Дочь рода Линь

      – Всё закончилось? – спросила Цзин Миньтао. Цзинъянь кивнул:       – Да, сегодня меня выпустили. Я первым делом приехал к тебе.       К матери, а не в дом Су, потому что в доме Су он уже побывал. Правда, увидеться с самой госпожой Су не удалось: не слишком любезно, хотя и без грубости встретившая его обслуга непреклонно заявила, что госпожа слишком плохо себя чувствует, чтобы принимать гостей. Но всё же Цзинъяню удалось переговорить с её лечащим врачом, и доктор Янь подтвердил, что опасности для жизни нет, хотя несколько дней его пациентке предстоит провести в постели.       – Что ж, я рада, что всё благополучно завершилось. Проходи, садись.       Вынырнувший из своих мыслей Цзинъянь внимательно посмотрел на мать – что-то в её голосе настораживало.       – У тебя что-то случилось?       – У меня всё хорошо. Просто есть одно дело. Давай, садись.       Цзинъянь послушно сел. Мать взялась за телефон, коротко сказала в него: «Заходите», и снова посмотрела на сына.       – Есть кое-что, что тебе нужно выслушать, – сказала она. – Это не займёт много времени.       Входная дверь открылась, и в гостиную зашли две молодые женщины. Одна из них была Цзинъяню не знакома, а во второй он узнал мамину секретаршу. Сяо Синь была бледна и заметно нервничала – заметнее, чем в прошлый раз, хотя казалось бы.       – Сяо Синь, расскажи Цзинъяню то, что рассказала мне, – велела Миньтао.       – Я… – секретарша облизнула губы. – Я состою… состояла в Фронте освобождения хуа.       – Фронт освобождения? Он ещё существует?       – Да, ваше высочество. Долгое время его возглавляла госпожа Вэй Сюаньцзи.       – Жена Ся Цзяна?       – Да, ваше высочество.       – Ся Цзян был в курсе?       – В курсе. Больше того, госпожа Вэй завещала нам слушаться его так же, как себя.       – Та-ак, – протянул Цзинъянь.       – Но он долгое время не принимал участия в наших делах. Фронтом руководила первая ученица госпожи Вэй Цинь Баньжо.       Сяо Синь сделала паузу, но Цзинъянь не стал перебивать.       – Секретарь принца Цзинхуаня, – зачем-то уточнила Сяо Синь. – И только недавно они объединили усилия.       – Я понял. А Цзинхуань знает про Фронт?       – Н-не знаю. Наверное, нет.        – Продолжай.       – Мне были даны инструкции – когда по приказу императрицы полиция придёт обыскивать клинику госпожи Цзин, сбежать и встретить капитана Ци. Рассказать ему, что происходит, дождаться, пока его остановят, а потом пожаловаться вам.       – Что?!       Цзинъянь вскочил. Сяо Синь отступила, съёжившись.       – Так значит, – преодолевая клокочущий внутри гнев, произнёс Цзинъянь, – арест моей матери был подстроен Цзинхуанем и Ся Цзяном?       – Да, ваше высочество. Всё, что я тогда сказала вам… Мне заранее велели выучить, что надо говорить. И капитана Ци тогда усыпили их люди.       Цзинъянь сжал кулаки. Миньтао внимательно глядела на него, явно готовясь ловить детище за руки, но в этом не было нужды. Цзинъянь отвернулся. Если сначала ему действительно захотелось схватить девчонку и как следует встряхнуть, то теперь это желание обратилось на самого себя. Сяо Синь, в конце концов, была лишь исполнительницей. Не она, так другая – это не имело значения.       – Можешь идти, – после затянувшейся паузы сказала госпожа Цзин. – Сяо Ли, проводи её.       – Как ты узнала? – глухо спросил Цзинъянь, когда женщины вышли.       – Не так уж трудно было догадаться. Если бы ты не был ослеплён эмоциями, ты и сам бы понял.       – Ты слишком высокого мнения о моём уме, мама, – Цзинъянь усмехнулся, наконец оборачиваясь. Миньтао улыбнулась и вдруг погладила его по голове, как ребёнка.       – Ся Цзян сделал ставку на твою вспыльчивость и не прогадал. Но ты всё равно сумел переступить через его козни и помириться с госпожой Су.       – Не только на мою вспыльчивость, но и на моё предубеждение. Её прошлое, пусть даже она решила от него отказаться… В глубине души я всё время ждал от госпожи Су какого-то подвоха. Ты оказалась проницательнее меня мама.       – Мне было легче, чем тебе.       – Почему?              – Потому что мы с госпожой Су имели возможность поговорить о своём, о женском. То, о чём мужчинам не рассказывают. Ладно, раз всё выяснилось, что ты теперь намерен делать?       – Извинюсь перед госпожой Су. Что тут ещё теперь можно сделать? И, мама…       – Да?       – Фронт освобождения хуа. Ты хочешь просто отпустить эту девчонку?       – Я ей обещала. Но едва ли Фронт сейчас представляет большую угрозу. О них ничего не слышно уже много лет, видимо, Цинь Баньжо полностью сосредоточилась на помощи Цзинхуаню. К тому же сейчас они лишились Ся Цзяна.       – Какое трогательное сотрудничество – сепаратисты, глава спецслужбы и метящий в наследники принц, – желчно усмехнулся Цзинъянь. Без Сяо Синь у него нет никаких доказательств… Но нет, даже если он сейчас пойдёт против родной матери и прикажет арестовать бывшую секретаршу, а потом обвинит Ся Цзяна и Цзинхуаня – слишком это будет похоже на стремление добить соперника, и отцовская подозрительность вспыхнет с новой силой.       Надо будет переговорить с Цай Цюанем, но аккуратно. Хорошо бы факт сотрудничества с Фронтом всплыл сам во время следствия над Управлением Сюаньцзин и его главой. Но это не должно исходить от Цзинъяня. Кажется, он научился думать, как положено участнику дворцовых интриг, госпожа Су была бы довольна.       Мысль о госпоже Су вызывала новый всплеск вины. Ещё сегодня утром казалось, что невозможно предаваться большему самобичеванию. Но жизнь раз за разом показывала Цзинъяню, насколько узки и ограничены его представления.       – Кстати, раз уж ты собрался к госпоже Су, отнесёшь ей мой подарок?       – А? Да, конечно, отнесу.       – Тебе следует почаще её навещать.       Цзинъянь кивнул.       – Жаль, что…       – Что, мама?       – Ничего. Просто мне бы хотелось, чтобы твоей спутницей жизни стала женщина, похожая на неё. Из неё вышла бы прекрасная императрица.       – Я думал об этом, – честно сказал Цзинъянь.       – Серьёзно?       – Серьёзней не бывает, мама.       Миньтао покачала головой.       – Но ты же понимаешь, что это невозможно? – после паузы спросила она. – У твоей жены должна быть безупречная репутация. Тайный морганатический брак, как у нас с твоим отцом – ещё куда ни шло, но тебе нужны наследники. Без всяких сомнений в их происхождении и законности, чтобы не получилось такой же путаницы, как у нас сейчас.       – Не беспокойся, мама, я всё понимаю и готов выполнить свой долг. Но, боюсь, что ничего не смогу предложить своей будущей жене, кроме титула и уважения. Я и не надеюсь найти такую же, как госпожа Су… Или какой была Сяо Шу.       – Уважение между супругами – это уже неплохо. Нынешняя императрица о нём лишь мечтает.       – Все эти годы я думал, что сохраню верность своей прежней любви. Быть может, женюсь, чтобы порадовать тебя внуками, или если отец прикажет, но в моём сердце вечно будет жить лишь одна женщина. А оно вот как получилось.       – Жизнь продолжается, – нейтральным тоном заметила Миньтао.       – Но тебе это не по душе, – проницательно заметил Цзинъянь. – Пусть против самой госпожи Су ты ничего не имеешь, но тебе не нравится моя любовь к ней.       – Не знаю, – вздохнула госпожа Цзин. – Я ещё не определилась, как ко всему этому относиться. Но ты прав – твои чувства к ней всё усложняют. Сама госпожа Су о них пока не знает, как я понимаю?       – Мы ещё не говорили на эту тему. И да, я предвижу, что она скажет то же, что и ты. У госпожи Мэй разум всегда стоит перед чувствами. Вот у Сяо Шу было наоборот. Как так получилось, что две женщины, которых я полюбил, оказались полными противоположностями друг друга?       Миньтао не ответила, зачем-то тщательно изучая свои руки.       – Знаешь, мне до сих пор порой не верится, что Сяо Шу больше нет. Я ведь даже не видел тела – когда я вернулся, её уже кремировали. Первое время я даже надеялся, что она каким-то чудом осталась жива. Что получу какой-то знак… Но нет. С того света не возвращаются.       – Что прошло, того не вернуть, – не поднимая глаз, сказала Миньтао. – Даже если бы Сяо Шу выжила, сейчас она уже не была бы той девочкой, которую ты помнишь.       – Знаю, мама. Помню, когда я собирался в Дунхай... Она всё смеялась насчёт тамошних красавиц, которые обязательно попытаются увести её жениха. Я отшучивался, что у меня не будет на них времени, ведь программа моего визита была очень насыщенной… В числе прочего я должен был посетить фермы для выращивания искусственного жемчуга. И тогда Сяо Шу попросила привезти ей жемчужную нитку. Я пообещал, что найду лучший натуральный жемчуг и подарю ей. Вот только, когда я вернулся… дарить стало уже некому.       Они помолчали.       – А что с Вэй Чжэном? – наконец спросила Миньтао. – Ты знаешь, как он?       – Нет. Я даже не знаю, где его спрятали.       – И правильно.        – Согласен, мама. Но я всё же надеюсь с ним встретиться.       – Только не торопись. Это может быть опасно для вас обоих.       – Не беспокойся, мама, я уже слишком далеко зашёл, чтобы всё испортить всего лишь нетерпеливостью. Я поклялся добиться справедливости для всех, живых и мёртвых, и не собираюсь останавливаться на этом пути.         – Ну вот, надеюсь, на этом мы поставили последнюю точку, – его величество подписал указ и протянул его Цай Цюаню. – Суд над Чжу Юэ полностью под вашей ответственностью.       Цай Цюань молча поклонился. Стоявший рядом с ним Шэн Чжуй едва заметно вздохнул. Цзинъянь с сочувствием посмотрел на них обоих.       – Ну, а раз это дело мы свалили, – император потёр руки, – то можно его и запить. Цзинъянь, мне не хочется звать слуг, ты нам не разольёшь?       – С удовольствием, отец.       – Прекрасно, где бар, ты знаешь. Присаживайтесь, господа.       Министры чинно сели, пока принц вытаскивал из замаскированного стенной панелью шкафчика бутылку и четыре бокала. Пили без тоста и не чокаясь, лишь Шэн Чжуй приподнял рюмку в сторону сперва императора, а потом Цзинъяня.       – Ты читал материалы следствия, разбирающегося с Управлением Сюаньцзин? – спросил император, отставляя опустошённый бокал в сторону.       – Я их просмотрел, отец.       – Впечатляет, правда? И всё это творилось у нас под самым носом. Весь двор в шоке, придворные ходят на цыпочках и ждут, чем всё закончится. Что ж, я их не разочарую.       – Ся Цзян так и не признался?       – Нет, да и чёрт с ним. Если б следователи каждый раз ждали признательных показаний преступников, они бы вообще ни одного дела не раскрыли. Того, что следствие уже нарыло, для обвинительного приговора с лихвой хватит. Ся Цзян и сам это понимает, и, похоже, в полном отчаянии, сам запутался в собственных показаниях. Утверждает, например, что Мэй Чансу была любовницей Цзинънюя.       – Мэй Чансу? Цзинъюя?       – Угу. Похоже, уже и не знает, чтобы ещё соврать.       – Мы были близки со старшим братом, – осторожно сказал Цзинъянь. – Если бы рядом с ним была такая женщина, думаю, я бы знал.       – Тем более, что рядом с ним была совсем другая женщина, верно? – император подмигнул, и Цзинъянь на всякий случай нацепил на лицо максимально нейтральное выражение.       – Мэй Чансу? – переспросил Шэн Чжуй. – Это не её ли весь двор знает под именем Су Чжэ?       – Она самая.       – Про неё ходит много слухов. Так и не понятно, зачем она приехала в Цзиньлин, мне, во всяком случае.       – Кстати, Цзинъянь, – император вдруг наклонился к сыну. – Ты её навещал? Это было бы уместно.       – Навещал, отец.       – И как?       – Она поблагодарила. Но я не оставался долго, госпожа Су плохо себя чувствовала, так что я не стал утомлять её долгим визитом.       – Тогда навести её ещё раз.       – Не знаю, будет ли она рада меня видеть.       – Что значит – будет ли рада? Для неё это честь. Вспомни, как её обхаживал тот же Цзинхуань.       – И ничего не добился, судя по всему, – заметил Цзинъянь. Отец вздохнул и возвёл очи горе. – А я бы, пожалуй, не отказался познакомиться с госпожой Мэй, она же Су, – задумчиво проговорил Шэн Чжуй. – Она, должно быть, очень умная женщина, судя по тому, что я о ней слышал. Это знакомство может быть интересным.       Цай Цюань выразительно приподнял брови, но от комментариев воздержался.       – Вот, видишь! – обрадовался император. – Даже мои министры хотят сойтись с ней поближе. А тебе и вовсе нечего нос воротить. Давай, не ленись, навещай её чаще. Или можешь к себе пригласить.       – Если министр Шэн хочет познакомиться с госпожой Су, пожалуй, я мог бы это устроить, – заметил Цзинъянь. – Раз отец настаивает, я могу заодно привезти и вас. И вас, господин Цай, если вы не против.       – А давайте, – неожиданно согласился Цай Цюань. – Мне, признаться, тоже любопытно на неё взглянуть.       – Ну, вот. А я-то полагал, что вы потолкуете с глазу на глаз.       – Отец, а какая разница?       Император с недовольной гримасой открыл было рот, но передумал и махнул рукой:       – Ладно, поступай как знаешь. Хоть со всем кабинетом её перезнакомь, главное, общайтесь. Ну а я присмотрю, чтобы из этого не вышло чего нежелательного. И, кстати, Цзинъянь!       – Да, отец?       – Ты у нас шефствуешь над одним мальчиком, не так ли? Как его, Ван Тиншэном?       Несколько растерявшийся Цзинъянь только моргнул.       – У школьников как раз начинаются каникулы, – как ни в чём не бывало, продолжил император. – Возьми его с собой на Весеннюю охоту, развлеки ребёнка.             – Ну и напугали же вы нас, глава! – с чувством сказал Чжэнь Пин. Я успокаивающе похлопала его по локтю руки, на которую опиралась. Моё самочувствие уже улучшилось настолько, что я могла гулять по саду, хоть и с небольшой поддержкой.       – Не так страшен бес, как его малюют. Я всё как следует продумала.       О том, что я готовилась к худшему я и раньше молчала, и теперь, глядя на радостное облегчение своих людей, признаваться не собиралась. Всё прошло как нельзя лучше, Ся Цзян оказался там, где ему самое место, даже несколько раньше, чем планировалось. А жизнь, что ни говори, отличная штука. Некоторую тревогу вызывало лишь положение Ся Дун, но она знала, на что идёт и пошла с готовностью. Теперь мы очень рассчитывали на снисхождение для неё по итогам сотрудничества со следствием. Но даже если этого не случится, на высшую меру у неё в любом случае грехов не набиралось, а Цзинъянь её помилует, как только получит такую возможность, и её брата заодно. А может, и раньше под амнистию попадут. Вот с Ся Чунем было сложнее, он, судя по всему, принимал в делишках Ся Цзяна куда более активное участие.       В любом случае, сперва надо было дождаться окончания следствия.       – Кстати, о Тун Лу так и нет никаких известий?       – Нет, глава, – Чжэнь Пин разом помрачнел. – Из-за него нам пришлось слишком многих эвакуировать, а тут ещё и дело Вэй Чжэна. Тун Лу сейчас просто некому искать.       – Но сейчас нам уже нет нужды так прятаться. Привлеките людей. Чем раньше мы его найдём, тем лучше.       – Слушаюсь, глава, – кивнул мой шофёр. Я вытащила замшевую тряпочку и тщательно протёрла стёкла очков. Тун Лу не расколется сразу, в этом я не сомневалась. Даже начав говорить, он будет умалчивать и выкручиваться, сколько сможет, вот как с клубом «Мяоинь», например. Это же наверняка он сдал штаб-квартиру Тринадцатого господина, а вот что она к тому времени уже пустовала, этого не сказал. А значит, ещё есть возможность вытащить его живым – и не слишком много выдавшим.       Во второй половине дня меня навестил Мэн Чжи. Перед ним меня ещё раз успел посетить доктор Янь, привычно высказавший всё, что думает о моём легкомысленном отношении к собственному здоровью. Я так же привычно покивала с виноватым видом.       – Выглядишь гораздо лучше! – жизнерадостно сообщил генерал, садясь напротив.       – Спасибо. Чувствую себя древней фарфоровой вазой, вокруг которой все ходят на цыпочках и только очень осторожно смахивают пыль.       – Принц Цзинъянь тебя навещал?       – А как же.       – Э, ты что это вдруг скисла?       – Да вот… Он написал, что скоро снова придёт в гости, да не один. А с министрами Цаем и Шэном.       – Ого! Нет, я слышал, что его величество призывал принца навещать тебя, а министры высказали желание присоединиться. Но не думал, что он и правда их приведёт.       – Но он приведёт.       – Честно говоря, не вижу повода для грусти.       – Он хочет ввести меня в высший свет, – со вздохом объяснила я. – Сперва они просто наведаются ко мне, потом тот же Шэн Чжуй сделает ответное приглашение, меня примут его супруга и его мать, а она, на минуточку, родственница императора… Я планировала, когда всё закончится, уехать в провинцию и исчезнуть с радаров. Но Цзинъянь не хочет меня отпускать. Ещё, чего доброго, и на государственную службу позовёт.       – Ты так говоришь, словно им двигают корыстные побуждения. А он, между прочим, просто хочет отблагодарить тебя за помощь.       – Я помогала не только ему. У нас общая цель.       – А он об этом знает? И, между нами, если ты действительно примешь официальную должность, Великая Лян только выиграет. Так что он прав.       Спорить не было ни сил, ни желания, так что я ограничилась неопределённой улыбкой.