Дочь рода Линь

      Звучно хлопнув дверцей машины, Цинь Баньжо поднялась на крыльцо и вошла в резиденцию его высочества. Каблучки её лодочек звонко цокали по каменному полу холла и площадке внутренней лестницы, отдаваясь эхом в пустых помещениях. Особняк словно вымер, за весь путь до кабинета Цзинхуаня Баньжо встретила лишь одного дворецкого, принявшего её манто.       Цзинхуань в кабинете тоже находился в гордом одиночестве. Сидя за своим письменным столом, он наливал из бутылки коричневую жидкость в коньячную рюмку с таким сосредоточенным видом, словно на свете не было занятия важнее. Судя по тому, как плясало горлышко бутылки, с трудом попадая в ободок рюмки, порция была уже далеко не первая. А возможно и не первая бутылка.       Баньжо подавила тяжёлый вздох. Она, конечно, знала, что несколько дней назад император вызвал младшего сына к себе, отчитал как мальчишку и запретил ему даже думать о поездке в Южный округ, чтоб не раздувать скандал ещё больше. Возможно, тем бы всё и кончилось, и Цзинхуаню удалось бы отбрехаться, что, мол, я не я и лошадь не моя, всё это ошибка, или губернатор Юэчжоу проявил гнилую инициативу. Но тут вылез со своим неуместным рвением новый министр юстиции Цай и с документами на руках доказал, что никакой ошибки нет, а принц получает подарки от господина губернатора не в первый раз. В результате в Южный округ улетел принц Цзинъянь, клятвенно уверивший, что может без опаски на пару недель оставить военные части столичного округа на заместителей. Император одобрил отличную работу, проделанную на новом месте в столь краткий срок, пожелал столь же отлично справиться на юге, а Цзинхуань оказался не просто отстранён, а на ту же пару недель отправлен под негласный домашний арест с наказом подумать о своём поведении и впредь быть скромнее и сдержаннее.       Но так расклеиваться-то зачем?       Рюмка с грехом пополам всё же оказалась наполнена, но поднести её к губам принц не успел. Баньжо решительно шагнула вперёд и выхватила коньяк из рук его высочества. Цзинхуань поднял голову и с некоторым трудом сфокусировал взгляд на своей секретарше.       – А, это ты… – язык у него не заплетался, но темп речи стал заметно медленнее. – Налей ещё.       Он неопределённо махнул рукой и откинулся на спинку кресла.       – Ваше высочество, не довольно ли? – ледяным тоном поинтересовалась Баньжо.       – А?       – Какой толк от того, что вы напились? Не пора ли заняться делом?       – Делом? Каким? Что тут можно сделать? Цзинъянь уже там. Шлёт доклады, якобы уже во всём разобрался и начал действовать. Отец только головой кивает, – Цзинхуань криво усмехнулся. – Дорвался братец. Мне ли не знать, сколь затратное это дело – борьба за трон? У Цзинъяня денег всегда было кот наплакал, и вот теперь у него в руках оказались такие средства: пополняй мошну, не хочу! А этот Шэн Чжуй его покроет, не сомневаюсь ни минуты. Не зря они так переглядывались тогда.       Ну, он хотя бы не потерял способности связно мыслить и связно свои мысли излагать, отметила Баньжо. Уже хорошо, давно назрел серьёзный и тяжёлый разговор, откладывать дальше невозможно. Женщина посмотрела на бокал у себя в руках, прикидывая, не хлебнуть ли из него самой, но всё же преодолела искушение и отставила коньяк в сторону.       – Вы намерены всё так и оставить?       – Оставить? – опять ухмыльнулся Цзинхуань. – Оставить, да…       Он наклонился вперёд, поставив локти на стол, и оперся лбом о сложенные руки. Повисло молчание, и Баньжо уже начала опасаться, что он просто заснул, но тут Цзинхуань всё же заговорил:       – Я ведь не только пил всё это время. Пока я тут сижу, у меня было время подумать. И знаешь, что? Ни-че-го. Мне нечего противопоставить Цзинъяню. Все мои люди либо выметены всеми этими пертурбациями последнего года, либо переметнулись. Или затаились, ждут, не говорят ни да, ни нет. Министерство юстиции было моим, а теперь Цай Цюань следит за мной как коршун, и, чуть что, бежит к отцу. Остальные министры и в грош меня не ставят. Канцлер Лю, чтоб его… Только и остался, что Чжу Юэ со своей налоговой полицией. А много ли с ней одной сделаешь? А?!       Он вдруг выпрямился и с силой стукнул кулаком по столу, заставив бутылку и рюмку подпрыгнуть.         – Ваше высочество, вы никогда не задумывались об одной вещи?       – Хм? – Цзинхуань смерил взглядом расстояние между собой и рюмкой, после чего взялся за бутылку и отхлебнул коньяк из горлышка, словно пиво. Баньжо вздохнула уже не скрываясь, и переставила бокал поближе.       – Всего год назад вы были на равных с наследником престола, а про принца Цзинъяня никто и не вспоминал лишний раз. А что теперь? Наследного принца, считай, что и нет, а ваше положение и положение вашего старшего брата изменилось с точностью до наоборот. И это касается не только вас, но и их матерей. Ваша мать императрица, хвала Небу, но вот госпожа Юэ рядом с его величеством появляется всё реже. Что до госпожи Цзин, то хотя она почти не бывает во дворце, мало кто при дворе сомневается, кто у нас теперь новая фаворитка.       – Да, госпожа Цзин… – кивнул Цзинхуань. – Уж не она ли надоумила сыночка, как меня обойти? В жизни за Цзинъянем не водилось талантов интригана, но эта партия была разыграна как по нотам. Снимаю шляпу.       Он невесело рассмеялся и опрокинул рюмку в один глоток, словно водку.       – Думаю, что ваш брат действительно получает хорошие советы, вот только у них совсем другой источник.       – Какой?       – А вы вспомните, ваше высочество, с каким событием совпали все эти удивительные и стремительные перемены. Они начались после того, как в нашу любимую столицу прибыла некая Мэй Чансу. Якобы лечиться у знаменитого врача. И – вот совпадение – тут же и на ваше высочество, и на принца Цзинсюаня посыпались беды. Зато принц Цзинъянь вылез из своей ссылки и взлетел так высоко, как год назад ещё и не мечтал. Ваше высочество, неужели вы никогда об этом не задумывались?       Брови Цзинхуаня сосредоточенно сдвинулись, словно он с трудом вникал в смысл сказанного.       – Ты считаешь… Нет, в последнее время мне начало казаться, будто что-то не так. Она постоянно сдерживала меня, хотя дела шли всё хуже и хуже. Но Мэй Чансу, она… В конце концов, она рисковала собой, чтобы избавить меня от Се Юя!       – Чтобы избавить вас? Или чтобы открыть дорогу кое-кому другому? Кто, в конце концов, теперь командует столичным округом?       Опустевшая рюмка полетела на пол, не выдержав встречи с паркетом. Баньжо задумчиво обозрела разлетевшиеся осколки.       – Я почти восхищаюсь госпожой Мэй, – добавила она. – Это женщина не боится делать рискованные ставки. Кто бы на её месте выбрал опального принца, когда тут два его брата лишь в шаге от трона? А вот поди ж ты. Не знаю, чем ей так приглянулся Сяо Цзинъянь, но можете не сомневаться – они изначально водили вас за нос и работали сообща.       Цзинхуань молчал, сжимая и разжимая кулаки.       – Так что же, ваше высочество, вы собираетесь всё проглотить?       – Разумеется, нет, – процедил принц. – Цзинъянь в политике без году неделя. Я ссадил Цзинсюаня, неужели не смогу справиться с этим дураком?       Напоминать ему, что наследника ссадил отнюдь не он, было явно неуместно.       – Сейчас принц Цзинъянь в милости у императора, – напомнила Баньжо. – Он может быть полным ничтожеством, но это не имеет значения, пока расположение его величества не иссякнет. А благодаря помощи Мэй Чансу оно лишь крепнет. Вот увидите, он вернётся в столицу, и его будет ждать новая награда…       На этот раз на пол полетела бутылка. Ну, по крайней мере, теперь принц Цзинхуань преисполнился должной решимости, философский рассудила Баньжо, разглядывая забрызганные коньяком колготки и туфли.       – Словом, первым делом нужно расправиться с Мэй Чансу, – закончила она свою мысль. – Без неё ваш брат станет так же беспомощен, как был раньше.       – Расправиться с Мэй Чансу? – Цзинхуань неожиданно скривил губы в улыбке. – Признайся, ты жаждешь мести? Ведь это она стоит за неприятностями в твоём «Хунсю-Чжао», так?       – Да, – неохотно кивнула Баньжо. – Эту партию я проиграла. Но неужели вашему высочеству самому не хочется расквитаться с той, кто так долго использовала вас, превратив вас в ширму для своих махинаций?       – Дразнишь, а? – Цзинхуань оперся о подлокотники и тяжело поднялся. – Подожди минуту.       Вернулся он и в самом деле быстро, на ходу вытирая мокрые волосы полотенцем – похоже, сунул голову под кран. Вызванная горничная даже не успела убрать осколки и вытереть коньячную лужу, так что им пришлось подождать, пока она закончит.       – Так вот, о Мэй Чансу, – продолжил Цзинхуань, когда дверь наконец закрылась. Он и в самом деле стал выглядеть трезвее, если не приглядываться, то и не поймёшь, что пил. – Можешь мне поверить, я жажду мести не меньше, чем ты. Но до неё не так уж легко добраться, и не только потому, что её хорошо охраняют. А ещё и потому, что Цзинъянь будет её защищать, и возможности для этого у него теперь есть. Милость отца, сторонники при дворе – всё это к его услугам, найдётся кому заступиться за нашу хитроумную госпожу Су. Да и не уверен, что её устранения будет достаточно для того, чтобы победить Цзинъяня. Он уже дошёл до той стадии, когда вполне может продолжить и сам по себе, если не утратит отцовского расположения. Похоже, отец устал от интриг, и ему нравится его прямолинейность.        – То есть, вы считаете, что Мэй Чансу нужно оставить в покое?          – Разумеется, нет. Просто надо поменять очерёдность. Мэй Чансу, пусть богатая и влиятельная, но всего лишь простолюдинка. Без покровителя она мне не соперница. Придёт и её черёд, можешь не сомневаться. Но сначала – Цзинъянь.        – И с чего нам тогда начать?       – С чего? – принц помолчал. – Я не знаю слабых мест Мэй Чансу, зато у Цзинъяня таковое очевидно. Дело Цзинъюя и армии Чиянь. Именно из-за него он так много лет был в немилости у отца, не смотря на все свои заслуги, которые у него, чего уж там, были. И, знаешь, что?       – Что, ваше высочество?       – Держу пари, что Мэй Чансу с этим делом тоже связана. Дочь, сестра или вдова кого-то из тех, кто тогда попал под раздачу. Может, и сама лишилась места… но, скорее, всё же, родственная связь. Именно так эти двое и спелись.         – Почему вы так думаете?       – Потому что тогда её поступки обретают смысл. Я не вижу другой причины, почему из нас троих она выбрала его. Впрочем, не важно, с мотивами госпожи Мэй можно будет разобраться потом, если будет желание.       Они снова помолчали, пока Баньжо обдумывала сказанное.       – Итак, вы собираетесь ударить вашего брата в его слабое место, и опять стравить его с императором? – спросила она. Цзинхуань, полуприкрыв глаза, кивнул, и тут же без перерыва отрицательно качнул головой.       – Боюсь, это легче сказать, чем сделать. Дело армии Чиянь – больное место не только Цзинъяня, но и отца. Если я вдруг первым напомню о нём, то лишь вызову огонь на себя, а ему будет достаточно сделать морду кирпичом и промолчать. Нет, нужно придумать что-то такое, что не даст ему отмолчаться. Что-то, что заставить его рискнуть всем… опять. Но мне сейчас ничего не приходит в голову. Хорошо, что его пока нет в столице, можно всё как следует спланировать, но нужно поторопиться – Цзинъянь не вечно пробудет в Южном округе.       – Ваше высочество, вам ведь нет нужды думать обо всём в одиночку.       – Хм?       – Я только что поняла, что, кажется, нашла для вас нового союзника. Одного, но такого, что стоит всех потерянных.       – И кто же это?       – Глава Управления Сюаньцзин – Ся Цзян, – отчеканила Баньжо и приготовилась насладиться произведённым эффектом. Что ж, принц не обманул её ожиданий – уставился на неё так, словно она только что вскочила на стол и прокукарекала петухом, размахивая сорванным лифчиком.       – Ся Цзян? Ты смеёшься?       – Вовсе нет, ваше высочество.       – Управление Сюаньцзин никогда не вмешивается в политику!       – Ваше высочество, вы в это верите? В то, что один из высших органов власти, подчиняющийся непосредственно императорам, так-таки никогда не участвовал в политической жизни?       – Но Ся Цзян действительно никогда не влезал в наши игры, – уже не так уверено возразил Цзинхуань. – Во всяком случае, я такого не помню. Он совершенно точно не поддерживал ни меня, ни Цзинсюаня.       – Но теперь всё изменилось. Ся Цзяну действительно всё равно, станете ли новым императором вы или принц Цзинсюань. Но им ни в коем случае не должен стать принц Цзинъянь. Вспомните, ваше высочество, – добавила Баньжо в ответ на безмолвный вопрос, – кто именно руководил расследованием по делу армии Чиянь. На основании собранных кем материалов были осуждены принц Цзинъюй, маршал Линь и все прочие. Раз уж ваш брат так уверен в их невиновности, разве кто-то сомневается, что он реабилитирует всех осуждённых, едва взойдя на трон? А раз они станут невиновными, виновным окажется их обвинитель. Ся Цзян не дурак. Для него не пустить принца Цзинъяня на трон дело не политики, а банального выживания.       Постепенно светлевший лицом Цзинхуань медленно кивнул.       – Так что сейчас Ся Цзян – наш естественный союзник. С его возможностями и доверием к нему его величества – лучшего и пожелать нельзя.       – Да, но… То, что он против Цзинъяня, ещё не значит, что он захочет объединиться со мной.       – Так почему бы вашему высочеству не спросить его прямо? А я могла бы сыграть роль посредницы.       – Ты с ним знакома?       – В своё время его супруга помогла устроить мою судьбу.       – Которая из?.. Вторая? Госпожа Ван?       Баньжо с улыбкой кивнула.         – Проходите, господин Хуан, – приветливо улыбаясь, пригласила Цзин Миньтао. Полный пожилой человек изобразил поклон и перешагнул порог квартиры.       – Сегодня холодно. Вы, должно быть, замёрзли. Присаживайтесь, я сделаю вам чая.       – Ах, госпожа Цзин, вы так заботливы. Право же, не стоит утруждаться.       – Ну что вы, разве это труд? Вам, должно быть, пришлось тяжелее – тащить такую тяжёлую корзину.       – Всего лишь немного свежих фруктов из дворцовых оранжерей.       – Право же, вам стоило поручить это кому-нибудь из подчинённых, – заметила Миньтао, споласкивая чайник кипятком.       – Я боюсь полагаться на этих мальчишек, – дворцовый мажордом вытащил платок и промокнул лоб. – Они обязательно что-нибудь напутают.       – Вы же сами их обучали, – рассмеялась госпожа Цзин, выставляя на стол приборы. – Уверена, что они прекрасно со всем справятся.       – Что это? Неужели ваше печенье с камелией? Госпожа Цзин, вы меня просто балуете!       – Да, вот, готовлю на досуге. Это старый рецепт, такое печенье делала ещё моя бабушка.       – Госпожа Цзин, – торжественно провозгласил господин Хуан, – не будь вы столь прекрасным врачом, лучшие рестораторы Цзиньлина передрались бы за право пригласить вас к себе кондитером.       И набил себе рот печеньем. Миньтао налила ему чая и села напротив. Господин Хуан был прямо-таки кладезем дворцовых новостей и сплетен. Ничто, происходящее в этом обширном хозяйстве, не проходило мимо его внимания, а сочувственный и при этом не болтливый слушатель давал возможность облегчить душу. После его визитов осведомлённее Миньтао о том, что происходит во дворце, была, пожалуй, только императрица, и то не факт.       – Такие наши дела, госпожа Цзин, – подытожил господин Хуан, когда чаепитие подошло к концу, и они начали прощаться. – Признаться, если бы не дела семейные, мне было б больше нечего желать. Но мой внук… Он способный юноша, но шалопай. Нигде не задерживается надолго. Если б вы нашли минутку и замолвили за него словечко…       – Вы хотите устроить его на придворную службу?       – О, что-нибудь незначительное. В пресс-службу там, или в секретариат…       – Я посмотрю, что можно для него сделать, – пообещала Миньтао. Она ненавидела просить, а император ценил её в том числе и за то, что она не докучала ему попытками извлечь какую-то выгоду из их связи. Но дружба с мажордомом Хуаном была слишком ценна.         – Значит, «Мяоинь» скоро закрывается? – уточнил Тун Лу.       – Да, на реконструкцию, – кивнул Тринадцатый господин. – Клуб всё равно закрыт на время траура, вот заодно и в ресторане интерьеры подновим. Связь теперь будет через магазин в торговом центре.       – Я понял, – кивнул Тун Лу. Что ж, ему всё равно, откуда доставлять заказы – из ресторана, или из магазина. Возможно, начальство право, и точку связи действительно лучше сменить, не в одном ремонте тут дело. Но это его не касается.       – Если это всё, можешь идти, – Тринадцатый господин захлопнул папку и принялся наводить порядок на столе. Потом поднял голову, поняв, что Тун Лу всё ещё мнётся у двери: – Что такое?       – Я недавно спрашивал… Та женщина, моя новая соседка… Цзюнь Нян. Вы её проверили?       – А, да. Всё, что она говорила о себе, подтвердилось. Бухгалтер, в разводе, детей нет. После закрытия завода оказалась на улице, отправилась в столицу пытать счастья. Живых близких родственников тоже нет, кроме тётки в Цзиньлине. Осталась квартира в провинции, но в тех местах спрос на жильё невелик, много не выручишь. Возможно, потому и не стала продавать.       – А, хорошо.       – Что хорошо?       Тун Лу замялся под внимательным взглядом Тринадцатого господина. Не станешь же рассказывать, какое неописуемое облегчение он сейчас испытывает. Как противно было подозревать женщину, которую он – ну да, можно сознаться хотя бы самому себе – которую он любит. Зато теперь опасения можно отбросить. И когда-нибудь, когда всё это закончится… Ведь не так долго осталось ждать!       – Тун Лу.       – А? – курьер вздрогнул, сообразив, что совсем забыл, где находится.       – Тебе лучше не сближаться с чужими людьми, – наставительно сказал Тринадцатый господин. – Ради твоей безопасности, и ради её тоже.       – Вы правы, – у него что, всё настолько откровенно на лице написано?       – Ты уже не мальчик, и должен понимать, что рискуешь не только собой, – старый продюсер вздохнул. – Иди уже, поздно.       – Доброго вам вечера.       За Тун Лу закрылась дверь, и Тринадцатый господин покачал головой. Молодёжь… Так и норовят потерять голову. Пожалуй, стоит присмотреться к этой Цзюнь Нян попристальней – не то, чтобы были основания подозревать что-то большее, чем случайное знакомство, но опаска всего есть.