Дочь рода Линь

      – Он действительно ушёл! – Ся Чунь выглянул за дверь, но во дворе было пусто. Монастырь казался вымершим.       – Нет нужды всё это выслушивать? – медленно повторил Ся Цзян. – А то того – нужда была?       – Отец?       – Он всё время смотрел на часы, ты заметил?       – Да, – кивнул Ся Чунь. – У них там всё согласовано по минутам?       Вместо ответа Ся Цзян вытащил телефон. Ся Чунь проверил свой – да, хоу Янь не соврал, позвонить отсюда было можно.       – Офицер Кан, доложите обстановку. Что? Уже?! Почему не позвонили раньше?.. Как вышли?! Офицер Кан, ваше дело доложить о результатах, какими бы они ни были! Вы заболели? Ещё и газ? Но вы их преследуете? Проклятье! Оставайтесь на местах, я уже еду.       Однако, вопреки своим словам, Ся Цзян, опустив трубку, не поспешил к машинам, а уставился невидящим взглядом куда-то в стену. Ся Чуню пришлось его окликнуть, чтобы вывести из ступора.       – Управление было атаковано, – медленно произнёс глава Сюаньцзин. – Нападавшие овладели первым этажом, распылили слезоточивый газ, помешав нашим кого-нибудь из них захватить, добрались до боковых выходов, вышли наружу и уехали.       – В каком смысле – уехали? – тупо переспросил Ся Чунь.       – В прямом. Зашли и вышли, погрузились в машины и дали дёру. К камерам прорваться никто даже не попытался. А поскольку я оставил инструкции подрывать, когда атакующие окажутся внизу, то и взрыва не было. Преследование, к слову, так же не удалось. Все улицы волшебным образом оказались перекрыты, полиция ссылается на операцию по перехвату угонщиков и личный приказ принца Цзинъяня. Когда дороги освободили, преследуемых и след простыл.       Ся Чунь потёр виски. Всё выглядело до того нелепо, что окажись на месте отца любой другой, Ся Чунь решил бы, что тот просто неумно шутит.       – Громок гром, да капли мелки, – старая поговорка сама собой выскочила на язык. – Неужели принц затеял перекрытие улиц и всё прочее только для того, чтобы забежать в Управление и тут же убежать? Ерунда какая-то.       – Принц Цзинъянь ерунды не делает, он слишком упорен, – уверенно отозвался Ся Цзян. Они обменялись понимающими взглядами.       – Отвлекающий манёвр? А настоящая атака будет в другом месте?       Ся Цзян снова схватился за телефон. Набрал номер, выслушал короткой ответ и покачал головой:       – Там всё тихо.       – Отец, может погадаем на обратном пути?       – Ты прав, – кивнул глава, и они наконец покинули келью. Двор был всё так же пуст, длинная лестница спускалась на парковку к их машине… к месту, где раньше стояла их машина.       – Где она?!       Ся Чунь выбежал на асфальтированную площадку, покрутился – нет, автомобиля видно не было, и ниже по дороге, и за углом, рядом с монастырскими воротами. Пришлось возвращаться и криком звать настоятеля. Отозвался какой-то монах, попытавшийся заикнуться, что настоятель отдыхает и не велел беспокоить, но когда Ся Чунь ткнул ему в нос удостоверением и пригрозил вызывать полицию, а то и кого-нибудь из Управления, всё же соизволил отправиться за начальством. Ся Цзян стоял в стороне так, словно происходящее его не касалось, и лишь окаменевшее лицо выдавало напряжённую работу мысли. Работа оказалась результативной – в какой-то момент Ся Чунь вздрогнул от внезапного крика за спиной:       – …Да, подкрепление! Усильте, бесы вас раздери, охрану!       Ся Чунь вопросительно моргнул. Ся Цзян опустил телефон и посмотрел на него.       – Я болван, – самокритично сообщил он.       Прибежал настоятель, тоже изумился отсутствию машины, или мастерски изобразил изумление, и умчался выяснять, в чём дело. Выяснение затянулось на добрых полчаса, пока кто-то из братии не вспомнил, что видел, как приезжал эвакуатор. Кто его вызывал, никто толком сказать не смог. Догадаться было не так уж сложно, но поскольку оба Яня уже уехали, привлечь их к ответу прямо сейчас, возможным не представлялось. Настоятель предложил вызывать такси за счёт монастыря, но озверевший Ся Чунь вытребовал машину самого настоятеля. И, когда они уже садились в неё, телефон Ся Цзяна разразился истерическим воплем. Ся Цзян, даже не дослушав, что ему кричат в трубку, вскинул руку, словно собирался разбить несчастный аппарат об асфальт. Но на пол движения передумал.       – Можно уже не торопиться, – сумрачно объяснил он. – Подкрепление не успело. Они перекрыли весь центр, не только окрестности Управления.       – Вэй Чжэн освобождён?       – Да. Ну, ничего. Мы ещё не разбиты, это только первый раунд. Сяо Цзинъяню придётся понять, что всё ещё только начинается! Поехали.       И, когда они уже выруливали со стоянки, Ся Цзян опять взялся за телефон:       – Ваше высочество, вы сейчас где? Во дворце? Новости пока ещё не пришли? Будет лучше, если вы найдёте предлог через пару часов быть при его величестве. Да, сегодня.          Говорят, что ждать да догонять – хуже нет, и сегодня Цзинъянь в который раз убедился, что народная мудрость права только наполовину. Когда ты догоняешь, ты всё же что-то делаешь. Торопишься, не успеваешь, ошибаешься – но делаешь. Нет времени на рефлексию, на сомнения, на угрызения… Если подумать, отсутствие времени может стать великим благом.       Принц в который раз посмотрел на часы. Он умел ждать, сохраняя самообладание и трезвый рассудок, не бросаясь на людей и не совершая глупостей. Это не первая операция, в которой он принимает участие. Он командующий, ему не впервой оставаться, когда другие идут в бой. И ставки бывали куда выше – на кону была безопасность страны, а не спасение одного человека. И всё же…       Цзинъянь кинул взгляд на госпожу Су, которая сидела за столом перед открытым ноутбуком. Женщина тоже выглядела спокойной, только крутящаяся в пальцах ручка, кончик которой то и дело оказывался между зубов, выдавала её истинные чувства. Эта скрытая нервозность роднила их, и Цзинъянь ловил себя на том, что на сердце становится теплее, не смотря на всю неуместность подобных чувств в этот момент.         Сегодня Цзинъянь пришёл к ней пешком через пустырь, как и в прошлый раз, перемахнув через забор. Почему-то показалось важным разделить ожидание с ней, и не через связь, а вот так, лицом к лицу. Пусть даже они не говорили ни слова – иное молчание стоит часов беседы.         Время шло – точнее, издевательски ползло. Цзинъянь время от времени вставал и начинал ходить по комнате, Мэй Чансу не двигалась. Что сейчас творилось внутри Управления Сюаньцзин, оставалось только гадать. Они оба знали план, разумеется, но всегда найдётся место неприятным неожиданностям. Хотелось схватить телефон и потребовать отчёта, но принц сдерживал себя: о результатах доложат в любом случае. Время от времени, проходя мимо, он бросал взгляд на экран ноутбука, но ничего нового там не появлялось. Камера транслировала видео из машины наблюдения, но пока был виден лишь угол здания Управления и двери, через которые должна была выйти группа захвата. Телефон молчал. Таймер отсчитывал секунды.       Сработает ли их уловка?       – Они должны скоро выйти.       – Через пару минут, – отрешённо подтвердила госпожа Су.       – Я там точно не нужен?       – Вы будете нужны совсем не там. И скоро.       Причём независимо от результата. Цзинъянь вздохнул, и тут двери Управления распахнулись. Перегнувшись через плечо госпожи Су, Цзинъянь наблюдал, как люди в балаклавах и защитных масках запрыгивают в поджидающие их фургоны. Фургоны двинулись, и едва они свернули за угол, как улицу перекрыли цепью. В которую и упёрлись преследователи полминуты спустя.       Теперь наступала самая напряжённая часть. Купится ли Ся Цзян на их трюк, или всё было напрасно?       Секунды шли, капали в вечность. Цзинъянь, чтобы немного отвлечься, попытался их считать, сбился, попытался снова. Звякнувшее сообщение заставило его вздрогнуть, но это руководитель группы захвата отрапортовал, что погоня сброшена с хвоста, и он с подчинёнными встал на оговоренной точке, готовый тотчас сорваться с места и ехать, куда прикажут.       Полчаса, загадал Цзинъянь. Через полчаса можно начинать нервничать, а пока рано. В конце концов, у хоу Яня в монастыре Ханьчжун нет прямой трансляции. Он может полагаться только на показания часов. А как скоро отреагирует Ся Цзян…       Новый звонок заставил его почти подпрыгнуть. И не только его – Мэй Чансу тоже вздрогнула и наклонилась к ноутбуку:       – Ну?!       – С номера Ся Цзяна поступил звонок… на номер следственного изолятора налоговой полиции.       Они посмотрели друг на друга.       – Так пусть выезжают!       – Уже, – Мэй Чансу нажала на несколько клавиш и покачала головой. – Налоговая полиция, надо же. Да, они действительно имеют право проводить задержания, но это происходит так редко, что я и забыла, что у них тоже есть изолятор. И даже не подумала про него.       – Не вы одна, – Цзинъянь отошёл и сел на стул, чувствуя, как его до макушки затапливает облегчение. – Никто из нас не подумал.       – Ся Цзяну не откажешь в уме. Ваше высочество, вы готовы?       Цзинъянь кивнул. Сейчас ему было легко и спокойно. Даже новый звонок Ся Цзяна ничего уже не решал – Цзиньлин контролировался его людьми, а в своих людях Цзинъянь был уверен. Звонок с известием, что Вэй Чжэн освобождён, он так же встретил молчаливым кивком. Куда повезли бывшего арестанта, никто не сказал, а Цзинъянь не стал спрашивать ещё на стадии планирования. Чего не знаешь, того и не выдашь.       И когда поступил третий звонок, на этот раз на его телефон с вызовом во дворец – принц ощущал лишь собранность и уверенность. Такую ощущает хорошо представляющий свои силы боец, ещё не зная, ждёт его победа или поражение, но понимающий, что в любом случае сможет дать достойный отпор. Теперь Цзинъяню предстояла борьба за себя, а это было куда легче, чем сидеть и ждать, пока другие борются за другого.         – …Вот эскиз анимации. Осветитель прибегнет к специальному эффекту, так что свет станет похож на струи дождя. Я хочу выразить в песне светлую грусть, всё должно работать на это настроение.       Князь Цзи согласно кивал. Юйцзинь тоже кивал, с искренним интересом человека, впервые заглянувшего на кухню концертной деятельности. В студии звукозаписи ему бывать доводилось, а вот как проходит подготовка концертного шоу юноша имел довольно смутное представление.       Они вместе с князем и Гун Юй сидели в комнатке на втором этаже старого дома в центре столицы, каким-то чудом не снесённого во время строительного бумов семидесятых и девяностых годов. Никакой особой ценности здание не представляло: не традиционный дом с историей, обращённый к улице глухим забором, и не особняк в неоколониальном стиле начала прошлого века, где так любит проживать аристократия. Просто старый квартирный дом с облупившейся штукатуркой, деревянными щелястыми рамами и отстающими обоями. Они втроём тут выглядели тремя породистыми собаками, посаженными в дворовую будку.               Хотя временная хозяйка квартиры сейчас мало напоминала привычную концертную диву. Напротив, Гун Юй выглядела на удивление обыкновенной, в своих джинсах, маечке и с волосами, завязанными в скромный хвостик. Небожительница спустилась с небес и оказалась просто приятной девушкой, польщённой и смущённой визитом брата самого императора. Впрочем, для возвращения на небеса всё было готово, судя по валявшимся на столе эскизам и планам будущих концертов.       Юйцзинь подозревал, что эта квартирка была снята только на сегодня, как раз в честь их прихода, но делиться своими подозрениями, разумеется, не спешил. Впрочем, если и так, то хозяйка постаралась, чтобы комната выглядела жилой. Плед на диване слегка сбился, на столе, помимо бумаг, валялась зарядка от телефона и несколько журналов, а со стула, предложенного князю Цзи, Гун Юй быстро сгребла какие-то предметы одежды и запихнула в шкаф. Гости тактично промолчали, и разговор, сперва не клеившийся, вскоре потёк свободно, почти мгновенно свернув на дальнейшие творческие планы певицы.       – Ох, вы, наверное, голодны! – вдруг спохватилась Гун Юй, откладывая в сторону ноты новой, ещё ни разу не исполненной и даже не записанной песни. – Я сейчас закажу что-нибудь поесть.       – Это было бы кстати, – тут же согласился Юйцзинь.       – К счастью, здесь всё близко, ждать доставки приходится не больше пятнадцати минут. Ваше высочество, вы едите лапшу?       – Разумеется! Предпочитаю жаренную, если вы не возражаете.       – А я бы поел пельменей. Только не овощных.       – Как скажете, – барышня Гун улыбнулась и потянулась за телефоном. Пока она набирала заказ, князь Цзи посмотрел на Юйцзиня, взглядом выразив своё мнение о ситуации, в которой знаменитая певица вынуждена как простая смертная довольствоваться столь простецкой едой и уличной доставкой. Между тем Гун Юй с досадой щёлкнула языком, поднялась и отошла к окну.       – Эти толстые стены… Здесь даже звонить иногда трудно, представляете?       – Барышня, вам нужно найти себе более приличное жильё, – решительно сказал его высочество. – Не хотите погостить у меня – так хотя бы дайте присмотреть вам домик получше!       – Ну, что вы, ваше высочество, если не считать мелких неудобств, тут совсем неплохо. Тихо, никто меня не знает. Папарацци не осаждают. Знаете, я уже давно мечтала об отпуске, но с этой нашей бесконечной гонкой трудно выбрать время… Ох!       – Что такое? – забеспокоился Юйцзинь, когда Гун Юй застыла, глядя на что-то за окном.       – Не знаю… Кому-то плохо?       Юноша вскочил и подбежал к ней. Окно выходило в тупик с тыльной стороны дома. Пара припаркованных машин, мусорный бак, стена соседнего строения – и у этой стены столпились несколько человек.       – О… Это же сестра Ся Дун?       – Да они с оружием! – поразилась Гун Юй. – Что тут произошло?       – Хм? – князь Цзи тоже поднялся и подошёл к ним. – Кто там с оружием?       Они все трое уставились на разворачивающуюся перед ними сцену. Двое плечистых мужчин со сдвинутыми за спину автоматами, наклонились над третьим, который сидел прямо на асфальте, обессиленно прислонившись к стене. Вернее, как разглядел Юйцзинь, не на асфальте, а на подложенной кем-то куртке. Человеку явно было нехорошо, он был бледен и растрёпан, его кирпичного цвета одежда подозрительно напоминала тюремную робу, не хватало только наручников. Ему пытались оказать какую-то помощь, а рядом нервно расхаживала из стороны в сторону старший следователь Управления Сюаньцзин, поглядывая то на часы, то куда-то в сторону выхода из тупика.       – Интересно, что происходит? – ни к кому не обращаясь, спросил Юйцзинь.       – Вероятно, Ся Дун кого-то арестовала, – откликнулся князь.       – В новогодние каникулы? Сегодня, между прочим, пятый день, она должна была быть на кладбище.       – Управление Сюаньцзин работает без выходных и отпусков, – князь Цзи вздохнул. Между тем Ся Дун вдруг бросилась к выходу из тупика и замахала руками. В тупик задом вполз забрызганный грязью микроавтобус. Остановился, подчиняясь командам госпожи офицера, задняя дверь распахнулась, автоматчики подхватили арестанта под руки и погрузили в фургон. Влезли сами, Ся Дун снова махнула рукой, задняя дверь захлопнулась, и микроавтобус выполз обратно.       – Всё закончилось, смотреть больше не на что, – князь Цзи отвернулся. – Да и не наше это дело. Барышня, как там поживает моя лапша?         Внешне дворец выглядел точно так же, как всегда. Заглушив мотор, Цзинъянь глубоко вздохнул, решительно выдернул ключи из замка зажигания и распахнул дверцу раньше, чем её успели открыть снаружи. Служащий поклонился, принц машинально кивнул ему и двинулся через насквозь знакомые ворота и галереи. Встречные раскланивались, он всё так же кивал, отмечая про себя, что никто не провожает его взглядами, никто не перешёптывается за спиной, лица слуг и придворных остаются безмятежны. Он знал, что бывает иначе. Помнил, как глядели на него… да, уже четырнадцать лет назад, когда он, переполненный, гневом, болью и изумлением, вернулся из той роковой поездки в Дунхай. Тогда он нёсся вот этой самой дорогой с наивной решимостью потребовать от отца объяснений. И, не смотря на обуревавшие его чувства, заметил, как его встречали тогда. Вероятно, придворные бы не удивились, если б он прямо из дворца отправился в тюремную камеру.       Но сейчас никто явно не видел в его визите ничего особенного. Никто ещё ничего не знал.       – Вы неизбежно попадаете под подозрение, – сказала ему на прощание госпожа Су. – Но у Ся Цзяна нет доказательств. Поэтому вы должны всё отрицать, как бы вас не пытались спровоцировать. Его величество мнителен. Пока речь идёт лишь о слове против слова – даже если он предпочтёт поверить Ся Цзяну, а не вам, какие-то сомнения у него останутся.       Цзинъянь согласно кивнул.       – Императорский гнев может так же задеть госпожу Цзин. Надеюсь, вы с ней к этому готовы.       – Да, мы с мамой уже всё обсудили. Она одобрила наши планы.       – Отлично. И ещё одно – вы должны держать себя в руках не только во время разговора с его величеством, но и после. Всё уже просчитано, и дальнейшее зависит лишь вашей способности сохранять спокойствие.       – О чём это вы?       – Да так, – госпожа Су улыбнулась. – Я всё объясню вам, когда вернётесь, ваше высочество.       Знакомое крыльцо, знакомая высокая дверь. Холл, лестница на второй этаж. Там будет короткая анфилада и кабинет. Надо помнить, что он, Сяо Цзинъянь, полностью спокоен, как и положено абсолютно невиновному человеку. Нет, даже не так. Он раздражён, ведь его сорвали в разгар операции, которую он был назначен курировать. И сама операция фактически провалилась по вине Управления Сюаньцзин. Так что он зол и раздосадован, но скрывает свои чувства…       В кабинет его даже не пригласили, просто распахнули двери, стоило лишь войти в приёмную. Император был не один, и рядом с ожидаемым Ся Цзяном обнаружился Цзинхуань. Хотя чему удивляться, братец – очевидный выгодополучатель в случае, если с Цзинъянем что-то случится, и потому ни за что не упустит возможности полюбоваться происходящим из первого ряда. Так что теперь принц и глава Управления, как две колонны, стояли по обе стороны императорского стола. А за столом сидел отец, встретивший старшего сына таким взглядом, что Цзинъяня ощутимо пригнуло к земле. Этот взгляд прямо-таки вынуждал пасть на колени и во всём покаяться. А если каяться не в чем, срочно придумать и всё равно покаяться.       Держась очень прямо, Цзинъянь сделал положенное количество шагов, оказавшись напротив императорского кресла. Щёлкнул каблуками, произнёс положенные этикетом слова. Императорская щека дёрнулась. Рука слепо нашарила декоративный стаканчик из набора для каллиграфии, сжала его, словно его величество намеревался запустить им в Цзинъяня… И разжалась.       – Цзинъянь, – тяжело, но спокойно произнёс его величество, – ты знаешь, зачем я тебя вызвал?       – Нет, отец.       – Нет?       – Цзинъянь, лучше не запирайся, – негромко посоветовал Цзинъхуань. – Всё уже известно. Чистосердечное признание и всё такое.       – Я могу лишь догадываться, – проигнорировав его, сказал Цзинъянь. – Судя по тому, что здесь присутствует глава Ся, дело как-то связано с ним. Кстати, я тоже не отказался бы задать ему пару вопросов о том, что сегодня произошло.       Ся Цзян громко хмыкнул.       – Что ж, – произнёс император, – я готов допустить, что ты и в самом деле ничего не знаешь. Сегодня отряд неизвестных ворвался в Управление Сюаньцзин и похитил преступника Вэй Чжэна. Что скажешь?       – Вэй Чжэн… был похищен? Кем?       – Хотите сказать, что не вами? – осведомился Ся Цзян.       – Разумеется, нет.       – Любопытно. А кто вот в этом самом кабинете заявлял, что Вэй Чжэн невиновен, и ратовал за его немедленно освобождение?       – Глава Ся, не передёргивайте. Я действительно сомневаюсь в виновности Вэй Чжэна и не собираюсь этого отрицать. Но я не призывал к его немедленному освобождению – всего лишь ко тщательному рассмотрению дела. От сомнений в виновности до похищения преступника дистанция огромного размера.       – Вот только сдаётся мне, что эту дистанцию вы пробежали в рекордные сроки.       – Глава Ся, у вас есть какие-то факты, или вы просто пытаетесь всё свалить на меня, как на самого удобного подозреваемого?       – Я восхищён вашим самообладанием, – Ся Цзян улыбнулся неприятной улыбкой. – А факты есть, как не быть. Сегодня силы полиции и армии по вашему приказанию перекрыли весь центр Цзиньлина. Это так?       – Да, так. Перекрытие проводилось в рамках спецоперации по перехвату банды угонщиков.       – Да, да, которые не нашли иного укрытия, кроме как в историческом центре. И как ваши успехи?       – Неважные, господин Ся. Ваши подчинённые потребовали оцепление убрать. В результате бандитам удалось скрыться с по крайней мере частью добычи. Именно об этом я и хотел вас спросить.       – Неплохо, ваше высочество, вы весьма увёртливы. Вот только как вы объясните, что вместо этих ваших мифических бандитов скрылись похитители Вэй Чжэна?       – Бандиты, глава Ся, вполне реальные, и они тоже скрылись. Ход операции и перемещения преступников можно отследить по камерам. И, прошу простить, но строить версии и проводить расследование государственных преступлений – это ваша работа.       – О, так вы пытаетесь перевесить ответственность на меня?       – Признаю, глава Ся, что в этом деле я рядом с вами – жалкий подмастерье.       – Хватит, хватит! – император постучал ладонью по столу. – Оставьте обмен любезностями до другого раза. Цзинъянь, отвечай на вопросы по существу.       – Слушаюсь.       – Итак, – Ся Цзян прищурился, – вы утверждаете, ваше высочество, что перекрытие было осуществлено исключительно для поимки угонщиков. Почему же оно произошло сразу же после того, как похитители отъехали от Управления?       – Оно произошло по заранее согласованному графику. Люди, которые его проводили, понятия не имели, что рядом с ними в этот момент происходит похищение.       – Похоже, похитители были в курсе вашего графика.       – На этот счёт я ничего не могу вам сказать. Но у меня тоже есть вопрос, если позволите.       – Вопрос? – Ся Цзин приподнял бровь.       – Да, глава Ся. Насколько велик был отряд похитителей?       Глава Ся едва уловимо замялся.       – По оценкам моих людей – около полутора десятков человек.       – То есть, пятнадцать человек могут вот так просто ворваться в Управление Сюаньцзин и вывести оттуда кого захотят? Ладно, я ещё могу поверить, что нападение застало ваших людей врасплох и они не смогли сразу организовать достойный отпор. Но как эта жалкая кучка могла прорваться в ваши хвалёные подвалы? Помню, лет пять назад части Восточного округа недополучили финансирование, потому что Управлению Сюаньцзин срочно понадобилось модернизировать свои охранные системы. На что пошли эти деньги, позвольте узнать?       Молча слушавший Цзинхуань нахмурился, поджимая губы. Император тоже нахмурился и посмотрел на Ся Цзяна.       – Ваше высочество, здесь допрашивают вас.       – Да, да, и я не в том положении, чтобы самому задавать вопросы. Что ж, тогда спрашивайте вы, глава Ся. У вас есть ещё что-то, что можно поставить мне в вину? Среди нападавших был замечен мой подчинённый, быть может? Или похитители укрылись в моём доме?       – Ваш сарказм неуместен. Вы достаточно умны, чтобы не задействовать своих подчинённых, они всего лишь помешали моим людям поймать кого-то из похитителей и выяснить, кто их нанял. Вот только кто Цзиньлине, кроме вас, на это решился?       Цзинхуань усиленно закивал, глядя на отца. Тот поморщился.       – Цзинъянь, у тебя есть последний шанс. Это ты похитил мятежника?       – Нет, отец, не я. Как бы я вообще смог это сделать? Чтобы спланировать операцию внутри Управления Сюаньцзин, нужны как минимум планы здания и его охраны, а так же знание внутреннего распорядка. И только тогда можно решить, что понадобится ещё. А это всё сведения под грифом «секретно». Я, конечно, польщён, что глава Ся полагает, будто я могу раздобыть всё перечисленное по щелчку пальцев, но, боюсь, он переоценивает мои возможности.       – А и правда, Ся Цзян, – его величество повернулся к главе Ся, – как так получилось, что горстка людей зашла в Управление, как к себе домой? У них был помощник внутри, быть может?       – Ваше величество… – Ся Цзян переступил с ноги на ногу.       – Хм?       – Вэй Чжэн был похищен не из Управления Сюаньцзин.       – Что? – изумился император, и Цзинхуань тоже вытаращился на Ся Цзяна, так что Цзинъяню даже не пришлось изображать изумление – на него никто не смотрел. – А откуда тогда?       – Из следственного изолятора налоговой полиции.       – А что он там делал?       – Э…       – Так похитители напали на Управление или на изолятор? – уточнил император.       – Сперва на Управление, потом на изолятор, ваше величество.       – А он вообще теперь охраняется? Я уж и не помню, когда там в последний раз кого-то содержали.       – Глава Ся, выглядит так, словно вы хотели облегчить работу похитителям, – не удержался Цзинъянь.             Ответить Ся Цзян не успел. На столе императора прозвенел телефон.       – Да?! – рявкнул его величество в трубку. – Пусть подождёт, у меня тут важное совещание!       – Кто это, отец? – спросил Цзинхуань, когда император воткнул трубку обратно в консоль.       – Императрица, – буркнул тот.       – Мама? Быть может, у неё что-то важное? Её величество не из тех, кто будет тревожить вас по пустякам.       Телефон зазвонил снова.       – В самом деле, ваше величество, – поддержал Цзинхуаня Ся Цзян. – Его высочество Цзинъянь упорствует, так мы и за час ничего не добьёмся. Если там что-то срочное, возможно, вам сперва стоит выслушать.        Император поморщился, но кивнул и вторично поднял трубку:       – Ну? Что ей надо? Цзин?.. Ладно, соединяй.       Цзинъянь напрягся.       – Что там у тебя? – хмуро поинтересовался его величество. – Что с… Что?! Цзин Миньтао? Ты уверена? Да… да. Оставайтесь на месте, я еду.       Он медленно опустил телефон, в упор глядя на старшего сына. Теперь взгляд императора не просто пригибал к земле. Имей он материальную силу, от Цзинъяня не осталось бы и пепла.       – Яблочко от яблоньки… Я должен был понять, что ты не одинок! Что она тоже… – император стукнул кулаком с зажатым в нём телефоном по столу, а потом отшвырнул трубку, так что она упала на ковёр, пролетев мимо отшатнувшегося Цзинхуаня. Его величество резко поднялся, обогнул стол и подошёл к Цзинъяню вплотную:       – Что вам ещё надо, а? Загнать меня в гроб?! Что твой старший брат, что ты! И твоя мать… Я столько для вас сделал! Бессовестный, неблагодарный!.. – император потряс руками в воздухе, тщетно подыскивая подходящий эпитет. – Неблагодарный!!!       Цзинъянь молчал, понимая, что любое его слово сделает только хуже. Да и как прикажешь защищать мать, если даже не знаешь, в чём её обвиняют? Здесь он был бессилен, эту битву она могла выиграть только сама. Или не выиграть.       – Сперва я разберусь с ней, а потом займусь тобой, – император развернулся на каблуках и стремительно вышел, хлопнув дверью.       Стало тихо. Так тихо, что Цзинъяню показалось, что у него звенит в ушах.       – А я и не думал, что ты можешь быть так красноречив, братец, – нарушил тишину ленивый голос Цзинхуаня. – Интересно, твоя мамочка проявит такую же изворотливость?       Цзинъянь не ответил. На этих двоих и смотреть было тошно.