Дочь рода Линь

      – Ох уж этот принц Цзинхуань! – ворчал Ли Ган, убирая чашки, когда дверь за высоким гостем закрылась. – Что-то он к вам зачастил. Только утомляет вас, право слово, хотя достаточно было бы позвонить.       – Есть вещи, которые не доверишь ни сети, ни связи, – отмахнулась я.       – И что тут такого было сказано, что было бы большим секретом?       Вопрос был риторическим, так что я не стала на него отвечать. Скоро мне предстояла ещё одна плановая беседа с принцем, и тот факт, что собеседником Цзинъянь был куда более приятным, чем его младший братец, не делал эти сеансы связи менее утомительными. В какой-то степени я уставала от общения с ним куда больше, чем от всего остального… ну, не считая форс-мажоров, вроде происшедшего в особняке Се.       Но в целом жизнь входила в нормальную колею. Убыла обратно делегация из Южной Чу, чья программа визита оказалась изрядно скомканной кончиной прабабушки. Только принцесса Юйвэнь Нянь задержалась, но сугубо неофициально – похоже, не теряла надежды уломать обретённого братца поехать с ней. Мне было даже интересно, согласится Цзинжуй или нет. Всё-таки я успела привязаться к парню, чья безмятежная жизнь оказалась так грубо нарушена с моим появлением. Теперь человек, всё ещё официально числившийся его отцом, обживал тюремную камеру, сестра вместе с мужем и тестем, счастливо избежавшими преследования в обмен на показания против родича и бывшего союзника, уехала рожать в провинцию. Остались только мать да брат, да и те, как говорили, собирались переехать за город, заперев городской особняк, под которым уже перестали дежурить настырные журналисты. Поедет ли Цзинжуй с ними, или всё-таки поддастся на уговоры сестры и захочет познакомиться с биологическим отцом – в любом случае мы с ним вряд ли встретимся. По крайней мере, в ближайшие месяцы.          Да и он после всего происшедшего едва ли захочет меня видеть.       …– Ну, раз Цзинхуань у вас побывал, значит, вы уже знаете, – сказал Цзинъянь.       – Да, знаю, – кивнула я. – Его величество назначил вас командующим округом. Так же ходят слухи, что скоро вас сделают циньваном.       – Преждевременные слухи, – возразил Цзинъянь. – Отец не выказывал такого намерения.       – А я думаю, что это как раз тот случай, когда Небо слышит, как слышит народ, – не согласилась я. – По справедливости, вас давно уже должны были повысить в ранге. И, если уж император начал выделять вас, он не остановится на полпути. Если сам не подумает, найдутся люди, которые ему подскажут.       – Вот только уместно ли это будет сейчас? – с сомнением спросил Цзинъянь. – Всё же я пока не готов противостоять братьям на равных, а если вы правы, то я скоро сравняюсь с Цзинхуанем. Едва ли ему это понравится.       – Всё верно, однако выгоды сейчас перевешивают риск. Вы не можете стоять на месте, вам нужно совершать шаги, набирать популярность, быть на виду и на слуху. Вы действительно не смогли бы на равных сражаться с братьями, потому не стоит пытаться что-то вырвать у них из рук. Но, коль скоро чин и титул сами падают на вас, отказываться от них тоже не следует.       – Признаться, когда отец сказал, что хочет отдать округ мне, я заколебался, не отказаться ли.       – Думаю, его величество изрядно удивился.       – Возможно, – Цзинъянь впервые с начала разговора улыбнулся.       – Что касается принца Цзинхуаня, то я его успокоила и убедила не вмешиваться. Если же он всё-таки не утерпит и попытается вставлять вам палки в колёса, то, я думаю, вы смело можете рассчитывать на содействие его величества. Ему ваша внутрисемейная грызня уже изрядно надоела, даром, что сам же и поощрял. Пусть сам и разбирается с последствиями.       Цзинъянь кивнул.       – Что ж, это всё, что я хотел с вами сегодня обсудить, – сказал он. – Не буду больше отнимать у вас время. Вам надо отдохнуть, госпожа Су.       Он отключился, и я с досадой поправила волосы. Неужели это и правда так заметно? Помимо опасения, что Цзинъянь начнёт меня беречь или сочтёт непригодной для дальнейшего сотрудничества, я вдруг поймала себя на чисто женской обиде. Кому нравится плохо выглядеть в глазах мужчины, которого ты… м-да…       Сердце – самый глупый орган в организме.         Четвёртая сестра прибыла в Цзиньлин утренним поездом. Баньжо, чтобы встретить её, пришлось встать раньше обычного, и она пребывала в дурном настроении, которое прочем, мастерски скрыла, улыбнувшись вышедшей из вагона бывшей – и будущей – соратнице со всей возможной сердечностью. Дежуривший на привокзальной площади шофёр получил чемодан с наказом отвезти по названному адресу, а женщины сели в такси, молчаливо сойдясь на том, что незачем терять утекающее время, и Четвёртой сестре лучше получить вводную прямо сегодня.       – Госпожа Су считает, что, возвышая Цзинъяня, император испытывает меня, – кратко изложил вчера Цзинхуань итоги своего визита к любимому консультанту. – Так что мне надо затаиться на какое-то время. Но у меня всё равно душа не на месте. Организуй наблюдение за Цзинъянем. Я хочу знать, что он делает и с кем контактирует.       – Слушаюсь, – кивнула Баньжо, но, видимо, что-то всё-таки её выдало, потому что принц обернулся и внимательно посмотрел на своего секретаря и начальника тайной службы по совместительству:       – Какие-то проблемы?         – Мне не хватает людей, – призналась Баньжо. – Я пытаюсь заменить выбывших, но вербовка и подготовка новичков требует времени. Они ещё не скоро смогут работать на том же уровне.       – Всё настолько плохо?       – Всё решаемо, ваше высочество. Но… я боюсь, что не обошлось без утечки с нашей стороны.       – Ты намекаешь, что твоих красавиц сдаёт кто-то из своих? Хм, в этом доме о них знаю я, ты и господин Цзи, который со своим семейством полностью зависит от меня. Так что ищи в своём «Хунсю-Чжао».       – Да, ваше высочество.       – Если людей действительно не хватает, можно попросить помощи у госпожи Су. Она не откажет.       – Нет нужды, ваше высочество, – быстро сказала Баньжо. – Я справлюсь.       И вот теперь они с Четвёртой сестрой ехали туда, где жила пресловутая госпожа Су. В начале улицы Баньжо остановила такси, и женщины отправились дальше пешком, неторопливым прогулочным шагом.       – Посмотри на вон тот дом, – Баньжо кивнула через улицу. – Как он тебе?       – Дом как дом. Ничем не выделяется.       – А между тем это один из самых знаменитых адресов столицы. Правда, знаменит он в довольно узком кругу, но зато в самом высшем. И члены императорской семьи не брезгуют являться сюда.       – Вот как? – Четвёртая сестра с любопытством оглядела возвышающуюся над забором застеклённую лоджию и венчающую её мансарду. – И кто же проживает в этом доме?       – Особа богатая, но не титулованная и не занимающая никакой должности. Тем не менее, тому влиянию, которое она оказывает на политическую жизнь столицы, позавидуют иные министры. Возможно, ты о ней слышала, пусть и в связи с другими делами – её зовут Мэй Чансу.       – Э… Возможно и слышала, но не обращала внимания. Но ты говоришь – её? Мне казалось, что я должна соблазнить мужчину.       – Так и есть. Давай зайдём сюда.       Они зашли в кондитерскую и заказали себе по пирожному и чашке кофе. Сквозь широкое окно отлично просматривался дом и ведущая к нему калитка.       – Так что вы не поделили с этой Мэй Чансу? – спросила Четвёртая сестра, откусывая от трубочки с кремом.       – Я всё объясню, а сейчас гляди-ка – мы как раз вовремя.       К тому самому дому подъехал круглолицый коренастый парень на велосипеде. За спиной у него был ранец с логотипом доставки готовых блюд. Парень соскочил с велосипеда, толкнул калитку и исчез внутри.       – Разглядела? – спросила Баньжо. – Это он.       – Тот самый мужчина? – удивилась Четвёртая сестра. – Курьер?       – Да, курьер. Его зовут Тун Лу, и он единственный человек со стороны, который вхож в этот дом. А ещё он хотя бы по разу, но посетил почти всех моих выбывших сотрудниц. И это точно не совпадение. Кстати, и о прошлом его практически ничего не известно, а чтобы спрятать следы от дядюшки Цяня, надо постараться. Так что, Четвёртая сестра – раз уж ему так приспичило спасать дам в беде, пусть их станет на одну больше.       Курьер снова показался из калитки, вскочил на свой велосипед и укатил в обратном направлении. Четвёртая сестра проводила его заинтересованным взглядом.       – Так это Мэй Чансу ведёт наступление на «Хунсю-Чжао»?       – Я в этом уверена. Вот только её окружение – что запаянная со всех сторон железная бочка. Нам так и не удалось туда никого внедрить. Только поэтому я и обратилась к тебе.       – Кто эта Мэй Чансу, и что ей надо?       – Что ей надо – это вопрос. Сама же она личность довольно известная. Я удивлена, что ты её не знаешь. Видимо, Четвёртая сестра и правда решила замкнуться в своём мирке и носу из него не казать.       Четвёртая сестра пожала плечами, доела пирожное и вытерла пальцы о салфетку.       – Но хотя бы название «союз «Цзянцзо» тебе что-то говорит?       – Кажется, когда-то что-то слышала.        – Так вот, она его возглавляет. А где-то год назад она втёрлась в доверие принцу Цзинхуаню, и теперь контролирует практически каждый его шаг. И нет, госпожа Мэй ему не любовница. Она его консультант по всем политическим и придворным вопросам. Главный советник, как обойти наследного принца и занять его место.       – Вот как? – Четвёртая сестра покачала головой. – Надо же, и такое бывает. Но она неплохо справляется со своим делом, разве нет? О наследном принце в последнее время и не слышно, а принц Цзинхуань, напротив, на слуху. Вполне занял место брата, пусть пока не в Восточном дворце, но в прессе и на телевидении.       – И это единственное его достижение. Да, принц Цзинхуань теперь первым упоминается при перечислении сыновей императора, но это лишь потому, что дела принца Цзинсюаня ещё хуже. Признаю, то, что наследник на грани падения – заслуга Мэй Чансу, – голос Баньжо прозвучал сердито, и Четвёртая сестра спрятала улыбку. – Но почему и положение принца Цзинхуаня стало настолько шатким? Он одного за другим лишается влиятельных сторонников. И любимым сыном императора тоже быть перестал. И всё это началось с появлением в Цзиньлине госпожи Мэй. Совпадение? Не думаю.       – А ты не пробовала поговорить с ним самим?       – Это бесполезно, – вздохнула Баньжо. – Принц увидит в этом только ревность к удачливой сопернице. А сейчас, после серии моих провалов – и попытку переложить ответственность. Нет, без железобетонных доказательств обличать Мэй Чансу бессмысленно. Я же и виноватой останусь. А если до госпожи Мэй дойдёт, что я пытаюсь настроить его высочество против неё, я вполне могут разделить участь моих арестованных девушек. А то и что похуже.       – Может, эта Мэй Чансу, как и ты, ведёт собственную игру, и хочет создать хаос? – предположила Четвёртая сестра. – Чтобы половить рыбку в мутной воде, или по договорённости с кем-то.       – Не знаю, – после недолгого молчания призналась Баньжо. – Я не могу понять её мотивов. Да и какой смысл гадать? В любом случае, она мешает. Возможно, потом мы сможем узнать больше.       В кондитерскую ввалилась компания из нескольких парней и девушек, и в небольшом помещении сразу стало шумно. Чай был уже допит, так что обе хуа поднялись и вышли в яркий, солнечный день. Одно из стёкол лоджии госпожи Мэй поймало солнце и ослепительно отразило его прямо в глаза.       – Тун Лу – единственная лазейка, которую мне удалось найти, – сказала Баньжо, когда они шли в обратном направлении. – Если ты мне поможешь, я больше никогда тебя не побеспокою, клянусь.       – А если у меня не получится?       – Я уверена, что у тебя всё получится. Я знаю тебя, а он – явно не из тех, с кем трудно справиться.       Губы Четвёртой сестры на мгновение сжались – похоже, вспомнила других, с которыми ей уже приходилось «справляться», и это воспоминание не доставило ей радости.       – Я уже не так уверена в своих силах. Но мы с тобой росли вместе, и в память о прошлом и о наставнице я тебе помогу. В последний раз. Только сама постарайся не попасться – ради других.        – Спасибо, Четвёртая сестра, – вполне искренне улыбнулась Баньжо.         Аэропорт Цзиньлина был наполнен обычным гулом голосов, шорохом ног, скрипом и погромыхиванием колёс чемоданов и тележек. Приятный женской голос объявлял прибывающие и убывающие рейсы, напоминал о посадках и правилах поведения на территории аэропорта и в самолётах. К стойкам регистрации тянулись длинные хвосты, в стороне виднелись окошки билетных касс, справочной, службы перебронирования. Ленты эскалаторов везли уже сдавших багаж людей наверх, к паспортному контролю, а так же к готовым скрасить ожидание вылета ресторанам и бутикам.       Цзинжуй любил аэропорты. Они всегда отзывались в нём волнением, предчувствием дороги, новых впечатлений и приключений. Глядя на безупречно одетых девушек и мужчин, что принимали билеты, указывали направление, проверяли паспорта и сумки, обслуживали покупателей в торговых точках, он порой гадал, каково это – работать здесь? Вечно стоять в воротах, провожать уезжающих, но никогда не выходить. Во всяком случае, в рамках своей служебной деятельности.       Он задрал голову, отыскивая на табло номера стоек, где шла регистрация рейса Цзиньлин – Инду. Сестра остановилась рядом. Вежливый носильщик позади толкал тележку с грудой багажа – один из чемоданов принадлежал Цзинжую, а все остальные Нянь-Нянь. Рядом шагал телохранитель чусской принцессы. Теперь, мысленно и вслух называя её сестрой, Цзинжуй не испытывал протеста. Хотя всего каких-то два месяца назад… Неужели прошло только два месяца? Неужели прошло целых два месяца?       Казалось, что всё, бывшее до его дня рождения, происходило в какой-то другой жизни.       Он снова поглядел на сестру, и Юйвэнь Нянь улыбнулась ему. Уже сегодня вечером Цзинжуй увидит своего настоящего отца. Мысль тянула за собой смесь тревоги и любопытства. И мать, и Нянь-Нянь твердили, что Юйвэнь Линь – хороший человек, Нянь-Нянь добавляла, что он очень ждёт своего сына, но юноша всё равно нервничал. Однако он сам решился на эту встречу, и не собирался поворачивать назад.       Хорошо, что это всё случилось с ним, а не с Се Би. Он-то никогда особо близок с отцом… то есть отчимом не был. А вот для Се Би подобное открытие стало бы настоящим ударом.       Билеты на Инду регистрировали на стойках 105-108. К той, где принимали билеты бизнес-класса стояло только два человека, так что ожидание и регистрация заняли лишь пять минут. Багаж уехал по ленте, впереди были паспортный контроль, вип-зал… Через час они улетят.       – Так странно, – проговорила Юйвэнь Нянь. – Я никогда не путешествовала вот так, как обычные люди. А ты?       – А так я путешествую довольно часто. И на самолётах, и в поездах, и на машине.       – Покажешь мне, что и как?       – Конечно.       – Цзинжуй! Цзинжуй!..       Вопль догнал их у самого эскалатора. Через весь зал от центрального входа к ним мчался растрёпанный Юйцинь, размахивая рукой и едва не отталкивая людей со своей дороги. Цзинжуй остановился, чувствуя укол совести. Ну да, собрался уехать, не попрощавшись с лучшим другом. Но Юйцзинь теперь словно бы тоже принадлежал той, прошлой жизни. Нет, порывать с ним Цзинжуй не собирался, но… Ему нужно было разобраться во всём самому, прежде чем обсуждать что-то даже с самыми близкими. Мама и брат всё понимали и оставили его в покое, не пытаясь заговаривать о происшедшем первыми. От Юйцзиня, увы, Цзинжуй такой деликатности не ждал.       Рядом вздохнула Нянь-Нянь. А через секунду Юйцзинь затормозил перед ними и упёр руки в боки, одновременно переводя дух.       – Куда это ты собрался?       – В Инду.       – Зачем тебе Инду, скажи на милость? Ты лянец, лянцем и останешься!       – И что? Разве это означает, что я не могу бывать в других странах?       – Означает-то означает, но я думал, что ты… ну… – Юйцзинь покосился на чусску, вдруг как-то утратив свой боевой задор.       – Юйцзинь, – Цзинжуй глубоко вздохнул. – Да, я еду к отцу. Он болен, Юйцзинь. У него рак. Конечно, врачи сделают всё возможное, но гарантий, сам понимаешь… Я должен с ним увидеться.       – Ах, вот оно что, – протянул Юйцзинь, снова кинув взгляд на стоящую рядом молчаливую девушку. Помолчал, пригладил волосы. – Так ты точно вернёшься?       – Разумеется, вернусь. Я лянец, как ты правильно заметил. У меня тут родные, друзья…       – А я было подумал, что тебе тут стало плохо, и ты решил начать всё сначала. Цзинжуй, прости меня.       – За что?       – За то, что даже не поговорил с тобой по-человечески. Но ты всё был погружён в себя, а потом умерла прабабушка… И я так и не сказал тебе того, что хотел. Цзинжуй, если вещи, которые от нас не зависят. Мы можем лишь принимать их как данность. Но это не значит, что мы должны страдать из-за них.       – Разве мы страдаем, потому что должны? – невольно усмехнулся Цзинжуй.       – Но и со страданием можно бороться. Главное – не цепляться за иллюзию, будто им можно что-то изменить. Судьба не усовестится, как бы сильно мы не страдали. А потому не надо себя накручивать. Знаешь, может и к лучшему, что ты сменишь обстановку на какое-то время.       – Вещи остались прежними – а люди нет, – пробормотал Цзинжуй старинную поговорку.       – А разве мы всегда не меняемся? Но я надеюсь, что не изменится хотя бы одно – наша дружба.       Цзинжуй посмотрел на него, чувствуя прилив прямо-таки нежности к стоящему напротив человеку.       – Я знаю тебя с тех пор, как ты ещё только ходить учился, – добавил Юйцзинь, сопроводив слова чувствительным тычком в плечо. – Так что только попробуй обо мне забыть!       – Ты о себе напомнишь, я не сомневаюсь. Только вот, когда я учился ходить, ты в лучшем случае учился поворачиваться на бок. Уверен, что уже тогда меня помнишь?       Они с облегчением рассмеялись, а потом обнялись.       – Сколько там собираешься пробыть?       – Пока не знаю. Буду писать… Звонить.       – Да уж потрудись, а то знаю я тебя – как уедешь, так и пропадёшь. Если до конца недели не объявишься, весь телефон тебе оборву, так и знай!       Они снова обменялись дружескими тычками. Потом Юйцзинь посмотрел на Юэвэнь Нянь.       – Вам повезло с братом, знаете? – сказал он.       – Знаю, – серьёзно кивнула та.       – Вот и позаботьтесь о нём хорошенько.       Когда Цзинжуй в последний раз обернулся с верхней ступеньки эскалатора, Юйцзинь всё ещё стоял внизу. Цзинжуй махнул рукой, и Юйцзинь помахал в ответ.       Но не только Янь Юйцзинь пристально смотрел в этот момент на уезжающих молодых людей. На другом конце зала по эскалатору поднялся неприметный человек среднего роста, со скупыми, выверенными движениями. На паспортном контроле он пристроился к соседнему окошку, а когда молодой господин Се и чусская принцесса ушли в зал ожидания для вип-персон, он выбрал в общем зале уголок, откуда хорошо просматривался выход из вип-зала. В нагрудном кармане у него лежал билет на тот же рейс, но в эконом-класс.       – Старшина Ли, всё в порядке, – негромко доложил он в телефон. – Если не считать встречи с молодым господином Янь, никаких происшествий не было.       – Очень хорошо, – ответил в трубке голос Ли Гана. – Чжу Чэнь, продолжай наблюдение. Если у господина Се возникнут какие-то трудности – сразу же докладывай. Контакты тебе известны.       – Слушаюсь, старшина. Передайте главе Мэй, что она может на меня положиться.