Дочь рода Линь

      – Ты совсем не изменилась, – сказал Сюань.       Миньтао улыбнулась с оттенком грусти. Конечно, он ей польстил. Нет, годы были к ней милостивы, она прекрасно выглядела для женщины на второй половине шестого десятка. Но где теперь та то задорная, то задумчивая девочка, что покорила его когда-то?       Впрочем, он и сам давно не мальчик.       – А вот вы выглядите усталым, ваше величество, – сказала Миньтао. – Может, вам просто отдохнуть здесь, у меня? В этом доме вас не потревожат… я надеюсь.       Они сидели в гостиной за спешно накрытым столом, но ни один из них не притрагивался ни к еде, ни к бутылке вина. Хозяйка была в нарядном платье, но, похоже, совсем без косметики: видимо, быстро переоделась к его приходу, а вот накраситься уже времени не было. И дом не сверкал парадной чистотой: на письменном столе у окна были свалены какие-то книги, за приоткрытой дверью в коридоре виднелся краешек неубранной постели. А он уже и забыл, каково-то – ввалиться в гости вот так, внезапно, застав хозяев как есть. Когда-то, ещё будучи принцем, он мог проделать это с ближайшими друзьями. Теперь друзей не осталось – только подданные.       – Я могла бы сделать вам массаж, – добавила Миньтао.       – Да, помню, у тебя лёгкие руки, – император улыбнулся. – Что ж, давай, раз ты предлагаешь.       Он потянулся к телефону, предупредить ждущего внизу Гао Чжана, что остаётся здесь до утра. Тем временем Миньтао поднялась и исчезла за дверью, чтобы вскоре вернуться с какими-то пузырьками и пакетиком сушёной травы. Траву она высыпала в заварочный чайник и залила кипятком.       – Успокаивающий чай, – пояснила она с интересом наблюдающему за ней Сюаню. – Расслабляет и помогает заснуть. Пусть настоится.       – Все эти годы я не вспоминал о тебе. И этого уже никак не исправить.       – Ваше величество, давайте не будем о грустном. Прошу вас.       Комната, в которую Миньтао его привела, тоже оказалась спальней, с довольно широкой кроватью. Обстановка была довольно скудной, и комната в целом выглядела не слишком жилой.       – Здесь обычно спит Цзинъянь, когда навещает меня, – Миньтао нежно улыбнулась. – Но сегодня его нет, и эта комната в вашем распоряжении.       – Ты им довольна? Своим сыном?       – О, да. Он часто звонит и пишет, и всегда находит время прийти, когда бывает в Цзиньлине. Как подумаю о нём, сразу теплеет на душе. Ваше величество, пусть мы и не виделись много лет, но вы сделали мне самый драгоценный подарок – моего сына. Я счастлива.       – Хорошо, что он не забывает о тебе. Не будь он столь упрям, цены бы ему не было, – император вздохнул, снимая пиджак, однако быть сегодня строгим не хотелось. – Но он и мой сын тоже, так что я о нём позабочусь. Пожалуй, он слишком долго пробыл в захолустных гарнизонах. Это не идёт ему на пользу.       – Ваше величество, служить стране и трону, там и так, где нужно – его долг. Боюсь, праздное сидение в столице пойдёт ему на пользу ещё меньше. Пусть он и не показывает этого, но он хочет приносить пользу вам и Великой Лян, и если у него не будет такой возможности, он начнёт переживать и метаться.       – А кто говорит о праздности? Пожалуй, для него и в столице найдётся работа. Он неплохо себя показал в последнее время. Его обиды не влияют на его работу, надо отдать Цзинъяню должное, – Сюань покачал головой. – Но он слишком отдалился. Это было моей ошибкой. Пожалуй, пора всем, и ему в том числе, вспомнить, что я его отец, а не только император.       – Цзинъянь обрадуется. Он не любит меня огорчать, но я видела, что ему тяжело быть выключенным из семьи.       – Правда? – император сбросил рубашку и присел на край кровати. – Кстати, о моей семье… Что ты думаешь о братьях Цзинъяня?       – Братьях? – женщина растерянно моргнула. – Я с ними почти не знакома. И не встречалась уже много лет.       – Вот и скажи мне, что ты думаешь, как простой человек из народа. Вот, например, Цзинхуань – каков он со стороны?       – Ну, он хорош собой, хорошо держится перед камерами…       – Миньтао. Ты ведь понимаешь, что я спрашиваю совсем не об этом.       Миньтао опустила глаза:       – Прошу прощения, ваше величество. Я правда мало о нём знаю. Принц Цзинхуань популярен, у него высокий рейтинг, в прессе о нём пишут только хорошее.       – Эти писаки всегда держат нос по ветру. Сейчас, когда наследник проштрафился, многие идут на поводу у его брата. Популярен… Выйдет, весь такой красивый, скажет в микрофон, как он любит народ, вот тебе и популярность!       Император тряхнул головой, сам немного удивляясь собственной вспышке.       – Ваше величество, вы и сами приложили к этому руку, – негромко заметила Миньтао. – Вы теперь всё время публично появляетесь только с ним. Когда рядом с вами был наследник, естественно, что он опережал брата. А теперь всё наоборот.       – Да, верно. А, ладно, забудь об этом, – Сюань махнул рукой. – Ты права, незачем мне втягивать тебя в эти дрязги.       А ведь спросил он что императрицу, что Юэ – любая из них не преминула бы восхвалить своего сыночка и облить его соперника грязью. А вот Миньтао никогда никого не обличала и, наверное, никогда никого не ненавидела.       В конце концов, разве не для того он пришёл сюда, чтобы отдохнуть от дворцовых интриг и соперничества всех со всеми?       – Можно задать вам личный вопрос? – спросил Цзинъянь.       – Какого рода? – госпожа Су на экране едва заметно склонила голову на бок.       – Почему вы всё же выбрали меня?       – Я уже отвечала на этот вопрос, ваше высочество. Потому что из всех сыновей императора вы кажетесь для трона самым подходящим.       – Но вы так же заботитесь о Ван Тиншэне. И тут дело не только в том, чтобы привлечь моё внимание, верно? Вот я и должен спросить – скажите, вы знали моего старшего брата?       Госпожа Су помедлила – и это само по себе могло быть ответом.       – Его высочество Цзинъюя? – зачем-то уточнила она. Цзинъянь кивнул, и Су Чжэ вздохнула:       – Я встречала его однажды. В юности я, как и, полагаю, многие девчонки в Лян, была влюблена в принца Цзинъюя. Он об этом и не подозревал, разумеется. Кто-то влюбляется в кинозвёзд, кто-то в певцов, а кто-то – в принцев. Дело давнее.       Она пожала плечами, улыбнулась – и тут за спиной у Цзинъяня распахнулась дверь. Звукоизоляция в особняке была на совесть – Цзинъянь не услышал шагов и оказался захвачен врасплох. Рука сама схватилась за «мышь», сворачивая окно, но было поздно: застывший в дверях Мэн Чжи приподнял брови, переводя взгляд с экрана на лицо вскочившего Цзинъяня.       – Что случилось? – спросил в динамиках голос госпожи Су.       – Я вижу, я не вовремя, – спокойно констатировал генерал Мэн. Топтавшийся за ним Ле Чжанъин несчастным голосом произнёс:       – Прошу прощения, ваше высочество… Я не смог его остановить.       – Всё в порядке, – Цзинъянь сделал глубокий вдох. – Чжанъин, можешь идти.       Адъютант щёлкнул каблуками и исчез. Цзинъянь повернулся к столу:       – Прощу прощения, госпожа Су. Договорим позже.       И почему он сегодня решил с комфортом устроиться в гостиной вместо кабинета, где сидел бы лицом ко входу, а компьютер, соответственно, стоял к двери тыльной стороной? Но что случилось, что случилось. Бывают ситуации, когда можно только отступить, посчитать потери и лишь после этого решать, что делать дальше. Командующий дворцовой гвардии не из тех, кому можно заткнуть рот. Можно лишь попытаться договориться. Между тем Мэн Чжи безо всякого смущения прошёл вглубь гостиной и кивнул на погасший ноутбук:       – Я ведь не ошибся, это была госпожа Су?       – Вы не ошиблись. Генерал Мэн, чему обязан?       – Я хотел поговорить с вами об одном из своих подчинённых. После убийства во дворце его выгнали со службы, и я надеялся, что вы, возможно, найдёте способ пристроить его к себе в корпус. Мне неловко, что я стал свидетелем приватной беседы.       – Похоже, вы настолько торопились переговорить со мной, что ворвались в мой дом, сломив сопротивление моего адъютанта. Вам не кажется, что ваша неловкость несколько запоздала?       – Занятно, – улыбнулся проигнорировавший его вопрос генерал. – Ваш брат так тесно сотрудничает с госпожой Су. Да и наследник, как говорят, искал её дружбы. Но, похоже, вам повезло больше, чем им обоим.       – Что вы хотите сказать?       – К тому же я помог Су Чжэ подобрать дом, так что знаю, где он находится. Вот совпадение – этот дом не так уж далеко отсюда.       – Кажется, вы собрались меня обличить, – спокойно констатировал Цзинъянь.       – Вовсе нет. Просто хотел проверить свои подозрения.       – И что теперь?       – Вы решили вступить в борьбу за трон? – генерал Мэн в упор глянул на него.       – А если и так?       – А если так, то я, Мэн Чжи, желаю вам в этом помочь.       Цзинъянь моргнул. Чтобы переварить это заявление, у него ушла секунда или две.       – Почему? – только и смог спросить он. Мэн Чжи принципиально никогда ни во что не вмешивался. Никто не мог предположить, что он вот так возьмёт и…       Или мог? Вернее – могла? Не может ли статься так, что это – очередной подарок госпожи Су?       – Быть может, потому что госпожа Су уже вывела в наследники одного принца, так что у меня нет оснований сомневаться в её возможностях, – эхом откликнулся на промелькнувшую мысль Мэн Чжи. – А может, потому что и я, и те, кого я уважаю, предпочли бы вас обоим вашим братьям.       – Вы ведь когда-то служили адъютантом у маршала Линя? – после паузы спросил Цзинъянь.       – Да. К сожалению, не долго.       Принц кивнул и жестом предложил генералу сесть.       – Вы ведь тогда уже были в гвардии, когда всё произошло? – спросил он, садясь напротив. – Я находился в Дунхае, когда смог вернуться, всё уже кончилось. Знаю только то, что писали официальные источники. Быть может… вам известно больше, чем мне?       – Увы, ваше высочество, – помрачневший генерал покачал головой. – Подробности известны только непосредственным участникам событий. Я знаю то же, что и все. Генерал Не перед гибелью передал сообщение об измене, Се Юй доложил в Цзиньлин, арестовал командование армии Чиянь и атаковал части, отказавшиеся сдаться. Управление Сюаньцзин расследовало происшедшее и всё подтвердило. Результат вам известен. Принц Цзинъюй и маршан Линь казнены, принцесса Цзиньян наложила на себя руки. Линь Шу умерла.       – Её убили, – с мёртвым спокойствием поправил Цзинъянь.       – Да, фактически убили. В армии и правительстве прошла настоящая чистка, пострадали очень многие. Потому об этом деле предпочитают не вспоминать. Вы были единственным за долгое время, кто осмеливался задавать вопросы.       Они снова помолчали.       – Их помнят, – сказал Мэн. – И тех, кто помнит, куда больше, чем может показаться, ваше высочество.       – Я не верю в то, что Цзинъюй и маршал Линь могли предать Великую Лян, – тихо сказал Цзинъянь. – Я добьюсь их реабилитации. Сколько бы лет не прошло, сколько бы усилий для этого не пришлось приложить!       Мэн Чжи кивнул.       – Но, если меня постигнет неудача, вполне возможно, я разделю их участь, – закончил Цзинъянь свою мысль. – Генерал Мэн, вы действительно готовы последовать за мной?       – Ждёт нас победа, или поражение – раз появилась надежда, я готов идти до конца. Так же, как и вы.       – Странное у меня чувство, – задумчиво произнёс Цзинхуань.       – Ваше высочество?       – Не могу понять, что на уме у отца. Время идёт. Даже Цзинсюань почти прощён, – принц поморщился. – Во всяком случае, выпущен из-под домашнего ареста, хотя к делам его пока не допускают. Но и это вопрос времени, скорее всего.       – Однако именно вам поручена встреча делегации из Южной Чу, – негромко напомнила Баньжо.       – Именно. И что всё это значит?       – Это значит, что его величество вас ценит. Делегацию Южной Чу возглавляет принц в ранге циньвана. По протоколу его должен встречать наследник. Но наследник, хоть и выпущен, по-прежнему в немилости, и его величество не постеснялся показать это публично, на международном уровне. А раз так, вы – его естественный преемник.       Цзинхуань хмыкнул. Его губы скептически кривились, но видно было, что слова Баньжо пришлись ему по душе.       – Кстати, слышала новость? Матушку Цзинъяня пригласили во дворец. Никогда такого не было. Отец уделил ей время и даже что-то там вручил за заслуги в области здравоохранения.       – Ну, как бы там ни было, у них всё-таки общий сын, – Баньжо пожала плечами. – Который, похоже, своего прощения всё-таки дождался. Вероятно, он попросил за мать, вот и всё.       – Ну, да. В конце концов, госпожа Цзин столько лет не напоминала о своём существовании. Одно это заслуживает поощрения.       За прошедшие пару месяцев я насмотрелась телевизора, наверное, больше, чем за предыдущие пару лет. Это было отдельным удовольствием – вылавливать программы, где показывали Цзинъяня. В былые времена он не слишком любит представительские функции, с таким удовольствием выполнявшиеся его младшими братьями. Но терпел, понимая, что это часть его работы. И вот теперь вернувшийся в лоно императорской семьи принц взял на себя часть государственных забот. Только за прошедшую неделю он выступил в офицерском училище, посетил военные заводы, осмотрев производство и поговорив с рабочими, стал сопредседателем организации ветеранов и открыл новый футбольный клуб для детей и подростков где-то в провинции.       Чжэнь Пин отвлёк меня от просмотра интервью, где Цзинъянь рассказывал о состоянии нашей армии. Разумеется, все ответы были тщательно согласованы, и искренности в них не было ни на грош, но я с радостью и гордостью убеждалась, как хорош он перед камерами. Все задатки для популярности и хорошего рейтинга. Но голос моего подчинённого вернул меня с небес на землю:       – Глава, дело о взрыве контрабандного склада признано несчастным случаем и закрыто. Виновным объявлен бывший министр Лоу, наследного принца к ответственности не привлекли.       – Ничего удивительного, – я потянулась к пульту и выключила телевизор. – Имидж важнее жизней людей. Кстати, когда прибывает делегация из Южной Чу?       – Уже на той неделе.       – А день рождения Цзинжуя через две, – я вздохнула и потёрла слегка затёкшую шею. Как быстро промелькнула эта весна! Казалось бы, Новый год был только вчера, и вот уже май.       Пиликнул телефон. Пришло сообщение от Нихуан, спрашивавшей, удобно ли нам будет встретиться.       – …Его величество намекнул, что моё присутствие в столице больше нежелательно, – сказала Нихуан. За окном громыхнуло – над городом лилась бурная весенняя гроза.       – Му Цин остаётся тут один. Он и сам не хочет уезжать, и Великая вдовствующая императрица, как говорят, не хочет его отпускать. По крайней мере, так мне объяснил император, – Нихуан вздохнула.       – Му Цин давно совершеннолетний, – сказала я. – Может сам заниматься семейным бизнесом… Жениться, в конце концов… Видимо, его величество предпочитает держать его под приглядом.       – А вот я в пригляде, видимо, больше не нуждаюсь.       – Императору неприятно видеть тебя незамужней. И, что немаловажно, тебя неприятно видеть госпоже Юэ.       – Да, – Нихуан грустно усмехнулась.       – Переживаешь за брата?       – Да. Он так молод и неопытен…       Я едва сдержала усмешку. Молод и неопытен, ага, в двадцать семь! Я в этом возрасте уже сколотила свою криминальную империю и вовсю присматривалась к окружающим нас странам, прикидывая, где можно опробовать свои силы в роли «делателя императоров». Но для Нихуан, которая была старше Му Цина на семь лет, брат всё ещё был младенцем. Впрочем, тот действительно не торопился взрослеть, уютно устроившись по сёстриным крылышком.       – Я за ним присмотрю, – пообещала я. – Не переживай.       – Спасибо. Я и не сомневалась. И ты не сомневайся – семья Му не оставит тебя без поддержки. Всё, что нужно – наши деньги, связи, влияние – в твоём распоряжении. Не стесняйся обращаться.       – Если будет нужно – не постесняюсь.       Она кивнула, и мы некоторое время просто молча смотрели на дождь. С Нихуан было уютно молчать и думать о своём. Когда-то я смотрела на неё снизу вверх, но теперь, когда мы почти сравнялись потерями и жизненным опытом, она словно стала мне ещё ближе, чем была. Хорошо иметь рядом человека, который понимает тебя с полуслова.       – Надеюсь, что не за горами тот день, когда я снова смогу открыто назвать тебя Линь Шу.       – Я прикинула, что на всё про всё мне понадобиться года два. Так что этот день действительно не за горами.       – Когда всё кончится, ты приедешь ко мне погостить? Я хочу показать тебе наши горы и озеро Эрхай. Нет на свете мест красивее, чем у нас.       – Почему бы и нет? – легкомысленно отозвалась я. Загадывать, что будет после достижения цели, я не видела смысла, но действительно – почему бы нет? Быть может, тогда у меня появятся силы и время на встречи и путешествия без цели, просто так. Нужен лишь сущий пустяк – сделать всё намеченное и остаться при этом живой.       – Значит, договорились.       Снова громыхнуло, и небосвод прямо напротив окна прочертила ветвистая молния. Сразу же раздался громовой треск, и показалось на мгновение, что небо развалилось пополам.       – Не знаю, когда я снова вернусь в Цзиньлин, да и вернусь ли, – проговорила Нихуан. – Честно говоря, я сыта им по горло. Разве что понадоблюсь тебе.       – Удачи тебе, Нихуан.       – И тебе, Сяо Шу.