Дочь рода Линь

      – Я понимаю, ваше высочество, я всё понимаю, – Хэ Цзинчжун ломал пальцы, глядя на Цзинхуаня взглядом побитой собаки. – Но ради всего, что я для вас сделал… Мой мальчик – он у меня только один! Моей матери девяносто пять лет, она уже почти не встаёт. Как я ей скажу?!       – Неужели даже залога не берут? – угрюмо спросил принц.       – Ваше высочество, залог не для обвиняемых в… в…       – В убийстве, да, я знаю. Но вы же не человек с улицы! Вы – министр!       – Ваше высочество, там был юристы семьи Цю. Они сказали, что обо всём будет доложено его величеству. После этого полицейские не посмели…       Цзинхуань выругался. И чтоб этому Хэ Вэнсиню пристукнуть какого-нибудь простолюдина, нет, надо было сына одного из заслуженных вельмож. Пусть бо Вэньюань давно уже не служит, но ради такого случая, можно не сомневаться, вспомнит и об былых заслугах, и об орденах, и все возможные связи подымет. Принц кинул взгляд на часы. Полвосьмого – сегодня министр Хэ сдёрнул его с постели ни свет, ни заря. Но отец, можно не сомневаться, уже встал. За завтраком он всегда получает сводку происшествий за прошедшие сутки. Убийство Цю Цзе в неё попадёт, можно не сомневаться. А там подоспеет и безутешный отец с просьбой взять расследование и суд по личный высочайший контроль.       – Ваше высочество, – снова завёл свою шарманку министр. – Он мой сын…       – А Цю Цзе, что, не сын?! – не сдержавшись, рявкнул Цзинхуань. – Считаете, бо Вэньюаню сейчас легче, чем вам?! О чём вы думали, когда потакали Вэнсиню во всём? Рано или поздно это должно было плохо кончиться! Если бы всё случилось хотя бы где-нибудь в провинции, а то в столице! Вы понимаете, в какое положение меня ставите?!       Хэ Цзинчжун опустил седеющую голову, из его глаз потекли слёзы. Цзинхуань ощутил укол жалости, мешавшийся со злостью. Старик – а ведь ему уже семьдесят – поздно женился и поздно обзавёлся единственным ребёнком. Баловал он его нещадно, Хэ Вэнсиню всё сходило с рук, в Цзиньлине его выходки стали притчей во языцех. Так что, вполне возможно, полицейское начальство не взяло залога, читай, взятки, не только из-за нажима юристов семьи Цю. Вероятно, им и самим уже до смерти надоело подтирать за молодым господином Хэ.       Но что этот мажор зарежет приятеля из-за проститутки – ладно, стриптизёрши – такого, всё-таки, не ожидал никто.       – Я знаю, что был плохим отцом, – не поднимая головы, произнёс Хэ Цзинчжун. – Я могу лишь только умолять ваше высочество о милости.       Да я-то что могу сделать, я что, бог?! – хотелось воскликнуть Цзинхуаню, но он сдержался. Нет никакого смысла выплёскивать на безутешного отца раздражение и гнев. Выручать молодого идиота всё-таки придётся, и не из расположения к нему самому – туда бы и дорога, говоря по чести – а ради министра Хэ. Потерять ещё одного влиятельного сторонника Цзинхуань не мог себе позволить, а работник из Хэ Цзинчжуна в случае, если с его драгоценным сыночком что-то случится, будет никакой. Вон как руки трясутся, и голова тоже, словно не семьдесят лет ему, а все сто.       – Ладно, успокойтесь, – буркнул принц. – Вашего сына не сегодня будут судить, и не завтра. У нас ещё есть время подумать.       – Но ваше высочество, мальчик же сейчас за решёткой! Страшно представить, что с ним может случится в следственном изоляторе среди уголовников и наркоманов…       С точки зрения Цзинхуаня всё, что могло случиться с Хэ Вэнсинем в следственном изоляторе (мальчик, ха! Этому мальчику мало не тридцать) пойдёт ему только на пользу, но он успокаивающе махнул рукой:       – Не тревожьтесь, министр Хэ, начальник полиции Шэн хоть и не мой человек, но ссориться со мной не захочет. А изоляторы находятся под контролем министерства юстиции. Ци Минь проследит, чтобы с вашим сыном хорошо обращались.       – Благодарю ваше высочество, – проблеял министр Хэ. Цзинхуань поморщился и потянулся к телефону.       – Вызовите ко мне господина Цзи. Да, прямо сейчас, дело срочное.       Играл Юйцзинь действительно неплохо – не профессионально, но для любителя, пожалуй, даже выше среднего. Я, наслушавшись скептических замечаний Цзинжуя, готовилась к трём универсальным аккордам, которые любители попеть в компаниях бренчат на расстроенных гитарах, и была приятно удивлена. Даже хотела попенять Цзинжую на то, что без причины принижает таланты друга, но мой младший кузен, как только я провела их по своему новому дому, попросил разрешения прогуляться в саду и до сих пор бродил там с видом мрачным и задумчивым. Так что в гостиной мы с младшим Янем были вдвоём.       – Юйцзинь, а Цзинжуй в последнее время всегда такой?       – Какой? – юноша рассеяно тронул струны гитары. – А, такой мрачный? Да, всегда.       – Что с ним случилось?       – Да чтоб я знал. Подозреваю, какие-то семейные неурядицы. Вы знаете, что принц Цзинхуань выгнал его брата?       – О, как! За что же?       – Это знают только принц и Се Би. Слухи ходят разные, но вы же понимаете цену слухам. В общем, Цзинжуй грустит и помалкивает, а я не решаюсь к нему лезть.       Я едва удержалась от скептического хмыканья: Юйцзинь выглядел кем угодно, но не образцом деликатности. Однако внешность и манеры бывают весьма обманчивы. В том, что младший Янь далеко не дурак и не рохля, я уже убедилась. Так что кто знает, не спящий ли дракон скрывается за маской жизнерадостного бездельника?       – А ты не пробовал его чем-нибудь развлечь? Конечно, сейчас не сезон для увеселительных поездок, но всё же Новый год на носу. Вытащи его на какое-нибудь мероприятие.       – О, госпожа Су, вы подали мне идею! – Юйцзинь расплылся в широкой улыбке, снял с колен гитару и наклонился ко мне. – Для путешествий не сезон, зато самое время помокнуть в горячих источниках. Ближайшие в Хуцю, и самый лучший принадлежит великому князю! Он говорил, что я могу приводить к нему своих друзей, думаю, и в Хуцю пустить не откажется.       – Что ж, неплохая идея.       – Госпожа Су, а поехали с нами, а? Вот увидите, эти источники ничуть не хуже, чем те, которыми вас соблазнял принц Цзинхуань. А уж развлечениями князь Цзи нас обеспечит, можете не сомневаться!       – Не сомневаюсь, но для меня это слишком. Ведь ты имеешь в виду великого князя Цзи? Брата самого императора?       – Его самого. Но он правда будет рад вас видеть. Он совсем не такой сноб, как большинство придворных, уверяю вас. Князь Цзи ценит музыку, поэзию, хорошее вино и хороших собеседников. Кстати, поклонник Гун Юй, как и я. Вы ему понравитесь, вот увидите! А он вам, я в этом уверен.       Я с улыбкой покачала головой:       – Спасибо за приглашение, быть может, позже. А вот Цзинжуя свози, пусть развеется.       – Да я его прямо завтра к нему отведу! Хватит уже ходит букой, что бы там ни случилось, а жизнь продолжается.       – Нет смысла затягивать это дело, – старый юрист поморщился – похоже, ему необходимость выгораживать Хэ Вэньсиня нравилась не больше, чем Цзинхуаню. – Чем быстрее доведёте его до суда, тем быстрее всё кончится.       – Но… господин Цзи, как же… – заикнулся Хэ Цзинчжун.       – Господин министр, – с терпеливым вздохом объяснил господин Цзи, – дело очевидное, попытка давить на следствие ничего не даст. Кроме того, что всё это время ваш сын, скорее всего, будет находиться в тюрьме. Надеюсь, вы отправили к нему адвоката?       – Конечно.       – Хорошо, он проследит, чтобы молодой господин Хэ не ляпал лишнего. Но и особо запираться я бы ему не советовал. Пусть даже даст признательные показания, в суде их можно будет оспорить как полученные под давлением. Понимаете? Чем быстрее суд, тем меньше собранных доказательств и больше небрежности. Незачем давать обвинителям время как следует подготовиться к процессу.       – А! – министр закивал, и его лицо слегка просветлело. – Да, я понял.       – Как раз в таких очевидных делах полицейские как правило не усердствуют со сбором улик и оформлением. Это даёт возможность, при должном мастерстве, придираться к частностям и выискивать лазейки. Конечно, нужно будет ознакомиться с материалами дела, чтобы выстроить линию защиты, но примерный её план можно набросать уже сейчас. Едва ли удастся доказать, что вашего сына вообще там не было, но убийство могло быть и непреднамеренным.       – Господин Цзи! Это же всё равно пятно на всю жизнь.       – Министр Хэ, а не слишком ли многого вы хотите? – не выдержал Цзинхуань. – Да даже условный срок для вашего сына – уже милость.       – Ваше высочество!..       – Давайте не будем горячиться, – господин Цзи поднял руки. – Надо действовать по обстоятельствам. Никто молодого господина Хэ на произвол судьбы не бросит. Но вы должны понимать, господин министр, что всемогущих среди нас нет.       – Я всё понимаю, – отец вляпавшегося юнца сглотнул и поклонился. – Господин Цзи, полагаюсь на вас.       – Положитесь лучше на хороших адвокатов. Они вам скажут всё то же самое, что и я. Убийство произошло в отдельном кабинете, так?       – Ну… да.       – Так что, вероятно, самого удара никто не видел. Кроме этой, как её… стриптизёрши, в общем, из-за которой всё предположительно и произошло.       – А, может, это она?..       – Надо смотреть, – господин Цзи поморщился сильнее. – Заманчиво, конечно, свалить всё на неё, но не факт, что удастся. Но можно попытаться на неё повлиять. Хорошие деньги творят чудеса, возможно, она вспомнит что-нибудь, оправдывающее вашего сына. Кто ещё мог что-то видеть – вышибалы? Едва ли и их цена окажется непомерной.       – Денег мне не жаль, – Хэ Цзинчжун снова принялся нервно ломать пальцы. – Но что, если видел кто-то из посетителей?       – Знаете, господин министр, давайте сперва доподлинно узнаем, кто и что там видел, а уж тогда будем думать, что во всем этим делать.       Дело гуна Цина было наконец закончено, приговоры вынесены. Цзинъянь мог с законной гордостью поздравить себя с хорошо проделанной работой.       – Не ждал, ваше высочество, – цедил Цай Цюань, заместитель директора департамента регулирования и контроля уголовных наказаний, когда принц со своими помощниками шли к выходу из дворца после аудиенции у императора. – Никак не ожидал, что у его величества найдётся для вас лишь несколько одобрительных слов после всего, что вы сделали. В то время как ваш брат был так обласкан всего лишь за то, что вам не мешал. Его высочество Цзинхуаня можно поздравить!        – Оставьте, заместитель Цай, – негромко посоветовал Цзинъянь. – Я давно привык. Вас, кстати, тоже можно поздравить – составленный вами доклад император весьма одобрил.       Этот человек, оказавший ему немалую помощь и в деле, которое они разбирали, и в хитросплетениях внутри министерства юстиции, понравился принцу с первой же встречи.       – Эх, ваше высочество, – вздохнул Цай Цюань, однако продолжить свою мысль не успел.       – Цзинъянь! Эй, Цзинъянь! Подожди!       Цзинхуань ссыпался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и внезапно напомнил Цзинъяню того озорного и довольно ехидного, но в общем не злого мальчишку, которым его брат был когда-то. Тот же блеск в глазах, та же слегка плутовская улыбка, придававшие Цзинхуаню обаяние, перед которым мало кто мог устоять. На какой-то миг старший принц даже испытал сожаление. Если избалованного любящей маменькой Цзинсюаня он не любил никогда, то из Цзинхуаня при должном воспитании ещё могло, пожалуй, получиться что-то приличное. Увы, самого младшего из его братьев всегда губил избыток тщеславия. Он слишком хотел бы первым, но не ради пользы дела, а ради исключительно себя самого. Не будь он поставлен в условия нездоровой конкуренции с Цзинсюанем, быть может, эту жажду признания и удалось бы направить в конструктивное русло… Впрочем, что толку рассуждать, что было бы, если бы.       Что выросло, то выросло.       Цзинхуан выжидательно уставился на него, и Цзинъянь, поняв, чего он ждёт, повернулся к своим сопровождающим.       – Господа, благодарю вас от всей души. Жду вас сегодня вечером в моём доме, отметим окончание нашего дела.       – Не обижайся на отца, – сказал Цзинхуань, когда помощники, раскланявшись, удалились. – Он оценил, правда.       – Я и не думал обижаться.       – И правильно. Он ещё тебя наградит, вот увидишь. Когда подчистишь все хвосты, смело можешь вертеть дырку под новый орден. Не сомневайся, я не слезу с отца, пока он не подпишет указ!       – Благодарю за заботу, но в этом нет нужды.       – Экий ты бука, – Цзинхуан усмехнулся и фамильярно обнял его за плечи. – Знаешь, а ведь мы с тобой уже сто лет не говорили вот просто так. Может, выберемся куда-нибудь вместе, а? Не всё тебе с судебными делами возиться, надо же и развеяться когда-нибудь. Как смотришь?       Да, подумал Цзинъянь, так усердно с ним братец не дружил уже много лет. Когда Цзинхуаню было лет десять-двенадцать, на него производили впечатление умение Цзинъяня обращаться с оружием и успехи в рукопашных спаррингах, и он мог хвостиком ходит за вторым старшим братом, уговаривая показать приёмчик. Но занятия Четвёртому принцу быстро надоедали, а потом их пути и вовсе безвозвратно разошлись. И вот теперь младшего укусила муха по имени Мэй Чансу. Это было даже слегка забавно. Особенно если вспомнить, что та же Мэй Чансу советовала Цзинъяню не отталкивать протянутую руку очень уж откровенно.       – У меня ещё остались дела, и я бы хотел закончить их до Нового года. Так что не раньше праздников.       – О, а я как раз устраивают пятого числа новогоднюю вечеринку! – тут же загорелся Цзинхуань. – Неформальную, для своих. Ты должен прийти! Давненько я тебя в своём доме не видел.       – Разве я когда-нибудь бывал в твоём доме?       – А? Разве не был? Тьфу, ты, память девичья, – рассмеялся братец. – Давно ведь хотел тебя пригласить, да всё из головы вылетало… Ну, вот и побываешь наконец.       Цзинъянь согласно кивнул. Ему было даже немного любопытно, хотя не нужно ходить к гадателям, чтобы предсказать – на вечеринке ему не понравится. Едва ли они с братом найдут общие темы для беседы, так что всё сведётся к натужному обмену любезностями, а с окружением Цзинхуаня он и вовсе был практически незнаком, и знакомиться ближе не стремился.       Но почему бы и в самом деле не поддержать видимость мира в семье? Госпожа Су права, демонстративно отказавшись, он рисковал ополчить против себя столичных интриганов раньше, чем будет готов встретить их во всеоружии. Да и невестку надо бы поздравить, всё-таки урождённая Чжу – неплохая женщина.       – Хорошо, договорились. Я приду пятого.       – Брат, я тебя люблю! – Цзинхуань хлопнул его по плечу. – Скажу жене, чтобы выслала тебе приглашение.       Все дела были переделаны, и у Цинь Баньжо выпал редкий вечер ничего неделания. Оставалось провести его со вкусом и удовольствием. Когда твоя жизнь под завязку забита делами, и не спасает даже то, что они двойная – ведь делами забиты обе! – от неожиданно привалившего безделья легко впасть в растерянность. И либо бездарно потратить его на какую-нибудь ерунду, либо махнуть рукой и, понимая, что толком отдохнуть всё равно не удастся, всё-таки снова заняться делами.       Однако у Цинь Баньжо был выработан алгоритм и на такой случай. И первым пунктом в организации хорошего отдыха стояло выпить чаю. Не отхлёбывать на ходу из кружки или бумажного стаканчика, поспешая в десять разных мест одновременно, или решая одновременно десять разных вопросов. Нет, сесть и с чувством, с толком, с расстановкой по всем правилам провести настоящую чайную церемонию. И насладиться тонким вкусом, как последним стришком достижения гармонии.       Телефон курлыкнул, извещая о том, что на почту пришло очередное сообщение, когда золотистая жидкость уже полилась в фарфоровую чашечку. Подосадовав на себя, что забыла выключить телефон, Баньжо посмаковала напиток, однако привычка и чувство долга всё же взяли верх. Поставив чашечку, женщина взяла телефон и прочла сообщение. Потом прочла ещё раз. И, вскочив из-за столика, быстро набрала номер.       – То, что ты мне только что прислала – ты уверена?..       …Цзинхуань отозвался сразу.       – Ваше высочество, у меня плохая новость по делу Хэ Вэнсиня, – без предисловий сказала Баньжо. – Свидетелем по нему проходит великий князь Цзи.       – Что? – из трубки донёсся то ли стук, то ли скрежет, словно принц что-то оттолкнул от себя или уронил. – Дядя?!       – Да, ваше высочество.       – Что он в том клубе забыл?       – Полагаю, то же, что и всегда. Но мои люди говорят, что на место происшествия он прибежал одним из первых.       Цзинхуань выругался. Баньжо отлично его понимала – она и сама в первый момент едва удержалась от непарламентских выражений, и это при её-то закалке.       – Почему я узнаю об этом только сейчас?!       – Моя вина, ваше высочество. Полицейские, видимо, не решились тревожить брата императора, потому в протоколах его имя не фигурировало. Тем более, что свидетелей и без него хватало. В самом же клубе в тот вечер царил полный хаос, разобраться и опросить всех удалось только сейчас. Работники клуба по понятной причине тоже помалкивали, мы узнали по описаниям посетителей.       – Чёрт, чёрт, чёрт! Если это дойдёт до бо Вэньюаня… Дядюшка, долгих лет ему, не из тех, кто станет врать или запираться. Особенно если отец спросит прямо. И принесло же его именно в этот клуб, и именно в этот вечер!       – Если он даст официальные показания, защита в суде рухнет как карточный домик, а те, кто пытался спрятать улики, окажутся в незавидном положении. Это может сильно ударить по министерству юстиции. Боюсь, вашему высочество придётся выбирать, кто для вас ценнее – министр Хэ или министр Ци. Решать вам, ваше высочество, но, по-моему, Хэ Вэнсинь не стоит такого риска.       На том конце воцарилось молчание. Баньжо, не опуская телефона, подошла к окну и выглянула наружу, хотя ничего интересного там не было.       – Ты права, я не могу себе позволить потерять министерство юстиции, – медленно проговорил принц. – Но Хэ Цзинчжун примкнул ко мне одним из первых, и его заслуги передо мной, пожалуй, даже больше, чем у Ци Миня. Всё-таки… надо подумать, что мы можем для него сделать. Отступиться всегда успеем.       Баньжо поморщилась. И почему никто не додумался пристрелить этого недоумка Хэ Вэнсиня раньше?       – Баньжо, ты же у меня умница… Я не встречал женщины, умнее тебя. Ты ведь обязательно что-нибудь придумаешь, да?       – Я постараюсь, ваше высочество, – старательно ровным голосом пообещала секретарь. – Но обещать ничего не могу.       Велико было искушение напомнить принцу, что сейчас она – не единственная умная женщина в его окружении. Раз уж эта Мэй Чансу так знаменита, то вот пусть и порешает эту головоломку: как спасти убийцу от заслуженной кары, самим при этом оставшись чистее льда в яшмовой чаше. Однако с хитроумной госпожи Мэй действительно станется её решить – или доходчиво объяснить Цзинхуаню, как в прошлый раз, почему этого делать не стоит. Ещё одна заслуга в её копилку, ещё одна капля влияния, которого и так многовато.       Нет, это была не ревность, и даже не боязнь потерять свои позиции и утратить расположение его высочества – или, во всяком случае, не только она. Но Баньжо нюхом чуяла, что что-то с главой союза Цзянцзо не так. Возникновение из ниоткуда, создание влиятельнейшей криминальной организации за считанные годы, смена наследника в Янь, попытка повторить то же самое в Лян… Госпожа Мэй напоминала танк, который неостановимо движется к ему одному ведомой цели сквозь все преграды. А в чём она, эта цель? Неужели эта дама просто развлекается, увлечённо играя в «делателя королей»?       Но сомнения к делу не подошьёшь, и Баньжо пока оставалось только наблюдать и собирать информацию.       – Постарайся, Баньжо, – судя по голосу, Цзинхуань уже вполне справился с потрясением и снова повеселел. – Мне повезло, что у меня есть ты. Ты уже столько лет работаешь на меня, и даже ни о чём не просишь. Может, и я могу что-то для тебя сделать?       – Ваше высочество, вы уже много для меня сделали, я лишь отрабатываю ваш аванс, – женщина снова прошлась по комнате, давя раздражение – попытка подкупа была уж слишком откровенной. – Возможность служить будущему императору дорогого стоит, и то, что вы из всех выбрали меня, само по себе награда.       А ведь когда-то он пытался в качестве награды всучить ей самого себя. Великое Небо, сколько мужчин считают себя драгоценным подарком для любой женщины! Хотя в пользу Цзинхуаня говорило то, что у него хватило ума не обидеться на отказ. Возможно, от него на троне и правда будет какой-то толк.       – Так, значит, мы договорились? О, – добавил Цзинхуань, не дожидаясь ответа, – кажется, Ланьцзинь идёт. До завтра.       Принц отключился, и Баньжо бросила телефон на стол. И что стоило супруге принца появиться раньше и не вынуждать секретаря Цинь давать опрометчивые обещания? Хорошо, что хотя бы есть время подумать до завтра и решить, как увильнуть от оказанной чести и на кого бы переложить ответственное задание по спасению задницы молодого господина Хэ.