Дочь рода Линь

      Кладбище Сяогу было старым, и потому некоторые могилы выглядели совсем заброшенными. Новые кладбища открывали теперь к югу от столицы, на другом берегу реки, а здесь продолжали хоронить лишь тех, кто имел в собственности семейные участки. И всё же Сяогу продолжало действовать – за многими захоронениями тщательно ухаживали, к тому же несколько могил знаменитых людей не давали властям так просто взять и закрыть это место, приспособив участок земли для чего-нибудь другого. Выше по склону горы Гу стоял захиревший, но ещё действующий монастырь, его окна равнодушно глядели на ряды надгробий, на разросшуюся вокруг зелень, сейчас, впрочем, всё равно облетевшую, на немногочисленных посетителей.       – Глава, лучше бы нам ехать на машине, – ворчал Ли Ган, пока мы огибали крошечное озерцо под самыми монастырскими стенами. – Вы, между прочим, обещали доктору Яню хорошо себя вести.       – А разве доктор Янь не подтвердил, что прогулки будут мне полезны?       – Так то прогулки, а не горные восхождения…       – Не ворчи.       Негромко щебетали зимние птицы, тени от голых ветвей на дорожке покачивались вместе с порывами ветра. Чистый, не то, что в центре Цзиньлина, воздух входил в лёгкие быстрыми судорожными рывками, я и в самом деле запыхалась. Сердце сжимало безжалостным обручем, и голова слегка кружилась. Возможно, Ли Ган был прав, но мне казалось, что прийти сюда вот так, пешком, будет правильно.       Мне негде поклониться моим родителям. У моего отца нет могилы, его тело сожгли в тюремном крематории вместе с телом принца Цзинъюя и других, признанных виновными по делу армии Чиянь, а прах высыпали в какую-то яму и забыли. Моя мать лежит в родовом склепе рядом с императорскими предками, посторонних туда не пустят. Есть лишь одна могила, связанная с преданной армией, которую можно посетить. И в лице того, кто там лежит, почтить всех, погибших в те страшные дни.       Но когда мы свернули на нужную аллею, я поняла, что промахнулась со временем, и совершать своё преклонение мне придётся не в одиночестве. Я-то думала, что Ся Дун уже уйдёт. Но то ли мы пришли слишком рано, то ли она задержалась.       – Госпожа Су, – не слишком приветливо сказала офицер Управления Сюаньцзин, выходя мне навстречу. Я бы тоже не обрадовалась, если бы пришла навестить любимого мужа в годовщину его гибели, а тут припёрлась подозрительная дамочка.       – Офицер Ся, – приходится изображать удивление. – Какое совпадение.       – Госпожа Су, я слышала, что вы болели. Не утомились, карабкаясь на гору?       – Говорят, что прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья.       – По кладбищу?       – Иногда меня съедает мизантропия. Здесь почти нет людей, в отличие от парков, а свежего воздуха столько же. Но, кажется, мы вас потревожили?       – Это не моё кладбище, – Ся Дун пожала плечами. – Я не могу запретить кому-то сюда приходить. Просто здесь похоронен мой муж.       – О. Так это могила генерала Не?       Ся Дун кивнула. Могилу Не Фэна легко было отличить от всех прочих – благовонный дым от палочек обвивал каменную плиту, у подножия которой стояли подношения. Сам камень выглядел очень простым – ни резьбы, ни портрета, ни перечисления деяний покойного. Только имя и даты.       – Госпожа Ся, я не знала генерала Не, но слышала о нём только хорошее. Вы позволите мне выразить ему моё почтение?       – Прошу.       К могиле мы подошли вместе. Я на мгновение застыла, читая знакомые иероглифы: «Не Фэн, 1968-2006 гг». Потом я трижды поклонилась памятнику.       – Генерал Не, мне жаль, что я была слишком юна, чтобы узнать вас как следует. Но все, кто вас знали, будут вас помнить до своего последнего часа.       – Впервые вижу тебя в вечернем платье. Любовь творит чудеса, правда, малышка? – подмигивает мне полковник Не.       – Я не малышка! – дежурно возмущаюсь я. Не Фэн смеётся, и я неохотно думаю, что у него всё же есть некоторое право так обращаться ко мне. С высоты моих семнадцати он кажется едва ли не пожилым человеком. Своей юной жены полковник старше на добрых полтора десятка лет, как она могла влюбиться в такого старика, кошмар!       – И верно, – вступает отец. – Тоже никак не думал, что однажды увижу свою сорванца-дочь в таком наряде не потому, что этого требует этикет, а потому что молодой человек позвал её на свидание.       – О, помню, как Дун-эр впервые вышла ко мне на каблуках!..       А ведь тогда ему было всего-то тридцать шесть – какой там старик, отец ворчал, что он и для полковника-то слишком молод… Но всё же дал ему генеральский чин, как раз накануне последней операции, ставшей для армии Чиянь роковой. Баловень судьбы, в жизни которого всё складывалось как нельзя более удачно – стремительная карьера, женитьба по любви… Кто ж мог знать, что совсем скоро ставший самым молодым в наших вооружённых силах генералом Не Фэн встретит такой конец? Что такой конец встретят они все?       Ся Дун рядом со мной сделала резкое движение, и, обернувшись, я заметила, что она быстро вытирает глаза. Поймав мой взгляд, женщина растянула губы в улыбке:       – Ничего страшного. Просто… Ему действительно было бы приятно это услышать.       – Госпожа Не… Прошу вас, не плачьте. Ваш муж любил вас, он бы не захотел, чтобы вы страдали. Здесь резкий ветер, а вы легко одеты, давайте уйдём отсюда.       Ся Дун кивнула, не возражая, и мы двинулись в сторону выхода. Ли Ган шёл сзади.       – Возвращаетесь в город? – спросила Ся Дун, когда впереди показались ворота.       – Нет, сейчас ещё слишком рано. Я слышала, что недалеко отсюда есть селение Чися, где находятся несколько архитектурных памятников и хороший музей. Планировала осмотреть там всё, что можно.       – Да, в музей Чися стоит заглянуть, – согласилась Ся Дун. – А вот у меня дела. Простите, что не смогу сопроводить вас.       – Не беспокойтесь. Я понимаю, что такое ответственное расследование отнимает много времени и сил.       – Какое расследование? – она остро взглянула на меня.       – А разве вы не занимаетесь убийством во дворце?       – Вообще-то, об убийстве во дворце никогда не было объявлено, так что мне интересно, откуда о нём узнали вы.       – Помилуйте, госпожа Ся, о нём знает любой, хоть немного интересующийся новостями. Если нет официальных объявлений, это не значит, что нет никакой информации вообще.       – И вы всегда доверяете непроверенной информации?       – Только тогда, когда она настолько похожа на правду.       – Ваша осведомлённость поражает. Может быть, подскажете, с чего мне лучше начать поиски?       – Госпожа Ся, я не смею соревноваться с вами в компетентности, когда речь заходит о расследованиях.       – Неужели вам и правда нечего сказать, госпожа Су?       – Госпожа Ся, мы ведь с вами не на допросе.       – И правда, – Ся Дун улыбнулась. – Управление Сюаньцзин никого не обвиняет и ничему не верит без доказательств. И, раз уж вы сблизились с принцем Цзинхуанем, мне стоит быть осмотрительнее в словах.       Так, за взаимными подколками мы и вышли за ворота. Моя машина была припаркована напротив, и ещё одна, видимо, принадлежавшая Ся Дун, виднелась дальше, рядом с парой мусорных баков. За невысокой огородкой, окружавшей баки с трёх сторон, было видно, что внутри кто-то копошится – человек, не зверь. Я отвернулась: ни бомжи, ни прочие мусорщики меня не занимали.       – К сожалению, я мало с кем сблизилась в Цзиньлине кроме его высочества, – продолжила я беседу. – Разве что Цзинжуй со своим другом продолжают у меня бывать.       – Цзинжуй – милый юноша, и никогда не был замечен ни в чём противозаконном. Надеюсь, так оно останется и впредь.       Так, если раньше Ся Дун тревожилась из-за моего приятельствования с Нихуан, то теперь на прицел попал Цзинжуй. Я открыла рот, чтобы ответить, но Ся Дун уже не глядела на меня. Её взгляд был устремлён куда-то через моё плечо, но когда я обернулась, то не увидела ничего интересного. Разве что тот самый бородатый бомж вышел из-за мусорных баков и теперь быстрым шагом уходил к повороту за стену кладбища, то и дело оглядываясь.       – Стой! – вдруг крикнула Ся Дун, бросаясь следом. Но бомж, вместо того, чтоб послушно остановиться, вдруг сам перешёл на бег, почти сразу же скрывшись за поворотом. Ся Дун достигла угла ограды парой секунд спустя. Я проводила их удивлённым взглядом, а потом до нас донёсся отчаянный визг тормозов.       Когда мы с Ли Ганом достигли угла, уже стало ясно, что ничего страшного не произошло. Ся Дун, слава быстрой реакции офицера Управления, успела отскочить, а машину хоть и занесло, но она ни во что ни врезалась и не опрокинулась. Уже знакомый армейский джип застыл поперёк дороги, и оттуда вылез столь же знакомый майор Ци Мэнь. Нет, уже не майор, поняла я, приглядевшись к погонам смущённого вояки. Капитан.       – Э… Прошу прощения, офицер Ся. Вы так неожиданно выбежали…       У меня на языке вертелось ядовитое замечание об обыкновении капитана Ци давить женщин машинами, но на этот раз оно было бы несправедливым – он действительно не мог знать, что кто-то из-за стены собирается выскочить ему наперерез.       – Вы видели его? – спросила Ся Дун.       – Кого?       – Человека, который тут пробежал.       Я невольно оглянулась, но бомжа, за которым офицер Ся так неожиданно пустилась в погоню, уже и след простыл.       – Это тот, кто проскочил дорогу перед вами? Видел, но, признаться, не разглядел. Этот человек… вы его преследовали?       – Да. Мне показалось… – Ся Дун отвернулась, на её лице читалась досада. – Неважно.       – Капитан, – поинтересовалась я. – А вы здесь зачем?       Ци Мэнь перевёл взгляд на меня и моргнул, видимо, только что узнав. Да, этот вояка явно звёзд с неба не хватает.       – С добрым утром, госпожа Су. Да, вот… – он извлёк из недр джипа мохнатый букет из оранжерейных хризантем. – Везу на могилу генерала Не. Его высочество послал.       – Его высочеству следовало бы отучиться совать нос, куда не просят, – процедила Ся Дун, резко отвернулась и, впечатывая каблуки в асфальт, направилась к своей машине. Ци Мэнь проводил её растерянным взглядом. Потом перевёл взгляд на меня:       – Надеюсь, я вам не помешал, госпожа Су?       – Я смотрю, урок, который вам дал его высочество, пошёл вам на пользу, – я выразительно покосилась на его изменившиеся погоны. – Вы стали заметно вежливее.       Капитан неловко улыбнулся.       – Не расстраивайтесь, принц Цзинъянь славится справедливостью и тем, что всегда позволяет искупить свои ошибки, если это действительно были лишь ошибки, – утешила я.       – Это так, – согласился Ци Мэнь.       – Просто впредь следите за собой и не ставьте его высочество в сложное положение. Сейчас и принцу Цзинъяню, и его людям нужно показать себя делом. Уверена, вам скоро предоставят шанс вернуть утраченное.       – Вы правы, – вновь согласился капитан. Я прямо умилилась – вот все бы такими покладистыми были.       – Цзинжуй!!!       Молодой человек вздрогнул, откладывая книгу. Юйцзинь и раньше, случалось, врывался к нему без предупреждения, благо в особняке Се его хорошо знали и пропускали без вопросов. Но никогда ещё он при этом не кричал так громко.       – Ты это слышал? Нет, ты это слышал?!       – Что именно? – осторожно уточнил Цзинжуй. Юйцзинь уставился на него в искреннем изумлении:       – Ты что, новости не смотришь?       – Смотрю… с утра. А что?       – А, ну, утром этого ещё не было. Помнишь Хэ Вэнсиня? Ну, сына министра Хэ?       – Это который приятеля убил, и его за это к вышке приговорили? Помню.       – Так его, оказывается, подменили!       – В смысле?       – В прямом! Его отец нашёл человека, внешнего на него похожего, и отправил его в тюрьму вместо своего сыночка, а сыночка вытащил и собирался куда-то увезти!       – И как ему это удалось? – недоверчиво уточнил Цзинжуй.       – Да уж наверняка не без помощи кого-то высокопоставленного. А вот насколько высокопоставленного – как раз сейчас выясняют. Нет, Цзинжуй, я поверить не могу, что ты ничего не знаешь. Ты хоть в курсе, что это дело разоблачил?       – Кто?       – Твой отец.       – А он-то… как?       – Ну, как-как. У него то ли кто-то из его бывших подчинённых сидит, то ли родственник подчинённого, и ему нажаловались, что в тюремной больнице плохие условия. Он потребовал инспекции лично у наследника, и сам с ней пошёл. А во время инспекции всё и открылось.       Цзинжуй на мгновение закусил губу. Хотелось, конечно, думать, что отцом двигало желание справедливости, но в свете последних событий поверить в это не очень получалось.       – А репортёры там тоже были?       – Репортёры? Едва ли, но бо Вэньюань уже сделал объявление для прессы, что добьётся справедливости и наказания виновных любой ценой. Министра Хэ тут же арестовали, в отношении министра Ци и его министерства начато расследование. А что императору оставалось делать после такой-то огласки? Загляни в соцсети – там сейчас настоящая вакханалия… Хэ Вэнсиня, кстати, тоже арестовали по втором разу – в доме его отца. Оказывается, внук решил попрощаться с любящей бабушкой, и потому не уехал сразу после побега. Вот уж если кто дурак – то это навсегда!       Юйцзинь прервался, подхватил стоявшую на столе раскрытую банку с тоником и залпом выпил. Цзинжуй молча поднялся, прошёл к замаскированному резной панелью бару и вытащил ещё одну.       – Вот что, скажи, с этими людьми не так? – утоливший жажду Юйцзинь был готов выплёскивать эмоции дальше. – Достигли всего, чего могли достигнуть. Уже не мальчики какие-то, чтобы рисковать всем… ради чего? Ладно, Хэ Цзинчжун, но Ци Миню-то и его подчинённым что не сиделось спокойно? Почему нельзя просто работать на благо страны и государя, а обязательно нужно лезть в какие-то авантюры?       – Ради страны и государя, говоришь? – Цзинжуй тоже сделал глоток из банки. – А как быть, если сам государь работает на что угодно, кроме блага своей страны?       – Э?       – Рыба гниёт с головы. Разве не сам император разрешает и даже поощряет все эти интриги, пока они ему самому поперёк горла не становятся? А когда становятся, дорогой августейший дядюшка назначает ответственных и швыряется настольными украшениями: ах, они негодяи, да как они могли! Я всего-то разрешил им погрызть палец, а они, гляди-ка, уже и на локоть зарятся! Да, очень трудно сообразить, что вседозволенность расхолаживает, и что, однажды начав преступать закон, никто не сможет так просто взять и остановиться.       – О, – Юйцзинь с интересом посмотрел на приятеля. – Вот уж не думал, что ты размышляешь над подобными вещами.       – Я не глухой и не слепой, – сухо отозвался Цзинжуй. – Если я стараюсь держаться в стороне от политики, это ещё не значит, что я вообще ничего не замечаю. К тому же…       – Что?       – Люди вокруг способствуют, – со вздохом признался Цзинжуй. – Знакомство с госпожой Су на многое открыло мне глаза.       – А… Да, она женщина умная.       – Честно говоря, до сих пор не понимаю, зачем ей понадобилось это сотрудничество с принцем Цзинхуанем. Кто-то скажет, что ради денег и власти, но я сомневаюсь. Из меня, конечно, тот ещё знаток человеческих душ…       – Даже госпоже Су надо думать о будущем. А оно напрямую зависит от того, кто будет править этой страной.       – Вот именно. Действительно ли принц Цзинхуань лучше принца Цзинсюаня?       – Знаешь, – после минутного размышления сказал Юйцзинь, – сдаётся мне, что госпожа Су сотрудничает в первую очередь с самой собой. А с любым из принцев – лишь до тех пор, пока это совпадает с её планами. Может статься, Цзинхуань ещё пожалеет, что с ней связался.       После дела армии Чиянь Цзинъянь самоуверенно решил, что его уже невозможно удивить никакими политическими скандалами. Но дело, начавшееся с убийства в стрип-клубе и закончившееся задержаниями двух министров, проняло даже его. Расследование ещё толком не было начато, а уже дух захватывало от масштаба вскрывшихся злоупотреблений. И если за всем этим, как он подозревал, стоит некая дама… то ею остаётся только восхититься.       – Признаться, мне даже несколько неловко представлять свой доклад о контрабанде в министерстве финансов, – обедавший у Цзинъяня Шэн Чжуй налил себе кофе и затянулся своей сигарой. – Рядом с такими открытиями, право, она кажется незначительной мелочью.       – Так значит, ваше расследование продвигается благополучно?       – Фактически оно уже завершено. Но поскольку дело не срочное, я решил дождаться окончания праздников и подать доклад обычным порядком. Как раз у меня осталось время, чтобы довести его до ума и всё оформить как следует.       – Что ж, желаю вам удачи, – улыбнулся Цзинъянь. – Вас никто не беспокоил в связи с этим делом?       – Нет. Всё идёт настолько гладко, что даже сам удивляюсь.       – Вы ездите без охраны?       – Ну, мой шофёр обычно выполняет функции моего телохранителя.       – Боюсь, этого может оказаться мало.       – Всё ещё беспокоитесь за меня, ваше высочество?       – Господин Шэн, в новогоднюю ночь во дворце было совершено убийство. Убийца был достаточно нагл, чтобы не побояться проникнуть в святая святых, и достаточно ловок, чтобы не попасться.       – Ну, тогда от него и прятаться не имеет смысла, – усмехнулся Шэн Чжуй, но, поймав взгляд Цзинъяня, посерьёзнел. – Ну, хорошо, хорошо, возможно, я действительно слишком легкомысленно к этому отношусь.       – Так вы не возражаете, если за вами присмотрят мои ребята?       – Ну, что ж с вами делать, ваше высочество? – притворно вздохнул министр. – Не возражаю.       Провожать гостя Цзинъянь по своему обыкновению отправился до крыльца. На прощание они пожали друг другу руки, шофёр-телохранитель распахнул перед своим патроном дверцу, и серый «чанъянь» выполз за ворота особняка. Цзинъянь задержался на крыльце, в раздумьях не замечая промозглого ветра. Ворота закрылись не сразу, и потому он заметил, как припаркованный на другой стороне улицы ничем не примечательный автомобиль вдруг ожил и тронулся с места в том же направлении, что и машина министра Шэна.       Конечно, это могло быть совпадением. Но иголочка тревоги за Шэн Чжуя, и без того глубоко засевшая внутри, болезненно кольнула. Да, быть может, для всех вокруг контрабанда оружия не покажется столь же значительным событием, как подмены приговорённых… Но только не для теряющего свою долю Цзинсюаня.       – Чжанъин! – окликнул принц караулившего неподалёку адъютанта. – Пошли в кабинет. Мне нужно отдать кой-какие распоряжения.       – Да, ваше высочество.