Дочь рода Линь

      – Как тут у тебя стало уютно! – восхитился Мэн Чжи. – Всего пара месяцев, а дом и сад не узнать.       – Хорошие садовники и хорошие ремонтники. Но результат и мне самой нравится, – я сквозь окно окинула взглядом изменившийся сад. – Вот теперь можно и справить новоселье по всем правилам.       За стеной тётушка Цзи вместе с парой нанятых на вечер помощников накрывала на стол. Флористы приезжали с утра, так что все украшения были давно расставлены и развешаны.       – Сколько же человек ты пригласила? – спросил Мэн, когда мимо двери пронесли очередные подносы.       – Кроме тебя? Цзинжуя с Юйцзинем, княжну Му с братом, заодно пришлось пригласить и Ся Дун – подруга Нихуан, как-никак. Ну, а Ся Дун попросила разрешения прийти со спутником. Скорее всего, им будет Ся Чунь.       – Ся Чунь? Вот уж кому здесь делать нечего.       – Не беспокойся, он не увидит ничего, чего не увидела бы и Ся Дун. Ну и, полагаю, к ним всем смело можно приплюсовать ещё одного человека, которого я не приглашала, но он вполне способен пригласить себя сам, – я бросила мимолётный взгляд в зеркало, в последний раз убеждаясь, что макияж не размазался, причёска не растрепалась, а атласное ципао не морщит.             Дальнейшее показало, что я ошиблась – сами себя пригласили не один человек, а сразу двое. Следом за принцем Цзинхуанем из недр представительского лимузина вылезла женщина, которая не могла быть никем иным, кроме Цинь Баньжо.       – Прекрасно, просто прекрасно! – восхищался принц, пока я водила его по саду. – Неужели вы сами всё спроектировали? Правду говорят, что талантливый человек во всём талантлив.       – Вы меня перехваливаете, ваше высочество, – я покосилась на бродившую за нами Баньжо, которая наверняка мёрзла в своей лёгкой курточке поверх коктейльного платья. – Я всего лишь высказала свои пожелания, остальное сделали дизайнеры.       – И среди ваших пожеланий не оказалось ни одного неуместного!       Спасением для меня и Баньжо стал Ли Ган, вышедший с вопросом, подавать ли аперитив. Только тут его высочество спохватился, что надо бы пройти в дом и не заставлять остальных ждать.       – Надеюсь, мой незапланированный визит не отобьёт аппетит вашим гостям, – пошутил он.       – Едва ли, тем более что вы знакомы если не со всеми, то с большей частью из них. Уж племянников августейшей четы и генерала Мэна вы точно не смутите.       – И генерал Мэн здесь?       – Это ведь он присоветовал мне этот дом. Разумеется, я его пригласила.       Принц с улыбкой кивнул, вполне удовлетворённый объяснением.       В целом, можно сказать, что вечер прошёл даже приятно. Разве что Цзинжуй опять был молчалив, да всё ещё берёг левую руку. Правда, это было почти незаметно, не знала б, куда смотреть, и сама не поняла бы. – Ну-ка, Юйцзинь, – Цзинхуань развернул бутылку этикеткой к себе, – раз уж ты у нас такой знаток, может угадать, что это за вино, не глядя?       – Нет ничего проще. Это «Осенняя луна».       – Гляди-ка, угадал.       – Молодой господин Янь и в самом деле выдающийся знаток, – с улыбкой подтвердила я. – Цзинжуй, а ты можешь угадать?       – Нет, я в этом бездарность. Опознаю на вкус только фруктовые вина.       – Цзинжуй – сладкоежка, – поделился с нами его лучший друг. – И вино тоже предпочитает сладкое.       – Юйцзинь, перестань.       – Кстати, – вспомнила я, – я слышала, что твой родственник Чжо Цинъяо заболел. Как он, ему лучше?       – А… Да, – Цзинжуй бросил на меня насторожённый взгляд. – Он уже пошёл на поправку. Спасибо за заботу.       – Заболел? – удивился Цзинхуань. – А с виду такой крепкий парень. Он ведь служил в спецназе, верно?       – Да, ваше высочество, но для военных гражданская жизнь иногда оказывается даже опаснее службы. Передайте молодому господину Чжо мои пожелания скорейшего выздоровления, и пусть впредь будет осторожней. –       Я передам, – кивнул Цзинжуй. Ся Дун с явным интересом прислушивалась к нашей беседе, но пытаться что-то переспросить или уточнить не стала. Сидевший рядом с ней Му Цин тем временем широко и непосредственно зевнул, заставив сестру чуть поджать губы.       – Я смотрю, гости уже начинают скучать, – я с улыбкой откинулась на спинку стула. – Что ж, если господам наскучило сидеть за столом, то я приготовила небольшую игру, в которую можно сыграть.       – А что за игра? – тут же заинтересовался Му Цин, и Юйцзинь так же с любопытством подался вперёд.       – Всего лишь небольшой квест по дому и саду. Того, кто сумеет обнаружить все подсказки, ждёт небольшой приз. Если желающих наберётся достаточно, можно разбиться на две команды, подсказок хватит.       – Пожалуй, я рискну, – Юйцзинь уже подскочил со своего стула, и Му Цин поднялся следом за ним. – Обожаю призы!       – Господин Ся, – удивилась между тем Нихуан, – вы тоже хотите сыграть? Я думала, это развлечение для молодёжи.       – Княжна Му, – с мягкой усмешкой поинтересовался Ся Чунь, – неужели я кажусь настолько старым? Уверен, что квест, который придумала госпожа Су, будет интересен всем.       – Тогда я к тебе присоединюсь, не возражаешь? – поднялась Ся Дун. – Вот у нас уже и будет на две команды.       – Ну, тогда, – и Нихуан тоже встала, – может, примете к себе ещё одного человека? Я тоже ещё далеко не старушка и хочу поиграть.       – Отлично, – кивнул Ся Чунь.       – Цзинжуй! – воззвал Юйцзинь. – Не дай им создать численного перевеса!       Цзинжуй неохотно, но послушно поднялся. Цзинхуань откровенно посмеивался, Мэн Чжи улыбался напряжённой улыбкой. Я поймала его взгляд, подмигнула, и он слегка расслабился.       – Что ж, можно начинать, – я повела в воздухе рукой. – Первые подсказки спрятаны прямо в этой комнате. Ищите, господа!       Господа по трое разошлись в разные стороны – Юйцзинь со своими помощниками направо, Ся Чунь с сестрой и Нихуан – налево. Юйцзиню повезло первым: бумажка с загадкой-подсказкой нашлась на каминной полке за часами. Троица, сдвинув головы, принялась активным шёпотом обсуждать содержимое, и пришла к ответу как раз когда Ся Чунь обнаружил ещё один бумажный квадратик в абажуре лампы. Спустя пару минут в комнате остались только мы четверо.       – Что ж, генерал, – с улыбкой сказал Цзинсюань. – Раз уж мы попали в разряд неиграющих стариков, предлагаю заняться стариковским делом, то есть выпить.       Мэн кивнул и разлил вино на три бокала – к тому, что я не пью, все уже привыкли. Цинь Баньжо взяла свой бокал, но, пока мужчины пили, лишь задумчиво вертела его в руках, бросая короткие взгляды на дверь гостиной.       – Госпожа Цинь, я смотрю, вам тоже не сидится? Может, хотите присоединиться к играющим?       Госпожа Цинь благодарно улыбнулась мне и вопросительно посмотрела на своего патрона.       – О, – Цзинхуань моргнул. – Да, конечно. Если Баньжо хочет, то, конечно, может поиграть.       – Благодарю вас, ваше высочество, – секретарь поставила бокал и изящно поднялась. – Спасибо, госпожа Су, вы очень заботливы.       – Не больше, чем положено хозяйке, – возразила я.       Мэн опять потянулся за бутылкой. Я собиралась расспросить принца о здоровье императрицы, но Цзинхуань опередил меня, заговорив о спорте. Снаружи слышались шаги и голоса играющих, хлопали двери, иногда долетал приглушённый смех – во всяком случае, Юйцзинь и Му Цин действительно получали удовольствие от квеста. В окно было видно, как то одна, то другая группа, наскоро накинув куртки, обшаривает сад в поисках очередной подсказки. Принц и генералом как раз успели во всех подробностях обсудить последний турнир по пятиборью, когда команда из офицеров Управления и Нихуан вернулась в комнату. Ся Чунь торжественно держал в руках приз, упакованный в винтажную деревянную шкатулку.       – Госпожа Су, это очень щедрый подарок. Благодарю вас.       – А что там? – поинтересовался Цзинхуань.       – Пластинка с записью «Изгнанных из Гуаньлина» 35-го года. Очень большая редкость, из всего тиража сохранилось не больше десятка. Я не так давно видел её на аукционе, но стоимость… Я решил, что не могу себе такое позволить.       – Не знал, что вы увлекаетесь музыкой.       – Брат Чунь – настоящий знаток, – подтвердила Ся Дун. – И даже сам освоил флейту сяо. На вполне профессиональном уровне, как по мне.       – Сестра меня перехваливает.       – Юйцзинь будет раздосадован, – усмехнулся Цзинхуань. – Он и сам мнит себя знатоком. Кстати, раз Баньжо не с вами, она, должно быть, присоединилась к нему?       – Нет, она, видимо, предпочла искать самостоятельно, – отозвалась снова занявшее своё место Нихуан. – Я краем глаза видела её, когда она осматривала кабинет. Странно, я была уверена, что там никаких подсказок не спрятано.       – А, – Цзинхуань неловко улыбнулся. – Пойду потороплю её.       Он приподнялся, и я поспешила его остановить:       – Ваше высочество, не нужно, уверена, она сейчас вернётся сама. Я вспоминаю, что одна из загадок действительно написана так, что можно подумать на кабинет. Уверена, что госпожа Цинь уже осознала свою ошибку.       Цзинхуань кивнул, но всё же сказал:       – И всё-таки, стоит позвать остальных, чтобы они не искали понапрасну.       – Я уже хотела, – заметила Ся Дун, – да брат Чунь не дал.       – Правда? – удивилась я. – Вот уж не думала, что господин Ся склонен к ребяческим шуткам.       Ся Чунь усмехнулся. Тем временем хлопнула наружная дверь, и в гостиную ввалилась вторая команда.       – Нихуан, я с тобой больше не дружу! – громко объявил Му Цин. – Приз нашли, а нам ни слова не сказали. Если бы не Ли Ган, так и искали бы до сих пор, как дураки! Всё, завтра уезжаю домой без тебя.       – Ну, хоть покажите, что за приз-то? – потребовал Юйцзинь и, как и предсказывал Цзинхуань, зашипел от досады, когда ему показали пластинку. Последней вернулась Цинь Баньжо, в сопровождении Ли Гана, объяснившего, что застал её в моём кабинете. Принц приподнял бровь, и та покаянно извинилась, повторив моё оправдание, что неправильно поняла подсказку.       В скором времени гости разъехались – правда, не все. Когда они уже прощались в прихожей, Нихуан осчастливила брата, отпустив его поразвлечься где-нибудь в клубе, а сама попросила Мэн Чжи её подвезти. Стоит ли говорить, что машина генерала, сделав круг по кварталу, снова подкатила к моему дому?       – Что это на тебя нашло? – едва войдя в гостиную, вопросил Мэн. – Позволить офицерам Управления и Цинь Баньжо рыться в твоём доме?!       – Но ведь они ничего не нашли, не так ли? – флегматично отозвалась я. Нихуан окинула неубранный стол задумчивым взглядом, словно прикидывая, не начать ли убираться самой, но в результате лишь отошла к окну и задвинула шторы.       – И всё равно – зачем?       – Как раз за этим. Всем упомянутым тобой персонам наверняка очень любопытно узнать, как живёт и чем дышит Мэй Чансу. Вот пусть один раз посмотрят и успокоятся.       – Если бы сестра Шу не была уверена, что они ничего не найдут, то не стала бы и затевать ничего подобного, – негромко сказала Нихуан.             – Именно. У меня тут и нет ничего компрометирующего. Все компьютеры под паролями, за пару минут их не подберёшь, а в бумагах всё чисто и законно.       – А если они оставили у тебя жучки?       – Брат Мэн, неужели ты думаешь, что у меня нет специалистов по безопасности? Во всех комнатах стоят камеры, за всеми перемещениями гостей наблюдали. Все возможные диапазоны прослушиваются, и, если б отсюда зафиксировали исходящий сигнал, мне бы дали знать. А завтра утром комнаты проверят ещё раз, на всякий случай.       Мэн открыл рот и набрал побольше воздуха, но потом закрыл и молча махнул рукой.       – Кстати, о компьютерах, – как ни в чём не бывало, продолжила я. – Как ты посмотришь, если я подключу тебя к нашей с Цзинъянем сети?       – О, отлично, не будет нужды таскаться к тебе или к нему. Можно хоть сегодня.       Я окинула его задумчивым взглядом. Потом посмотрела на Нихуан.       – Что?.. – генерал недоумённо оглядел нас обеих. –       Генерал Мэн, – сказала Нихуан, – а как вы собираетесь объяснить принцу Цзинъяню, что посвящены в его отношения с госпожой Су?       – В смысле – как объяснить? Хотите сказать, что он не знает?..       – Брат Мэн, кто ты, и кто я? Разве командующему дворцовой гвардией полагается водить близкую дружбу с подобной особой?       Мэн Чжи молча захлопал глазами. Потом до него дошло:       – Он что – до сих пор не знает?       – Нет. И не должен знать.       – Сяо Шу! И сколько ты собираешься от него скрывать?       – Столько, сколько понадобится. Мы с тобой уже говорили на эту тему.       – Знаешь, – вставила Нихуан, – мы с тобой тоже говорили. Но я, признаться, так толком и не поняла, почему необходимо скрывать от Цзинъяня твою личность.       – Вот! – обрадовался поддержке Мэн Чжи. – Тебе нет нужды тащить всё на себе. Если только он узнает, кто ты, он сразу же…       – Бросит всё остальное и тут же примчится ко мне – ты это имел в виду? И знаешь, что он скажет первым делом? Не вмешивайся в борьбу за трон, я всё сделаю сам.       Генерал и княжна переглянулись.       – Он и раньше не мог заставить тебя сделать то, что ты не хотела, – возразила Нихуан. – Не вижу способа, которым он мог бы отстранить тебя теперь.       – Способ есть, всего один, зато безотказный – отказаться от борьбы самому. Чтобы не подвергать меня опасности, с него станется. Но даже если так далеко Цзинъянь не зайдёт… Вот вы оба знаете, кто я. Вы за меня волнуетесь?       – Разумеется.       – А если бы вы считали меня просто Мэй Чансу – волновались бы?       Они переглянулись ещё раз.       – А теперь прикиньте, насколько сильнее будет волноваться за меня Цзинъянь. Да он начнёт наизнанку выворачиваться, лишь бы меня защитить, не подставить, замотать в вату, запереть в сейф и сесть рядом с автоматом наизготовку. С таким подходом мы никогда ничего не добьёмся. Он должен думать о цели, а не обо мне. Когда я что-то предлагаю, всё, что должно его волновать – это помогает мной предложенное достижению цели, или мешает, а не чем это грозит лично мне. Мэй Чансу взрослая женщина, и знала, на что шла, вмешиваясь в интриги двора. Он за неё не отвечает. Во всяком случае, не больше, чем за любого другого своего сотрудника.       – Да, – признала Нихуан, – об этом я не подумала.       – В любом случае, всё, что у нас было, осталось в прошлом. Теперь нас связывают только деловые отношения.       – Но ведь тогда ты разозлилась.       – Когда?       – Когда взорвался контрабандный склад, и Цзинъянь обвинил в этом тебя. Ты, конечно, хорошо держишь лицо, но я видела, что ты обижена.       – Цзинъянь обвинил в этом Сяо Шу? – поразился Мэн. – Вот ведь…       – А что, собственно, не так? – резче, чем следовало, спросила я. – Я что, как жена Цезаря, должна быть превыше подозрений? Цзинъянь сделал вполне логичный вывод. Это мне не следовало так реагировать. В большой игре надо держать себя в руках, иначе ошибка может стоит жизни – и не только тебе.       – Да, ты права, – снова согласилась Нихуан. – Не важно, знает принц Цзинъянь, или нет. У тебя есть мы.       – Верно, – согласился Мэн, – и мы за тобой присмотрим.       Я невольно усмехнулась. Потом предложила:       – Давайте, что ли, доедим что тут осталось.       Есть мне не хотелось, но поглядывавший на стол генерал тут же согласился и с готовностью занял своё место. Княжна тоже не стала отказывать. Сегодня они с Нихуан ели мало, видимо, волнуясь из-за затеянной мной игры. Я потянулась к чайнику, чтобы налить им чая.       – Я много думала о твоих планах возвести на трон Цзинъяня, – задумчиво проговорила Нихуан. – Боюсь, тебе придётся трудно. Он не умеет хитрить и изворачиваться.       – А императору этого и не нужно. Интриганов в Великой Лян хватает и без него. Пусть хотя бы во главе страны стоит человек справедливый и думающий об общем благе. Тот, который сможет призвать к порядку весь этот гадюшник.       – Не то, что нынешний император, ты это имеешь в виду?       – Его величество всегда был подозрителен, – Мэн Чжи вздохнул. – С годами эта черта прогрессирует. Хуже всего то, что она влияет на его сыновей. Вместо того, чтобы думать о государственных интересах, они думают о том, как бы угодить отцу.       – Вот видите. Трудно или легко, а выбора у нас нет. Ни Цзинсюань, ни Цзинхуань не должны сесть на трон, потому что иначе эта свистопляска продолжится. Не только сыновья, ведь двор, забыв о своих прямых обязанностях, только и думает о том, как бы угодить вышестоящим и не попасть в немилость. К счастью, у Великой Лян имеется достаточный запас прочности, и пока ещё до катастрофы далеко. Но и этот запас не вечен. Люди потихоньку теряют веру в императора и монархию, ширятся оппозиционные настроения, враги, внешние и внутренние, этим пользуются. Даже если империя устоит, ещё пара-тройка десятков лет, и у нас останется только один выбор – стать сателлитом Великой Юй или Южной Чу.       – То-то Южная Чу засуетилась. Скоро из неё будет официальный визит, знаешь? – Мэн с хрустом раскусил кроличью голову. – А ведь не так давно сколько было надежд! Когда был жив принц Цзинъюй, мы закрывали глаза на многое, в расчёте на будущее блестящее царствование.       – А теперь Цзинъюя нет, и собранная им команда распалась: кто-то был притянут как сообщник, к делу об измене, кто-то выслан, остальные разъехались сами или стараются не высовываться, – грустно заключила Нихуан. – Один только Цзинъянь и пытался хоть как-то им помочь.       – Надеюсь, что уцелевшие об этом не забыли. Цзинъюй и Цзинъянь были дружны, неудивительно, что Цзинъянь помнит то, что остальные стараются забыть. Ты права, продвинуть его будет непросто, но, когда он окажется на троне, с таким твёрдым характером, он не позволит кому-то манипулировать собой и будет поступать по справедливости, а не исходя из чьих-то шкурных интересов.       – Иногда политика требует гибкости…       – Как сотрудничающая с Цзинъянем, могу тебе с уверенностью сказать – он готов к разумным компромиссам. Но именно что к разумным, и именно что к компромиссам, а не «давайте замнём это дело, чтобы не марать нашу репутацию», и не к «давайте превентивно его выпилим, а то как бы он чего не сделал».       – Что ж, верю твоему опыту, – с улыбкой кивнула Нихуан. – Он станет хорошим императором.       – Ещё бы, – поддакнул Мэн, чьё настроение с утолением голода, заметно улучшилось. – С такой помощницей у него просто не останется выхода.       – Такая помощница как я в первую очередь нужна, чтобы делать грязную работу. Репутация императора должна быть кристальной. Это не говоря уж о том, что единожды начав, очень трудно остановиться. Если мы действительно хотим получить справедливого и порядочного императора, нельзя заставлять его интриговать, предавать и убивать тех, кто мешает. А коль скоро без этого не обойтись, всё это сделаю я. Мне-то терять уже нечего.