Дочь рода Линь

      – Прошу вас, госпожа Су, – господин Ань была сама предупредительность. – Осторожно, здесь крутые ступеньки. Не споткнитесь.       Я кивнула. Сопровождавший нас тюремщик равнодушно отпер очередную решётку. Безликие крашенные светлой краской коридоры, лестница, белые лампы в сетках… Сначала господин Ань пригласил меня в свой кабинет и предложил чашку чаю, но я несколько нетерпеливо потребовала поскорее перейти к делу. И вот теперь меня вели в допросную, и я невольно представляла себе, как этими же самыми коридорами водили на допросы моего отца. И принца Цзинъюя. И остальных.       Никто из них не признал вины, но это никого не спасло.       Впрочем, человек, поджидавший меня в пустой комнате, где из обстановки были только стол и три стула, сделан из другого теста. Лязгнула за спиной пропустившая меня дверь, я невольно кинула взгляд на большое окно в стене, непрозрачное с этой стороны, зато отлично позволяющее всё видеть тем, кто сейчас находится по другую сторону стекла. И тут же выкинула его из головы, полностью сосредоточившись на сидевшем за столом Се Юе.       Бывший командующий столичным округом выглядел совершенно спокойным и даже расслабленным: если бы не наручники у него на запястьях на короткой цепи, пропущенной через скобу в металлической столешнице, можно было бы подумать, что он здесь по своей воле. Я выдвинула стул напротив и уселась, демонстративно выложив на стол диктофон и нажав на кнопку. Се Юй не отреагировал. Он вообще не смотрел на меня, его глаза были полуприкрыты, словно он дремал.       Ладно, посмотрим, как ты сейчас запоёшь.       – Неплохо выглядите, господин Се, особенно учитывая обстоятельства.        Ответом мне было молчание.       – Что такое, господин Се? Вы не рады меня видеть?       – А с чего я должен быть рад? – всё-таки отреагировал Се Юй. – Я принимал вас в своём доме – и вот как вы меня отблагодарили за гостеприимство.       – О, так значит, попытки меня убить были проявлением гостеприимства? – искренне рассмеялась я. – Я, конечно, всегда была не высокого мнения о нравах в столице, но чтоб до такой степени…       – Что ж, теперь вы получили возможность расквитаться. Кажется, это называется – бросать камни на упавшего в колодец?       – А чья вина, что вы оказались в колодце – моя, или всё-таки ваша? Что, скажете, не ваши собственные поступки привели к тому, что вы оказались здесь?       – Предположим. И что теперь?       – А теперь, – я закинула ногу на ногу, – вы старательно юлите и отбиваетесь от обвинений, стараясь сохранить себе жизнь. И, как ни странно, я готова вам помочь в этом вашем устремлении. Потому что сейчас, замалчивая и отнекиваясь, вы защищаете не столько себя, сколько Ся Цзяна.       Се Юй приподнял веки, в первый раз прямо посмотрев на меня. А потом негромко засмеялся.       – Я тоже не прочь повеселиться, ваше сиятельство.       – Извольте. Разве это не забавно, как вы сразу же выкладываете, зачем пришли? Стоило появиться Ся Цзяну, и ветер переменился. Принц Цзинхуань теперь как на иголках, верно? Вот он и посылает вас, своего прославленного консультанта, чтобы вы разнюхали для него, в чём же дело.       – И я намерена хорошо выполнить свою работу, господин Се.       – Валяйте, – Се Юй откинулся на спинку своего стула. – Покажите класс.        – Извольте, – в тон ему откликнулась я. – Начнём с того, что вам наверняка хочется знать – как именно вы мне проиграли? Я вам скажу. Я просто оказалась умнее вас, вот и всё. Вы не знаете обо мне ничего, я же вызнала всю вашу подноготную. У меня на руках были все козыри, а у вас – ни одного. И в такой ситуации вы надеялись у меня выиграть?       Се Юй молчал, не меняя выражения лица.       – Вы вообще далеко не так умны, как привыкли о себе думать. Потому что это поражение так ничему вас и не научило. Вы снова ввязываетесь в игру, в которой у вас на руках нет ни одной приличной карты, в то время как у вашего противника – полный набор тузов. Вот только теперь ваш противник, что бы вы себе не думали, не я, и даже не принц Цзинхуань – а Ся Цзян.       Веки Се Юя дрогнули.       – Вот уж у кого с мозгами всё в порядке. Он уже всё отлично просчитал. Сначала он навестил вас и заключил с вами сделку: ваше молчание в обмен на спасение от вышки. И он вас даже не обманывает. Если вы продолжите молчать, смертный приговор вам действительно не грозит. Вы отделаетесь заключением. А что потом? Об этом вы подумали?       Молчание.       – А потом вы станете всего лишь одним из бесправных заключенных. Скандал стихнет, журналисты, блогеры и прочая публика переключаться на другие темы. Месяц, год – и вот вы уже никому не интересны. Официальные лица тоже постараются поскорее о вас забыть. Кто станет вас слушать, даже если вы вдруг захотите заговорить? Другие заключённые, разве что. Но, думается мне, тайны Ся Цзяна и им окажутся не особо нужны, это явно не тот род секретов, на которых можно что-то получить – разве что потерять. Так что помешает Ся Цзяну от вас избавиться? Заключённые часто гибнут. Драки… Самоубийства… Попытки побега… Болезни, в конце концов. Разве что ваша жена захочет докопаться до истины, если вы вдруг умрёте, но и она не станет слишком уж усердствовать. Её высочеству, в конце концов, нужно думать о детях. А Ся Цзян… Ся Цзян наконец-то вздохнёт с облегчением. Ведь вы единственный, кто имеет на него компромат, не так ли?       Теперь Се Юй не пытался притворяться спящим. Он смотрел на меня в упор, ловя каждое слово.       – Что скажете?       Генерал не ответил, лишь в его глазах угадывалась напряжённая работа мысли.       – Ваше сиятельство, моё терпение тоже не беспредельно. Я в свою очередь готова заключить с вами сделку, но не заставляйте вас уговаривать. В конце концов, ваша смерть в заключении – далеко не худший исход для его высочества Цзинхуаня.       – Вы пытаетесь меня напугать, – напряжённым тоном возразил Се Юй. – Но мы с Ся Цзяном давно друг друга знаем. И никогда друг друга не обманывали. Он знает, что я его не предам, ему нет нужны меня убивать, чтобы обеспечить моё молчание!       – А разве вы с Чжо Динфэном знали друг друга первый день? Но вы всё же решили, что надежнее будет заткнуть ему рот раз и навсегда. Что до Ся Цзяна – вы давно его знаете и всё ещё верите в его честность? Или благодарность? Действительно?               – Между мной и Ся Цзяном нет никаких старых счетов. В любом случае, он моя единственная надежда. Кому я должен верить, если не ему – вам?       – А чем я хуже Ся Цзяна?       – Ну, хотя бы тем, – оскалился Се Юй, – что здесь я нахожусь благодаря вам, а не Ся Цзяну.       – Не заставляйте меня повторять, благодаря кому вы здесь в конечном счёте находитесь. Но у меня, в отличие от Ся Цзяна, нет причин желать вам смерти.       – Нет причин? – хохотнул он. – Да вы ждёте не дождётесь, когда я сдохну!       – Ваше сиятельство, не переоценивайте себя. Для меня нет никакой разницы, живы вы, или мертвы. Я стала вашим врагом лишь потому, что работаю на принца Цзинхуаня. Но после приговора, каким бы он ни был, вы перестанете представлять для него опасность.       – В таком случае, зачем вы здесь?       – Да уж не ради вас. Но я хочу знать, что у вас есть на Ся Цзяна.       – На Ся Цзяна?! Вы надутая дура, Мэй Чансу. Он – моя последняя надежда, и вы думаете, что я его вот так просто вам сдам?       – Если не сдадите, я не дам за вашу жизнь и ломаного гроша. У вас есть последний шанс.       – Нет, – Се Юй покачал головой. – Это была хорошая попытка, но она не удалась. Лучше я воспользуюсь тем шансом, что предоставил мне Ся Цзян.       – Я сожалею, господин Се, но, боюсь, Ся Цзян уже передумал предоставлять вам шансы. Или вот-вот передумает.       – Что вы имеете в виду?       – Только то, – я поменяла ноги местами, снова закинув одну поверх другой, – что как раз сейчас принц Цзинхуань сидит у Ся Цзяна. И обсуждает с ним протоколы ваших допросов. Вы такой непостоянный человек, господин Се. То честно признаётесь в организованных вами убийствах, то берёте свои слова назад. Имя Ли Чунсиня вам что-нибудь говорит? Вот и Ся Цзяну наверняка что-нибудь скажет.       – Ли Чунсинь? – переспросил Се Юй. Похоже, он не сразу вспомнил, кто это, но потом его глаза забегали. – А при чём тут Ли Чунсинь? Да, Чжо Динфэн избавился от него для меня, но он не знает, кто это, и зачем нужно было его убить!       – Я знаю, что он не знает. Но Ся Цзян подозрителен, как и положено по его должности. Едва ли он поверит, будто принц Цзинхуань назвал это имя случайно. Подсказать вам дальнейший ход его рассуждений? Чжо Динфэн не знает, всем остальным и вовсе знать неоткуда – а значит, это вы не удержали язык за зубами.       – Но я ничего не говорил!       – Это не имеет значения. Ся Цзяну уже известно, что по крайней мере часть вашей тайны просочилась наружу. Возможно, он даже поверит, что вы проболтались случайно, и, чтобы сохранить остальное, сейчас вам всё же поможет. Но он уже понял, что на вас нельзя положиться. Проболтавшийся один раз проболтается и второй. Так что, боюсь, вы проживёте ровно столько, сколько ему понадобиться, чтобы организовать вашу смерть, не выдавая уж очень откровенно свою причастность…            В следующий миг Се Юй вскочил, с грохотом оттолкнув свой стул, и его лицо перекосилось так, что я чуть не отшатнулась. Но руки генерала были надёжно прикованы к столу, а сам стол привинчен к полу, так что, хоть он и задрожал, когда Се Юй с силой ударился о его край телом, никакой опасности для меня не было. Се Юй и сам это понимал, потому что, дёрнув пару раз цепь, проходящую через скобу, замер, тяжело дыша и бешено глядя на меня.       – Мэй Чансу… – процедил он сквозь зубы. – Мэй Чансу! Я настолько сильно вас обидел?! За что вы мне сейчас так мстите?!!       – Обидели? – я приподняла брови. – Не сходите с ума, ваше сиятельство, мы с вами до прошлого года не встречались. Какая месть, о чём вы? Просто бизнес, то есть, политика, ничего личного.       Се Юй сделал глубокий вдох, с трудом выравнивая дыхание.       – Одним словом, я обещаю защитить вас от Ся Цзяна, – резюмировала я. – Союз Цзянцзо имеет связи в местах лишения свободы, а я, благодаря принцу Цзинхуаню – в министерстве юстиции. Да-да, не кривите губы так скептически, после ареста Ци Миня всё, конечно, осложнилось, но не стало безнадёжным. Вы будете жить. Но не бесплатно.       Нет, не зря я всё-таки восхищалась выдержкой дядюшки Се. Он уже пришёл в себя. Оглянулся, ногой придвинул свой стул обратно и сел.       – Спрашивайте, – коротко сказал он.       – Зачем нужно было убивать Ли Чунсиня?              Пауза.       – Мэй Чансу… – наконец сказал Се Юй. – Поверьте, эти сведения не принесут пользы принцу Цзинхуаню.       – От чего же? Знать всегда лучше, чем не знать. Иметь управу на такого человека, как Ся Цзян – дорогого стоит.       – Вы его недооцениваете, – Се Юй бледно улыбнулся. – Сейчас Ся Цзян нейтрален, но стоит попытаться на него надавить – и он станет вашим врагом. И принца, и вашим лично. А такого врага иметь не стоит, поверьте.       – Если Ся Цзян нейтрален, почему он вас защищает?       – Это не связано с борьбой за власть.       – Ваше сиятельство, вы опять пытаетесь юлить. Кажется, я ясно назвала свои условия.       – Вам всё равно не удастся использовать эти сведения.       – А это уж наше дело. Ваше дело – рассказать, что знаете.       Се Юй помолчал ещё немного. Но потом всё же решился.       – Тринадцать лет назад, – медленно произнёс он, – Ли Чунсинь помог подделать голос Не Фэна.       – Какого Не Фэна? – переспросила я. Се Юй снова медлил, и я надавила: – Что за Не Фэн?       – Генерал Не Фэн, командующий авангарда армии Чиянь. Он женился на следователе Управления Сюаньцзин, Ся Дун. Она – приёмная дочка Ся Цзяна, для него не составило труда получить записи их разговоров. Есть способы… озвучить текст голосом любого человека, если есть образец записи. Нужна только профессиональная аппаратура, ну и тот, кто в этом разбирается. Ся Цзян не мог задействовать своих специалистов, и я нашёл для него Ли Чунсиня. У него была студия звукозаписи, он сделал всё, что нужно.       – Что за текст вы озвучили голосом Не Фэна?       – Звонок с фронта… из Мэйлин с сообщением о том, что командующий армии Чиянь затеял мятеж.       Мне не пришлось изображать потрясение. Сердце колотилось где-то в горле, и ладони вспотели. И когда я, сглотнув, заговорила снова, голос чуть дрогнул:       – Так, значит… Сообщение о мятеже от генерала Не было подделано?       – Да.       – Тогда вы со своей армией совершили марш-бросок якобы ему на помощь. А потом сообщили, что не успели, что генерал Не погиб вместе со своим авангардом, и вы привезли только его тело. Это тоже ложь, так?       – Да.       – А на самом деле… – я поднялась, почувствовав, что не могу усидеть на месте. – Это вы атаковали Не Фэна. Вы должны были соединиться с ним, поэтому точно знали, где он находится. Возможно, он сам же и сообщил вам координаты. Но вместо того, чтобы стрелять по врагам, вы выпустили снаряды по позициям авангарда Чиянь! Потом разыскали тело, а обстрел свалили на маршала Линя! Так?!       Се Юй кивнул. Я стремительно прошла от одной стены до другой, потом обратно, мимо тёмного окна.       – Когда всё кончилось, вы ликвидировали Ли Чунсиня, чтобы сохранить свои манипуляции в тайне, – констатировала я, когда почувствовала, что в достаточной степени совладала со своим голосом.       – Да. Ни мне, ни Ся Цзяну не нужен был свидетель. Послать своих людей он не рискнул, это могло дойти до Ся Дун. Поэтому ликвидацией Ли Чунсиня занялся я – вернее, Чжо Динфэн по моей просьбе. Ну, что, теперь вы довольны? Поможет эта информация принцу Цзинхуаню?       Дело было сделано, можно было уходить – допросная вдруг показалась мне невыносимо душной. Уже шагнув к двери, я вспомнила о диктофоне. Пришлось вернуться и забрать его. Се Юй напряжённо следил за каждым моим движением.       – Мэй Чансу! – требовательно произнёс он.       – Полагаю, в скором времени вас навестит жена, – не глядя на него, сказала я. – Я поговорю с ней, она принесёт бумагу и ручку. Советую вам записать всё, что вы только что рассказали мне, в подробностях, и отдать ей. Ваши письменные показания у неё, эта запись у меня – в случае вашей смерти мы найдём способ их обнародовать. И доведём это до сведения Ся Цзяна. До свидания.       В коридоре и правда было прохладнее, чем в комнате – и совершенно пусто. Даже приведший меня тюремщик куда-то подевался, не иначе, как его отослали. Я прислонилась к стене, чувствуя, как слабеют колени. Я сложила эту головоломку сама, и сейчас лишь услышала подтверждение тому, что и так знала. Но разве в одном знании тут дело?       Хорошо, хоть сердце сегодня не болит.       Рядом щёлкнула ещё одна дверь, и из соседней с допросной комнаты вышли двое. Цзинъянь был бледен, но внешне спокоен, а вот Ся Дун… Глаза Ся Дун были красными, и на щеках блестели ещё не высохшие дорожки. Едва ли кто-то до сих пор видел железную следовательницу Управления в таком состоянии. Не глядя ни на меня, ни на принца, она побрела по коридору прочь, ступая с неуверенностью человека, не слишком твёрдо держащегося на ногах. Цзинъянь кинул на меня тревожный взгляд, но я кивнула, показывая, что со мной всё в порядке, отлепилась от стены, и он пошёл догонять плачущую женщину. Вскоре послышались голоса и лязг, когда дежуривший у решётки охранник отпер перед ними проход. Мне тоже пора было уходить: сейчас придут за Се Юем, чтобы отвести его обратно в камеру, а мне не хотелось видеть его ещё раз.          Когда в дверь позвонили, Цзин Миньтао несколько удивилась – она никого не ждала. Подойдя к двери, она заглянула в глазок, и тут же распахнула створку.       – Заходи.       – Мама… – Цзинъянь перешагнул порог и остановился посреди холла. Она ждала продолжения, но сын молчал, и вид у него был совершенно потерянный. Кто-то другой, быть может, и не понял бы, но она достаточно знала своё детище, чтобы читать малейшие оттенки настроения на его застывшем лице.       – Тебе повезло, что твой отец сегодня не здесь, – сказала она, чтобы что-то сказать.       – Да, – Цзинъянь отрешённо кивнул. – Он бы меня просто выгнал.       – Что случилось?       – Мама, – шёпотом повторил он. – Я так… Мне так не хватает Сяо Шу!       Его плечи дрогнули, и Миньтао притянула сына к себе, сожалея, что он слишком высок, чтобы уткнуться, как в детстве, в её плечо. Как давно она не видела его слёз. В последний раз он плакал… да, после дела армии Чиянь. Когда вернулся из Дунхая и узнал обо всём – там о смерти невесты ему не сообщили. Тогда он точно так же донёс слезы до её квартиры, чтобы плачущим его увидела только она.       Что же случилось на этот раз? Впрочем, не надо торопить. Цзинъянь расскажет – но сначала ему нужно успокоиться.       …А вот Ся Дун больше не плакала. К тому времени, когда она доехала до кладбища Сяогу, глаза давно уже высохли. Над могилой Не Фэна шумела листва, бросая тень на надгробный камень. Тень качалась вместе с ветвями, светлые и тёмные пятна плясали по граниту.       Неужели все эти годы она жила во лжи? Ненавидела не тех, верила не тому. Не Фэн, любимый навсегда муж – он и правда был убит предателями, но они не были покараны за своё предательство, наоборот, нажились на нём, как огромные пауки, что сосут жизни из своих жертв и плетут дальше свою ядовитую паутину. И приёмный отец, уважаемый, даже любимый… Она привыкла считать его образцом человека долга. Преданным своему дело до мозга костей. Гордилась тем, что он и её вырастил такой же. Но всё, чему он учил её… Всё, что внушал ей… Всё это было ложь, ложь, ложь!!!       Нет. Ся Дун сжала кулаки, так, что ногти впились в ладони. Она не будет ничему верить на слово. Всё нужно проверять от и до, этому её тоже учили, и она на собственном опыте убедилась в правильности преподанных уроков. Она проверит слова Се Юя, и только тогда вынесет окончательное решение. Ся Дун не принимала участие в расследовании дела армии Чиянь, да и кто бы это позволил жене одного из фигурантов дела? Лишь ознакомилась с материалами, ни на секунду не усомнившись в них, ведь следствие возглавлял сам Ся Цзян. Но теперь она всё проверит сама. Она докопается до истины – какой бы та не была.                      Клянусь тебе, мысленно сказала Ся Дун спящему под каменной плитой мужу. Клянусь, если окажется, что виновные в твоей смерти ушли от расплаты, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы призвать их к ответу. А если окажется, что то, что я услышала сегодня, было клеветой – я взыщу с тех, кто заставил меня усомниться. И одно я знаю точно – никто и никогда больше не будет использовать меня втёмную. Не важно, насколько мне близок и мной почитаем этот человек. Я не стану пешкой в руках подлецов и интриганов.       Камень молчал, холодный и равнодушный. Смотрит ли на неё сейчас Не Фэн, или мёртвым уже нет дела до живых? В любом случае, слово сказано, и отступать Ся Дун не собиралась. Справедливость не мировой закон, она полностью в руках людей. И в её руках тоже.