Дочь рода Линь

      – Нет, ты слышала? – принц Цзинхуань довольно рассмеялся, сверкая чёрными глазами. – Лоу Чжицзин! Сам Лоу Чжицзин! Кто бы мог подумать!       Баньжо выдавила улыбку. Цзинхуань, будучи не в силах подавить радостное возбуждение, прошёлся по кабинету, потом хлопнул ладонью по столешнице.       – Твой совет слить Се Юю информацию о помощи госпожи Мэй княжне Му был просто великолепен! Я у тебя в долгу. Теперь у неё нет иного пути, кроме как с нами. Но каков результат, а? Эта женщина просто невероятна. Она всего лишь покупает дом – и сажает Цзинсюаня в такую лужу! Министр Лоу столько лет был его ходячим кошельком. Посмотрим, на что мой братец окажется способен, его лишившись!       Казалось, что принц сейчас захлопает в ладоши, словно маленький мальчик, которому вручили целый ящик мороженного.       – Ваше высочество…       – Не зря мама поздравила меня с удачным приобретением, когда я рассказал ей про госпожу Су. Пожалуй, – Цзинхуань с улыбкой погрозил своей секретарше пальцем, – она вполне способна посоперничать в полезности с тобой. Мы и знакомы-то всего ничего – а она уже преподносит мне такой подарок!       – Я бы придержала восхищение, ваше высочество, – осадила его Баньжо. – Вполне возможно, что этот подарок был преподнесён не вам.       – О? А кому же?       – Самой себе… ну и немножко её людям. Видите ли, министр Лоу и госпожа Мэй уже однажды сталкивались на узкой дорожке. И тогда он обошёлся с ней без должного уважения. Мэй Чансу свела старые счёты, вот и всё.       – И что же это за счёты? – Цзинхуань наконец присел за стол напротив неё, внимательно глядя на свою помощницу.       – Думаю, вы сами понимаете, что, учитывая качество предоставляемых услуг, добровольцев, желающих послужить в Ланьюане, было немного. Так что Чжан Цзинь действовал проверенными методами: заманивал провинциальных дурочек, явившихся покорять столицу. Но так уж получилось, что семья одной из дурочек жила в Ланчжоу. Когда девушка пропала, и полиция не смогла её отыскать, родные бросились за помощью к главе союза Цзянцзо. Видимо, они оказались полезны, а может, Мэй Чансу решила поиграть в народную заступницу… В общем, девчонку она отыскала. Связалась с Чжан Цзинем и попросила вернуть её по-хорошему. Увы, Чжан Цзинь опрометчиво счёл, что высокопоставленные клиенты смогут обеспечить его безопасность, и за защитой обратился именно к министру Лоу. Госпожа Мэй была готова договариваться и с министром, предложила компенсацию, Лоу Чжицзин согласился посодействовать. Но родные получили только изувеченный труп.       – Печально, – кивнул Цзинхуань. – Так ты считаешь, что это была месть за девицу?       – Не за девицу, она ничего из себя не представляла. За нарушение договора. Когда имеешь дело с такими людьми, как госпожа Мэй, лучше не пытаться их обмануть, они этого не прощают. Чжан Цзинь умер спустя считанные месяцы после того происшествия – вот просто взял и умер, здоровенный бычара, которому и пятидесяти ещё не исполнилось. Дотянуться до министра труднее, но спустя четыре года пришёл и его черёд.       – Хм-м… – задумчиво протянул Цзинхуань, став в этот миг до невозможности похожим на своего отца, и Баньжо мысленно поморщилась. – Но зачем было тянуть столько времени? Ланьюань пустовала всё эти годы, начать расследование можно было в любой момент.       – Мэй Чансу нужен был не любой момент, а подходящий. Как раз сейчас борьба между вашим высочеством и наследным принцем обострилась, и вы, несомненно, воспользуетесь выпавшим вам шансом, а от таких свидетелей, как племянники императора и императрицы, так просто не отмахнуться. Без всего этого расследование ни к чему бы не привело, можно не сомневаться.       – Ну, вот видишь, – поднял палец принц. – Для того, чтобы Мэй Чансу могла свершить свою месть, ей была нужна моя помощь. Ничего удивительного, что она в конце концов пришла ко мне. И я ей помогу, пусть не сомневается. Я буду не я, если Лоу Чжицзина не казнят или не закатают на пожизненное.       Цинь Баньжо вздохнула. Самоуверенность Цзинхуаня была непрошибаема.       – Так значит, находки в Ланьюань – это тоже ты? – спросил Мэн, распахивая передо мной дверцу своего джипа. – Случайно, или…       – А ты как думаешь? – я устроилась на сиденье. Генерал усмехнулся, захлопнул дверцу и, обойдя машину, сел за руль рядом со мной.       – Да, мне следовало бы помнить, что ты ничего не делаешь просто так… Но круто ты взялась за дело! Хоп – и министр под арестом!       – Да, да, и будет осуждён, Цзинхуань его так просто не выпустит – ему нужно взять реванш за гуна Цина… Проклятье, но как же не вовремя!       – Не вовремя? – Мэн удивлённо покосился на меня. Джип выполз за ворота поместья Се и, набирая скорость, понёсся по улице.       – Я запланировала эту находку месяца через два, когда дело гуна Цина уже решится в суде. А теперь скандал с Лоу Чжицзином затмит всё, и доброе дело Цзинъяня может остаться незамеченным.       – О-о! – протянул Мэн. – Так вот что ты задумала. Сперва на первые полосы попадает Цзинъянь, а лишь потом – министр! Ловко.       – Да. Было в теории. Кто ж мог знать, что Юйцзинь потеряет эти проклятые часы!       – Ну, что теперь поделаешь, – философски заключил Мэн.       – Да ничего, конечно, – я посмотрела в окно, на проносящиеся мимо дома. В конце концов, ни один план не пережил столкновение с реальностью в неизменном виде. Всегда есть место случайностям и противодействию, и это надо учитывать. И если осуществляется главное, мелочами можно и пренебречь. У Цзинъяня ещё будут возможности показать себя.       Тем более, что до сих пор всё шло настолько гладко, что впору было заподозрить какой-нибудь подвох. И если это он и есть, то возблагодарим судьбу, и помолимся, чтобы этим всё и ограничилось. Даже нежданчики до сих пор шли на пользу – история с Нихуан позволила на какое-то время выкинуть из столицы госпожу Юэ, которая не сказать, чтобы умна, но хитра, и оказывала сынуле значительную поддержку, нашёптывая императору нужные мысли и донося его настроения до Цзинсюаня. Плюс – расшатала до сих пор строго нейтральных Му, а Цзинъяню любая помощь лишней не будет.       – Кстати, о Цзинъяне, – снова заговорил Мэн. – Твои слова подействовали, ты знаешь? Ну, о том, что «кто-нибудь да согласится». Только я их произнёс – и его величество сразу же о нём вспомнил.       – Не удивительно, у него не осталось другого выбора. К тому же дело гуна Цина действительно трудное – Бай Ё представитель старой аристократии, кому родня, с кем-то дружит, многие от него зависят… Сунуть в это осиное гнездо любимых сыночков – глядишь, отъедят им что-нибудь нужное. А Цзинъяня императору не жалко.       – А тебе, – Мэн на мгновение отвлёкся от дороги и внимательно посмотрел на меня, – не жалко?       – Не залезши в тигриное логово, тигрёнка не добудешь. На пути к трону невозможно никого не обидеть и не ущемить. Да, многие аристократы будут в ярости, зато всем остальным должно понравится. Вседозволенность верхушки многим поперёк горла, император их слишком распустил. К счастью, не одной аристократией жива Великая Лян.       Генерал весело хмыкнул. Ну да, я вроде как тоже принадлежу к высшей аристократии. Вот только мой папа никогда не кичился ни своим происхождением, ни государевой дружбой. И никогда не перекрывал дорогу способным офицерам только потому, что они, видите ли, недостаточно родовиты.       Тем временем джип миновал хорошо знакомый мне парк Чанчжи и свернул на прилегающую к нему тихую улочку. Просторные отдельно стоящие дома в два-три этажа с палисадниками за живыми изгородями, тянулись вдоль неё насколько хватало глаз. Этот район находился достаточно близко от аристократических кварталов, чтобы тут не селилась всякая шушера, однако особняков в нём не строили. Улицу облюбовала верхушка среднего класса и владельцы мелкого и среднего бизнеса, люди зажиточные, даже богатые, но не миллионеры.       – Ну, как тебе? – спросил Мэн, остановив машину у одного из домов. Сад при нём окружала сплошная стена, напротив, через дорогу, как я заметила, находилась небольшая пекарня-кондитерская.       Вместо ответа я вылезла из джипа, пристально рассматривая своё потенциальное жилище. Недавно генерал заходил навестить меня открыто – вполне естественный жест для хорошо воспитанного мужчины, уже дважды оказывавшего услугу женщине. Конечно, столь дорогого гостя захотели видеть и хозяева, так что мы оба оказались за семейным столом. И когда в разговоре речь зашла о моей неудачной попытке купить дом, Мэн вдруг прищурился и сказал, что, возможно, знает подходящий вариант. Правда, этот дом куда скромнее по размерам, чем Ланьюань, но удобно расположен и уютен… Понимая, что зря генерал ничего предлагать не станет, я согласилась посмотреть предложенный вариант, а услышав название района, поняла, что дело практически решённое.       Через палисадник вела короткая дорожка, заканчивавшаяся у невысокого, в три ступеньки, крыльца. В нескольких шагах от калики виднелись запертые ворота гаража на две машины. Вдоль второго этажа шла застеклённая лоджия, над которой выступала мансарда в одно окно. Входная дверь была заперта, но у Мэна оказался ключ.       На первом этаже находились довольно просторная гостиная, столовая, кухня, холл и ещё одна маленькая комната, которую можно приспособить под кабинет. На втором – четыре спальни, всю мансарду занимало одно помещение. Что ж, рассудила я, его можно отдать Ли Гану, а в одной из спален поселить тётушку Цзи, и останется ещё две гостевых. С Ли Ганом можно поселить и Чжан Пина, а можно и не селить. Найти ему комнату где-нибудь поблизости, и пусть приходит по мере необходимости, вполне нормально, если шофёр не живёт с хозяином.       – Ну, как тебе? – снова спросил Мэн, с улыбкой наблюдавший, как я деловито оглядываюсь по сторонам.       – Что ж, – я скорчила неопределённую гримасу. – Это лучше, чем то, что предлагал принц Цзинхуань.       – А он предлагал тебе дом?       – Дворец! А когда я отказалась под предлогом, что он для меня слишком раскошен, предложил оплатить любой по моему выбору.       – Я смотрю, он взялся за тебя всерьёз, – рассмеялся бывший папин адъютант. – Нет, правда, что думаешь?       – Неплохо. Ремонт если и потребуется, то, похоже, только косметический. Достаточно просторно. А главное…       – Да, – Мэн поднял палец, – самое главное! Посмотри-ка сюда.       Сквозь давно не мытое окно был виден сад позади дома – довольно милый, хотя видно было, что предыдущие хозяева не утруждали себя садоводством: уже увядшие клумбы выглядели скорее грядками, деревья, похоже, сажали как попало, кусты если и стригли, то лишь для того, чтобы не мешали проходу. Ничего, пригласить садовников – и уже к следующей весне будет конфетка.       – Видишь? – Мэн указал за окружающий сад забор. – Там пустырь. По нему проходит овраг, так что желающих побродить тут немного, с той стороны тебя никто не будет беспокоить. А если высунуться из окна и посмотреть влево, знаешь, что там можно разглядеть?       – Резиденцию Цзинъяня.       – Да. Точнее, стену, окружающую его резиденцию. Неплохо, правда? И, что самое замечательное, у вас будут совсем разные адреса. Это напрямик – сотня метров, а если добираться отсюда до его ворот, придётся миновать улиц четыре-пять.       – Правда, ходить через овраг будет довольно сложно.       – А зачем вам ходить? Проложите между домами кабель или настройте фай-фай, и общайтесь себе на здоровье!       – Я смотрю, ты всё продумал, – рассмеялась я.       – А как же! Мне только и нужно было, что открыть карту района, в котором живёт Цзинъянь и проверить, нет ли поблизости выставленных на продажу домов. Ну, что, берёшь домик?       – Ты просто чудо! Разумеется, беру.       Дворецкий почтительно распахнул перед ними дверь, и Цзинжуй, галантно придерживая мать под руку, переступил порог родного дома. Горничные приняли демисезонное пальто принцессы и разобрали внесённые шофёром пакеты с покупками.       – Ты и так провёл со мной весь день, – улыбнулась Лиян, с нежностью глядя на старшего сына. – У тебя ведь наверняка есть какие-то планы на вечер? Не стану тебе больше докучать.       – Ты мне не докучаешь, мама. Да и планов, признаться, у меня никаких особых нет.       – Нет? Неужели тебя не зовут ни друзья, ни девушка? – Цзинжуй опустил глаза, и мать погладила его по щеке: – Жаль, конечно, что та девушка, Юнь, уехала, но жизнь не кончилась. Уверена, что много женщин…       – Мама!       – Ладно, больше не буду. Но ты всё же старайся поменьше сидеть дома.       Куда уж меньше, с некоторой досадой думал Цзинжуй, выходя в сад прогуляться перед сном. Юйцзинь и так что ни день куда-нибудь его таскает. А что до женщин… Да, он был влюблён в Юнь Пяньляо, и её внезапный отъезд заставил его страдать не на шутку, но с тех пор прошло уже два года. Всё отболело и зажило, вот только с новой любовью всё не складывалось. И почему все вокруг считают, что молодому человеку обязательно нужно иметь рядом с собой девушку? Словно это какой-то статусный аксессуар, вроде машины или смартфона. Может он, Цзинжуй, и безнадёжный романтик с устаревшими взглядами на жизнь, но он не хочет заводить отношений без любви. Таскать с собой женщину словно собаку, возможно внушая ей ложные надежды – есть в этом что-то в корне неправильное.       Ноги сами принесли Цзинжуя к Зимнему флигелю, и мысли юноши приняли иной оборот. Он отлично понимал многозначительные взгляды родителей и знал, что они опасаются, как бы он не увлёкся госпожой Су. На самом же деле в его отношении к ней не было ничего плотского. Да, она произвела на него впечатление – умом, познаниями, стойкостью, с которой боролась со своей болезнью, не давая ей ограничивать себе жизнь. Тем, что сумела, как говориться, сделать себя сама, пробив себе дорогу в жизни на стезе, где и многие мужчины ломали шеи. Не то, что он, Цзинжуй, придворный бездельник, не работавший ни дня и никогда ничего не преодолевавший. И, чего уж там, завораживал исходивший от госпожи Су привкус опасности, будоражил и щекотал нервы. Цзинжуй знал, кто такая Мэй Чансу и чем она занимается и, по уму, это должно было бы оттолкнуть, но… Но он с детства знал дядю Чжо, и разве тот не сколотил себе состояние тем же самым? Да ёлки-палки, будь госпожа Мэй мужчиной, никто бы не удивился, что Цзинжуй им восхищается и старается завести с ним дружбу! А раз это женщина, то всем кажется, что его может интересовать только одно. Сексизм как он есть.       А окнах флигеля было темно, постоялица ещё не вернулась. Цзинжуй двинулся вокруг дома, обходя здание по неширокой каменной дорожке вплотную к стене. Свет фонарика у входа скрылся за углом, но глаза быстро привыкли к темноте. Шумели под ветром кусты и деревья, их шелест приглушал и без того негромкие шаги – фирменные кроссовки Цзинжуя ступали по камню почти неслышно. Потому-то человек, стоявший у крыльца флигеля, его и не заметил. Почти закончивший свой обход Цзинжуй увидел сперва лишь огонёк сигареты, то тускневший, то с новой силой разгоравшийся от затяжек.       Человек стоял не прямо перед крыльцом, а за кустами сирени, которыми была обсажена дорожка от флигеля до задней калитки сада, прячась в их тени от света фонаря. Кусты были довольно редкими, но высокими, и с учётом ночной темноты неплохо справлялись с ролью укрытия. Цзинжуй остановился, прижавшись к холодной стене. Кому и зачем понадобилось прятаться здесь? А что человек именно прячется, а не просто случайно забрёл в эту часть сада, было очевидно. Посторонним в поместье хоу Нина делать нечего, у ворот и калиток камеры наблюдения, а случайный слуга, вышедший перекурить, или член семьи не стал бы слоняться по кустам. Кто-то проник в сад тайком, видимо, перелез через ограду, и теперь ждал… чего?       Цзинжуй мысленно смерил расстояние между собой и незнакомцем. Тот стоял к нему спиной, неотрывно глядя в сторону калитки. Самым разумным было, пользуясь тем, что его ещё не заметили, отступить, вернуться в большой дом и позвать охрану. Вот только…       Вот только госпожа Су могла вернуться в любой момент. А Цзинжуй, как назло, даже не взял с собой телефон и не может предупредить, что у крыльца её ждёт засада. Добежать до поста охраны минута, но что если как раз этой минуты и не хватит? Человек у кустов бросил докуренную сигарету прямо на газон и переступил с ноги на ногу. Герой хренов выискался, ругал себя Цзинжуй, не трогаясь с места. Ещё по происшествию с Ся Дун мог бы догадаться, что подвиги – это не твоё. Тогда не застрелили – сейчас надо обязательно нарваться?       Но здравому смыслу не суждено было восторжествовать. Зарычал за забором мотор, хлопнула вдалеке дверца машины, потом – калитка. Человек за кустами шевельнулся, в его руке блеснул металл, и колебания Цзинжуя кончились. Оторвавшись от стены, он прыжками понёсся на человека с пистолетом, и в голове билась одна мысль: только бы не обернулся… Резкий хлопок застал его на середине очередного прыжка. Человек дёрнулся и осел, роняя пистолет, не успевший затормозить Цзинжуй врезался в падающее тело и сам, не удержав равновесие, свалился на четвереньки.       – Госпожа Су, осторожно! – закричал он. – Не под…       Крик замер в горле, когда из темноты сада вышел ещё один человек – невысокий и коренастый.       – Молодой господин Се? – знакомым голосом спросил он. В следующий момент на дорожке вспыхнул фонарик смартфона, и госпожа Су, придерживая свободной рукой ветви, шагнула между кустами:       – Цзинжуй? Что случилось?       – Э… Господин Ли? – фонарик осветил лицо второго человека, и Цзинжуй понял, что не ошибся. Осознав, что так и стоит на четвереньках, юноша торопливо поднялся, отряхивая руки. В опущенной руке Ли Гана был пистолет, но дуло смотрело в землю. Кивнув Цзинжую, он шагнул вперёд, к лежащему лицом вниз телу и вынул оружие из разжавшейся ладони мертвеца. Госпожа Су молча наблюдала за действиями своего подчинённого.       – Вот, – запоздало сказал ей Цзинжуй. Все трое снова посмотрели на тело у своих ног.       – Ты не пострадал? – просила наконец госпожа Су, и Цзинжуй подавил нервный смешок. Это он должен спрашивать у дамы, не пострадала ли она, а не наоборот. Нет, не выйдет из него героя.       – Молодой господин Се, – словно откликнувшись на его мысли, произнёс Ли Ган, – в следующий раз вам лучше не бросаться на вооружённого человека, если вы безоружны. К тому же я мог бы промахнуться в темноте и попасть в вас.       – Да, я понимаю, – смешок всё же вырвался наружу. – Если бы я знал, что вы здесь…       – Я ценю твои добрые намерения, Цзинжуй, – сказала госпожа Су. – Но не нужно рисковать ради меня. Это всё… не имеет к тебе отношения.       – Я понимаю, – повторил Цзинжуй, чувствуя себя на редкость глупо. Мог бы и сам догадаться, что у госпожи Су есть телохранители, с её-то… родом занятий. Даже дядя Чжо, хотя уже давно завязал, и тот без телохранителя не ходит. Чтобы сделать хоть что-то, он нагнулся к телу, протягивая руку, приостановился, вспомнив, что трупы лучше не трогать до приезда полиции… И тут Ли Ган сказал:       – Лучше не надо.       – Что?       – Господин Се, лучше вам не видеть его лицо.       – Почему? – Цзинжуй озадачено нахмурился. Однако Ли Ган молчал, видимо, сказав всё, что хотел, и Цзинжуй перевёл взгляд на госпожу Су. Та тоже молчала, поджав губы. Молодой человек поколебался, но всё же, подчиняясь скорее чувству противоречия, чем любопытству, рывком перевернул тело на спину.       – Это же…       Человек, лежавший на траве был ему знаком, пусть и поверхностно. Это был телохранитель Чжо Динфэна.