Дочь рода Линь

      – Ах, вот оно что, – кивнул его величество. – Вот оно что. Вот оно – гроза преступников и заговорщиков, Управление Сюаньцзин. Вот он – неустрашимый и верный Ся Цзян! Теперь я всё понял. Ну, хорошо же…       Он вдруг схватил со стола декоративную тушечницу и с размаху грохнул её об пол. Осколки фарфора брызнули на Ся Дун, заставив ту отшатнуться.        – Брат! – ахнул князь Цзи, вскакивая.       – Ваше величество! – Мэн Чжи отважно шагнул вперёд, загораживая женщину от разъярённого императора. – Со всем уважением – это дело требует тщательного расследования. Нельзя делать скоропалительных выводов.       – В самом деле, Сюань, держи себя в руках, – поддержал его великий князь. – Вещи-то в чём виноваты?       – Скоропалительных? Скоропалительных?! Да это… – император потряс в воздухе руками, не находя слов от возмущения. – Какое к гуям расследование, когда всё кристально ясно?! То-то я с самого начала удивлялся – зачем нужно было переводить Вэй Чжэна в какой-то вшивый изолятор?! Скажи, Ся Дун, это ты тогда пустила налётчиков в Управление Сюаньцзин?       – Да, – не отрывая глаз от ковра, подтвердила офицер Ся.       – Вот! Ты слышал? Какие-то жалких пятнадцать человек врываются в Управление, а охрана стоит и ничего не делает! Никого не убили, не схватили, и даже погнаться не сумели! Потому что оцепление им помешало, ха! Прекрасно, просто прекрасно, всё разыграно как по нотам! Да, Ся Дун, не зря твой папаша выудил тебя когда-то из приюта, он в тебе не ошибся!       – Ваше величество, вы хотите сказать, что… – Мэн Чжи растерянно оглянулся на Ся Дун. – Нападение, похищение… Но она не могла провернуть всё это в одиночку!       – Да уж, конечно, не в одиночку! Всё Управление помогало!       – Э?       – Ты забыл, чья она дочь? Семейный подряд во главе Управления Сюаньцзин – такой милый и сплочённый! Давно уже надо было разогнать эту камарилью к бесам!       – Сюань, ты меня окончательно запутал, – пожаловался князь Цзи. – При чём тут остальное семейство Ся? Объясни толком!       Император смерил младшего брата выразительным взглядом, открыл рот, закрыл и махнул рукой.       – Где Вэй Чжэн? – не глядя на Ся Дун, спросил он. – После того, как вы вытащили его из Управления, куда вы его дели?       – Я его застрелила и уничтожила тело.       – Что?!       Все трое снова уставили на Ся Дун.       – Вэй Чжэн был близок с семьёй Линь, – спокойно объяснила та. – Креатура маршала. Я не могу спросить с покойного за смерть моего мужа. Зато я смогла уничтожить его прихвостня.       Император всплеснул руками, в очередной раз не находя слов.       – Да ты вообще понимаешь, что натворила?!       – Понимаю. Но Вэй Чжэн был дружен с принцем Цзинъянем. Тот наверняка за него просил. Все знают, что ваше величество питает к нему слабость. Я не хочу проверять, что в вашем величестве окажется сильнее – тяга к справедливости, или отцовская любовь. Вот и решила этот вопрос сама.       – Да хоть сейчас Цзинъяня в покое оставьте! – рявкнул император. – Чем он вам не угодил?! Слишком честный для Ся Цзяна, так, что ли?       – Ваше величество, мой отец тут ни при чём. Он ничего не знал о моих планах, я всё сделала в тайне от него.       – Да неужели? И он даже не заметил, что преступника в Управлении больше нет? Ты в тайне от него поснимала охрану с постов? И в похищении, быть может, тоже участвовала ты одна? Ся Дун, ты идиоткой притворяешься, или меня за идиота держишь?       – Брат, пожалуйста, не кричи, – поморщившись, попросил князь Цзи. – Я начинаю опасаться за твоё здоровье, когда вижу тебя в такой ярости. В конце концов, всё не так уж плохо обернулось. Зато теперь мы точно знаем, что нападение было инсценировкой.       – А если бы ты не оказался в этом переулке – что тогда? Цзинъянь бы сейчас доказывал, что не верблюд, и я мог бы ему не поверить! Он ведь не умеет хитрить и выкручиваться, да ещё и горд как не знаю кто. Потому и этим, – император кивнул на Ся Дун, – не по нутру.       – Но, может, Ся Дун не так уж и виновата? Она и правда любила мужа, может, Ся Цзян на этом сыграл? У неё ведь, кроме отца и братьев, никого не осталось.       – У неё остался долг перед императором, о котором она забыла. Они все забыли. Впрочем, у меня сейчас нет желания, разбираться, кто там виноват больше, а кто меньше. Пусть с этим следователи возятся. Мэн Чжи!       – Здесь!       – Взывай службу государственной безопасности, пусть готовят людей. Я хочу, чтобы весь состав Управления Сюаньцзин был арестован, а оно само закрыто и опечатано. И немедленно!       – Слушаюсь, – генерал шагнул к двери, но на самом пороге остановился. – Ваше величество, Ся Цзян наверняка попросит аудиенции. Вы его примете?       – Зачем? – император, уже поднявший телефонную трубку, пожал плечами. – Этот подлец совсем заврался, я не хочу его видеть. А что там за грехи у него за душой, мне доложат и так. Да, и эту забери, ей место за решёткой со всеми остальными.       Ся Дун, не протестуя, пошла за Мэн Чжи. И, если бы император мог видеть её глаза, он бы изрядно удивился, обнаружив в них выражение мрачного удовлетворения.            После их ухода в кабинете какое-то время было тихо. Император, отдав все необходимые распоряжения, снова заходил по кабинету из угла в угол. Князь Цзи потоптался у стола, вздохнул и снова присел на диванчик.       – Я тебе ещё нужен? – спросил он. – Если нет, тогда я пойду.       – Хм? – император обернулся к нему, словно только сейчас вспомнив, что в кабинете он не один. – Останься ещё на какое-то время. Мы с тобой давно не виделись. Сейчас подготовят указ, я подпишу, а потом подождём, что там скажет Ся Цзян.       Князь опять вздохнул, но возражать не стал. Спустя несколько минут в дверь кабинета постучал секретарь с подготовленными приказами.       – Ваше величество, – доложил он, пока император размашисто подписывал листы, – в приёмной ожидают министр юстиции Цай и министр финансов Шэн. Они только что пришли и просят аудиенции у вашего величества по важному делу.       – Делу? – император надел колпачок на ручку и удивлённо посмотрел на секретаря. – Что у них за дело? Весь двор на каникулах, а этим двоим неймётся!       – Должно быть, это министр Цай, – предположил великий князь. – Шэн Чжуй наверняка обождал бы, но Цай Цюань славится нетерпеливостью. Что-то нарыл и тут же побежал докладывать, а Шэн Чжуя взял с собой для моральной поддержки. Может, тебе и правда их принять? Если окажется, что там пустяки какие-нибудь, покричишь на них и отведёшь душу. А?       – Хитрец, – усмехнулся его величество. – Хорош я буду, если начну кричать на министров по пустякам. Ладно, зови их, – он подвинул к секретарю подписанные документы. – Послушаем, что там за срочное дело.       Министры вошли в кабинет бок о бок. Судя по взволнованному лицу Цай Цюаня, догадка великого князя оказалась верна, и инициатором визита действительно был министр юстиции.       – Ну, что там у вас, – добродушно поинтересовался его величество, – что вам и в праздники дома не сидится?       – Я бы не стал тревожить ваше величество в такое время, – заговорил министр Цай, – но дело касается родственника августейшей семьи. А потому я не считаю себя вправе что-либо предпринимать без разрешения вашего величества. Вы помните дело о контрабандном складе оружия в Цзиньлине?       – Контрабандном складе оружия?       – Да, ваше величество, – кивнул на этот раз министр Шэн. – Тот самый склад, который устроили принц Цзинсюань совместно с министром Лоу.       – Так это дело уже закрыто, разве нет? Бывший наследник уже наказан. Я полагал, что на этом мы поставили точку.       – Да, ваше величество, сама контрабанда была давно расследована, и то дело закрыто, белых пятен в нём не осталось, – Цай Цюань посмотрел на товарища. – Я вполне доверяю компетентности министра Шэна и его людей. Но, если помните, то дело получило большую огласку благодаря взрыву.       – Взрыву?       – Тогда почти полностью был разрушен многоквартирный дом, пострадали магазины и парикмахерская на первом этаже. Шестьдесят девять погибших и больше сотни раненных.       – Да, я помню, – мрачно подтвердил император. – И?       – До сих пор считалось, что взрыв был несчастным случаем. Неисправностью проводки, или нарушением техники безопасности… Но недавно мне стало известно, что это не так.       Его величество медленно откинулся на спинку кресла. Вид у него стал не столько мрачный, сколько насторожённый.       – Вы хотите сказать, что взрыв был умышленным? – поинтересовался князь Цзи.       – Да, ваше высочество, – кивнул министр. – Вот здесь – свидетельские показания.       Император взял выложенную перед ним папку, молча пролистал её содержимое. Поиграл желваками и бросил обратно на стол. Князь Цзи перевёл взгляд с него на Цай Цюаня и тоже протянул руку к папке.       – Этот человек был арестован по другому поводу, – объяснил Цай Цюань. – Чтобы смягчить себе наказание, он заявил, что готов на сделку с правосудием и ради этого расскажет о взрыве на улице Инфэн. Как только мне доложили, я лично занялся этим делом. Сверил его слова с показаниями других свидетелей и результатами экспертиз… Всё сходится. Я уверен, что сведения достоверны. Однако речь идёт о чиновнике, равном мне по положению, и к тому же состоящем в родстве с императорской фамилией. А потому я осмелился явиться сюда ходатайствовать о выдаче ордера на арест Чжу Юэ.       В кабинете стало тихо.       – Чжу Юэ? – нарушил молчание князь Цзи, оторвавшись от папки. – Но зачем ему?.. У него ведь не было никаких причин устраивать этот взрыв! Так почему?..       – Ваше высочество, Чжу Юэ – шурин принца Цзинхуаня, – объяснил Шэн Чжуй. – А контрабандой занимался принц Цзинсюань. Взрыв привёл к большой огласке и негодованию общественности. Кому это было выгодно?       – Но вы же не хотите сказать?.. – князь мотнул головой. – Нет, в это слишком сложно поверить.       – Это потому, что ты не варишься в этой грязи, – хмуро отозвался его старший брат. – И не понимаешь, что ради власти люди готовы на всё. Буквально на всё. Взорвать дом, замахнуться на родню, похитить государственного преступника, лгать, клеветать, сговориться с кем угодно. Даже втянуть Управление Сюаньцзин в свои махинации!       – Сюань, ты хочешь сказать, что это всё подстроил Цзинхуань? И взрыв склада, и похищение Вэй Чжэна, и всё с целью обойти своих братьев? Но ведь они же… мы же все одна семья! Не понимаю, как так можно? Нет, должно быть, это всё-таки Ся Цзян за что-то невзлюбил Цзинъяня. Не может же Цзинхуань быть настолько подлым!       – Может-может, – император криво усмехнулся. – Хрен с ним, с Чжу Юэ, всё равно налоговик из него был так себе. Остальное тоже дело прошлое. Но Управление Сюаньцзин!!! Оно никогда не вмешивалось в придворные интриги, и вот на тебе! Такого я не потерплю!         – Но чем он мог соблазнить Ся Цзяна, чтобы тот согласился на сговор за твоей спиной?       – Властью, – его величество пожал плечами. – Цзинхуань метит на моё место. После того, как я сослал Цзинсюаня, он уже счёл себя наследным принцем. И если бы он один! Вот и Ся Цзян уверовал, будто помогает будущему императору.       Он поднял телефонную трубку, коротко распорядился: «Я хочу видеть здесь принца Цзинхуаня, немедленно», и, больше ничего не добавив, резким движением воткнул её обратно в консоль.         – В каком смысле – окружено? – Цзинхуань уставился на Баньжо, вбежавшую к нему с телефоном в руках.       – В прямом, ваше высочество. Здание Управления полностью блокировано Специальным подразделением полиции. Что происходит внутри, неизвестно, но говорят, что всех сотрудников вывели из него и увезли. По слухам, даже Ся Цзяна – и, якобы, в наручниках.       Цзинхуань сделал шаг назад и упал в кстати подвернувшееся кресло. Будь это кто другой, впору было бы заподозрить неумную шутку, но Баньжо так шутить бы не стала.       – Но что случилось? – прошептал он. – Почему отец вдруг отдал такой приказ?       – Не знаю, ваше высочество.       Цзинхуань едва не рявкнул: «А кто знает?!», но сдержался. Потому что ответ был очевиден: никто, кроме его величества. Но за что? Как так получилось, что Ся Цзян и Управление Сюаньцзин, столько лет пользовавшиеся безграничным доверием, вдруг столь стремительно и страшно впали в немилость? Всплыли какие-то неведомые грехи главы Ся? Или… очень даже Цзинхуаню ведомые?       – Ваше высочество, – Баньжо очевидно подумала о том же, – вам нечего опасаться. Никто не знает, что вы связаны с Ся Цзяном. Всё, что происходило в Управлении Сюаньцзин, целиком и полностью на его ответственности.       – Никто, кроме самого Ся Цзяна, – невесело усмехнулся принц. – Ты можешь гарантировать, что он окажется настолько любезен, чтобы меня не заложить? Сейчас ему надо думать в первую очередь о спасении своей шкуры.       Баньжо поджала губы и промолчала. А спустя секунду тишину разорвал телефонный звонок.       – В любом случае, вам надо настаивать, что вы тут ни при чём, – сказала Баньжо, когда Цзинхуань повесил трубку.       – Спасибо, кэп, – невесело усмехнулся тот. Отец хочет его видеть, сейчас, немедленно, но вызвал его не лично, а через секретаря. Плохой признак.       В кабинете, помимо императора, так же находились два министра и почему-то дядя. Хорошо, хоть Цзинъяня не было, хотя Цзинхуань уже мысленно готовился и к этому. Но присутствие двух самых верных подпевал старшего братца не сулило ничего хорошего, равно как и туча на отцовском челе.       – Взгляни-ка, – отец бросил в его сторону какую-то папку, и та упала на край стола. – Ничего не хочешь мне сказать?       – Отец, я ничего об этом не знаю. Махинации Управления Сюаньцзин меня не касаются.       Император приподнял брови, министры переглянулись, и Цзинхуань сообразил, что не стоило вот так сразу упоминать Управление. Но за время пути он столько раз мысленно репетировал оправдание именно в этом обвинении, что оно выскочило само, стоило открыть рот.       – Цзинхуань, вообще-то, речь не об этом, – кашлянув, сказал князь Цзи. – Ты сначала прочти, что ли.       Принц шагнул к столу, открыл папку и бегло просмотрел содержимое. О Небо, а это-то откуда? Он уже почти и забыл про ту злосчастную контрабанду…       – Отец, не знаю, что это вам дал, но это клевета. Я не имею никакого отношения к тому взрыву.       – Эти показания принёс я, ваше высочество, – подал голос Цай Цюань. – И речь в них идёт не о вас, а о Чжу Юэ. Почему вы вдруг сразу заговорили о клевете на вас?       Ах, что б тебя. Не иначе, как страх и потрясение способствуют разжижению мозгов, раз он так прокололся уже вторично.       – Чжу Юэ – брат моей жены, – вывернулся Цзинхуань, – все обвинения против него естественно задевают и меня. Вы же понимаете, отец, что это, скорее всего, интрига, направленная на то, чтобы меня очернить?       – Да, да, – кивнул император. – Все только и делают, что на тебя клевещут. Тут клевета, там клевета, а ты у нас невинная овечка и ничего не знаешь. Так что, хочешь сказать, будто Чжу Юэ ни в чём невиновен?       – Да это показания какого-то грабителя, разве можно им верить? Он что угодно наговорит, чтобы срок скостить. Чжу Юэ ни разу себя ничем не запятнал за годы службы. И вдруг вот так вот взял и совершил страшное преступление? Вы действительно в это верите?       – Разумеется, я рассматривал возможность оговора, – вклинился Цай Цюань. – Вот только непосредственный исполнитель указал не на самого господина Чжу, а на посредника, а уже допросив посредника, мы вышли на начальника налоговой полиции. Исполнитель не знал, на кого работает его наниматель. Словом, я полагаю, что оснований отправить всех троих под суд более чем достаточно. И я считаю, что суд должен быть открытым. Случай настолько вопиющий, что процесс надо сделать показательным. Как минимум родственники погибших заслужили уверенность в торжестве правосудия.          – Цзинхуань, я уже давно ничего не принимаю на веру, – сообщил его величество. – А потому считаю, что разбираться должны те, кому по должности положено. Окажется Чжу Юэ невиновным – реабилитируем и восстановим в должности. Что скажешь?       – Я… – а что тут можно сказать? – Я понимаю, что это очень серьёзное обвинение. Но суд, тем более гласный – это же в любом случае пятно на репутации! К тому же у меня есть сомнения в объективности министра Цая. Он занял эту должность недавно, ему нужны успехи. Назначенные им судьи будут давить на подсудимого и его защиту…       – Ваше величество, – скучным голосом произнёс Цай Цюань, – если у его высочества есть сомнения в объективности суда, почему бы ему лично не проконтролировать ход заседаний? Если он будет присутствовать, то сможет проследить, чтобы всё делалось в соответствии с законом.            – Думаю, так будет лучше всего, ваше величество, – подал голос Шен Чжуй, и Цзинхуаню захотелось придушить и его тоже. – Я поддерживаю предложение о гласном суде под контролем одного из принцев.       – Но…       – Что? – раздражённо поинтересовался император. – Ты сможешь наблюдать за судом. Чего тебе ещё? Или совесть нечиста?       – Нет, отец, с чего бы? Раз вы так хотите, я, конечно, вас послушаюсь.       – А ведь у тебя была возможность признаться самому. Но нет, твоя наглость не имеет границ. Все эти годы я души в тебе не чаял, а чем ты мне платишь?! Ты наглеешь всё больше с каждым разом, и, кажется, уже совсем сбросил меня со счетов. Вот уже и Управление Сюаньцзин под себя подгрести попытался!       – Отец, я не смею оправдываться, но ваши упрёки несправедливы. Что бы там ни случилось в Управлении Сюаньцзин, я к этому не имею отношения! Уверен, когда вы во всём разберётесь…       – Уже разобрался! Ся Дун уже во всём призналась, а ты имеешь наглость отрицать?! Или мне действительно устроить гласное разбирательство и вывалить все твои делишки на всеобщее обозрение? Этого ты хочешь?!       – Брат, успокойся, – шепнул князь Цзи, бросив на племянника сочувственный взгляд. Император покосился на князя и действительно сделал глубокий вдох, беря себя в руки.       – Я сквозь пальцы смотрел на твоё соперничество с братьями, – произнёс он. – Давал вам возможность выяснять отношения, ссориться и ошибаться. Кто ж мог знать, что ты перейдёшь все границы? А теперь ты ещё и врёшь мне в лицо. Что ж, у тебя есть последний шанс. Чжу Юэ действовал по твоему приказу?       – Нет, отец! Я ничего не знал о его поступке, – чувствуя себя человеком, летящим в бездну, поклялся Цзинхуань. – Так же, как и о делах Ся Цзяна. Я действительно был на его стороне после похищения Вэй Чжена, но лишь потому, что искренне верил в его правоту.       – Молодец, – его величество встал, обошёл стол и подошёл к сыну вплотную. – Лжёшь и не краснеешь. Говорят, что из всех моих сыновей ты больше всех похож на меня – но у тебя даже не хватает духу ответить за содеянное. Ну и где между нами сходство, а?       С следующий миг породистое императорское лицо исказилось от вновь нахлынувшего гнева, и его величество с размаху отвесил сыну полновесную оплеуху. Цзинхуань пошатнулся, согнулся, хватаясь за щеку и чувствуя не столько боль, сколько потрясение. Да, отец нередко орал, швырялся предметами – но чтоб вот так…       – Ваше величество… – Шен Чжуй шагнул вперёд, протягивая руку, словно собирался перехватить карающую длань и удержался лишь в последний момент.       – Сюань! – шокировано воскликнул князь Цзи. Император развернулся на каблуках и вернулся на своё место. На некоторое время в кабинете повисла звенящая тишина. Потом Цай Цюань кашлянул.       – Ваше величество, – сказал он, – так как насчёт ордера на арест Чжу Юэ? И суда над ним и остальными?       – Гласного суда, – поддакнул Шэн Чжуй, и Цай Цюань кивнул.       Император потянулся к ручке, зачем-то снял колпачок, хотя подписывать было ещё нечего. Великий князь и министры вопросительно смотрели на него. Цзинхуань сглотнул и медленно опустил руку.       – Если будет открытый суд… – хрипло произнёс он. – Если всплывут все факты… Может пострадать доброе имя нашей семьи. Я не могу этого допустить. Лучше я признаюсь сам. Да, это я, – он взглянул в глаза поднявшего голову императора. – Но поверьте, отец, у меня и в мыслях не было проявить к вам неуважение! Я просто… защищался.       Снова стало тихо.       – Министр Цай, – ни на кого не глядя, произнёс император, – ордер на арест ты получишь в ближайшее время. Я лишаю Чжу Юэ всех государственных должностей. Суди его с его сообщниками как хочешь, но на закрытом заседании. Родным пострадавших для удовлетворения вполне хватит того, что виновник понёс наказание.       – Ваше величество? – взгляд министра юстиции метнулся к Цзинхуаню.       – И на этом дело должно быть закрыто, ты меня понял? Незачем совершать лишнюю работу. Ты и так занимался расследованием вместо праздников, тебе тоже надо отдохнуть. Всё остальное я беру на себя.       – Но… – заикнулся было министр, но тут Шэн Чжуй вдруг зашёлся в кашле, и Цай Цюань осёкся.       – Ты меня понял? – доверительно и одновременно требовательно переспросил император.       – Да, ваше величество, – опустив глаза, подтвердил министр юстиции, и император удовлетворённо кивнул.