Дочь рода Линь

      Дом Яней выглядел куда современнее, чем можно было представить, зная консерватизм и увлечения хозяина. Впрочем, его перестройкой и дизайном занималась ныне покойная супруга хоу Яня, дама, следившая за веяниями моды. Муж просто не мешал, возможно уже в то время достигнув состояния просветления. Его самого, кстати, дома не оказалось, к моему удивлению – час был уже не ранний. Так что принял меня Юйцзинь вместе с неразлучным другом Цзинжуем. Судя по тому, что один был в рубашке, а второй в футболке, от обоих слегка попахивало спиртным, а Цзинжуй держал в руках кий, они мирно коротали вечер за выпивкой и бильярдом, и мой приезд их весьма удивил.       – Госпожа Су? Я думал, вы ещё не выезжаете. Что-то случилось? Проходите быстрее. Не замёрзли?       – В машине тепло, – улыбнулась я. – Прошу прощения за внезапный визит, но мне срочно нужно увидеться с твоим отцом.       – А, – Юйцзинь поскучнел. – Он поехал провожать ециньского посла. Должно быть, вернётся поздно.       – Я его подожду, если не возражаешь.       – Не возражаю, – Юйцзинь пожал плечами и кивнул принявшему мою шубку дворецкому: – Принесите госпоже Су чая. Какой сорт вы предпочитаете?       Гостиная и примыкавшая к ней бильярдная тонули в полумраке, и носили явные следы недавнего пребывания гостей. Нет, грязные тарелки и пустые бутылки на столах и по углам не громоздились, но всё же лёгкий беспорядок ещё сохранялся. Чай мне подали быстро вместе с лёгкими закусками, и мы чинно устроились в гостиной, хотя я и предложила молодым людям не прерывать из-за меня партию.       – Значит, у вас в гостях был посол из Ециня? – спросила я.       – Ага, – Юйцзинь поболтал коричневую жидкость в своём стакане – судя по этикетке на бутылке, настоящий французский коньяк. – Отец начал появляться во дворце, и у нас снова образовалась светская жизнь.       – Ну и как вам посол?       – О, – юноша махнул рукой. – Так лебезил, ну так лебезил, словно перед ним не императорский шурин, а сам император. К тому же Нефритовый. Нет, я понимаю, что Ецинь – наш сателлит, но всё же этот человек представляет свою страну! Неужели нельзя сохранять хотя бы чуточку достоинства?       – Увы, – с деланым сожалением произнёс Цзинжуй, пряча улыбку, – перевелись ныне Линь Сянжу. Нет больше столь красноречивых, чтоб переспорить всех министров, и столь смелых, чтоб усмирять тиранов. А на меньшее ты не согласен, верно?       – Вот ты шутишь, а, между прочим, именно дипломаты сдерживают конфликты и добиваются основных побед для государства на международных фронтах. Нынешние войны, к счастью, если не считать Центральной Азии и Африки, ограничиваются пограничными конфликтами, а всё остальное делается за столом переговоров. И хорошо, – добавил Юйцзинь, – не люблю войны.       – Правильно, на войне нет не музыки, ни красоток.       Юйцзинь закатил глаза и махнул рукой.       – Ты совершенно прав, – заметила я. – Одной из своих самых впечатляющих побед Великая Лян достигла именно благодаря дипломатии. Ты знаешь, что твой отец тоже служил в дипломатическом корпусе?       – Знаю, конечно. Именно потому этот ецинский гусь и напросился к нам в гости. Вспомнить о старых временах, так сказать.       – Подозреваю, что знаю, о каких. Это было на Лунчэнском саммите, в котором твой отец принимал участие. Тогда Северная Янь в союзе с Великой Юй и Дунхаем наседали на Лян под выдуманным предлогом разработки запрещённого оружия. Им почти удалось склонить ООН и Поднебесный союз на свою сторону, а это означало, что в случае начала войны мы окажемся с ними один на один, вернее, трое на одного, и это ещё в лучшем случае. А именно к войне всё и шло. И тогда за стол переговоров сел один из наших дипломатов, срочно заменивший руководителя делегации. Ему удалось сперва перетянуть на нашу сторону Дунхай, а потом в блестящей речи на общем заседании выдвинуть обвинения против Великой Юй, обоснованные обвинения, так что уже она, а не мы, была вынуждена оправдываться перед международным сообществом. Ну а Янь, оставшись в одиночестве, атаковать так и не решилась. А уж какую предварительную работу он со своей командой проделал перед речью, со сколькими людьми встретился, что кому сказал и пообещал, я и предположить боюсь.       – А говоришь, что Линь Сянжу перевелись, – Юйцзинь пихнул Цзинжуя в бок. – А у нас, оказывается, был его достойный наследник! Кто этот дипломат, я про него слышал?       – Да уж наверное, ведь это твой родной отец.       Вот теперь парни уставились на меня с искренним изумлением.       – Вот это да! – выговорил Юйцзинь.       – Ты правда этого не знал? – спросил Цзинжуй.       – Нет… Он никогда не рассказывал. Я знал, конечно, что на Лунчэнском саммите было слушание насчёт запрещённого оружия, закончившееся нашей победой, и что отец принимал в этом участие, но никак не думал, что это он сам, лично…       – Эх, молодёжь, – по-стариковски вздохнула я, – чему вас только в университетах учат? Всего-то тридцать семь лет прошло.       – Ну, не интересуемся мы политикой! – Юйцзинь развёл руками. – И в университете учились совсем другому.       – И ты даже не интересовался, за что твоему отцу дали титул?       – Ну… Он же был другом императора… И родственником…       Теперь уже Цзинжуй пихнул его коленом. Я покачала головой:       – Неужели ты настолько мало знаешь своего отца? Такой человек, как он, за родство ничего бы не взял.       – Госпожа Су, – вдруг спросил Юйцзинь, – а зачем вам мой отец, если не секрет?       Ответить я б не успела, даже если бы захотела. Дверь приоткрылась, и дворецкий просунул голову внутрь:       – Молодой господин, хоу Янь вернулся.       Юйцзинь тут же вскочил и выбежал из комнаты мимо посторонившегося дворецкого. Мы с Цзинжуем переглянулись и тоже поднялись. Из гостиной на парадную лестницу мы вышли как раз тогда, когда оба Яня, старший и младший, достигли верхней ступеньки.       – Госпожа Су, – хозяин дома ощупал меня колючим взглядом. – Мой сын о вас много говорил.       – Добрый вечер, хоу Янь. Простите, что я без приглашения.       – Так вы и есть та самая госпожа Мэй из союза Цзянцзо? – спросил Янь Цюэ, стоило нам переступить порог его кабинета. – О вас идёт громкая слава.       – Разве я могу тягаться с вами? – вернула иронию я, и он хмыкнул.       Дворецкий включил нам свет и, выходя, плотно закрыл дверь. Хоу указал мне на одно из кресел перед столом и сел напротив. Он мало изменился за прошедшие годы, разве что лицо стало ещё уже и костистей, да в волосах и бородке появилась седина. Янь Цюэ всегда выглядел человеком без возраста; в юности он, судя по фотографиям, казался старше своих лет, зато теперь начал казаться моложе.       – Итак, чему обязан?       – Я всего лишь хотела вам сказать, что взрывчатка слишком опасна. С её помощью вы ничего не добьётесь, а вот потерять можете многое.       – О чём это вы? – на его лице не дрогнул ни единый мускул, и я невольно восхитилась. Дипломатическая выдержка никуда не делась с годами, и сейчас тоже не подвела.       – Вы спрятали взрывчатку в где-то в украшениях в банкетном зале дворца или в зале приёмов. Верно?       Ответом мне было молчание.       – Можете ничего не говорить. Собственно, её уже нашли. Доказать, что во дворец её пронесли вы – дело техники.       – Слишком умные люди бывают очень утомительны, – взгляд хоу Яня потяжелел. – Не боитесь, что привычка совать нос не в своё дело однажды выйдет вам боком?       – Дни наши сочтены не нами. Мне только любопытно – вы были так уверены, что всё пройдёт как надо?       – Всё и шло, пока не появились вы, – Янь Цюэ откинулся на спинку кресла, теперь он выглядел абсолютно спокойным, даже расслабленным. – Устройство должно было сработать, когда он сел бы на трон. Осечка маловероятна… была.       – Между прочим, этот трон – историческая и культурная ценность, помимо того, что символ верховной власти.       – Всегда приходится чем-то жертвовать. Он на столько пошёл ради этого трона – вот пусть бы с ним и не расстался.       – А императрица на церемониях сидит рядом. Потому вы и решили её убрать, чтобы она не пострадала.       – Как бы там ни было, она моя сестра. Вы заподозрили меня из-за её болезни?       – И не только. Ваш сын угощал меня мандаринами, они тоже навели на мысль.       – Мандаринами? – вот теперь хоу недоумённо моргнул, но потом на его лице отразилось понимание.       – Вы разузнали о контрабанде министерства финансов, так? И использовали её для прикрытия. Если бы взрывчатку и перехватили, все подумали бы на махинации наследного принца.       – Сколько усилий было потрачено, – отрешённо произнёс Янь Цюэ. – И вот приходите вы и не оставляете от моего плана камня на камне.       – Вы задумали убийство императора и заодно поставили на кон жизни и здоровье тех, кто окажется рядом. И всё ради чего?       – Ради того, чтобы он умер, разумеется. Не для того же я всё это затеял, чтобы он стал здоров.       – А причины? Ну не ревность же это, в самом деле?       – Ревность? – хоу Янь криво усмехнулся. – Ну, разумеется, нет.       – Тогда что?       – Вам ещё нужно объяснять? Мы были друзьями с самого детства – я, принц Сяо Сюань и Линь Се. Помните, что был когда-то такой маршал Линь? Мы вместе росли, вместе учились, вместе переживали победы и поражения. И вот к чему мы пришли в результате. Линь Се был казнён по надуманному обвинению. Я избежал этой участи только потому, что вовремя сообразил отойти от дел и притвориться, будто меня занимают только духовные искания. И ведь это не всё, что сделал Сяо Сюань, далеко не всё! А ради чего? Ради власти! Власть – вот единственное, что его занимает, его фетиш, единственная любовь всей его жизни! Ради неё он казнил своего друга, преданного ему до мозга костей, и своего сына – сына женщины, которую я… не важно. Ради власти этот человек готов на всё, и рано или поздно ещё кто-нибудь падёт жертвой его ненасытной жажды. Разве такой император НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ СМЕРТИ?!       Он вдруг подался вперёд, с силой грохнув кулаком по столу, и я вздрогнула. Пусть и было видно, что спокойствие хоу трещит по швам, это вспышка застигла меня врасплох.       – А что потом? – подпустив в голос металла, поинтересовалась я. Именно такой тон, ровный и жёсткий, лучше всего подходит для успокаивания мужчин, находящихся на грани срыва, но ещё не сорвавшихся. – Вот император умер, и? Новым императором становится Цзинсюань, или, если он окажется слишком близко к взрыву, Цзинхуань. Второе, может, даже и лучше, потому как если отца переживут оба, младший не смирится. Я должна вам объяснять, что начинает творится в стране, когда претенденты рвут трон друг у друга? А уж какой это будет подарок для наших внешних врагов! Неужели вы сами не понимаете? Но даже если передача власти пройдёт без эксцессов – думаете, любой из этих двоих будет лучше, чем их отец? А между тем принц Цзинъюй и маршал Линь так и останутся предателями и изменниками, об их реабилитации нечего и мечтать. И всё это – только ради того, чтобы убить одного человека?       – Я всё отлично понимаю, не считайте меня дураком, – процедил Янь Цюэ. – Но лучше в любом случае не будет, только хуже. Мы оба, я и Линь Се, когда-то допустили, чтобы этот человек взошёл на трон. Линь Се уже нет, остался только я. Мне и исправлять нашу ошибку.       Я подавила вздох. Честно говоря, за последние двенадцать, нет, уже тринадцать лет я крайне редко испытывала к кому-нибудь жалость. Кто бы мог подумать, что это окажется именно хоу Янь! В детстве и юности я не любила дядюшку Яня, уважала, но не любила. Слишком он казался сухим и отстранённым, мне всегда было как-то неуютно в его присутствии, как бывает неуютно рядом с диким зверем – даже если он не агрессивен, кто его знает, что там у него на уме. Но именно Янь Цюэ оказался самым верным другом моему отцу. Возможно многие в глубине души хранили память о маршале Лине, а вот он не просто помнил, он действовал! Пусть и не лучшим образом, но действовал.       – Ваше сиятельство, есть уж быть откровенным – вы действительно хотите что-то исправить, или всего лишь успокаиваете своё чувство вины? Думаю, вы отлично понимаете, что после взрыва были б обречены, и не боитесь этого. А Юйцзинь? О нём вы подумали?       – Юйцзинь здесь ни при чём, – отрезал хоу. – Он ничего не знает о моих планах.       – Верю. И даже Управление Сюаньцзин скорее всего поверит. К счастью, прошли те времена, когда вместе с преступниками казнили и их сыновей. Но лишение титула, конфискация имущества и ссылка в провинцию Юйцзиню гарантированы. Этого вполне достаточно, чтобы сломать жизнь. Такой судьбы вы ему хотите?       Хоу Янь медленно выдохнул. Потом оперся о край стола локтями и закрыл ладонями лицо. Теперь стало видно, что руки у него дрожат.       – Юйцзинь… Я был ему плохим отцом. Теперь уж ничего не исправить.       – Исправить можно всё, кроме смерти. Ничего непоправимого ведь не произошло.       – В самом деле? – он опустил руки и посмотрел на меня в упор. – Ведь взрывчатку уже нашли.       – Этот человек промолчит, даю слово. Всё останется между вами и мной.       Хоу Янь наклонил голову на бок, глядя на меня очень оценивающим взглядом. Настолько оценивающим, что мне, как когда-то, стало под ним неуютно. Не спасало даже то, что именно я была сейчас хозяйкой положения.       – И что взамен? – наконец спросил он.       – А взамен вы больше не будете устраивать заговоров и вообще вмешиваться в придворные дела. Продолжайте жить как раньше – в духовных поисках вдали от двора.       – И только-то? Не верю. Вы бы не стали тем, чем стали, если бы занимались благотворительностью без выгоды для себя. Что вы от меня хотите?       Теперь я вздохнула не скрываясь. Вот и докажи ему, что не верблюд.       – Ваше сиятельство… Возможно, мне действительно когда-нибудь понадобится от вас услуга. А может быть и нет. А может, вы сами когда-нибудь захотите меня отблагодарить, если вам представится такая возможность. Давайте не будем загадывать далеко вперёд. Вы правы, я действительно стараюсь не упускать свою выгоду. Но я уже давно убедилась – эффективнее всего действуют те люди, которые сотрудничают добровольно.       – Цзинхуань знает, что вы здесь? – вдруг спросил он.       – Нет.       – Ему бы это не понравилось.       – Честно говоря, меня сейчас в последнюю очередь волнует, что понравилось бы принцу Цзинхуаню.       – Но ведь вы на него работаете.       – И что же? Как мы уже выяснили, я в первую очередь гонюсь за своей выгодой.       – Не боитесь прогадать?       – От чего же?       – Я хорошо помню, каким был Сяо Сюань в молодости. Из всех его сыновей Цзинхуань похож на него больше всего. Если он взойдёт на трон, мы получим второе издание его отца. Думаете, к вам он будет благодарнее, чем император к своим друзьям?       – Я не собираюсь работать на его высочество вечно.       Некоторое время мы молча смотрели друг на друга через стол. Я поймала себя на том, что за это время ни разу не моргнула.       – Если вы потребуете того, что для меня неприемлемо, – ровным голосом произнёс Янь Цюэ, – я откажусь. Даже зная, что альтернативой будет Управление Сюаньцзин.       – Знаю. Потому я не собираюсь вас шантажировать или ещё как-то на вас давить.       Он кивнул и отвёл глаза первым. Я украдкой перевела дух.       – Скажите, вам ведь нравится мой сын? – голос хоу зазвучал мягче.       – Он милый юноша и неглупый. Умеет располагать к себе людей. Да, он мне нравится.       – Но Юйцзинь легкомысленен. Мне бы не хотелось, чтобы он попал в какую-нибудь скверную историю, на которые так щедра нынешняя столица.       – Думаю, вы его недооцениваете. Поверьте, чтобы не вляпаться во что-то подобное здравомыслия ему вполне хватит.       – Но иногда случается так, что человека втягивают против его воли.       – Давайте не будем ходить вокруг да около, – хмыкнула я. – Я понимаю, что вы тревожитесь за Юйцзиня, но с ним у меня не связано никаких планов. Как и у принца Цзинхуаня, а если, паче чаяния, такие появятся, я сделаю всё, чтобы его высочество отговорить. Юйцзинь никому не мешает и никому не опасен. Если только он сам не вздумает полезть в политику и встать кому-нибудь поперёк дороги, но тут уж, я надеюсь, вы своим отцовским авторитетом сумеете его вразумить.       Хоу Янь медленно кивнул.       – Но вы должны понимать, – добавила я, поднимаясь, – что наша договорённость действует до тех пор, пока я уверена, что вы ничего не предпринимаете.       – Не беспокойтесь, госпожа Мэй, я всё отлично понимаю.       Когда мы вышли из кабинета – хоу Янь вежливо открыл передо мной дверь – оказалось, что Юйцзинь ждёт нас в коридоре. Цзинжуя видно не было, а вот Янь-младший вскочил с банкетки у стены и остановился, переводя взгляд с меня на отца и обратно.       – Юйцзинь, – голос Янь Цюэ звучал совершенно обыденно. – Проводи госпожу Су до машины.       Юйцзинь кивнул. На лестнице он предложил мне руку, и я с облегчением её приняла. До сих пор я не чувствовала слабости – сказался прилив адреналина. Но сейчас он уже рассеялся, и недолеченная болезнь напомнила о себе.       – Госпожа Су, – нерешительно проговорил юноша, когда мы остановились в холле, ожидая, пока мне принесут шубку, – вы ведь… всё выяснили с моим отцом?       – Да, всё и полностью. Счастливого вам Нового года – думаю, он для всех нас будет удачнее, чем предыдущий.