***
Погодка стоит хорошей. Счастливый омежка первый покидает свой класс после объявления осенних каникул. Малыш взволнованно поправляет кудрявые волосы и бежит в раздевалку за курточкой. Чимини маленькими, но быстрыми шажками идёт по тропинке и выходит в любимый лесок, наслаждённо вдыхая приятные нотки свежести в воздухе. Вот и речка. Омежка торопливо подходит к краю берега и глядит в воду большими глазками. Ручки слегка дрожат от волнения, он же вот-вот увидит Чонгука! Малыш долго ждал этой встречи и сильно скучал. — Чонгук-и, я пришёл! Ты здесь? — зовёт Чимини. Ножки не могут стоять на одном месте, поэтому малыш возбуждённо бегает и ходит с места на место, не зная, куда девать накопившуюся от столь ярких эмоций энергию. Он становится ближе к водичке и внимательно разглядывает её, а точнее высматривает своего друга. Омежка жалобно пищит и отчаянно сжимает маленькие ручки. Нигде нет его Чонгук-и. Малыш опускает глазки и плюхается мягкой попкой на травку, чуть отползая от речки, чтобы не намочить ножки и не испачкать школьную одежду. Чимини она не очень нравится, но родители учили своего сыночка беречь каждую вещь и вырабатывать хорошее отношение к своему имуществу. Чимини обнимает себя за коленки и опускает на ручки подбородок. Веки устало опускаются, и омежка прикрывает глазки в долгом ожидании. Сон медленно затягивает малыша в свои крепкие объятия, но тут же испаряется. Что-то влажное касается носика! Чимини сильно пугается, скулит и разлепляет глазки, сразу же замечая близко-близко к себе силуэт. Омежка быстренько рассматривает его перед собой и в ту же секунду счастливо улыбается. — Чонгук, Чонгук, Чонгук! Русал видит сияющую улыбку на устах малыша, несдержанно поднимая уголочки губ в ответ. Чимини словно искрился от радости, это не могло не веселить Чонгука, поселяя в нём тёплый лучик счастья после тяжёлого дня. — Чимини, Чимини, Чимини, — передразнивает младшенького Гуки, тихо смеясь, когда омежка начинает дуть и без того пухленькие губки. Малыш хочет обнять альфочку, отчаянно двигаясь к нему, но замечает мокрую кожу Чонгука и расстраивается. Он же так испачкает курточку, а родители за это отругают... Глазки поднимаются на русала, и омежка застывает. Альфочка совершенно без тёплой одежды! Нет ни шапочки, ни курточки, ни какого-нибудь шерстяного мешочка для хвостика, или что там русалки носят от холода. — Тебе не холодно? Чонгук-и, ты же заболеешь! — тараторит омежка и сразу же жмётся к влажному телу старшенького, обнимая и стараясь хоть как-то согреть несносного русала. И на промокшую курточку Чимини закрывает глазки – здоровье Гуки куда важнее какой-то вещи! А недовольство мамочки и папочки малыш сможет перетерпеть. Чонгук смотрит на омежку, что жмётся к нему плотно-плотно, и начинает смеяться, подрагивая в ручках малыша. Чимини удивлённо глядит на смеющегося русала и чувствует его дрожь. Ну точно лихорадку какую-то подцепил! — Ты чего? Болит где-то? — волнуется младшенький и так заботливо начинает поглаживать обнажённую спинку альфочки, отчего старшенький даже замолкает. Слишком уж приятны прикосновения омежки. — Нет-нет, всё в порядке, — улыбается Чонгук и принимается успокаивать Чимини. — Просто ты такой дурачок. Русалки не мёрзнут, нам не нужна никакая тёплая одежда. Мы же магические существа, помнишь? Чимини опять дуется и отлипает от альфочки. Он не дурачок. Откуда же ему знать, что русалки вот такие вот стойкие к холоду? — Даже в минус двадцать градусов не холодно? — тихонько интересуется малыш, забывая про недавнюю обиду. — Да хоть минус сто двадцать! — А это сколько? — Ох... — Гуки прикрывает рот ладошкой и хихикает. Чимини же ещё совсем маленький, он не знает таких больших чисел. — Подрастёшь – узнаешь. — Но я младше только на два годика! — Целых два, Чимини, целых два... Вместе детишки проводят долгое время. Они разговаривают обо всём на свете, много смеются, Гуки рассказывает омежке про свой подводный мир, а Чимини про жизнь на суше. Малыш смотрит на альфочку и готов слушать его вечно. Такой интересный, громкий, немножко хвастливый и очень смешной. И очень красивый... Омежке очень нравится хвостик Чонгука: блестящий не то от воды, не то от яркой чешуи, фиолетовой, такой приятной для глаз. И на ощупь хвостик мягкий, Чимини постоянно находит повод его потрогать, а Гуки смеётся, но потом кривится и краснеет. Местечко чувствительное. — Расскажи про своих друзей. Какие они? — спрашивает Чонгук, мгновенно находя новую тему для разговора. Чонгуку правда это интересно. Интересно послушать о близких людях этого чудесного малыша и убедиться, насколько они хорошие, ведь навредить своему счастью Гуки никому не позволит. У самого же друзей нет. Вечно эти подводные хлюпики в чём-то им недовольные. Ну и пожалуйста! Альфочке и с одним Чимми хорошо. А омежка и не знает, что ему ответить. — Ну... У меня нет друзей. Только мамочка, папочка и старшая сестрёнка. Но она всегда обижает меня, — неуверенно говорит Чимини, тыча друг в друга указательные маленькие пальчики. — И ты. Ты мой единственный друг. Самый-самый лучший. Альфочка в удивлении раскрывает ротик и пару секунд просто смотрит на малыша. Да как у такого ангелочка не может быть друзей? Он же... Он же самый прекрасный, такой хрупкий, маленький, добрый и совершенно невинный... Чонгуку даже грустно стало. Альфочка тянет омежку за ручку и прижимает к себе, поглаживая его ножку и носом тычась в пушистую шапочку. — Ты у меня тоже единственный, Чимини. Чонгук жмёт маленькое чудо к себе и желает спрятать его от всего мира. Старшенький хочет рассказать омежке, какой он милый и красивый, как Чонгук боится его отпускать, но не может, просто не знает, как это описать и какие подобрать слова, ведь этому малышу нужно только всё самое ласковое и тёплое, а альфочка не умеет так, не зря же его грубияном под водой называют. Солнышко начинает закатываться и постепенно прячется за верхушками высоких бесконечных деревьев. Небо окрашивается в персиковый и скоро приобретает оттенки огненных и рыжих цветов. Чимини замечает исчезающие лучики солнышка и встревоженно ахает. Уже вечер, практически ночь! Родители наверняка заждались. Омежка на прощание обнимается с Чонгуком и обещает приходить ещё. Альфочка провожает шагающего малыша глазами и прячется в воде. Чимини торопливо идёт по тропинке и довольно быстро проходит лес. Ничего, вот уже скоро он будет дома, а маме скажет, что загулялся с одноклассниками. Он ступает на на асфальт и через минуты замечает свой дом. Но... Почему там какие-то красно-синие огоньки? Омежка подходит ближе и замечает полицейскую машину с мигающими лампочками. Папочка рассказывал, что на таких машинах ловят преступников. Их дом ограбили?! И тут сердечко словно перестаёт биться. Чимини вспоминает, что ещё полиция ищет пропавших... На дворе почти ночь, а малыша дома не было с самого утра, как он пошёл в школу. Ножки начинают дрожать. Как же так? Его головушку от неприятных и страшных мыслей спасает крик мамы. Женщина бежит к своему сыночку и прижимает его к себе, начиная плакать и что-то говорить, а что именно – Чимини не слышит. Он слышал только стук собственного сердечка, что бил по горлу, слышал неразборчивый голос отца, плач старшей сестрёнки и громкую сирену машины. Это его искали. Это он потерялся. Родители искали его уже несколько часов, переспрашивали учителей, во сколько они отпустили детей со школы и почему их малыша до сих пор нет дома, спрашивали ребят со двора и одноклассников Чимми, не гуляет ли он с ними где-то. Но его ни с кем не было. И никто, абсолютно никто не знал, где Чимини и куда пропал на весь день. Ребёнок вернулся в свой дом практически под ночь. Родители сильно испугались. Сначала Чимини не ругали, его только обнимали и плакали над ним. Папа ушёл разговаривать с полицейскими, а домой пришёл совсем злой. Он взял ремень и положил маленького сына на кровать, стягивая с него испачканные в песке штанишки и после бельё. По голой, нежной коже проходится сильный удар, что пролетает по всему телу жгучей и невыносимой болью. Дальше ещё, а затем следующий. Чимин не кричит, он лишь сдержанно айкает и тихо всхлипывает, захлёбываясь своими же слезами. Но плакал он больше не от боли и телесного наказания, а от одной страшной мысли вины. Малыш не подумал и совсем заигрался с Чонгуком, позабыв про время. Он пропал на весь день и заставил родителей сильно переживать. Щёки пылают от стыда, боли и слёз. Ночью Чимини плакал и тихонько хныкал, крепко обнимая и сжимая подушку в своих ручках. Но усталость скоро берёт вверх, и омежка засыпает, под одеялом спрятавшись на время от проблем. На следующий день его наказывают и запрещают выходить на улицу три дня. Чимини знает, что заслужил это, но как же Чонгук, он ведь ждёт его... Это никак не укладывается в головке до сих пор напуганного малыша. Ближе к полудню мама берёт сыночка на руки и крепко его обнимает, прося прощения за отца. Она рассказывает Чимини, что никто на него не злится. — Но почему папа вчера бил меня и ругал? — тихо шепчет омежка и плотнее жмётся к маме, прося у неё успокоения и ласки в родных руках. — Он очень испугался за тебя. И я испугалась. Вот мы погорячились и стали ругать тебя, от страха. Но тебе не стоит бояться, тебя все любят, Минни, — успокаивающе говорит мама и гладит своё чадо по пушистым волосам. А у Чимина полгоры с плеч падает. Сколько же он себе понапридумывал, оказывается. Но факт, что омежка провинился, никуда не девается, за это и стыдно. Сынок рассказывает маме, что просто гулял с другом. Пришлось наврать, что друг этот учится в соседней школе, вот они встретились ещё летом и сдружились. Под словом «друг» Чимини скрывает Чонгука. Малыш хорошо помнит, что нельзя никому рассказывать о существовании русалок. Три дня наказанный Чимини провел с тоскливыми мыслями о Чонгуке. И каникулы никуда не деваются. Омежка старается много не думать о плохом, поэтому быстро находит себе дело, которое отвлекает малыша от всех бед и затягивает в свой интересный мирок. Пение и правда интересная штука. Чимини любил распевать всякие песенки ещё будучи совсем-совсем маленьким. Мамочка говорила, что у него прекрасный голосочек, предлагала пойти учиться в какую-нибудь музыкальную школу, но папочка настоял на том, чтобы Чимини сначала хорошо учился, а на своё пение может ходить, когда окончит первый и третий класс на отлично и пойдёт в четвёртый. А малыш и не против. Ему хорошо поётся в одиночестве, слушая любимые песенки.***
— Чонгук-и! Я здесь! — уже который раз вопит омежка и бегает по берегу. В ответ одна тишина, а ждёт он уже долгое время. Чимини садится на травку и хлюпает носиком, закрывая личико маленькими ладошками. А что если также Чонгук ждал его? Все эти три дня... А что если альфочка больше не хочет с ним дружить? — Пожалуйста, пожалуйста, приди... Извини, что не приходил, я не мог, меня наказали. Но сейчас я тут! И очень-очень соскучился, Чонгук-и... Не обижайся, пожалуйста, — дрожащим голоском шепчет малыш куда-то в ручки, надеясь, что Гуки его услышит. Но Чонгук не услышал. Чимини звал его несколько дней, всё время приходил на старое место и мёрз на холодном ветру, отчаянно ожидая своего любимого друга. Малыш писал на песочке, думая, что альфочка прочитает и скоро появится, кричал и звал, срывая голосок, сидел на бережку часами и всё ждал. Но Чонгука не было. Так прошла неделя. Закончились каникулы, и Чимини начал ходить в школу. А после уроков шёл на тот самый берег, садился на травку и продолжал ждать Чонгука, наблюдая, как свои одинокие и безответные записи на песке смывает холодная вода. Выпал снег. Омежка никогда его не любил так сильно, как он нравился другим детям. Чимини любил лишь новогоднюю атмосферу, тёплые посиделки дома, праздник, вкусности и подарки. А зиму нет. Чаще всего он даже не гулял в такое время. Малыш любит тепло и уют, любил солнышко, нагретый песок, игры на пляже и наблюдения божьих коровок. Следующий день после школы Чимини лежал на берегу, укутавшись в свою тёплую курточку и положив голову на портфель. От долгого ожидания малыш успел задремать, чмокая губками во сне. Сон никакой не снился – с исчезновением Чонгука омежке снились только кошмары. Раздаётся какой-то шорох и плеск. Скорее всего, ветер шумит. Но в следующее мгновение кто-то мокрый касается щёчки спящего малыша, и тот просыпается. Он открывает сонные глазки и видит рядом с собой до слёз знакомое личико. Омежка плачет, и Чонгук обнимает его, успокаивающе гладя по спинке. — Ну ты чего так разрыдался, а? Давай, вытерай слёзки, — недовольно бурчит альфочка, отказываясь от телячьих нежностей. — Я скучал, Гук-и, очень скучал. — И я скучал. Всё, не реви, плакса. Как рассказал Чонгук, он вовсе не обижался на Чимини и не хотел переставать с ним дружить. Речка впадала в море, что было совсем близко к этому месту, просто на другой стороне леса. В то море и уплыла семья альфочки, потому что зимою речка замерзает, и каждый год в конце осени русалки переходят в море, чтобы дожидаться там тёплой весны и таяния льдов. Чонгук хотел рассказать Чимини об этом и предупредить его, но малыша наказали и он не смог прийти, когда альфочка уже уплыл. И только сейчас у русала появилась возможность выплыть из дома и навестить своего ждущего друга. И Чимини стал ходить к морю. Там часто был ветер, поэтому омежка стал одеваться теплее. А Гуки каждый день приплывал к нему, и они встречались на берегу за большим камнем, чтобы лишние глаза их не видели. Вот так детишки и продолжили свои встречи, каждым днём, проведённым вместе, скрепляя свою драгоценную дружбу. И холодная зима проходит так быстро, что малыши удивляются, когда следующая их встреча в новом году случается уже на том самом бережку у растаявшей речки. Также быстро приходит и лето. То самое время, когда год назад Чимини встретил Чонгука.***
Лето. — Чонгук-и, мы же в речке... Почему так пахнет морем? — морщит носик омежка, нюхая запах. И правда. В воздухе чувствуются ярко выраженные нотки морского ветра и солоноватой воды. Но этот запах немножко другой, он словно притягивает Чимини, проникает в лёгкие и приятным туманом остаётся где-то в головке малыша. Маленький русал довольно щурит глазки и тихонько смеётся, ближе подплывая к младшенькому. Он тянет омежку к себе и даёт носиком уткнуться в свои мокрые ключицы. — Это мои феромоны, глупышка, — в милой кроличьей улыбке расплывается альфочка. Русал смотрит на слегка покрасневшего Чимини. Щёчки малыша от такой близости и вкусного запаха покрываются красненьким румянцем. Пухленькие губки размыкаются, и малыш удивлённо хлопает ресничками. А Чонгук продолжает улыбаться, перемещая свои ладошки на милейшие щёчки омежки. Хочется затискать этого малыша, и альфочка ни в чём себе не отказывает, аккуратно оттягивает кожу щёчек, поглаживает и умиляется, когда Чимини больше смущается и начинает обиженно дуть губки. — Мне так нравится твой запах, я ещё никогда такого приятного не чувствовал! — тараторит красненький омежка и ручками хватается за плечики старшенького. Малыш вновь примыкает к ключицам русала и наполняет грудь чудесными феромонами. — Смотри не нанюхайся, а то голова кружиться будет, — смеётся Чонгук и поглаживает омежку по взмокшим от воды светленьким волосам. Альфочка же наоборот чувствует лишь забивающийся в нос сладкий запах спелых ягодок. Малина... Будь она не ладна! Из всех возможных феромонов в мире этот маленький омежка пахнет именно его, Чонгука, любимой ягодой! Речку окружают многочисленные кусты разных ягодок, которые Гуки, несмотря на все запреты подводного мира, очень сильно любит кушать. Малинку особенно... Да что уж кушать – одним её запахом можно наслаждаться неменьше вкуса. А сейчас перед Чонгуком стоит миленький омежка, сам того не зная, испускающий свои до скрипа зубов приятные альфочке феромоны. Почему голова кружится? В следующую секунду на Чимини летят щедрые брызги воды, и Чонгук отстраняется, смеясь над мокрым малышом. Хватит этих запахов. Альфочке от них немножко не по себе. — Зачем ты это сделал? У меня волосы уже почти высохли! — возмущённо пищит омежка и дуется. — Да ладно тебе, я вот вообще никогда не могу высушиться, — хохочет Гуки, создавая малышу небольшие волны тёплой водички. В своём подводном мире русал ещё тот хулиган и мелкий задира. Ему нравится смеяться над нелепыми поступками сверстников, смешно отнимать у слабых омежек вещи и кидаться едкими фразочками. Он не делает это на зло, просто этими поступками пытается привлечь внимание, повеселиться. Альфочке грустно одному у себя дома. Никто его не принимает, поэтому маленький и начинает иногда показывать зубки. А Чимини он не хочет обижать. Хочет заботиться о нём, слушать его ласковый голосочек и видеть эту прекрасную улыбку малыша. Чонгуки не хочется дразнить омежку. Максимум какая-нибудь маленькая пакость ребёнка, который требует, чтобы на него обратили внимания. Детишки ещё какое-то время сидят в воде, но резко в голову Чонгука приходит мысль, что омежке нельзя столько быть в воде. Люди так мёрзнут и начинают болеть, даже если на улице тепло. А альфочка не хочет, чтобы этот нежный малыш болел, поэтому быстро вытаскивает непонимающего Чимини на берег и сам устраивается рядышком на песке, опуская свой хвостик с фиолетовым отливом в воду. Омежка глядит на красивый хвост, проводя по нему ручкой, на что русал фыркает. Чонгуку правда не жалко, что он так интересует Чимини, но это место очень чувствительное... Именно от ладошек Чимини чувствительно. — А тебе удобно жить без ног? — с интересом спрашивает малыш, греясь на песочке. — Минни, я же в воде с помощью хвоста передвигаюсь, — смеётся Гуки, щёлкая младшенького по носику-кнопочке. — Точно глупенький. — Я не глупенький! — возмущается омежка и дуется, складывая ручки у себя на загоревшей груди. Солнышко здесь хорошо греет. Чонгук улыбается, наблюдая, как Чимини надувает губки, делая их почти уточкой. Вот же! Омежке почти девять лет, а он до сих пор такой малыш. — А знаешь... У меня и ноги есть, — произносит альфочка, плавно махая хвостиком. — Ты опять надо мной смеяться будешь, если поверю? У тебя их нет! — бурчит Чимини, глядя на нижнюю часть русалка, что красиво переливается и блестит на солнышке. — Я же вижу хвост. Гуки расплывается в довольной улыбке, предвкушая удивление малыша. Русалки могут на какое-то время приобретать ноги. Так они размножаются, освобождая свой половой орган от чешуи. Сам Чонгук ещё не понимал, что это значит, но давненько научился менять своё положение с хвоста на ноги. Круто же! — Закрой глаза, — просит альфочка и хитро щурится. Чимини же послушно выполняет действие, на всякий случай прикрывая глазки ладошками, чтоб уж наверняка. Выдыхая, Чонгук сжимает кулачки и вспоминает уже давнее превращение. Русал хмурит бровки и закрывает глаза, шепча под нос нужные символы, чтоб магия произошла. Нижнюю конечность одолевает приятная щекотка, но альфочка умеет её терпеть. Вот через пару секунд он приоткрывает один глазик и вместо хвоста в воде замечает две ножки. Чонгук довольно хмыкает и растягивает губы в кроличьей улыбке. Чимини ойкает, когда чувствуешь лёгкий пинок в ляжку, и убирает руки от лица, открывая глаза. Перед ним сидит уже не русал... А мальчик с парой ножек! Чонгук его не обманул. — Чонгук-и, ух ты! — восклицает малыш, восхищённо рассматривая две конечности альфочки. Неужели это возможно? — А ты умеешь ходить?! Омежка сразу поднимается с песочка и ждёт, когда старшенький тоже встанет на ножки. — Да, ещё в семь лет научился, — хвастается Гуки и резво вскакивает, делая пару прямых шагов к Чимини. — У тебя такое же, как у меня, — тихо проговаривает омежка, чуть поднимая взгляд и замечая маленький отросток между ножек альфочки. — А, ну, это у всех есть, — пожимает плечами Гуки, тоже опуская глазки на своё неподросшее достоинство. — Даже у девочек?! — ахает Чимини, пытаясь вспомнить все эти сложные детали о разном поле. — Нет конечно! — хохочет старшенький, широко улыбаясь. — Только у мальчиков. И у альф оно больше. Теперь очередь малыша смеяться и хвататься за живот. А Чонгук краснеет от смущения и не понимает, чего такого сказал, что так развеселил Чимини. — Но у тебя... Ты, получается, тоже омега! — продолжает хихикать младшенький, не унимаясь. Чонгук опускает глаза и чуть ли не давится от возмущения. Как этому омежке не стыдно так шутить? Да он самый настоящий альфа, даже ростом выше Чимини! — Ах так! А у тебя что там? — Гуки двигает омежку к себе и пальчиком оттягивает резинку плавок малыша, устремляя высматривающий взгляд на обнажённое тельце. И правда, практически одинаково. — Да ты... Да я!... У меня ещё вырастет, мало не покажется! И я буду самым настоящим альфой! — злится старшенький и топает ножкой по песочку, отпуская омежку. — Ага-ага, но сейчас ты оме-е-ежка! — дразнится Чимини, не переставая хохотать. — Вредный-то какой, — бурчит Гуки и отворачивается от него, а омежка не остаётся в стороне и толкает альфочку в воду, падая вместе с ним. Чимини плавает в водичке и смеётся над старшеньким, но замолкает, когда тот пропадает с его поля зрения. — Чонгук-и? И в следующую секунду на малыша обрушается не совсем маленькая волна, а Чимини жмурится и чудом успевает закрыть носик. Альфочка смеётся, делая вторую волну своим любимым хвостиком. — Прекрати-и! — Это месть, Минни. Будешь знать, как смеяться над альфой, — улыбается Гуки и ручками выливает часть водички на мокрую макушку омежки. — Уух! Чонгук смеётся, притягивая к себе намокшего малыша и обнимая его, говоря, что, всё, больше так не будет. А Чимини перестаёт хныкать и злиться на альфочку. Он в ответ обнимает Гуки и улыбается, носиком тычась во влажное плечико. — А завтра придёшь? — Обязательно, Чонгук-и.