"Знаешь, что общего между
людьми и лошадьми? Лошади
не знают, зачем бегут и мы
тоже не знаем"
Рене Буарон
Бассейн при конюшне отвечал всем требованиям комфортных тренировок лошади: крытый и с отоплением, но Минхо всё равно редко водил туда Тэриуса зимой, боясь, что конь может простудиться. Но сегодня у них именно тот самый водный день, поэтому парень с утра пораньше, как обычно любил приходить на конюшню, собрал необходимые вещи в рюкзак и, надев на Тэри недоуздок, повёл его купаться. Сам бассейн представляет из себя своеобразную дорожку, расположенную по кругу, чтобы лошадь могла плыть не останавливаясь и не разворачиваясь. Полезное упражнение для дыхания, укрепления мышц и работы над координацией без нагрузок на сухожилия и связки. Некий способ оставаться в форме, но при этом без особо сложных тренировок. Обычно плавательные тренировки всегда стояли между прыжковыми. Для коня и для спортсмена это был день отдыха. Но сейчас Минхо слишком долго не в спорте, и Тэри тоже (по понятным причинам), поэтому плавание для обоих хороший способ плодотворно позаниматься и реабилитироваться. Войдя в помещение, Минхо снял с Тэри тёплую попону и оставил ждать на входе, пока сам переоделся в обычную серую футболку и короткие чёрные шорты. Затем парень проверил температуру воды, лишний раз заботясь о комфорте своего коня, и включил механизм запускающий волны. Так плавать сложнее, потому Тэриусу предстоит нелёгкая тренировка. Закончив приготовления, Минхо повёл Тэри к воде. Конь любил купаться и привык к таким процедурам, поэтому без опаски вошёл в воду, издав радостный звук. — Хорошая вода, малыш? — Минхо улыбнулся, когда Тэри с непривычки широко замахал ногами в воде, пытаясь поймать баланс и привыкнуть к ощущениям. Парень скрутил в руках чобмур, подходя таким образом к краю бортика, чтобы быть совсем рядом со своим конём. Он медленно ступал босыми ногами по кафелю, ощущая ступнями воду, которая лёгкими волнами выплескивалась за борт. Тёплая. Температура что надо. Тэриус грёб ногами всё увереннее, смотря только вперёд, но боковым зрением всё равно следил за своим человеком, медленно шагающим сбоку. Минхо задавал темп. Сначала медленно и лениво перебирал ногами, давая коню время, чтобы привыкнуть к качающим волнам, затем постепенно ускорял шаг. Как только парень выбивался вперёд, Тэриус напрягал все свои мышцы и делал рывок шеей, сразу же догоняя. У них завязалась негласная игра. Минхо звонко смеялся. — Ну ладно, ладно, — отдышавшись, Минхо замедлился, — сдаюсь. Это нечестно с моей стороны. Я тут шагаю, а ты в воде барахтаешься. Давай спокойно поплавай, — он раскрутил чомбур и отошёл от бортика подальше, чтобы Тэриус на него не отвлекался. На балкончике над бассейном скрипнула дверь, и Минхо поднял голову, обращая внимание на этот звук. Кто-то нашёл их с Тэриусом в такую рань. — Привет, — крикнул Джисон, намеренно повышая голос, чтобы Минхо услышал его сквозь плеск воды и жужжание механизма. Он на ходу стянул с себя куртку и затем облокотился о стенку балкона, смотря на плавающего коня и сидящего в центре парня сверху вниз. — Привет, — отозвался Минхо, зачесывая мокрой ладонью волосы и убирая чёлку со лба. — Ты чего так рано? — Такой же вопрос к тебе, — перевёл Джисон. Он приехал так рано по одной лишь причине: ему хочется быть с Минхо как можно больше часов в сутках. — Я ранняя пташка, — усмехнулся парень. — Это ты по ночам живёшь. — А ты больше Чонина слушай! — шутливо съязвил Джисон и плюхнулся на сидение. — И вообще сон для слабаков. — Как раз для меня, — одними губами прошептал Минхо, чтобы парень на трибунах его не услышал. Некая самоирония, с которой он лишь усмехнулся, не придавая своей же реплике серьёзного значения. Он больше не слабак. — Давно вы тут? — поинтересовался Джисон, говоря всё ещё повышенным тоном. — Да, поэтому скоро будем заканчивать, — ответил Минхо и подошёл к медленно плывущему Тэриусу, чтобы отстегнуть чомбур, оставив коня в одном недоуздке. Теперь он может плавать в своём темпе и как захочется. Заминка после прошедшей тренировки. Минхо вновь выпрямился и посмотрел вверх через стеклянную стенку балкона на Джисона, развалившегося на сидении. — Ты чего там уснуть решил? Спускайся к нам. — Там мокро.Chase Atlantic — Swim
— Ну так разденься, — Минхо открыто флиртовал. Его лица коснулась лукавая улыбка, когда Джисон, как рыба, открыл и сразу же закрыл рот, не издав ни звука. Старший закатил глаза. — Просто сними обувь и закатай штанины. Джисон тут же стянул с себя толстовку, оставаясь нагим по пояс, быстро снял кеды, наступая носками на пятки, и наклонился, чтобы завернуть штанины на джинсах. Минхо к такому готов не был. Совсем. Совершенно. Джисон только что ответил на флирт и реально разделся? Минхо не знал ответа на вопрос, но эта игра ему уже нравилась, поэтому в момент, когда внимание Хана было полностью сосредоточено на джинсах, он решительно сиганул в воду, создавая в большом пространстве громкий плеск воды и расходящиеся по кругу волны. Джисон среагировал моментально, выпрямляясь, и, подлетев к стенке балкона, повис на ней пополам. Он выискивал взглядом Минхо, переживая за то, что парень мог поскользнуться, удариться и не дай бог задеть свою спину. Хан не видел, как это произошло, и потому сильно переживал. Перепрыгивая через каждые две ступеньки босыми ногами, парень летел вниз по лестнице к бассейну, и к его разочарованию, пока он спускался, макушки любимых каштановых волос над водой так и не показалось. У Джисона не было времени думать, не было других вариантов, кроме как нырять за Минхо и вытаскивать из воды. Он не на шутку заволновался, когда подбежав совсем к краю бассейна, из-за механических волн он увидел лишь тёмные очертания человека, находящегося на дне. И снова ирония. Джисон уже нырял за Минхо в глубину и вытаскивал его со дна. Со дна сознания. Но сейчас дно реальное, и парень, не раздумывая, ныряет в воду, чтобы снова спасти и вытащить, и он будет делать это снова и снова, если потребуется. В ушах глухо зашумело, а кожу обдало прохладой от резкой смены температуры. Вода тёплая, но всё же ощущалась иначе, чем сухой воздух, к которому тело привыкло. Всё это ни капли Джисона не беспокоило. Он распахнул глаза и постарался сфокусировать зрение, чтобы видеть как можно чётче сквозь плотность чистой воды, но это плохо удавалось, потому что после прыжка в воду вокруг него поднялось множество пузырьков, стирающих и без того ужасную видимость. Хан несколько раз судорожно покрутил головой, пытаясь заметить в воде Минхо. На кону каждая секунда, и сердце бешено билось в испуге. Наконец, все пузыри вышли на поверхность, и Джисон заметил размытую фигуру, плывущую прямо на него. За долю секунды Минхо оказался рядом и, схватив Хана за талию, вынырнул из воды, делая резкий и глубокий вдох. Он почувствовал облегчение после жгучего ощущения в лёгких от нехватки воздуха, но голова всё равно закружилась, поэтому парень зацепился одной рукой за борт на всякий случай. Джисон смотрел в лицо напротив и тяжело дышал, то ли от бега, то ли от испуга, то ли от нехватки воздуха. А может всё и сразу. Но когда Хан сообразил, что с Минхо всё в порядке, и он только что сам вытащил их на поверхность, он хрипло откашлялся и начал возмущаться. — Придурок! — он шлёпнул парня по плечу, создав небольшие брызги, долетевшие до лица Минхо, почему тот и зажмурился, принимая свое "наказание". — Я же испугался за тебя. — Правда? — приподнял брови Минхо, удивляясь такому порыву эмоций Джисона. — Нет, пошутить захотелось, — съязвил тот и зеркально зацепился рукой за бортик, понимая, что на плаву его держала только чужая рука на собственной талии. Но Минхо отпускать не собирался. — Не злись, Хани. Мне тоже нужно было поплавать, — в этот момент за спиной Джисона проплыл конь, спокойно перемещающийся по водной дороге, не обращая никакого внимания на громкие прыжки в воду, которые только что были. Он понимает, что это его Минхо и не стоит бояться звуков. Хозяин знает, что делает. От неожиданности Джисон дернулся, заметив боковым зрением плывущего коня. — Тише, — Минхо рефлекторно придвинул Джисона за талию, таким образом успокаивая. — Ты чего? Тэри испугался? — голос стал на ноту ниже, потому что расстояние между ними значительно сократилось. — Я за тебя испугался! — воскликнул Джисон, схватив и тряхнув свободной рукой Минхо за плечо, разряжая эту неловкость из-за сократившегося расстояния. — Я в порядке, правда, — Минхо медленно убрал руку Хана с плеча и, отцепившись от бортика, за который он держался одной рукой, схватил парня за шею, удерживая себя на поверхности. Теперь Джисон единственное, что держит Минхо на плаву. Расстояние сократилось ещё больше. Минхо всего лишь не хочет пойти ко дну и крепче цепляется. И неважно, что при этом тяжёлое дыхание Джисона уже ощущается холодящими выдохами на мокром лице. — Почему ты волнуешься за меня? — совсем тихо произнёс Минхо, и из-за плеска волн Джисон ни за что бы его не услышал, не будь они так близко. Старший взглядом прошёлся по открытым ключицам и по скрываемой прозрачной водой груди, которая так часто вздымалась, и наконец поднял голову и посмотрел в глаза. Такие перепуганные, но полные нежности. — Ну а как же иначе? — Джисон всё ещё восклицал на эмоциях. — Ты же знаешь, что значишь для меня много. Джисон смущался. Он выпалил быстро и не подумав, и он совершенно не хочет грузить старшего своими чувствами, хотя сам прекрасно замечает повышенное внимание в его сторону, но продолжает убеждать себя в том, что ему кажется, и всё напридумывал больной влюблённый мозг, который греет надежду на взаимность. Как и сейчас. Джисон понимает, что Минхо не просто так держится за его шею, периодически подтягивает себя повыше, будучи сбиваемый волнами, и смотрит прямо в глаза, украдкой поглядывая на губы. Надежда на взаимность бьётся в черепной коробке громким и глухим звуком. Друзья, наверное, так не делают. Джисон ничего не знает, но ему определённо нравится то, что происходит. — Я много для тебя значу? — Минхо решил действовать в лоб. — Да. Ох, Минхо это знает, а ещё знает о чувствах к нему, которые выдал алкоголь, поэтому смело продолжает смущать парня. — В каком именно смысле? Джисон лишь снова открыл и закрыл рот, походя на рыбу. Он пытался ответить, но предложения даже в мыслях не складывались, не говоря уже о том, чтобы их озвучить. Сердце парня на грани остановки, и причина этому всегда Минхо. Сперва испугался за него, а теперь находится в воде в объятиях той самой причины и пытается ответить на откровенный вопрос. — Могу я тоже ответить на этот вопрос? — Минхо прервал бесполезные попытки Хана заговорить и перевёл на себя тему, ни капли не смущаясь в отличие от Джисона, который утвердительно кивнул головой, соглашаясь. — Ты значишь для меня слишком много во всех смыслах. И это было последней каплей. Минхо признался и больше не намерен ждать ни секунды. Он медленно сократил расстояние между ними до минимума, притягивая Джисона за шею, за которую всё это время отчаянно держался, и, прикрыв глаза, коснулся губ. До Джисона ещё даже не успели дойти сказанные слова, как губы оказались прижаты губами Минхо. Это не сон, не иллюзия и не галлюцинация, не сбой в мозге. Хотя с последним Джисон очень бы поспорил, потому что прямо сейчас он продолжает округлять глаза, как дурак, не может пошевелиться и лишь сильнее сжимает край бортика, за который ещё чудом держится. Если быть честным, он не раз себе представлял, каково это ощущать поцелуй Минхо на своих губах и как это может быть приятно. Но мечты и реальность совершенно разные плоскости, и Джисон определенно не был к такому готов. Он понял, что к такому вообще невозможно быть готовым. Сердце вот-вот выпрыгнет или остановится. Это уже на его усмотрение. Джисон сейчас ему не хозяин. А кровь в теле стала настолько горячей, что обжигает изнутри и делает все конечности ватными. И парень обязательно уточнит у сырного доктора, нормально ли в один момент лишиться контроля над своим телом без возможности восстановиться. Но это будет потом. Сейчас он находится в самом прекрасном моменте. Минхо не требователен. Он внимателен, нежен и чуток. Он придерживает Джисона за шею, а сам короткими и плавными движениями прислоняется к губам вновь и вновь, смещаясь на миллиметры. Он вкладывает в поцелуй всю нежность и любовь, которую только может выразить, и второй рукой зарывается в тёмные мокрые волосы, поглаживая и успокаивая. Джисон наконец прикрывает глаза и расслабляется. Всецело отдаётся этому моменту. Самому первому их поцелую. Настоящему и такому нежному. Он понятия не имеет, как нужно целоваться, но действует инстинктивно и доверяет стопроцентно Минхо, приоткрывая рот и позволяя губам наконец полностью сомкнуться, раствориться друг в друге. Минхо улыбается в поцелуй, когда чувствует ответ, и увереннее прижимает затылок Хана без возможности для того отстраниться. Джисон пойман, и Минхо никуда теперь его не отпустит. Улыбка. Точно такая же, как и те, которые Джисон украдкой ловил всё это время. И сейчас он на все сто процентов уверен, что причиной является он сам. Он добился этого. Он заставляет Минхо улыбаться, только ему принадлежит эта улыбка, только он смог ощутить её своими же губами. Вероятно, этого стоило ждать так долго, вероятно, это самая прекрасная награда. Вероятно, Джисон никогда не был так счастлив. Вероятно, Минхо тоже. Они целуются недолго, у них ещё куча времени впереди, и Минхо отстраняется первым, сохраняя широкую улыбку на губах и с нежностью смотря на растерянное лицо напротив. Он продолжал перебирать мокрые волосы Джисона на затылке и второй рукой по-прежнему держался за его шею. — Я влюблён в тебя, Хани, — Минхо больше не боится говорить о своих чувствах. Он готов напоминать Джисону, какой он потрясающий каждую секунду своей жизни. — Уже давно влюблён. Джисон пока что, к сожалению, забыл, как разговаривать, и не может ничего ответить, но он бесконечно счастлив и действительно не верит в то, что слышит. Он, вероятно, никогда бы не решился рассказать о своих чувствах, боясь быть отвергнутым, и то, что Минхо сделал первый и самый очевидный шаг на свете, свело его с ума. Это точно сон, иллюзия или галлюцинация. Слишком идеально для правды, но это правда, и Джисон в прошлой жизни точно спас человечество, потому что другой причины, почему в этой жизни судьба его так наградила, он не видел. — Каждый раз, — Минхо убрал руку с затылка, взял Джисона за руку и приложил к своему сердцу, которое бешено колотилось, — каждый раз, когда ты рядом, так происходит. Джисон чувствовал своей ладонью под мокрой тканью футболки чёткие удары, отдающие вибрацией. Он всё ещё не верит в происходящее, но ему наконец удаётся заговорить. — Минхо... — ну почти удаётся заговорить. Он судорожно бегает взглядом по лицу и не находит ничего лучше, чем самому податься вперёд и неловко чмокнуть в самые губы, сразу же отстраняясь. Минхо тихонько рассмеялся. — Всё нормально, — с нескрываемой улыбкой произнёс старший. — Можешь ничего не говорить сейчас. Я рад, что наконец сам смог это сделать. Но Джисон уже набирал в лёгкие воздух, чтобы высказать как минимум три главных слова, которые так сильно ранили его сердце, поскольку он действительно считал свои чувства неправильными. — Чёрт, я не верю. Я просто не верю. Скажи, что я сиганул в воду и утонул, а всё что сейчас было это... Привиделось. — Хочешь проверить реальность? Так давай повторим? — Джисон на это лишь захлопал глазами, на секунду останавливая свой вырвавшийся поток слов. — Ты серьёзно любишь меня? Я не думал, что такое возможно вообще! Мне кажется, что я влюбился в тебя ещё в самый первый день нашей встречи, но я никогда не мог подумать, что эти чувства вообще имеют место быть. Я чувствовал себя таким идиотом, — Джисон говорил несвязно и запыханно. Он ещё никогда не чувствовал такого счастья и волнения одновременно. — Если бы я только знал! Как же я боялся! Как же было сложно это всё в себе держать. Чёрт, ты вообще настоящий? Это всё сейчас со мной происходит? — Тише, тише, малыш, —Минхо прислонил ладонь к щеке Джисона и вновь притянул к себе для поцелуя. Медленного и тягучего. Джисон снова расслабился. "Малыш" — так старший называл только Тэриуса, и теперь впервые это милое и собственническое слово было обращено к Джисону. Он медленно открыл глаза, когда Минхо отстранился и, сделав глубокий вдох, наконец смог чётко и спокойно сказать. — Я люблю тебя. Лица Минхо коснулась нежная улыбка. Между ними больше нет пропасти, нет секретов и недомолвок. Больше не нужно прятать чувства. Минхо в ответ на слова крепко обнял Джисона, утыкаясь носом в мокрую шею. — Давай вылезать, — предложил старший. Отцепившись от Хана, он оттолкнулся руками от бортика и выбрался на сушу, разворачиваясь и садясь лицом к Джисону, оставив ноги в воде. Младший в это время обеспокоенно начал озираться вокруг. — Где Тэри? — и его взгляд тут же смягчился, когда он заметил коня, стоящего в другой части помещения. — Когда он успел? — Устал плавать и выбрался. Теперь ждёт нас, — вдали послышалось цоканье копыт по бетону. Конь бродил по помещению, изучая очередное окно, и тыкал в стекло носом, если доставал до него. — Любопытный мальчик. Ни одно окно не пропустил. Джисон точно так же, как Минхо, подтянулся на руках и уселся рядом, кладя ладони на колени и сжимая ими свои мокрые джинсы. В такой одежде на улицу он точно выйти не сможет. Но ни одна вещь на свете сейчас не испортит ему настроение. Ради поцелуя с Минхо он готов хоть полдня стоять у батареи и ждать, когда высохнут эти джинсы. — Не волнуйся. Я дам тебе штаны, — старший заметил, как Хан стряхивает с бёдер воду, будто это поможет сделать одежду суше. — У меня в раздевалке есть комплект запасной, — он встал на ноги и протянул Джисону руку. — Пошли, а то Тэри сейчас всю пыль с окон сотрёт. Младший протянул руку в ответ и следом поднялся на ноги, которые чудом его слушались. Рука в руке, так они шли до Тэриуса, так они вели его в солярий, так они включали этот самый солярий и точно так же выключали механизм, запускающий волны. Минхо ни на секунду не отпустил. — Хорошо, что я толстовку снял, иначе тебе пришлось бы полностью меня одевать. — Ничего, я только за, — Минхо дёрнул последний рычаг, выключающий свет в помещении бассейна, и развернулся к Джисону, нахмурив брови. — Хотя нет. Я рад, что ты её снял. Мне понравилось, как ты это сделал, — он выпустил руку Джисона и провел по его коже от плеча к локтю, сжимая бицепс. — Минхо! — возмущённо (ни разу) воскликнул Хан. — Что? Привыкай, — он снова взял ладонь Джисона, на этот раз переплетая их пальцы, и двинулся в сторону раздевалки. Там он, как и обещал, нашёл свой спортивный костюм, отдал штаны и встал столбом, уставившись на Джисона. — Отвернись, — попросил Джисон. И когда только в Минхо успело набраться столько наглости? Таким уверенным и окрыленным он чувствовал себя только рядом с Джисоном. Теперь для последнего дверь в сознание старшего открыта настежь и сквозит этой решительностью и счастьем. — А что мне за это будет? — Я тебя не утопил за твою выходку, так что мне и так положена награда. — За какую выходку? — издевался Минхо. — За то, что нырнул, — он шагнул к Джисону, который от неожиданности выпустил спортивные штаны из рук, — или за то, что сделал это? — он коротко, но сильно прижался к губам, сорвав новый поцелуй. Минхо правда не мог насладиться тем, что теперь имеет право это делать. — Я с тобой с ума сойду, — прошептал Хан, когда Минхо отстранился и направился к выходу, кинув через плечо напоследок, чтобы тот скорее переодевался и шёл к Тэриусу. Джисон мокрую одежду положил в пакет, а после вернулся на трибуну за остальными своими вещами и сгрузил всё в рюкзак. Он разберётся со всем в общаге, и какие-то там джинсы его мало волновали. Он несётся обратно к парню, которого язык пока что не поворачивается назвать своим. Всё ещё не верит. Минхо тоже переоделся, собрал Тэриуса, накинул на него попону и ждал Джисона на выходе из здания бассейна, и когда младший подбежал к ним, Минхо снова схватил по-собственнически за руку, переплетая пальцы. Он что, собрался идти так по территории конюшни? А если их увидят? Если Сынмин сейчас на работе? А если вообще Чонин решит приехать? — Ты чего? — поинтересовался старший, когда заметил замешательство Джисона. — Ты готов вести меня за руку по территории? А если нас заметят? — Хани, ну конечно, готов, что за глупые вопросы? — успокоил Минхо. — Но если тебя это напрягает, то... — Нет, — перебил Джисон, — всё в порядке, — и крепче сжал ладонь. — Какие планы на день? — он радостно шагал рядом, не сводя взгляда с профиля его парня. Такой идеальный. — Ну Тэри на сегодня уже отработал, — ответил Минхо ,— так что, если хочешь, можем зайти ко мне. Оставишь мокрые вещи, найду тебе что-то поприличнее, и можем в кино съездить. — Я только за! — Джисон еле сдерживал себя на месте, чтобы не запрыгать от радости и не показаться совсем уже дебилом. Хотя сам определённо таким себя считал, когда в мыслях постоянно на повторе крутил два слова "Мой парень". Весь этот день парни провели вдвоём вдали от работы, учёбы, вечных обязанностей и отдохнули от рутины. Это вполне можно назвать свиданием, если бы Джисон знал, что такое вообще свидание, но когда Минхо предварительно до сеанса в кино зашел в супермаркет и купил любимые сухарики Джисона с холодцом и хреном, и сказал, что даже это не остановит его от поцелуев, Хан понял, что какими бы идеальными свидания ни были по стандартам общества, его идеальное свидание именно такое. Зайдя вечером домой в общагу, Джисон стянул с себя кеды и куртку, поприветствовал в дверях Хёнджина, но проигнорировал его реплику "Ты так странно улыбаешься. На дебила похож" и вопрос "Ты что, так на улице тоже лыбился? Наверное всех людей распугал". Ему плевать на подколы друзей, он никогда не чувствовал себя счастливее. Оказавшись в своей комнате, Джисон, не раздеваясь, плюхнулся на свою кровать, продолжая улыбаться в потолок, что не осталось не замеченным соседом, который сразу же отвлёкся от чтения книги, чтобы задать вопрос, но не успел Феликс этого сделать, как в пороге появился Хёнджин и жестом покрутил у виска, показывая, что у Джисона явно не порядок сейчас с головой. Феликс лишь кивнул головой, мысленно соглашаясь с Хёнджином, и улегся опять на кровать читать свою книгу. Джисон перевернулся на живот и не удержал своего писка в подушку. Этот день изменил всё, и сейчас ему нужно время, чтобы переосмыслить произошедшее и понять, что это всё был не сон. — Ебанутый, — сказал Феликс, услышав писк в подушку. — Согласен, — послышался голос Хёнджина с кухни. Кажется, Джисон пищал слишком громко. Он обязательно расскажет о том, что случилось своим друзьям. Но больше всего, что его сейчас стало волновать, это брат Минхо. Хану обязательно нужно рассказать обо всём Чонину.***
— Я предлагаю поиграть в "Правду или действие", — настаивал на своём Чанбин, развалившись на складном стуле и взглядом бегая от Сынмина, который нанизывал на шампуры мясо, к Минхо, который забрался на стог сена и пытался игнорировать всё происходящее. — Классическая игра и не скучная вроде. — Была не скучной 10 лет назад, — отозвался Феликс, ставя в центр их импровизированного круга плетёный столик. Где-то в конюшне послышалось лошадиное ржание, которое как по сигналу подхватывали другие лошади, общаясь между собой. — А мы не могли дождаться хотя бы весны, чтобы сидеть на улице? — продолжал возмущаться Феликс. — Все претензии к спиногрызу, — с соломинкой в зубах ответил Минхо. Чонин, негласный организатор и командир этой компании, долго капал всем на мозги, что на новогодние праздники они так и не собрались, и теперь было бы неплохо всем вместе пожарить шашлык и поиграть в какие-нибудь игры с минимумом алкоголя (только для Джисона и Хёнджина). Ему было плевать, что на улице всё ещё зима, и посидеть с мангалом на газоне они точно не смогут, поэтому Чонин придумал то, что они сейчас и делают. Компания расставила стулья и столик в тёплой конюшне прямо между денниками, а шашлык должен был жарить кто-то один на улице, пожертвовав собой ради блага народа и вкусного мяса. Единогласно было принято решение определить несчастливчика путем взрослой игры "Камень, ножницы, бумага", в которой сам же Чонин с треском проиграл. Он лишь надуто фыркнул и сказал, что приготовит лучшее мясо, чтобы никто не возмущался этим зимним походным условиям. И пока Чонин самостоятельно пытался развести огонь и добиться нужных углей в мангале на улице, парни в конюшне спорили, во что они могут сегодня поиграть, пока заканчивали расставлять вокруг себя стулья и раскладывать какую-то закуску к пиву на стол. Чан первым открыл банку пива и, отпив немного, облегчённо выдохнул. — Давайте в старую дурацкую игру "Кто я?" — О, забавная была игра. Давайте, я за, — согласился Сынмин, смотря за реакцией Хёнджина, который находился в противоположной стороне от столика. Тот сидел, закинув ногу на ногу и скрестив на груди руки, безучастно пялился в одну точку. Выглядел он не особо довольным всей этой движухой. Знал бы Сынмин, какими усилиями притащил его сюда Чонин, шантажируя украденным ноутбуком с недосмотренным сериалом, то понимал бы, в чём причина такой холодной маски на лице. — А в чём суть-то? — поинтересовался Джисон, который сидел рядом с Минхо на стоге сена и смотрел на всю их "поляну" свысока. — Всё просто. Мы сидим по кругу и каждый должен написать на бумажке своему соседу слева, кто он есть. Ну вот, например, — он встал рядом с Чанбином, — я пишу на бумажке "Лошадь" и прилепляю на лоб сырному доктору. Он точно так же своему соседу. Главное, чтобы Чанбин не знал, что у него на лбу "Лошадь". Дальше он должен задавать наводящие вопросы типа "Живое я или не живое?", "Чем питаюсь?", "Часто ли меня можно встретить на улице?" и так далее, пока он не угадает, что у него за надпись на лбу. — Совсем обалдел, пармезаний? Сам ты лошадь! — Чанбин потянулся, чтобы хлопнуть Чана по руке, но тот сделал шаг в сторону, из-за чего доктор чуть не навернулся со стула. — Мне нравится. Намного интереснее этой вашей "Правды или действие", — сказал Феликс и взял с накрытого стола ломтик какого-то сыра. Он не мог дождаться мяса и постоянно кусочничал. — Руки убрал, — возмутился Чанбин, устраиваясь на стуле поудобнее. — Не прикасайся к моему сыру, нелюбитель "Правды или действие". В конюшне повеяло холодом, когда Чонин юркнул внутрь, приоткрыв дверь. Он нёс несколько готовых шампуров в руках, от которых облаком поднимался горячий пар. — Кто обижает моего сырного доктора? — и Джисон со своего стога сена вместе с Хёнджином, сидящим на стуле, одновременно тыкнули пальцем в Феликса. — Ясно, — напущенно фыркнул Чонин, и мысленно выбрал самый горелый шампур, чтобы положить его в тарелку Феликсу. — Предатели. Джисон с Минхо слезли со стога, чтобы сесть в общий круг и, заметив это, Сынмин подскочил со своего стула, чтобы пересесть на один из немногих свободных, рядом с Хёнджином. Последний поежился, будто от холода. Тогда Сынмин встал с места, оставив свой телефон на стуле, говоря таким образом другим, что тут занято, и направился в свой амуничник за попонами. Пледа у него тут не было, но флисовая попона служит ничуть не хуже, тем более он недавно их всех перестирал, поэтому захватил с собой целую стопку, чтобы не вызвать подозрений и предложить другим. — Кому холодно, берите, — предложил тренер, держа в руках три попоны. Отозвался Чонин, который примерз на улице, и Чанбин, который сидел накуксившись и жевал свой сыр. Хёнджин же промолчал, поэтому Сынмин сам подошёл к нему сзади, развернул попону и укрыл плечи. Хёнджин лишь посмотрел на него через плечо и одобрительно кивнул, говоря таким образом спасибо. Сынмин довольный собой уселся обратно на своё место. — Ну, так во что вы придумали играть? — поинтересовался Чонин, раскладывая последние кусочки мяса по тарелкам. — "Кто я", — сказал название игры Чан. — Бан Чан, — ответил Чонин и недоуменно посмотрел на судью в тот момент, когда все прыснули от смеха. — Нини, это игра так называется, — сквозь общий смех пояснил ситуацию Минхо и стукнул рядом сидящего Джисона по коленке за его комментарий о том, что Чонин на улице отморозил мозг. Но Чонин не обижался и сам смеялся вместе со всеми. Чан быстро ввёл Чонина в курс дела, а Феликс уже вытащил из своего рюкзака клеящиеся квадратные стикеры вместе с ручкой и ждал, когда все спокойно усядутся и будут готовы писать друг другу задание на лоб. Все придумывали какую-то хренотень, потому что Джисон оказался "Колесом", Чанбин, по классике, "Пармезаном", а Чан "Пивной крышечкой". Феликс, сидящий слева от судьи, довольно улыбался, думая, что оказался самым оригинальным, хотя сам сидел с надписью "Кукурузный початок" и не понимал, что его ждёт. Очередь писать своё слово соседу слева дошла до Сынмина. Он нахмурил брови и закусил губу, задумавшись о том, что же придумать. Слева от него сидел Хёнджин, потому он совершенно не хотел придумывать ему такую же хрень, как у остальных. Он ещё пару секунд подумал и, прикрыв ладонью листик на коленке, написал своё слово, а после аккуратно прилепил на лоб повернувшегося к нему Хёнджина. Последний развернулся обратно ко всем, и тогда остальные парни смогли прочитать выведенное красивым настолько, насколько это возможно было написать на коленке, почерком "Хёнджин". — Интересно, — хмыкнул Феликс, сощурив глаза и уставившись на лоб своего лучшего друга. Самым оригинальным среди них оказался всё-таки Сынмин. Парни по кругу задавали вопросы. Было решено, что каждый может задать только пять, а дальше ход переходит к следующему игроку. За первый круг Джисону удалось выяснить, что он круглой формы, а Чану, что он есть сейчас у них на столе. Феликсу же вообще ничего не удалось выяснить, как и ожидалось. Очередь дошла до Хёнджина и он нахмурился, когда услышал комментарий Чонина, что он ни за что не отгадает и проиграет сегодня. Это уже вызов. — Я одушевлённое или неодушевлённое? — Одушевлённое, — хором ответили ребята, заинтересованные игрой. — Хорошо. Где я могу жить? — продолжил Хенджин. — В квартире, в комнате. Да и на улице, если придётся, можешь, — ответил Джисон, на что Феликс его поправил. — На улице это ты у нас можешь жить, — и за это он получил прилетевшим орешком прямо в лоб, из-за чего его приклеенная записка чуть не отвалилась. Но Хёнджин не обращал на всё это внимание и продолжил дальше. — Так, если я живу в квартире или комнате, значит я либо маленькое домашнее животное, либо человек. — Ты человек, — ответил справа Сынмин. — Вау, ты загадал мне конкретного человека? И как я должен его угадать? В игру снова включился Феликс, решив, что сейчас самое время вставить свою реплику и помочь Хёнджину. Или Сынмину? Или им обоим? — Сынмин, помоги ему угадать. Опиши человека. Тренер нахмурился и на минуту завис. Как он может справедливо описать самого лучшего на свете человека в паре предложений и при этом не упустить сути. Феликс, умеешь же ты ставить в неловкие положения. Прям профессиональный навык какой-то. — Ну, — протянул Сынмин, — я думаю, этот человек очень добрый. — Хорошее начало, — поддерживал Феликс. Все вокруг на него уставились, не понимая, что вообще сейчас происходит. — Продолжай. — Ещё он невероятно понимающий и отзывчивый. С ним очень интересно проводить время, — Сынмин кажется начал терять суть игры. Именно то, чего и добивался Феликс. — А ещё подробнее? — Он так мило смеётся и улыбается, если я начинаю на него ворчать, когда он не может сам забраться в седло, но на самом деле мне безумно нравится ему помогать и учить этому. Ещё он до безумия любит кофе, и он до ужаса неуклюжий, но это всё равно невыносимо мило. Он всегда возмущается, когда американо недостаточно холодный и ставит стакан на окно, чтобы скорее остудить. А ещё он невероятно танцует, но отказывается показывать мне как. Джисон давно мне всё показал, и я был так поражён. Он такой красивый, талантливый, трудолюбивый. Если и можно описать его одним словом, я бы наверное выбрал слово "идеальный". Буквально во всём. Только самое печальное, что он совсем сейчас не улыбается, — Сынмина понесло без тормозов, — мне так не хватает этой улыбки, чтобы он сиял. Чтобы родинка под глазом скрывалась каждый раз, стоит ему широко улыбнуться, — полный удивления Хёнджин сидел полностью развернувшись к Сынмину, который лишь смотрел на свои руки и перебирал пальцы от волнения. — И я не знаю, какая этому причина, и не имею права лезть в чужую личную жизнь, но очень хотел бы помочь ему и поддержать его. Какой же ты идиот. Почему ты до сих пор не понял, что причиной являешься ты? Хёнджин находится буквально на грани истерики и решает перебить Сынмина. Как же он его раздражает, и как же он невыносимо влюблён. — Этот человек есть среди нас? — четвёртый вопрос. В запасе остался последний, но на самом деле парни, которые сидят сейчас, мягко говоря, в ахуе, были бы совсем не против дать Хёнджину право задать хоть десять вопросов. — Да, — и Сынмин проигрывает эту игру, не дав Хёнджину самому угадать, что написано у него на лбу. — Это ты. В конюшне воцаряется тишина, нарушаемая только хрумканьем нескольких коней, стоящих в денниках. Научите кто-нибудь Сынмина находить правильное место для таких слов и научите, пожалуйста, Хёнджина правильно их понимать. Последний снял приклеенную бумажку со лба и взглянул на надпись, чтобы точно убедиться в том, что только что услышал. Он скинул со своих плеч попону и встал на ноги. — У нас закончилось мясо, я приготовлю, — и Хёнджин стремительно удалился на улицу, предварительно накинув куртку. Сынмин разочаровано вздохнул. Кажется, он переборщил и, кажется, ему не кажется. Он не должен был вываливать столько на это прекрасное создание, и тем более он не хотел его расстраивать. Вокруг снова воцарилась тишина, которую на этот раз решил нарушить Чан. — Сынмин, ты проиграл. — Спасибо, блять. Я знаю, — Сынмин опустил голову в руки. Проиграл ли он на самом деле? И речь тут совсем не о дурацкой игре "Кто я?". Феликс потянулся вперёд и сжал колено Сынмина в утешающем жесте. — Всё нормально. Ты сделал всё правильно, — он говорил так, будто знал ситуацию лучше всех здесь присутствующих, но на самом деле так и было. — Дай ему время. Минхо, чтобы как-то разрядить ситуацию, стал хлопать по спине Чонина, чтобы тот встал с места. Тот недоумевающе поднялся на ноги, после чего получил пендель под зад. — Чего расселся? Твой проигрыш в "Камень, ножницы, бумага" никто не отменял. Иди помогай готовить, — Чонин на это обречённо вздохнул и поплелся следом за Хёнджином на улицу, захватив с собой пару шампуров с уже нанизанным сырым мясом. Они снова зашумели, начиная обсуждать что-то новое, чтобы вернуться к былому настрою. Вечные ворчания Чанбина про сыр определённо поднимали настроение и его восторг от того, что оказывается он был "Пармезаном", совсем исправил ситуацию. Они снова все смеялись. И Джисон обязательно тоже бы поучаствовал в этом, если бы не крутящиеся мысли у него в голове. Он уже неделю как встречается с Минхо, и выяснил он это, будучи прижатым к стене в амуничнике, когда старший снова и снова нежно целовал припухшие губы. — Я могу считать тебя своим? Эм, — замялся он, — парнем? — Что за вопросы, Хани? Я уже весь твой, — он поцеловал в уголок губ и убрал спадающую прядку волос со лба своего парня. — Или стой. Наверное, лучше сделать так, — он отстранился. — Хан Джисон, — Минхо сделал шаг назад, — согласен ли ты стать моим парнем и терпеть мою любовь? — Только если ты согласен терпеть мою любовь в ответ и разрешить называть Тэриуса своим сыном. Минхо рассмеялся и кивнул головой, а затем достал из заднего кармана джинсов свои ключи и надел железное колечко на безымянный палец Джисона. — Договорились, — он посмотрел на ладонь с "кольцом", так правильно лежащую в его руке. — Кстати, возьми мой ключ. Доступ к моему дому для тебя всегда открыт. Джисон тряхнул головой, возвращаясь к реальности. Если он будет думать о Минхо, что он и делает целыми сутками, то точно не сделает задуманное. Честное слово, он пытался поговорить с Чонином раньше, но не находил подходящего момента, и сейчас, когда тот жарит шашлык с Хёнджином, Джисон окончательно решается это сделать. Сказав всем за столом, что он поможет парням на улице, и убедив, что так будет быстрее и лучше, Джисон поспешно вышел на холодный воздух. Он заметил Чонина, копошившегося у мангала, от которого поднималось большое облако пара, но не мог взглядом найти нигде Хёнджина. — А где Джинни? — спросил Хан, подойдя к Чонину. — На такси уехал. Сказал, что не может сейчас продолжать веселиться, — обречённо вздохнул Чонин и добавил в угли немного розжига. — Ну, оно и к лучшему. Переварит сейчас всё, что услышал, и может наконец до него дойдёт, и он перестанет мучаться и ныть мне по ночам. Я начну высыпаться и перестану прятать его ноут. Видишь, одни плюсы, — Джисон на это мягко улыбнулся, мысленно соглашаясь. — Правда Сынмин хотел сегодня нас домой отвезти и, думаю, он хотел сделать это именно ради Джинни. Главное, чтобы теперь не слился. — Тогда такси, — предложил Джисон и протянул Чонину шампур, чтобы тот расположил его на мангале. — Да хрен там. Хочу на мерсике Сынмина покататься с музыкой, — он раздувал огонь какой-то картонкой. Джисон глубоко вдохнул, чтобы наконец признаться Чонину, но почувствовал в горле горечь, потому что раздутый дым как назло ветром подуло в его сторону. И почему, где бы он не встал, ветер всё равно будет дуть в его сторону? Мистика. — Чонин, — откашлявшись, обратился Джисон и начал размахивать перед собой руками, чтобы больше не вдохнуть дым. — Мне нужно тебе кое в чём признаться. — В чём? — выпрямился и напрягся Чонин, остановившись разгонять картонкой дым. Он развернулся и уставился на Джисона удивленными глазами. Хан немного перепугался, но останавливаться не собирался. — Я знаю, я ужасный человек и пойму, если ты разочаруешься во мне, но я это в себе не особо контролировал и так получилось, что я влюбился, — но Джисон не успел договорить, потому что Чонин заорал громкое "аллилуя " и упал на колени прямо в снег, подняв руки к небу. — Иисус, ты услышал меня, и у Джисона появились яйца! — крикнул Чонин куда-то в ночное небо. Хан же ничего не понимал и не знал, что сказать дальше, будучи прерванным необъяснимой для него радостью, поэтому продолжил Чонин. — Минхо знает? Ты сказал ему? — начал допрашивать Чонин, и Джисон уже готовился ловить свою челюсть. — Откуда ты... — Брат в отличие от тебя свои чувства давно принял! — перебил вопрос Чонин, пока вставал со снега и отряхивал коленки. — Так ты сказал ему? — Да, — тихо ответил Джисон, не понимая, какую реакцию стоит ожидать дальше. Чонин визгнул, как дельфин, и хлопнул в ладоши. До подгорающего мяса ему точно сейчас нет дела. — Как это было? Где это было? Когда это было? Вот Минхо, конная жопа, и молчал же. Он хотел, чтобы ты рассказал, да? Вы так договорились? — до Джисона пока что успел дойти только первый вопрос. Чонин слишком оживленно интересовался. — Мне нужно всё в мельчайших подробностях! — Эм, — всё ещё неуверенно говорил Джисон, — на самом деле это он мне признался. Сам бы я, наверное, не решился. Чонин вновь посмотрел в небо на звезды. — Иисус, забудь, что я говорил, — он перевёл взгляд на Джисона. — То есть если бы не мой брат, то ты мне никогда бы не рассказал? — Не знаю, — Джисон скорчил милую мордашку, пытаясь так смягчить гнев, который вот вот на него обрушится. — Прости. Я боялся, что ты меня убьёшь за такое. На брата твоего посягнул ведь. — Ты нормальный вообще??? — вот сейчас Чонин точно его убьёт. Он уже мысленно обдумывает: лучше напасть с шампуром в руках или закопать заживо в снегу, и приходит к выводу, что второй вариант не такой страшный и кровавый. Ему подходит, и поэтому он накидывается на Джисона, заваливая его на землю, и засыпает его снегом. — Пффф, — Хан сдул с лица прилетевшие этой агрессивной атакой снежинки, — всё хватит, хватит! Я понял! — сдаваясь, проскулил он и поднял руки, окончательно признавая поражение. — Что ты понял? Давай расскажи, — Чонин победно сидел сверху. — Что я не должен был бояться твоей реакции и сразу всё рассказать. — И всегда всё первым делом мне рассказывать! Повтори. — И всегда всё первым делом тебе рассказывать, — чуть тише повторил Хан. — Хорошо, — Чонин слез с Джисона и похлопал по всему телу, стряхивая с себя снег. Не успел Джисон подняться на ноги, как настроение Чонина снова изменилось за долю секунды, и он радостно набросился к тому на шею, крепко крепко его обнимая. — Я так рад за тебя! Я так обожаю вас обоих, — и откуда в нем столько энергии и спектра эмоций? Джисон, улыбнувшись, приобнял в ответ и похлопал по спине рукой. — А я рад, что у меня есть такой замечательный друг, который принимает всё во мне. — Конечно, замечательный, — воскликнул Чонин, выбираясь из объятий, — и мясо лучше всех готовлю, — и тут он вспомнил про мангал и рванул в его сторону. — Бля. Джисон помог ему срезать пригоревшую сторону, и они вместе закончили готовку, собираясь уже нести всё в помещение. Всё это время Джисон не мог перестать улыбаться, радуясь тому, какой же всё-таки Чонин хороший друг, и зря он раньше не поделился всем с ним. Почему порой мозг придумывает необоснованные страхи и не позволяет естественным и самым правильным событиям происходить? Джисон не знает, но он искренне рад, что теперь от них избавился. Он профессиональный победитель всех страхов и будет бороться с любым, что встанет на его пути. Даже если этот страх не его собственный. Чонин отдал все мясо в руки Джисона, а сам полил водой затухающие угли. Это была последняя порция. На сегодня готовка окончена. — Хочу попросить Сынмина поехать к общаге длинным путем. Хочу подольше послушать музыку с басами, — Чонин продолжал болтать на отвлечённые темы, направляясь к дверям. — Пощади мои уши. — С твоими ушами всё будет в порядке, — уверенно выдал Чонин. — Сзади басы ещё сильнее ощущаются, поэтому, если так хочешь громко слушать музыку, то я сяду спереди. — Нет, ты не понял. Ты с нами не едешь, — Чонин открыл дверь, остановился в проходе и перед тем, как вернуться к остальным в компанию, через плечо кинул. — Ты ночуешь у Минхо, и это не обсуждается. Всё-таки Джисон уронил сегодня челюсть.