Дочь рода Линь

      За стенкой взвыл перфоратор. Конечно, переезжать в разгар ремонта было не лучшей идеей. Но сил моих больше не было выносить собачий взгляд Цзинжуя. Юноша жаждал спровадить меня из ставшего опасным для меня дома и не искушать своего отца без нужды. Я сдалась и собрала вещи.       – Не думал я, что Лоу Чжицзина в самом деле закатают под суд! – восхищённо сказал Мэн Чжи, когда вой за стенкой умолк. – Отставка из-за скандала – ещё ладно, но что и после этого дело не замели под ковёр – поистине достойно удивления. Император очень не любит, когда власть теряет лицо. Как же его удалось уломать?       – На самом деле Лоу Чжицзин просто стал достаточно удобным козлом отпущения, – я вздохнула. – Он же был не единственным, кто ходил в Ланьюань. Но остальные просто показались более ценными, чем проворовавшийся и в своём воровстве потерявший всякий стыд министр финансов. К тому же, если это дело ловко повернуть, то можно не только не потерять лицо, но и наоборот, украсить и поднять рейтинги. Смотрите, мол, его величество ради правосудия не пощадил такого человека! Велик государь и справедлив!       – А остальных… посетителей… ты так и оставишь?       – Невозможно наказать всех. Будем довольствоваться тем, что в наших силах.       Если взяться судить всех по справедливости, то я сама должна буду отправиться за решётку в первых рядах. Но это в мои планы не входит, во всяком случае, пока я не добьюсь своей цели. Я уже давно смирилась с мыслью, что в мире справедливости нет. Если постараться, можно добиться её для конкретных людей, но всё человечество не осчастливишь. И всё равно придётся кем-то пожертвовать.       Так что я займусь своим главным делом, оставив всё остальное за бортом. Эгоистично – да, но будь я гуманисткой и альтруисткой, я бы не выжила. И уж точно ничего бы не добилась.       – Возможно, этим когда-нибудь займётся Цзинъянь, – задумчиво проговорил Мэн. – Материалы-то сохранились. Могут подождать до его… возвышения.       – Возможно, – согласилась я. За стенкой опять взвыло, и генерал предложил прогуляться по саду.       В саду Ли Ган обсуждал с нанятыми мной дизайнерами переустройство участка. Свои пожелания я уже высказала, теперь обговаривались частности. На первом этаже дома, в уже оформленной гостиной сейчас заседал Чжэнь Пин со специалистами по охранным системам. Моему новому жилищу предстояло превратиться в маленькую крепость.       – Итак, Цзинхуань вот-вот лишится гуна Цина, а Цзинсюань уже лишился Лоу Чжицзина, – констатировал Мэн, когда мы, обогнув занятую обсуждением группу людей, подошли к дальней стене сада. – Полагаю, ты не собираешься останавливаться на достигнутом.       – Нет, разумеется. За столько лет соперничества они поделили влияние практически поровну. Нет смысла ослаблять одного, оставляя второго в силе. Кстати, я уже второй день жду звонка от Цзинхуаня.       – Зачем ему?       – Как зачем? Чтобы я спасла гуна Цина.       – Ты уже подрядилась работать на него? Ну, то есть, делать вид?       – После его участия в деле княжны Му наше сотрудничество дело практически решённое. А если у него и остались сомнения, он поторопится их разрешить…       Меня прервала трель мобильного.       – А вот и он, – сообщила я Мэну, глянув на номер, и генерал понимающе усмехнулся. – Слушаю вас, ваше высочество.       – Добрый день, госпожа Су. Я слышал, что вы справляете новоселье?       – Я смотрю, слухи в столице расходятся быстро. И да, и нет, ваше высочество. Я переселилась, но подожду с праздниками до окончания ремонта.       – О… И велик ремонт?       – Честно говоря, ещё край непочатый, ваше высочество.       – То есть, мне не удастся напроситься к вам в гости?       – Боюсь, что нет.       – Тогда как насчёт встречи где-нибудь ещё? Вы не возражаете небольшого делового обеда, госпожа Су? Мне необходимо с вами переговорить, и дело достаточно срочное.       – Раз вы так настойчивы, ваше высочество, как я могу отказаться?       – Отлично, – в голосе Цзинхуаня явственно слышалось облегчение. – Тогда как насчёт ресторана «Чуньин»? Скажем, через час.       – Договорились, ваше высочество.       – Ты могла бы заработать состояние, выступая провидицей, – заметил Мэн, когда звонок прервался. – Цзинхуань действительно позвонил.       – Если бы я была провидицей, – я вздохнула, – моя жизнь была бы куда легче и приятнее. А Цзинхуань не мог не позвонить, это было легко предсказать.       – Тебя подбросить? Хотя нет, мы не настолько дружны.       – Именно. Иметь генерала Мэна в личных шоферах – это уж слишком.       – Тогда до встречи?       – До встречи.       – Не гуляли бы вы по сырости, глава Мэй, – проворчал Ли Ган, проходя мимо. Он был прав, но до чего же меня доставало носиться с моим ослабленным иммунитетом, как курица с яйцом!       Когда я подъехала к небоскрёбу Чуньин, на вершине которого находился упомянутый ресторан, пошёл дождь со снегом. Бесшумный сверкающий лифт поднял меня с подземной парковки на верхний этаж, и предупреждённый метрдотель указал на отдельный кабинет. Принц поднялся мне навстречу, приветливо улыбаясь. Сквозь прозрачную стену за его спиной, были видны сыплющиеся на далёкую землю белые хлопья. Хотя ещё было слишком рано даже для зимнего вечера, из-за нависших над Цзиньлином толстых туч казалось, будто уже опустились сумерки. На столе от движения танцевал огонёк гелиевой свечи, скорее сгущавший, чем разгонявший полумрак.       – Госпожа Су, прекрасно выглядите! Садитесь, садитесь. Вы любите сычуанскую кухню? Здесь отменный повар, его курица Кунг Пао просто бесподобна! Или, может, вам по душе копчёная утка? Рекомендую.       – Увы, ваше высочество, – вздохнула я. – Мне приходится ограничивать себя. Дело не в том, что я пренебрегаю вашей рекомендацией…       – А, да. Хм… – Цзинхуань слегка смутился. – Ну, здесь есть и не острые блюда. Как насчёт рулетиков? Или вотонов с крабами и креветками? Количество приправ по желанию.       Я улыбнулась и взяла поданное меню.       – Итак, ваше высочество? – спросила я, когда наконец заказ был сделан и принесён, а мы в ожидании еды во всех подробностях обсудили отвратительную сегодняшнюю погоду. Цзинхуань коротко и сердито вздохнул.       – Вам, должно быть, докладывали о том, как на вашей территории люди братства Шуанча пытались задержать нескольких беглецов?       – Разумеется. Пользуясь случаем, приношу вам свои извинения. Если бы меня поставили в известность заранее, всё можно было бы решить, не нанося урона вашим интересам.       – Да, это я сглупил, – признал принц. – Так что никаких обид. В своё оправдание могу лишь сказать, что я был плохо знаком с обстановкой в ваших краях.       – Я высоко ценю великодушие вашего высочества.       – Но всё же, – он посмотрел мне в глаза, – из-за того, что сбежавшие люди дали показания, я оказался в затруднительном положении. И теперь вынужден просить вашего совета.       – Император всё же начал расследование злоупотреблений в Биньчжоу? – с невинным видом спросила я.       – Больше того, он назначил ответственным за это дело моего старшего брата.       – Принца Цзинсюаня? – изобразила я изумление.       – Что? Нет, конечно. Цзинъяня.       – О, – я откинулась на спинку кресла. – Как неожиданно. Неужели опала с него наконец-то снята?       – Чёрт его знает. Они с отцом так долго были на ножах, что мне и самому с трудом верится, будто отец сменил гнев на милость. Но, так или иначе, факт остаётся фактом. Следствие идёт полным ходом, даже если в прессу пока ещё ничего не просочилось. И, честно говоря, для меня это ненамного лучше, чем если бы его контролировал Цзинсюань.       – А разве вы не оказали вашему брату услугу? В деле княжны Му…       – А, – отмахнулся Цзинхуань, – это, в общем-то, ерунда. Помирился Цзинъянь с отцом, или нет, для него это шанс вылезти из той задницы, в которой он пребывал последний десяток лет. Даже будь мы ближе, разве он может его упустить? А мы, говоря откровенно, никогда не были близки.       – Неужели у вас нет никакого способа на него надавить? Где он, и где вы?       – Как ни странно – нет. Невозможно столкнуть его ещё ниже, чем он уже упал сам. Разве что обвинить в какой-нибудь уголовщине, но никаких поводов для этого у меня нет. К тому же, – с ещё одним тяжким вздохом добавил Цзинхуань, – вы не знаете моего брата. На него бесполезно давить или угрожать. Его даже прямое столкновение с отцом не пугает. Если Цзинъянь пошёл на принцип, его легче убить, чем остановить.       – И чего же вы тогда хотите от меня, ваше высочество?       – Найдите способ убрать Цзинъяня из этого дела! – Цзинхуань подался ко мне. – Вы же сумели расчистить яньскому наследнику дорогу к трону. А я у вас прошу всего лишь удалить одного не пользующегося расположением принца. Даже не циньвана! Сделайте это, и моя благодарность будет безмерной.       Я подхватила палочками кусочек тофу, отправила в рот и тщательно прожевала. Цзинхуан не торопил меня, в его глазах смешались настойчивость и надежда.       – Ваше высочество позволит мне быть откровенной? – спросила я наконец.       – Говорите свободно.       – Почему из всех возможных выходов вы предпочитаете наихудший?       – В смысле?       – Полагаю, прежде чем принц Цзинъянь был назначен на это дело, следствие велось в самой Биньчжоу? Чьими силами?       – Управления Сюаньцзин, – Цзинхуань нахмурился.       – То есть, теми, кто подчиняется императору напрямую и отчитывается тоже только перед императором. А почему, как вы думаете, главой следствия назначен опальный принц? Не вы, не наследник. Не князь Цзи, на худой конец – да, ваш дядя политикой не занимается, но чтобы попредседательствовать на процессе, вполне сгодиться. Нет, был назначен принц Цзинъянь, который точно так же не занимается политикой, зато упрям как мул и совершенно бесстрашен. Не потому ли, что его величество решил бросить его на амбразуру?       – Вы хотите сказать…       – Император долго терпел, но теперь его терпение лопнуло. Все эти махинации с землёй и застройками, конечно, обогащают ваших сторонников, но они же роняют рейтинги императорского дома, который сквозь пальцы смотрит на их забавы. Да и нормальному управлению эта вакханалия начинает мешать. Никакому монарху не понравится превращение его страны в собрание феодальных вотчин. Ваш отец просто решил показать, кто в доме хозяин, и начал с самой одиозной фигуры. Но это лишь первая ласточка. Теперь жалобы и инициированные ими процессы пойдут потоком. Понимаете, ваше высочество? Гун Цин уже приговорён, пусть и пока ещё гуляет на свободе. Ваш брат тут ничего не значит, он лишь исполнитель императорской воли. Даже если завтра он провалится сквозь землю, на судьбе Бай Ё и ему подобных это никак не отразится.       Цзинхуань опустил глаза в тарелку, закусив губу. Я прожевала ещё один кусок и подытожила:       – Вы, конечно, можете продолжить борьбу. Но вы должны отдавать себе отчёт, что это будет борьба не против наследного принца, а против императора. Вы к этому готовы?       Он молча покачал головой. Потом взял свой бокал и залпом выпил.       – Вы правы, – бокал со стуком приземлился обратно на стол. – Мне не хотелось это признавать, потому что гун Цин для меня очень важен. Понимаете…       – Понимаю, ваше высочество. Военные традиционно находятся в оппозиции с гражданскими чиновниками, и тому, кто не служил, не так-то просто привлечь их на свою сторону, а поддержка армии может быть очень важна. А уж теперь, когда выяснилось, что на стороне принца Цзинсюаня находится командующий столичного округа, важна вдвойне.       – Вот видите! В делах гражданских у меня всё неплохо, а вот в армии… Кстати, – Цзинхуань вдруг, прищурившись, посмотрел на меня, – почему вы так поспешно съехали из дома хоу Нина? Даже окончания ремонт не дождались.       – Боюсь, что жить в его доме и дальше было бы слишком неловко. Государственному служащему такого ранга неуместно принимать у себя такую особу, как я. Я и так злоупотребила его гостеприимством.       – Ваша деликатность делает вам честь. Но вы только что уберегли меня от, может быть, величайшей ошибки в моей жизни. Так что, если вам когда-нибудь понадобиться моя помощь… я сделаю всё возможное, чтобы её оказать. И, уж поверьте, в моём доме я могу принимать каких угодно особ.       – Тогда, быть может, вы примете ещё один мой совет? Помогите принцу Цзинъяню.       – Думаете, он нуждается в моей помощи? – удивился Цзинхуань. – Хотя… Вы правы. Министр Ци наверняка будет тянуть время и всячески запутывать производство, а мой брат в бюрократическом и судебном крючкотворстве не силён. Может, и правда стоит подхлестнуть министерство юстиции. Продемонстрировать, так сказать, свою добрую волю.       Он невесело усмехнулся.       – Это, конечно, поможет вашему брату, но я, вообще-то, имела в виду не только дело гуна Цина. Таких дел теперь пойдёт целый вал, и принцу Цзинъяню будет трудновато справиться со всем в одиночку. Если вы окажете ему поддержку, он волей-неволей почувствует благодарность. В конце концов, если я правильно представляю его характер, он не из тех, кто платит злом за добро. По крайней мере, если не трогать его принципов, но тут как раз вы будете действовать в полном с ними согласии. Что должно произвести на него благоприятное впечатление.       – Думаете, я смогу попробовать его обязать? – с сомнением уточнил Цзинхуань.       – А зачем, как вы думаете, я втянула его в дело княжны Му?       – О? Так вы уже тогда всё запланировали?       – Раз уж ваше высочество лишились сторонника в том числе и по моей вине, – я пожала плечами, – должна же я была это компенсировать. Конечно, Сяо Цзинъянь занимает не самый высокий пост, но он всё-таки принц. И если он хорошо справится с делами о злоупотреблениях в рядах командования, то кто знает, не получит ли он наконец повышение.       – Так-то оно так. Но вы сами, госпожа Су, заметили, что он упрям как мул. Едва ли его благодарность будет простираться настолько далеко, чтобы поднять свой корпус по моему слову.       – Ваше высочество, неужели вы планируете военный переворот?       – Что? Нет, разумеется!       – Тогда зачем вам поднимать корпус, хоть Сяо Цзинъяня, хоть какой-либо ещё? – я сделала маленькую паузу и, не дожидаясь, пока он соберётся с мыслями, продолжила: – Это может понадобиться в одном единственном случае – если переворот затеет Сяо Цзинсюань. И тогда, думается мне, на принца Цзинъяня можно положиться – он в любом случае будет на стороне законной власти.       Цзинхуань кивнул – всё ещё с сомнением, но согласно:       – Ну, да. Если он не окажется на стороне Цзинсюаня, уже хорошо.       – Вот видите, ваше высочество. Так что всё, что вам нужно – это наладить хорошие отношения с принцем Цзинъянем. Не стоит набиваться ему в близкие друзья – это будет выглядеть неестественно и насторожит всех, включая его самого. Но словечко там, услуга здесь… Вы же пусть не близки, но и не враги, насколько я понимаю? Вот и не давайте ему об этом забыть. Не говоря уж о том, что помощь в борьбе со злоупотреблениями понравится не только вашему брату. Ваш рейтинг сейчас пусть и выше, чем у наследного принца, но всего на какой-то десяток процентов, верно?       – Даже меньше, – честно признал Цзинхуань.       – Поднять его никогда не вредно. И его величество будет доволен.       Принц снова кивнул. Когда мы поднялись из-за стола, он первым подошёл к креслу, на которое я бросила шубку, и галантно взял её, явно намереваясь помочь мне одеться.       – Ваше высочество!.. – запротестовала я, но он лишь мотнул головой:       – Не слова больше! Это лишь небольшая благодарность, которую вы более чем заслужили.       Я улыбнулась, накинула шарф и позволила ему надеть на меня изделие из норки. В юности я ненавидела шубы и манто, предпочитала куртки, но сейчас приходилось в первую очередь думать о тепле.       – Можно вас спросить? – вдруг сказал Цзинхуань.       – Разумеется, ваше высочество.       – Почему вы выбрали меня?       – Потому что вы умнее, – с прямотой, которая должна была выглядеть подкупающей, ответила я. – Насколько я разобралась в характере наследного принца, его интересовали главным образом мои деньги. А вы принимаете добрый совет, и не важно, что его вам даёт женщина, простолюдинка, да ещё со сложными отношениями с законом.       – Кто безгрешен? – философски отозвался Цзинхуань, хотя было видно, что лесть ему нравится. – В нашем несовершенном мире невозможно чего-либо добиться и остаться святым.       – Поверьте, я знаю это лучше, чем кто бы то ни было. С вами приятно работать.       – Отныне вы всегда можете на меня рассчитывать, госпожа Су. Я умею быть благодарным.       По гуну Цину и видно, подумала я, а вслух сказала:       – Я в этом не сомневаюсь, и это вторая причина, почему я здесь.       Он с улыбкой открыл передо мной дверь. Когда мы оказались в кабине лифта, я добавила:       – А кстати, о благодарности. Думаю, мне стоит нанести визит принцу Цзинъяню. Прощупать, чем он дышит, и заодно изобразить голубя, который принесёт ему вашу оливковую ветвь.       Цзинхуань с готовностью рассмеялся.       – Пожалуй, это и правда будет уместно. Расскажете мне потом, как всё прошло? Честно говоря, зная Цзинъяня – боюсь, вам будет непросто к нему попасть.       – Не беспокойтесь, ваше высочество, за предлогом дело не станет. Если его не заинтересуют пособия и льготы для солдатских вдов и сирот, то о злоупотреблениях в Биньчжоу у меня тоже найдётся что рассказать.       Улыбка Цзинхуаня слегка померкла. Мелодично звякнули, раскрываясь, двери лифта, и одновременно звякнул телефон у принца в кармане.       – Ну, вот, пожалуйста, мой братец зря времени не теряет, – невесело сообщил он, глянув пришедшее сообщение. – Гун Цин только что был арестован.