Дочь рода Линь

      – Так значит, Хэ Цзинчжун всё-таки поправился, – задумчиво проговорила я, складывая газету с интервью. Министр труда и социального обеспечения довольно толково рассказывал, что его министерство намерено делать в будущем году для облегчения положения малоимущих и зависимых граждан – пенсионеров, инвалидов, несовершеннолетних. Журналист не удержался и всё-таки задал вопрос про Хэ Вэнсиня, и на это министр сдержанно, но спокойно ответил, что как не горько его отцовскому сердцу, а правосудие есть правосудие.       Интервью было взято перед самым праздником. Значит, Хэ Цзинчжун оправился уже тогда, хотя ещё за неделю до этого, по свидетельствам знающих людей, практически не вставал с постели.       – Ли Ган, а как там поживает наш приговорённый к смерти?       – Говорят, его перевели в лазарет, – доложил мой помощник. – Хотя зачем, если всё равно скоро казнят?       – Пока не казнили, государство обязано заботиться о здоровье заключённых. Хм… Цзинхуаню требовалось привести своего министра труда в порядок любой ценой. Похоже, он в этом преуспел. Как-никак, через него идут большие деньги… Да и вообще. Быть может, перевод в Хэ Вэнсиня в лазарет – часть заботы Ци Миня? Пусть они с принцем не могут спасти приговорённого, но могут обеспечить ему хорошие условия содержания.       – Могут, – согласился Ли Ган, – но толку от этого, ведь казнь-то не отменена? Может, Хэ Вэнсиню готовят побег, потому его отец и воспрял духом?       – Может быть, может быть… Но не слишком ли рискованно? Побег заключённого не делает чести министерству юстиции, а уж столь заметного… Едва ли министр Ци согласится так подставиться ради министра Хэ, не настолько эти двое друг друга обожают. Да и спрятаться молодому Хэ будет не столь уж просто, при такой-то известности. Это же не политика, а уголовщина, так что укрыться за границей не выйдет – экстрадируют в два счёта, как миленького.       – А, может, его убьют при побеге? Ну, сделают вид? Найдут похожее тело, и вуаля – никто больше не станет искать.       Я развернулась в кресле и пристально посмотрела на своего старшину:       – Ли Ган, тебя когда-нибудь называли гением? Или я буду первой?       – Глава?..       – Они ведь и правда могли это провернуть! Только не убийство при побеге, слишком много шума. Но, может статься, тот, кто сейчас лежит в лазарете, уже давно не Хэ Вэнсинь. Найдите способ проверить. И, если подозрение подтвердится – мы убьём одной стрелой двух ястребов!       Ли Ган кивнул, и я почувствовала, как настроение скакнуло вверх, уже почти не сомневаясь в успехе. Довести эти сведения до Се Юя – и о министрах Хэ и Ци можно будет забыть.       – Осторожней, – Цзинжуй подхватил сестру под руку, помогая ей спуститься по лестнице. Се Ци рассмеялась, положив свободную руку на округлый живот:       – Братец, беременность – не болезнь. Я не рассыпаюсь на ходу, честное слово!       – Кстати, чего это твоего мужа в последнее время не видно? Это Цинъяо должен за тобой присматривать, а он где-то пропадает.       – Ох, у него много работы. Я не хочу его отвлекать.       – Много работы? А чем он занят?       – Семейный бизнес, сам знаешь.       – Но он же не… В смысле, Чжо ведь завязали, они ведь не…       – Нет, что ты, – быстро сказала Се Ци. – Всё совершенно законно. Тесть даже жалуется, что раньше, когда можно было просто пристрелить конкурентов, всё было куда быстрее и проще. А теперь приходится разрешать все вопросы цивилизованными способами, и на это уходит масса сил и времени.       Цзинжуй с готовностью рассмеялся шутке, хотя особого веселья не чувствовал. До дверей особняка они дошли в молчании, но потом Се Ци всё же спросила:       – Ты сегодня такой задумчивый. Что-то случилось?       – Да нет, ничего. Скажи… Вы с мужем не ссорились?       – Нет. Почему ты так решил?       – Да так, просто… Ты беременна, а Цинъяо пропадает невесть где. Неужели ему не на кого переложить дела?       – Цзинжуй, ты, кажется, переживаешь о моей беременности больше, чем я, – сестра с улыбкой погладила его по щеке. – Не беспокойся, у нас всё в порядке. Он проводит со мной вечера, но не могу же я приковать мужа к себе.       – И новогодний вечер тоже?       – Конечно.       – А почему он тогда уходил и вернулся под утро?       – Вернулся под утро? Ты что-то путаешь. Он никуда не выходил.       Ещё несколько месяцев назад Цзинжуй обязательно стал бы настаивать, доказывать свою правоту и допытываться, почему сестра врёт. Но сейчас он только кивнул:       – Ну, раз ты так говоришь… Должно быть, мне показалось.       Проводив Се Ци до машины, он постоял у ворот, провожая удаляющийся автомобиль взглядом. Все эти едва заметные странности в поведении Цинъяо, отца, дяди Чжо… Не так давно он не обратил бы на них внимания, но после происшествия у Зимнего флигеля его розовые очки дали трещину. Взять хотя бы тот случай, когда они с Цинъяо столкнулись нос к носу у кабинета отца. Казалось бы, что такого, зять навестил тестя, у них наверняка найдутся темы для беседы. Но почему друг так смутился, как будто его застали врасплох? Неестественно рассмеялся, отшутился на вопрос Цзинжуя, так что не оставалось сомнений – что-то хочет скрыть.       И вот теперь Се Ци.       Что-то назревало, чувствовалось в воздухе, как далёкая гроза, и это ощущение очень не нравилось Цзинжую. Ведь это же его семья, его родная семья! Отец – они никогда не были близки, но другого отца у Цзинжуя нет, не говоря уж о том, что от Се Юя зависит благополучие и мамы, и их самих с братом. Цинъяо – они вместе росли, в чём-то он даже ближе, чем Се Би. И беременная сестра между ними. Дядя и тётя Чжо всегда были добры к нему, в детстве Цзинжуй даже предпочитал их дом родному, чопорному и холодноватому. Да, он и раньше знал, чем занималось поместье Таньцюань, но наивно полагал, что всё осталось в прошлом. А уж что его отец окажется замешан в грязных делах, ему и в кошмарных снах не снилось.       И что теперь делать? Попытаться всё выяснить или остаться мучиться сомнениями? Заткнуть глаза и уши, и притвориться, будто ничего нет, успокоить себя, что его это не касается? Но как может не касаться то, что происходит с близкими людьми? А выясни он наверняка, что затевается преступление – что он будет делать? Пойдёт в полицию или Управление Сюаньцзин? Сбежит? Попытается образумить родню, один против всех?       И ведь не посоветуешься ни с кем. Чужим о таком не расскажешь, даже Юйцзиню. Мать волновать не хочется, а если окажется, что она всё знает и молчит, то и смысла нет – и так понятно, что она посоветует тоже молчать. Как ни крути, а решать придётся самому.       Отвернувшись от ворот, Цзинжуй вошёл в дом. Никогда ещё лестница на второй этаж не казалась ему такой крутой, а подъём по ней таким длинным.       – Да, невесело начинается этот год, – вздохнул Юйцзинь. – Если бы я был суеверным, решил бы, что мироздание предупреждает о чём-то нехорошем. Сперва убийство, теперь пожар…       – Пожар? – удивилась я.       – Вы не слышали? Прошлой ночью во дворце был поджог.       – Даже так? – нет, я ждала продолжения, но оперативность Се и Чжо впечатляет. – Поджог, не просто возгорание?       – Не просто, поджигателя нашли, он отключил сигнализацию, представляете? К счастью, охрана и прислуга были настороже, всё быстро потушили, даже журналисты не пронюхали. Я знаю только потому, что навещал тётушку утром и слышал, что говорили дамы. Между прочим, это заслуга императрицы, что весь персонал заранее проинструктировали, и одна из горничных заметила подозрительную активность и забила тревогу. А император всё равно на тётушку нао… сделал выговор.       – А что говорит поджигатель?       – Кто его знает. Ничего, Управление его разговорит.       Я покивала. Поджигателя, безусловно, нанимали и вербовали через третьи руки. Раз Се Юй действует так нагло, можно не сомневаться, он уверен – даже Управление Сюаньцзин его не разоблачит. А это значит, что мне нужно поторопить своих людей. Пусть разберутся с людьми Чжо поскорее и избавят меня от этой головной боли.       – Может, сменим тему? – поинтересовался Цзинжуй. Они с Юйцзинем повадились навещать меня через два дня на третий.       – Ладно, – покладисто согласился его друг. – Госпожа Су, приглашение на концерт Гун Юй ещё в силе?       – Разумеется. Я собиралась прислать вам их завтра, но раз уж вы здесь… – я привстала, дотянулась до ящика стола и вытащила два именных приглашения. – Вот, держите.       – Ух ты, – лицо Юйцзиня озарила по-детски восторженная улыбка. – О! Презентация нового альбома! Вот это подарок так подарок.       – Молодой господин Янь делает вид, будто разбирается в музыке, – съехидничал Цзинжуй. – А на деле просто влюблён в исполнительницу.       – А молодому господину Се только бы всё опошлить. Сам в современной музыке ничего не смыслит, и считает, что все такие же.       – Да? Вопрос на засыпку – в каком направлении творит твоя Гун Юй?       – Фолк-рок! Вот, тут всё написано. И она не моя… к сожалению.       – Надеешься, исправить, а?       – Ну, разве я не неотразим? – Юйцзинь выпятил грудь. – Любая девушка – моя, скажи!       – Вы всегда так общаетесь? – посмеиваясь, спросила я.       – Всегда, – подтвердил Юйцзинь.       – Он вечно делает вид, будто завзятый сердцеед, – добавил Цзинжуй. – Хотя, говоря по чести, похвастаться ему нечем. Мне, впрочем, тоже, – со вздохом добавил он.       – В самом деле? Двое молодых людей, богатых, знатных и отнюдь не уродов, неудачливы в любви?       – Ну, увы, – кузен развёл руками. – Могу говорить только за себя, но единственной девушке, в которую я был действительно влюблён, я оказался не нужен.       – Какие твои годы, – дежурно утешила я. – Ещё встретишь ту, которая полюбит.       – Главное, чтобы и он полюбил её в ответ, – тут же вставил Юйцзинь. – Цзинжуй у нас романтик, ему надо, чтобы всё было серьёзно, не то, что его приятель Чжо Цинъяо. Вот это был ловелас, так ловелас! Ни одной юбки не пропускал.       – А сейчас выглядит таким серьёзным и сдержанным. Правду говорят, что образцовые мужья иногда выходят из отгулявших дон-жуанов.       – Он изменился после службы в армии, – объяснил Цзинжуй. – Он же не просто в каком-нибудь гарнизоне отсиживался, а служил в горячей точке. Демобилизовался и стал серьёзнее. Да и его отец намекал, что пора жениться, а с дядей Чжо в их семье спорить не принято. Но когда Цици начала встречаться с Цинъяо, я первый её предупреждал, что он рядом с девушками не задерживается. В универе студентку, которой он не оказал бы знаки внимания, пришлось бы долго искать. А оно вот как получилось – с сестрой, я имею в виду. Поженились и счастливы.       – Я за них рада. Кстати, они останутся в столице и после праздников?       – Думаю, что да. Цици скоро рожать, мама хочет увидеть внука. Так что до лета точно не уедут.       – Тем более, что в конце мая у Цзинжуя день рождения, – добавил Юйцзинь. – Что? Только не говори, что собирался сделать из этого секрет.       В дверь постучали, и голос тётушки Цзи позвал из коридора:       – Госпожа Су, прикажете накрывать на стол? И на молодых господ тоже?       – Вы же не откажетесь со мной отобедать? – полуутвердительно спросила я, и крикнула:       – Накрывайте, тётушка, на троих!       Обед прошёл в непринуждённой обстановке ни к чему не обязывающей болтовни.       – Цзинжуй, а как ты обычно празднуешь день рождения? – спросила я, когда с едой было почти покончено.       – Как обычно празднуют – собираются гости, накрывается стол…       – Целый дом гостей! – подхватил Юйцзинь. – Пьют и танцуют до упаду. Иногда веселье длится до утра.       – Юйцзинь!       – А уж подарки громоздятся горой!       – Тебе ведь будет двадцать пять, верно? – прервала я словесный поток. – Хорошая дата – четверть века.       – Если бы… госпожа Су могла бы прийти, – нерешительно произнёс Цзинжуй, – было бы просто здорово.       – Ты что, её до сих пор не пригласил? – удивился Юйцзинь.       – Нет. Когда госпожа Су жила в Зимнем флигеле, у неё возникли… разногласия с моим отцом. Я не знаю, захочет ли она прийти.       – А почему бы ей этого не захотеть – правда, госпожа Су? Твой отец – это твой отец, а ты это ты.       – Юйцзинь прав, – согласилась я. – Мои разногласия с кем-либо не касаются других людей. Разумеется, я приду, если ты меня пригласишь.       – Тогда я приглашаю, – Цзинжуй улыбнулся с таким облегчением, словно решался вопрос жизни и смерти.       – Вот и отлично. Но предупреждаю, я не пью и не танцую. Так что я буду очень скучной гостьей – из тех, кто сидит в углу и ворчит на нынешнюю молодёжь.       – Я всё вынесу, – с готовностью пообещал юноша. – Буду ждать вас с нетерпением, госпожа Су!       – И наверняка госпожа Су придёт не с пустыми руками, – добавил Юйцзинь. – Я уже сгораю от нетерпения, чтобы узнать, какой подарок она для тебя приготовит. Кстати, – он подмигнул, – мой день рождения в середине августа, не забудьте!       – И там рядом очень подходящий для тебя праздник .       – Сам ты голодный дух! – Юйцзинь кинул в приятеля скомканной салфеткой. – Госпожа Су, у меня для вас приватный разговор.       – Вот как? Очень интересно.       – Да. Понимаете, – он наклонился ко мне через стол и понизил голос до свистящего шёпота, – я сейчас на мели, а у отца просить денег неудобно. В общем… не дарите ему ценных подарков, хорошо? Чтобы я не выглядел на вашем фоне каким-то нищебродом. У него всё равно нет вкуса, подарите что-то ценное, а он и не поймёт!       – Эй, я всё слышу!       – Буду иметь в виду, – тщетно пытаясь подавить улыбку, самым серьёзным тоном пообещала я.       – Кхм, – Юйцзинь откашлялся, выразительно косясь на друга. – Уверен, что это будет незабываемый день рождения!       Обычно я не провожаю гостей, но сегодня я чувствовала себя на удивление хорошо и бодро, а потому прошла с ними до калитки и даже помахала рукой отъезжающей машине. Ли Ган перед моим выходом из дома накинувший мне на плечи шубку, тут же позвал меня обратно.       – Глава, пока были гости, пришёл список выявленных людей Чжо Динфэна, – доложил он, когда я вернулась в комнату.       – Отлично. Займитесь ими.       – Как заняться?       – Я должна вас учить? Сделайте так, чтобы они не могли вмешаться в дела. Способ меня не интересует.       – А вы не думаете…       – Что мы развяжем войну с поместьем Таньцюань? Нет, не думаю. Просто не оставляйте прямых улик, на которые Чжо Динфэн будет вынужден реагировать. В остальном – Чжо после женитьбы сына так приблизились к августейшей семье, что неизбежно оказались под колпаком. Им не выгодны криминальные разборки, которые могут повлечь скандал. Конечно, глава Чжо всё запомнит и при случае должок вернёт, но в лоб со мной бодаться не будет. Особенно здесь, в столице.       – А если всё пройдёт как задумано, то это он окажется вашим должником, а не вы его, – подхватил бывший в курсе моих планов Ли Ган.       – Именно, – я потёрла бровь. Честно говоря, Чжо Динфэн мне даже скорее нравился. Упырь, конечно, как и вся наша мафиозная братия, но далеко не из худших. Мне случалось видеть самых разных отморозков, и семья Чжо выгодно выделялась среди них своими чёткими понятиями о справедливости и чести. Уверена, что Се Юй с ним темнит, знай Чжо всю подноготную, они отказались бы участвовать в его махинациях.       Но знают ли они, или искренне заблуждаются относительно дорогого родственника и его планов, того факта, что они выполняют для него работу наёмных убийц, это не отменяет. Рано или поздно за всё приходится платить. Единственный, кого мне было действительно жаль, так это Цзинжуя, которому предстояло стать без вины виноватым только из-за того, что угораздило родиться не в той семье. Но не настолько жаль, чтобы ради него отказаться от своих планов.       – Что значит – не смогут? – Се Юй приподнялся из-за стола.       – Значит – не смогут, – Чжо Динфэн встретил разъярённый и непонимающий взгляд генерала. – Двое в больнице, один с переломом ноги, другой с черепно-мозговой. Ещё одного нашли с пулей в голове, и одного, возможно, выловили из реки – Цинъяо как раз сейчас на опознании. Остальных ищем.       – Проклятье! – Се Юй упал обратно в кресло. – Как такое могло случиться? За какие-то сутки-двое?!       – А ты как думаешь, брат Се?       – Мэй Чансу? – после небольшой паузы полу-утвердительно сказал Се Юй.       – Вероятнее всего.       Генерал Се стукнул кулаком по поручню кресла и задумался. Глава союза Цзянцзо уже давно заслужила его искреннюю ненависть, но наглость, решительность и осведомлённость этой женщины вызывали невольное восхищение. Вот так, разом взять и выбить всех исполнителей, которых они с Чжо Динфэном не один месяц собирали в столице. И ведь не сделаешь с ней ничего. Как ни унизительно это признавать, но у него, зятя самого императора, командующего столичным округом, прикормившего не последнюю из мафиозный семей, руки коротки добраться до госпожи Мэй-Су.       Конечно, он не сдастся, и решение рано или поздно найдётся. Оно всегда находится, главное не опускать руки. Но сколько ещё вреда эта черепашья дочь успеет до того причинить, одному Небу известно.       – Что ж, – подытожил Се Юй свои размышления, – пока отложим наши планы - всё равно ничего другого не остаётся. Быть может, оно и к лучшему – если атаки будут плотно идти одна за другой, его величество может что-то заподозрить, или испугаться и вцепиться в Мэн Чжи ещё крепче, как в проверенного человека. Будем действовать постепенно, выждем подходящий момент. Даже Мэй Чансу не может предусмотреть всего.       – Верно, – согласно кивнул Чжо Динфэн. – Тем более, что теперь мы знаем, к чему готовиться, и станем осторожнее.       – Только я тебя умоляю, брат Чжо – ничего не предпринимай, не посоветовавшись со мной! Не сочти за недоверие, но…       – Брат Се, разве я тебя когда-нибудь подводил?       – Отлично. И впредь рассчитываю на тебя, тем более что нам и без Мэн Чжи найдётся чем заняться. У его высочества появился новый враг, и с ним нужно разобраться побыстрее.       Се Юй нагнулся, вытащил из нижнего ящика стола папку и бросил её на стол. Чжо Динфэн с интересом придвинул папку к себе, открыл, перелистал – и удивлённо поднял глаза на родственника:       – Шэй Чжуй? Новый министр финансов?       – Он самый.       – Но… Разве он принимает участие в интригах двора?       – Раньше не принимал. Но с тех пор, как его назначили министром, он явно решил выслужиться. В министерстве дела идут не очень, и его положение довольно шатко. Вот Шэн Чжуй и пытается склепать дело, которое можно будет повесить на Лоу Чжицзина, благо покойник уже ничего не в состоянии опровергнуть. Потом новый министр его раскроет и выйдет героем перед императором.       – Брат Се, а ты уверен, что это дело он клепает, а не честно расследует? Покойник-то действительно был, между нами…       – Уверен. Шэн Чжуй столько лет сидел в должности начальника одного из департаментов, даже не заместителя министра. И вдруг такой взлёт. Неужели ты думаешь, что император вдруг сам о нём вспомнил? Новый министр просто отрабатывает должок принцу Цзинхуаню, а что хорошо Цзинхуаню, то плохо наследнику. В общем, чем раньше он отправится в мир иной, тем лучше. В идеале, ещё вчера.       Чжо Динфэн нахмурился. Убеждённым он не выглядел, однако больше возражать не стал, и молча вернулся к папке. Се Юй хмыкнул про себя. Слишком далеко они оба зашли, так что самому же главе Чжо будет спокойнее верить, что их дело правое.       Курлыкнул лежащий на столе смартфон, извещая о новом сообщении, Се Юй придвинул его к себе и прочёл. Нахмурился, прочёл ещё раз. И расцвёл в такой торжествующей улыбке, что Чжо Динфэн оторвался от досье и вопросительно посмотрел на него.       – Брат Чжо, – промурлыкал Се Юй, чувствуя себя котом, которому вдруг подарили целую бадью сливок, – мои люди тут кое-что узнали, и если это подтвердится… Для принца Цзинхуаня это будет очень плохое начало года!