Дочь рода Линь

      – Взрыв на улице Инфэн? – медленно переспросила я.       – Да, глава.       – Это там, где был склад контрабанды?       – Да, глава.       Я вскочила и быстро вышла в гостиную, к работающему телевизору. Эти умники из министерства финансов не придумали ничего лучше, чем устроить склад боеприпасов в жилом квартале. Более того, в жилом многоквартирном доме. На первом этаже этого дома находились многочисленные магазинчики, вот подсобные помещения и приспособили для хранения смертельного товара. Удобно – ни у кого не возникает вопросов, что это за машины приезжают и уезжают, что за ящики таскают туда-сюда. На ящиках же не написано, в которых из них картошка для овощного отдела продуктового магазина, а в которых – патроны, гранаты, динамит…       На экране мелькала прыгающая, заваливающаяся картинка – оператор снимал издалека, похоже, из-за оцепления. Дом, к счастью, не рухнул, но видно было, что он горит. Диктор с профессиональной чёткостью зачитывал новость: больше сотни пострадавших… количество погибших выясняют… Причины взрыва неизвестны, подозревают бытовой газ… Я закусила губу. В магазине наверняка было полно народа, заходившего за продуктами в рабочий обеденный перерыв. Плюс прохожие, плюс жильцы дома. Хороший урожай. Я дура – я должна была сообразить, что одного судебного иска Цзинхуаню покажется мало. Теперь скандала не избежать, и Цзинсюаню, можно не сомневаться, мало не покажется. Сотня жизней – вполне приемлемая цена за политическую победу, не так ли? Платили и большим.       – Разузнайте всё, что можно, – приказала я безмолвно стоящему у двери Ли Гану. – И по возможности проверьте, не найдётся ли какой-нибудь связи с резиденцией принца Цзинхуаня.       – Глава, вы думаете… – Ли Ган осёкся и наклонил голову. – Слушаюсь.       Я снова посмотрела на экран, где репортёр брал короткие импровизированные интервью у свидетелей и уцелевших жильцов. Сейчас призвать Цзинхуаня к ответу невозможно – но когда-нибудь… Конечно, может статься, что мои люди ничего не найдут – так же, как и официальное следствие. Конечно, может статься, что кузен вообще не имеет к этому отношения…       Камера на улице Инфэн проследила за уезжающей машиной скорой помощи, видно было, как сразу же подъехала другая. А потом в телевизоре снова возникло лицо, перед которым торчало сразу несколько микрофонов, и это был не гражданский. С экрана прямо на меня глянул капитан Ле – адъютант Цзинъяня.       – Его высочество комментариев не даёт, – твёрдо сказал Ле Чжанъин. – Но, можете не сомневаться, мы делаем всё возможное для помощи пострадавшим.       – Говорят о возможном терракте, – репортёры не собирались отпускать его так просто. – Вы можете что-то сказать по этому поводу?       – Ничего. Причину взрыва выявит следствие.       – Но оцепление силами не полиции, а столичного гарнизона…       – Без комментариев, господа. Вам нужно дождаться официального пресс-релиза.       – Но…       – Скажи Чжэнь Пину – пусть готовит машину, – бросила я, отворачиваясь от телевизора. Цзинъянь, вероятно, всё ещё там. Не факт, что нам удастся поговорить, не сказать, чтобы в этом была такая уж настоятельная необходимость… Но я должна была взглянуть своими глазами. Как-никак, если мои догадки верны, я тоже приложила к происшедшему руку. Пусть косвенно, но всё же…       Вокруг пострадавшего дома всё ещё плавал дымный чад, однако выехавшая навстречу нам вереница пожарных машин показывала, что огонь удалось потушить. Только «скорые» всё ещё выстроились вдоль тротуара, и время от времени одна из их срывалась с места и, мигая огнями и завывая, уносилась прочь. Армейское оцепление действительно плотно перекрывало все возможные пути подхода, заставляя зевак, а так же искренне волнующихся за родных и близких толпиться в стороне. Начинало темнеть, но фонари пока ещё не зажигали, и дневного света хватало, чтобы и на расстоянии увидеть снующих за оцеплением людей – в основном, в армейской форме.       – Госпожа Су!       Я оглянулась. Через неплотную толпу ко мне проталкивалась Нихуан. За ней шёл хмурый человек, похоже, её шофёр.       – Вы уже тоже слышали? – спросила очевидное Нихуан. – Я везде звоню, выясняю, не нужна ли помощь. Этим людям понадобиться как минимум новое жильё. Говорят, эвакуированных из дома устроили в спортзале пустующей на каникулах школы. Но принц Цзинъянь из своего кармана оплатил гостиницу семьям с детьми.       – Да, это на него похоже, – вздохнула я.       Глазастая Нихуан чуть приподнялась, глядя куда-то за оцепление, и замахала рукой:       – Капитан Ле!       Я оглянулась и прищурилась сквозь стёкла очков. Действительно, Ле Чжанъин подошёл к линии солдат и сейчас говорил с, похоже, их командиром. Услышав оклик, он обвёл взглядом толпу, не сразу увидев нас, но быстро разглядел, бросил что-то своему собеседнику, и через расступившийся на мгновение строй подошёл.       – Княжна Му. Госпожа Су, – он по-военному чётко наклонил голову.       – Капитан Ле, – я кивнула в ответ. – Где его высочество?       – Внутри, помогает разбирать завалы. Вы хотите его видеть? – в голосе капитана прорезалось некоторое сомнение. – Боюсь, сейчас не самое подходящее время.       – Мы понимаем, – я понизила голос. – Передайте ему, что нам есть что обсудить без посторонних глаз и ушей. Пусть назначит любой удобный день.       Ле Чжанъин кинул быстрый взгляд на Нихуан, явно гадая, насколько она в курсе ситуации, но согласно кивнул. В кармане у его тренькнул телефон, капитан вытащил его, выслушал, что ему сказали, и коротко ответил «Есть».       – Его высочество уезжает, – сказал он. – Думаю, вы сможете встретиться с ним прямо сейчас.       За оцеплением, дальше по улицам, обнаружилась пара уже знакомых джипов, невидимых за «скорыми». Мы и Цзинъянь подошли к ним одновременно.       – Один из наших, к счастью, как раз был недалеко, когда грохнуло, – на ходу рассказывал Ле Чжанъин. – Он сообщил его высочеству. Хорошо, что принц оказался в столице – место сразу же оцепили и отказывались пропускать даже спасателей, представляете? Якобы из-за подозрения на терракт; дескать, взрыв может повториться, и вообще, первыми тут должны побывать специально обученные люди. Но разве раненные могут ждать? Его высочеству пришлось вмешаться и пригрозить, что он свяжется лично с императором, только тогда эти согласились начать эвакуацию и пропустить врачей и пожарных.       – Как же так? – изумилась Нихуан. – Дом горит, а они отказывались его тушить?       – Именно так. «У нас приказ», и всё тут.       – Чей приказ?       – Его высочества наследного принца, – сказал Цзинъянь, подходя. – Княжна, госпожа Су.       Они с Нихуан пожали друг другу руки. За принцем шли ещё несколько офицеров, таких же хмурых и перепачканных в саже, как и он.       – Спасатели меня выставили, – объяснил принц. – Поблагодарили и намекнули, что дальше я им только мешаю.       – Но зачем наследному принцу мешать спасательной операции? – спросила Нихуан. Цзинъянь кинул взгляд на своих спутников, и сделал нам знак отойти в сторону.       – Он по уши замешан в этом деле, вот зачем, – сообщил он княжне. – Организовал тут совместно с покойным министром Лоу контрабандный клад и торговал оружием из-под полы. Об этом мне сообщил Шэн Чжуй, и как раз сегодня он собирался подать доклад отцу. Боги любят пошутить, хотя шутки у них жестокие. Что бы там ни случилось, произойди оно хотя бы завтра, и таких катастрофических последствий не было б.       – Полагаю, я знаю, что там случилось, – мрачно сказала я. – Хоть и без подробностей.       – Вот как? – Цзинъянь остро глянул на меня. – Я смотрю, от вас ничего не скроется, госпожа Су.       Проигнорировав саркастическую нотку в его голосе, я кратко поделилась своими подозрениями относительно Цзинхуаня. Глаза Цзинъяня вспыхнули, ноздри раздулись – он был так прекрасен в гневе, что я невольно залюбовалась.       – Так значит, – преувеличенно спокойно поинтересовался принц, – мой младший брат решил пожертвовать сотней людей, чтобы вернее подставить подножку другому брату? Госпожа Су, будьте откровенны до конца – это был ваш совет?       – Что?       Признаться, он застал меня врасплох. Я уставилась на Цзинъяня, только что не разинув рот, медленно осмысляя, в чём он только что меня обвинил.       – Ваше высочество, – стальным голосом спросила рядом Нихуан. – Извольте объяснить, что означают ваши слова.       – Ну, госпожа Су настолько точна в своих предположениях…       – И вы на основании одного лишь подозрения начали разбрасываться подобными обвинениями? За кого вы её принимаете, хотела бы я знать? Госпожа Су вас чем-то оскорбила, или вызвала вашу ненависть, что вы сразу думаете о ней настолько плохо?       – Княжна Му, – со вздохом вмешалась я. Он принимает меня за мафиози, коей я и являюсь, можно было бы сказать. Всем же известно, чем именно завоёвывается авторитет и власть в преступном мире. Так что предположение Цзинъяня было вполне логично, и я его понимала. Но всё равно было очень обидно.       Немного осталось на этом свете людей, чьи оскорбления способны серьёзно меня задеть, и Цзинъянь – один из них. Именно перед ним я беззащитнее всего, и как раз именно он из всех, кто имеет для меня значение, ко мне наиболее предвзят. Какая ирония – я должна сделать всё, чтобы так оно и оставалось.       – Что? – задиристо отозвалась княжна. – Никто не имеет права обвинять в таком без доказательств!       – Прошу вас… – я подняла руку. – Ваше высочество, вы ошибаетесь. Это была не моя идея.       – Ну, ваше высочество, – требовательно добавила Нихуан. – Вы уже забыли, как надо извиняться?       Судя по лицу Цзинъяня, он уже и сам сообразил, что хватил лишку. Принц на мгновение отвёл глаза, потом вздохнул и наклонил голову:       – Госпожа Су, я был не прав и наговорил лишнего. Прошу прощения.       Я кивнула, показывая, что принимаю извинения. Обида продолжала ворочаться внутри раскалёнными углями, но я постаралась отодвинуть её в сторону. В первую очередь дело, попереживать можно будет и потом.       Мы вернулись к оставшимся офицерам, среди которых я узнала Ци Мэня. Ле Чжанъин снова что-то внимательно слушал в телефонной трубке, время от времени кивая, словно собеседник мог его видеть. Цзинъянь вопросительно посмотрел на него, и Ле Чжанъин, на мгновение опустив телефон, коротко сказал:       – Груз уже на аэродроме, ваше высочество.       – Хорошо. Подготовь доклад для военного министерства.       – Есть.       – Осмелюсь спросить, ваше высочество, какой груз вы ждёте? – поинтересовалась я.       – Я приказал доставить кое-что со кладов моего округа. Кровати, матрасы с одеялами, пайки, всё в таком роде. Конечно, пострадавшим будет оказана помощь на муниципальном уровне, но пока власти раскачаются, – гримаса Цзинъяня не оставляла сомнений, какого он мнения о властях Цзиньлина. – Мы всё сделаем быстрее, на генерала Се у меня надежды нет.       – В таком случае, вам не стоит докладывать об этом в министерство.       – Не стоит? – Цзинъянь приподнял брови, и Ле Чжанъин, наконец закончивший разговор и прислушавшийся к нам, тоже выглядел изумлённым. – Но это будет нарушением.       – Скажете, что закрутились и забыли. Учитывая происшедшее, это немудрено.       – Я могу закупить всё необходимое, – быстро сказала Нихуан. – Собственно, мои менеджеры уже этим занимаются.       – Я вам признателен, княжна, но всё же это займёт время, а самолёт здесь будет уже к полуночи. Так что же, госпожа Су? Почему я не должен сообщать о том, как самовольно распорядился казённым имуществом? Не хотелось бы уподобляться Цзинсюаню и давать понять, будто я смотрю на армейские склады, как на свою кладовую.       – Сейчас война?       – Нет.       – Вы опустошили склады полностью?       – Нет, конечно.       – Потом всё можно будет вернуть?       – Разумеется.       – В таком случае, это пустяковое нарушение. Едва ли из-за него стоит поднимать шум.       – С точки зрения здравого смысла – да. Но Цзинсюань наверняка ухватиться за возможность хоть как-то доставить мне неприятности, раз уж я расстроил его планы скрыть причины взрыва и уничтожить улики.       – Именно на это я надеюсь. Смотрите сами, – объяснила я в ответ на ещё один удивлённый взгляд. – Даже если бы наследному принцу удалось подтереть следы, в любом случае попытка помешать оказанию помощи не делает чести ни ему, ни императору, который за ним стоит. Тем более, что столицу и так сотрясла череда скандалов, люди взвинчены. И тут появляетесь вы, добиваетесь доступа для спасателей и медиков, лично участвуете в спасательных работах, да ещё и заботитесь о том, чтобы разместить лишившихся крова людей. Да вы просто спасаете репутацию всего императорского дома! А военное министерство, проворонившее контрабанду из своих арсеналов, и наследный принц, ею промышлявший, пытаются придраться к какому-то пустяку. Что подумают двор и его величество? Сдаётся мне, это будет тот редкий случай, когда император окажется полностью на вашей стороне.       – Иными словами, вы хотите сделать из меня мученика, – подытожил Цзинъянь. Я промолчала, и он вздохнул: – Не вы ли утверждали, что мне нужно больше делать и меньше говорить?       – Всё верно, ваше высочество. Вы делайте, а говорят о вас пусть другие.       – Я делаю то, что делаю, не ради пиара.       – Если бы вы делали что-то ради пиара, я бы усомнилась в вашей порядочности. Но если после всего вами сделанного мне не удастся организовать хороший пиар, я усомнюсь с собственной компетентности.       – Хан Ли? – тяжело спросил император, поднимая глаза от доклада. – Этот… твой менеджер, или как там его…       – Да, отец, – покаянно наклонил голову принц Цзинсюань. – Клянусь, я и не думал, что он окажется способен на такое!       – Он арестован?       – Да, отец.       Цзинхуань молча сидел в кресле у стены, стараясь на показывать, какое удовольствие вызывает в нём вид старшего брата в позе побитой собаки. Ещё два человека молча стояли чуть в стороне, дожидаясь, пока черёд дойдёт до них. Император поджал губы и побарабанил пальцами по столу.       – Министр Шэн, у вас ведь нет доказательств, что наследный принц замешан в этом деле?       – Прямых – нет, ваше величество. Во всех документах стоит лишь подпись этого Хан Ли.       – Так может статься, принц Цзинсюань ничего и не знал?       Цзинсюань замер, затаив дыхание. Цзинхуань, признаться, тоже.       – Может быть и так, ваше величество, – спокойно признал Шэн Чжуй. – Однако, осмелюсь заметить, есть одна деталь, которая меня настораживает.       – Какая же?       – К своему докладу я приложил все документы по движению вырученных от реализации контрабанды средств. Согласно им, доля прибыли, которую забирал себе Хан Ли, превышала ту, что получал министр Лоу, в пять раз. Учитывая разницу в их положении – должно быть, этот Хан Ли выдающийся человек, если сумел настоять на таком распределении.       Цзинхуань мысленно зааплодировал. Император нахмурился ещё пуще.       – Господин мэр, – позвал он.       – Да, ваше величество, – мэр Цзиньлина сделал шаг вперёд.       – Каков ущерб от этого взрыва?       – Шестьдесят девять погибших, ваше величество, тридцать девять тяжело раненных и около сотни легко. Пострадавшее здание придётся перестраивать полностью. Материальный ущерб составил…       Император махнул рукой, обрывая его.       – Об этом до сих пор говорят?       – Репортажи идут по всем каналам, сеть наполнена обсуждениями. К сожалению, оцепление улицы вызывало… э… негативную реакцию.       Его величество с шумом втянул в себя воздух и столь же шумно выдохнул.       – Цзинхуань.       – Да, отец? – Цзинхуань поднялся со своего кресла.       – Как ты думаешь, какое наказание должен понести наследный принц?       Глаза Цзинсюаня забегали. Осмотрительность, напомнил себе четвёртый принц, осмотрительность и здравомыслие. Нельзя чересчур явно показывать своё злорадство. И вообще, капелька великодушия не помешает.       – Признаться, – тщательно подбирая слова, произнёс Цзинхуань, – эта трагедия меня потрясла. Но сколь бы ни было чудовищно случившееся, оно требует тщательного расследования. Отец, давайте не будем спешить. Всё-таки есть вероятность, что Цзинсюань действительно ни в чём не виноват.       – То есть, ты предлагаешь сидеть и расследовать, пока толпа требует крови? Почитай эти заметки! – император потряс кипой распечаток. – Все эти блогеры, и даже кое-кто из журналюг в один голос твердят, что человек, из-за которого произошло такое, не может быть наследным принцем!       – Отец, разве столь серьёзное решение можно принимать, руководствуясь мнением толпы? И, к слову, откуда стало известно, что Цзинсюань имеет к этому какое-то отношение? Ещё вчера об этом знали только министр Шэн и его подчинённые, а сегодня о вине наследного принца вещают из каждого утюга. Это слишком похоже на спланированную компанию, – Баньжо заслуживает хорошей премии, мимоходом подумал Цзинхуань – обещала распространить новость за сутки и сделала. – Быть может, это происки оппозиции, или даже работа из-за рубежа. Так стоит ли идти на поводу у провокаторов?       – И что ты предлагаешь?       – Оказать помощь пострадавшим. Извиниться за неудачные действия властей. К счастью, к месту взрыва быстро подоспел Цзинъянь и не дал усугубить ошибку. Что до Цзинсюаня – думаю, надо дать ему возможность сохранить лицо.       – Лицо?! Его лицо? – император вскочил, и нефритовое папье-маше, запущенное августейшей рукой, приглушённо стукнуло о ковёр. – Да после того, что он натворил, от моего лица ничего не осталось, а я ещё должен заботиться об его?!       – Отец, умоляю…       – Ваше величество, – одновременно с Цзинхуанем сказал Шэн Чжуй, – крик сейчас ничему не поможет.       – Ладно, – император снова сел. – Приказываю. Принц Цзинсюань отныне и до дальнейших распоряжений переселяется в загородную резиденцию Гуйцзя под строгий домашний арест. Все визиты к нему на время ареста запрещены. Все компенсации пострадавшим и прочее возмещение ущерба будет взыскано из его средств! По делу о взрыве и контрабанде провести тщательное расследование. Всех причастных – наказать по всей строгости закона. Хватит уже, мне надоело, что в моём собственном правительстве творится гуй знает что!       Что ж, надеяться, что наследника действительно сместят, было бы слишком оптимистично, признал Цзинхуань. Но хотя бы временно убрать Цзинсюаня со сцены – уже неплохо. На месяц-два-три, или на сколько там хватит отцовского гнева. Едва ли на больше. Всё же Цзинсюань его любимчик, приходится признать. Но прорыв плотины начинается с муравьиной норки. Рано или поздно и отцовское терпение лопнет. Когда-то любимым сыном был Цзинъюй – и где он теперь?       Мысль была не ко времени и неприятна – вспоминать Цзинъюя Цзинхуань не любил. Зябко передёрнув плечами, он вместе со всеми поклонился и направился к выходу. Нужно сосредоточиться на самом главном, а именно – способе избавиться от Се Юя. Именно генерал Се, можно не сомневаться, основная движущая сила в партии наследного принца. Убрать его, и всё посыплется. Командующий столичным округом только выглядит неуязвимым, на самом деле нет нераскалываемых дров, есть тупые топоры. А с такими «топорами», как Мэй Чансу и Цинь Баньжо, успех – вопрос лишь времени.