события из жизни Хёнджина и вспомнил что-то очень важное, резко меняясь в лице. — Из-за него? Да? Хёнджин утвердительно мотнул головой, скребя ложкой по зубам. Джисон начинал уже беситься, потому что всё внимание друга по-прежнему было где-то в ноутбуке. — Эй, — он попытался снова завязать не клеящийся разговор. — Джинни, поговори со мной. Хорошо. Этот бурундук явно не отстанет и заранее продумал всё, притащившись сюда в пледе и подготовившись сидеть вечно над душой, если Хёнджин не ответит, поэтому последний нажал на паузу, посмотрев где-то половину серии, и повернулся наконец к Хану. — Ты так с ним и не разговаривал? — спросил Джисон, устраиваясь на кровати удобнее, чтобы лицом сидеть к лежащему Хёнджину. — Нет, — прошептал тот. — Но почему? Не проще ли было бы узнать всё у самого Сынмина, а не загоняться из-за того, что навыдумывал? — Навыдумывал? — искренне удивился Хёнджин. — А сам ты много разговаривал с Минхо? Рассказал ему? — в голосе слышался упрек. Аргумент засчитан. Вопрос снят. Уверенность Джисона упала на несколько процентов. — Нет, не говорил, — признался Хан, кутаясь в плед ещё сильнее и решаясь всё-таки лечь рядом. — Ну вот и я не говорил, — Хёнджин отодвинулся насколько мог к стене. — Кто-то из нас должен стать смелым, — предложил Джисон, закрывая ноутбук и отодвигая его в сторону. Сейчас на кровати только два друга и огромная тема для разговора между ними. — Не знаю, Сони, что делать, — Хёнджин смотрел в потолок. — Идти к нему нет никакого желания. Мне только больнее с каждым разом становится. Я пытался, после того случая приходить с тобой. — Да, я помню, — возможно именно поэтому Хан не заметил, что с другом что-то не так, потому что тот ездил с ним пару раз в КСК. — И так только хуже, — продолжил Хёнджин.. — Мне нужно время, чтобы остыть, наверное. Пока что видеть его сил нет, — он грустно вздохнул. Джисон совершенно не знал, как помочь. Советовать что-то из серии "Да, ладно тебе, ну скажи ему всё" не вариант, потому что сам никогда в жизни такой совет не послушал бы. Кто вообще такое советует? — Ты прав, — всё, что он может сейчас дать это молчаливая поддержка, поэтому Джисон вытащил руку из кокона, в который завернулся, и обнял Хёнджина поперёк груди, утыкаясь в плечо. Тот лишь прикрыл глаза, принимая тёплые объятия. Поддержка нужна как никогда раньше, и сейчас он рад любому слову или жесту, которые её выражают. Насмотрелся уже сериалов, хочется по-настоящему выплакаться в дружеское плечо. — Джинни, — тихо проскулил Джисон, — всё будет хорошо, я в этом уверен. Мы с тобой всегда со всем справляемся. —Да, Сони, — согласился друг, готовясь прям сейчас зарыдать, как настоящая истеричка, и промочить слезами по меньшей мере любимую домашнюю футболку Хана, с дебильным принтом красной машинки из известного мультика, но ему не дали этого сделать. Кто-то настойчиво трезвонил в дверь их блока. Возможно, Чонин, убежавший из общаги два часа назад, забыл ключи и вернулся. Почему-то такая версия казалась самой правдоподобной, иначе кто мог припереться в их блок в разгар каникул, когда все нормальные студенты разъехались по домам, а не сидят в общаге и сутками едят мороженое, пытаясь заморозить мозг, когда и на улице этого мороза хватает. — Я не пойду, — решил Хёнджин, устраиваясь удобнее в кровати. — Я похож на говно, поэтому хочу оставаться говном в кровати. Джисон бы сейчас с радостью пошутил и начал отпираться, но выбора действительно не было. Хёнджин точно не встанет, поэтому он скинул с себя плед и пошлепал босыми ногами в коридор открывать дверь, слыша по пути ещё как минимум три настойчивых звонка, которые били по ушам недавно проснувшегося Джисона. Ещё один звонок и Чонин познает всю злость свирепого Хана в такой угрожающей футболке с пятнами от кетчупа, которые появились в результате того, как Феликс пытался этим кетчупом написать "Кчау", пока Джисон спал. — Да сейчас. Открываю, — яростно крикнул Джисон, щелкая замком и распахивая дверь. Но ярость мгновенно улетучилась, а децибелы в голосе понизились до нуля. На пороге стоял вовсе не Чонин. Каким-то ветром сюда занесло его родственника. Минхо ещё никогда не появлялся в общежитии, и видеть его на фоне привычных стен было так странно. Джисон несколько раз зажмурил глаза, пытаясь понять не спутал ли он случайно Чонина. Мало ли что после бессонных ночей со зрением случается, и может его горячая фантазия снова подкидывает образ парня, в которого он влюблен. — Привет, — поздоровался Минхо. — Можно к вам? — Джисон утвердительно кивнул, не выдавив из себя ни звука, и лишь сделал шаг назад, пропуская гостя в порог. Пройдя внутрь, Минхо расстегнул куртку и только сейчас, находясь совсем близко, Джисон разглядел кожаные штаны на старшем. Он пришёл блять убить Хана. Определённо. Младший забрал куртку, повесил её на крючок еле живой вешалки и про себя помолился сырному богу, чтобы та не упала прям сейчас. Почему сырному? Потому что Чонин уже всех достал со своей новой религией. — Слушай, а Хёнджин дома? — Минхо решил сразу выполнить просьбу Сынмина, оставив всё, что касается их с Ханом на потом. Джисон по-настоящему открыто пялился, когда Минхо наклонился расшнуровать свой ботинок, наблюдая, как тот такими прекрасными короткими пальцами перебирает шнурок. А ещё он по настоящему тормозил, забыв ответить на вопрос внезапного гостя. Долгожданного вообще-то гостя. — А, да,— встрепенулся парень, когда Минхо выпрямился и кинул озадаченный взгляд, пытаясь разглядеть в лице напротив хоть какую-то эмоцию, — он дома. У себя в комнате, — Джисон головой мотнул в сторону открытой двери, за которой скрывалась комната Хёнджина и Чонина. Минхо дважды показывать не нужно. Он обошёл стоящего как вкопанного Джисона и скрылся за дверью. — Приветик, Хёнджин, — заходя нагло в комнату, улыбнулся Минхо, но когда увидел парня лежащего в кровати, сразу изменился в лице. — Хреновенько выглядишь. — Зато ты как с обложки сошёл, — сделал комплимент Хёнджин, оглядывая Минхо с головы до ног. Где-то за спиной у последнего мысленно согласился с Хёнджином Джисон, который вспомнил о том, что он умеет ходить и появился в комнате, всё так же шлёпая босыми ногами по полу. — Спасибо, — Минхо немного смутился, но решил сразу перейти к делу. — Ты заболел? — Типа того. — Поэтому сейчас не приезжаешь к нам совсем? — предположил Минхо. Хёнджин же искренне не понимал, почему тот вообще приехал и задаёт такие странные вопросы. — Да, хочу отлежаться пока в общаге. Недельку другую, — с наигранным оптимизмом убеждал Хёнджин, мысленно отмечая, что никакую не недельку, а минимум ближайшую жизнь. Сил у него больше нет пересекаться с этим невыносимым тренером. — Печально, но ты выздоравливай скорее, — Минхо снова улыбнулся, поверив в ниоткуда взявшуюся простуду. — Сынмин уже совсем соскучился и ждёт тебя, — чистая правда, но Хёнджин воспринял эти слова как иронию и молча кивнул. — Не будем мешать тогда тебе. Минхо развернулся к выходу и потащил Джисона снова в коридор. Младший сегодня тормозил как никогда и молчаливо плелся следом, позволяя Минхо просто вести за руку в его же комнату, которая, как легко догадался старший, была напротив комнаты Хёнджина и Чонина. Старший так уверенно зашёл на личную территорию Джисона, оправдывая свой порыв коротким "Не будем мешать больному", и закрыл за ними дверь. Теперь они остались наедине в пустой общажной комнате. Минхо как с обложки. С лёгкой укладкой на волосах, из которой постоянно выбивалась маленькая прядка, спадая на лоб, в простой чёрной футболке, непозволительно сильно облегающей подкачанную грудь, и в этих блядских кожаных штанах, которые являлись настоящим преступлением против Джисона. А ещё от старшего так приятно пахло, что Хан позволял себе дышать как можно глубже, желая заполнить все свои лёгкие этим потрясающим запахом. И Джисон обязательно остановился бы на этом, закончив список достоинств, но глаза продолжали исследовать парня напротив, совсем теряя совесть и останавливаясь на секунду на влажных губах, смазанных вероятно гигиенической помадой, чтобы не обветрить кожу на морозном воздухе. И чёрт, как хотелось узнать, с каким именно вкусом была эта помада и как легко её можно стереть. Чистое любопытство и ничего больше. Джисон глухо сглотнул и мысленно одернул себя за такую бесцеремонность с его стороны, делая шаг назад и проходя вглубь комнаты. Минхо сделал шаг сразу же за ним, воспринимая жест как приглашение. Минхо, как уже успели отметить все присутствующие жители этого блока, с обложки, Джисон же стоит в мешковатой заляпанной футболке с дебильным рисунком и в таких же растянутых и не менее дебильных штанах. Старший умилялся. Домашний Хан такое же произведение искусства. — Ты милый, — не удержался от своих мыслей Минхо, заставляя Джисона опустить голову и залиться краской. — Я не знал, что ты приедешь, — оправдался парень, сминая в руках край футболки. — Прости, что не предупредил, — искренне извинился старший, но на самом деле виноватым себя так и не чувствовал. Его Хани прекрасен. — Но я же обещал когда-нибудь приехать. Минхо оглядел всю комнату, взглядом задерживаясь на каких-то плакатах на стене, которых к удивлению старшего оказалось больше, чем рисунков. Вообще-то он ожидал увидеть тут как минимум картинную галерею. — Когда такое было!? — Джисон уверен, что если бы Минхо говорил что-то о своём визите, то первый бы непременно это запомнил, а ещё записал бы в блокнотик, на стену и на лоб, прожужжал бы все уши Хёнджину и Феликсу и вёл бы отсчет дней. Так что, да, такого определённо не было. — Ты обещал мне показать фотографии, — Минхо шёл по комнате, внимательнее оглядывая все вокруг. Он остановился возле кровати Феликса, рядом с которой стояла полка с внушительным количеством кед. — Кеды? У него реально их так много? — парень наклонился к обуви, становясь к Джисону спиной. У Джисона сейчас случится паника и никакие дыхательные упражнения ему не помогут. А ещё он сейчас выколет себе глаза за то, что обращает внимание на эти кожаные штаны. Когда-нибудь Джисон наберётся смелости и попросит Минхо никогда их не носить, а почему именно придумает потом. Потому что причина на самом деле только одна. Джисон сейчас сдохнет, но Минхо об этом знать не обязательно. — Эй, Хани, — парень выпрямился и помахал руками, привлекая внимание. — С тобой всё в порядке? Ты тоже приболел? От Хёнджина заразился? Прости, мне правда стоило позвонить, — он грустно вздохнул. — Нет, нет, всё в порядке, — оживился Джисон, понимая, что ведёт он себя как минимум странно. — Прости, задумался, — засмотрелся. — Что ты там говорил? — Помнишь, ты мне обещал показать фотографии? — конечно же, помнит. Тот день, когда Минхо не дал Джисону утонуть в разочаровании и убежать, он точно никогда не забудет. Это один из переломных моментов в их отношениях, когда старший не только открыл свою душу, но ещё и сделал шаг навстречу. — Ого, так ты поэтому приехал? Я бы привёз к тебе сам, — возразил Джисон, но сам уже шуршал в своём ящике, вынимая оттуда нужные ему фотографии. На столе оказалась внушительная стопка, на которую Минхо косился в удивлении. — Вау, — воскликнул старший и сел на кровать Джисона, дожидаясь, когда тот сядет рядом. Младший тут же собрал в кучу всё найденное и переместил на кровать, располагая между ним и Минхо. Старший завис. Тут было столько снимков из разных дней, что можно собрать неплохой альбом внушительных размеров. И зачем Джисону это всё хранить? Минхо лёгким касанием провел по верхним фотографиям, отодвигая их в сторону, чтобы открыть как можно больше снимков. И везде он и Тэри. Менялась локация, погода, поза, ракурс. Менялось всё, кроме человека и его лошади, которые смотрели на мир блестящими глазами. Так вот, как выглядит парень со стороны. Вот таким его видел всё время Джисон и отчаянно пытался показать, но Минхо сопротивлялся. Ему всего лишь нужно было взглянуть на себя чужими глазами, ставшими ему такими родными. — Хани, — тихо выдохнул Минхо, взяв в руки один из снимков, где он сидел у Тэриуса на животе, пока конь валялся на спине в траве и грелся на закатном солнце. — Я правда так выгляжу? — Ты выглядишь ещё лучше, — смущённо промямлил Хан, говоря самую чистую правду. Минхо повернул голову и взглянул на Джисона со всей любовью, которую только мог выразить. Вот эти смущенные глаза напротив видят Минхо таким окрылённым и счастливым, хотя сам парень таковым себя не считал. Вот эти пушистые дрожащие ресницы по-детски хлопали и заставляли каждый раз сердце сжиматься. Вот этот маленький нос, который так забавно морщился, стоило Хану искренне засмеяться, вызывал бесконечное желание подарить его обладателю весь мир без исключения. — Спасибо, — Минхо медленно потянулся ладонью к щеке Джисона, не в силах удержать свои чувства, бьющиеся наружу. — Правда, спасибо, что показал, — Хан не отстранился. Он вообще мечтал остановить этот момент на всю жизнь. О руке на своей щеке он будет вспоминать ближайшую вечность, пока его сердце так колотится из-за невыносимого Ли Минхо. — Я ничего такого не сделал. Это ты так круто получаешься на фотографиях, — Джисон прикрыл глаза. — Неправда, Хани, — Минхо огладил большим пальцем скулу. — Это ты меня таким видишь. Джисон медленно положил поверх ладони Минхо свою ладонь, соприкасаясь подрагивающими пальцами. — Подожди, я сейчас кое-что покажу, — Хан медленно убрал руку Минхо со своей щеки, сохраняя тактильный контакт как можно дольше, но затем он встал и направился искать что-то на части подоконника, прикрытой шторой. — Вот, — Джисон протянул старшему большую картину. Минхо видел много рисунков Хана, видел нарисованных Тэри, Чана, Чонина, Сынмина, Хёнджина, Лорелию и так далее. Он действительно видел очень много и может объективно оценить умения художника, назвав его гениальным человеком, изображающим реальность самым прекрасным способом, но то, что видит парень сейчас, описанию и объективной оценке точно не поддаётся. Та самая картина, из-за которой началось их общение, из-за которой они не раз ругались и из-за которой Минхо сейчас изо всех сил сдерживает слезы. Изображён он верхом на Тэриусе, летящем через барьер. На большом полотне, нарисованный краской, но выглядящий живее, чем Минхо на самом деле себя ощущал. И если фотографии он с трудом переосмыслил, то этот рисунок самого себя просто не поддавался объяснению. Так его видит Джисон. Таким Минхо хочет быть. Минхо водил ладонью по застывшей краске, ощущая неровности нанесённого слоя под своей кожей и внимательно рассматривал горящими глазами каждую прорисованную деталь. Таким Минхо определённо хочет быть. — Что ты говорил про свой диплом? — старший оторвался от картины и вновь взглянул на Джисона, брови которого поползли на лоб от удивления. —Что? — Хан действительно подумал, что ослышался. — Я хочу, чтобы ты снова меня нарисовал. Теперь Минхо доверяет глазам Джисона больше, чем своим.***
Вечер. Тэриус стоит на развязках и прядёт ушами, ожидая, когда его хозяин закончит возиться у его бока и наконец выведет из конюшни на свежий прохладный воздух. Минхо торопясь собирался. Не дай бог его кто-то сейчас увидит и остановит сделать то, что он задумал. Подпруга затянута и тёплая попона накинута. Они выходят из конюшни. Они сбегают. Минхо в очередной раз посмотрел по сторонам, проверяя, не появился ли кто-нибудь на горизонте. Он с первого раза вытолкнул себя в седло, мысленно радуясь, что навык ещё не потерян, а физическая форма хоть и оставляет желать лучшего, всё равно осталась при нём. Тэри повернул голову, смотря на хозяина, и радостно замычал, не веря в то, что его человек снова на нем, снова в седле и снова улыбается. — Я тоже рад, мой принц, — Минхо похлопал коня по шее, подобрал повод и зашагал на выход. Туда, куда так сильно тянула душа. В поле. Тэриус радостно топал по примятому снегу, оставляя за собой чёткие следы копыт, создавая прямое доказательство их неожиданного побега. Минхо сейчас плевать на последствия, но его сердце бешено колотилось от страха быть пойманным и от предвкушения того, что сейчас произойдёт. Тэриус его настроение как обычно стопроцентно разделял и шагал как можно шире, скрываясь уже за воротами.Loïc nottet — Poison
Минхо так сильно скучал по этому ощущению. Широкий шаг его самого главного сокровища раскачивал отвыкшую от нагрузок спину, и парень с удовольствием ловил этот баланс, к которому привык с детства и которого был лишён на такое долгое время. Больше полугода он не ощущал под собой своего коня, не видел мир так высоко и не чувствовал ветра в слезящихся глазах. Он устал быть лишенным всего, и те фотографии и картина разбудили в нем непривычную ярость. Он хочет задушить ту часть себя, которая сотворила весь ужас, пронесшийся буйным ураганом по его жизни, оставив после себя лишь руины в сознании. Его сознание больше не хочет страдать. Он больше не поддастся на уловки собственного мозга, который эгоистично губил всё прекрасное и закрывал глаза на правду, которую так долго пытался показать Джисон. Как же много Хан для Минхо сделал. Тэриус, оживленный хорошим настроением и незапланированной прогулкой, поднимался в рысь, чувствуя, как его человек сверху возбужден и лишь малость взвинчен. Минхо широко улыбался и продолжал хлопать коня по шее, давая понять, что всё верно и он сегодня не собирается его тормозить. Лишь капельку успокаивал, желая доехать до поля спокойно и уже там наконец ощутить ту самую свободу, которой лишился сам и лишил своего коня по своей же воле. Перед глазами белая пелена бескрайнего снега, укрывшего уходящий далеко за горизонт простор. Здесь и сейчас два крохотных создания в масштабах этого мира собираются покорить бесконечность. Белую и чистую. Такую, которая жизненно необходима обоим. Выехав в поле, Минхо остановил Тэриуса и стянул с него тёплую попону, откидывая её куда-то в снег вместе со своей дутой курткой. Ничего им не помешает. — Давай сделаем это, малыш, — парень наклонился к уху коня, шепча слова. — Ничего не бойся. Я больше не подведу тебя. Тэриус внимательно слушал, развернув мохнатые уши к родному голосу. Он понятия не имеет, что значит человеческая речь и слова произнесенные Минхо, но он их прекрасно чувствовал своим огромным сердцем, ритмично бьющимся под рёбрами. Его грудь часто вздымалась, готовясь набрать как можно больше воздуха перед долгожданной командой. — Давай, Тэри, — закричал Минхо, ногами максимально сильно прижимаясь к бокам лошади, командуя рвануть что есть силы. Минхо рано садиться в седло, рано возвращаться к тренировкам, он всё ещё на реабилитации и сейчас возможно совершает ошибку. Но именно эта ошибка это то, в чём парень уверен и сильно нуждается. Та самая уверенность, отравленная сильнейшим ядом, впервые к нему вернулась, и он отчаянно за неё цеплялся, рискуя своим здоровьем. Чтобы снизить нагрузку на поясницу, Минхо оперся о стремена всем весом и приподнялся, расслабляя повод и давая возможность своему коню вытянуть шею, сделать естественный рывок. Тэриус всё понимает и в следующую секунду отталкивается задними ногами от мёрзлой земли, устремляясь вперёд. Мороз на улице жжёт до слез глаза, лицо опаляет врезающийся ледяной ветер, но сердце, что так бешено стучит и гоняет по телу застоявшуюся кровь, вновь испытывает счастье, и никакой холод не остановит человека, лишённого своего мира. Сознание было отравлено, заражено ненавистью к самому себе. Минхо боролся. Отчаянно боролся. Выгонял яд из головы, как только мог, но всё, к чему он каждый раз приходил лишь "Мне нужно совершенство, а я далеко не совершенен". Цель недосягаема. Он безнадёжен. И он сломался, признав, что бороться больше не в силах. Но яд выветривался из головы с каждым новым рывком жилистых крепких ног, рыхлящих снег. Тэри летел по полю, создавая за собой белое облако поднятых пушистых снежинок, и протаптывал белую гладь неровной дорожкой. На чистом листе новый рисунок. Минхо учится рисовать. В спине предательски кольнуло, и непрошенная слеза стремительно выступила, скатываясь по скуле. — Мне не больно, — раздался голос Минхо, заглушаемый громким шумом ветра в ушах. Парень успокаивал то ли своего коня, то ли самого себя, раскачивался в седле и смотрел далеко вперёд. Сынмин учил никогда не смотреть на свои руки, но всадник всегда об этом забывал и опускал взгляд вниз. Ошибки, которые стоят слишком дорого, усвоены. Сейчас же Минхо и Тэриус смотрели на мир одинаково. Только вперёд, и в глазах как в зеркале отражалась бесконечность. Одна на двоих. Душа человека больше не касается души животного. Она у них как и бесконечность. Одна на двоих. Одна на двоих беда, одна на двоих жизнь, одни на двоих эмоции. В воздухе за спиной оставались клубы пара, создаваемые рваным дыханием. В груди невыносимо пекло из-за морозного воздуха, но Минхо ни за что на свете не позволит своему коню остановиться, пока тот не выплеснет всю накопившуюся энергию. Тэриус жалобно заржал, сотрясая своим голосом воздух. Он почувствовал, как человек на его спине всхлипнул и вытер слезу. Ему всё-таки больно, и виноват Минхо в этом сам, но Тэриус не позволит этой боли снова захлестнуть их обоих. Конь за три широких шага снизил скорость и вскоре остановился, расставив широко ноги и склонив шею в попытке отдышаться. — Ты чего, малыш? Поехали, — Минхо убрал с глаз упавшую чёлку и попытался ногами двинуть остановившуюся лошадь. "Нет". — Тэри, ты чего? — парень вопросительно взглянул на коня, наклоняясь вбок. Тэриус опустился на колени, призывая всадника спешиться. Полный удивления Минхо медленно спрыгнул в сугроб, скрывающий его ноги по колено. Конь выпрямился, добившись своего, и развернулся мордой к его человеку, утыкаясь в грудь. Минхо прижался лбом к отросшей челке Тэриуса и обхватил его щеки ладонями, нежно поглаживая большими пальцами. — Ты всё чувствовал, да? — зачем-то озвучил вопрос Минхо, прекрасно и сам всё понимая. Тэриус лишь медленно прикрыл глаза, скрываемые пушистым ресницами, в которых запутались пару снежинок, и сильнее толкнул его человека в грудь прямо в сердце, давая свой ответ. Глаза Минхо снова наполняются влагой, но уже не от простреливающей боли в спине, а из-за своего коня, который эту боль почувствовал и остановил. Он непременно разделил бы её на двоих, если бы был в силах. Но Минхо не позволит. Он всё выдержит, со всем справится, и прямо сейчас он получил такую необходимую дозу энергии двигаться вперёд. Ветер, скорость, прыгающая впереди грива и мелькающие копыта, которые двигаются так быстро, что невозможно рассмотреть. Всё это его мир. Всё это для него не ново, но теперь иначе переосмыслено благодаря одному мальчику, который смог одной лишь кистью показать всё то, что творилось в душе. Минхо нашёл то, что искал? Ведь Тэри впервые с ним по-настоящему заговорил.