Дочь рода Линь

      Всё действительно заняло несколько минут, в этом Линь Чэнь не соврал. Лишь небольшая выпуклость под кожей руки, да налепленный на крошечную ранку пластырь показывали, что в теле теперь есть что-то инородное. Если не приглядываться, то ничего и не заметишь. А уж с опущенным рукавом разглядеть что-то и вовсе нереально. Когда я сгибала и разгибала руку, трубочка чувствовалась, но ничем не мешала.       Долго ждать не пришлось, готова ли я к сдаче анализа, у меня осведомился лично главврач больницы. Смешно, но, когда мне позвонили и сообщили, что меня желает видеть сам император, и машина уже выехала, я ничего не заподозрила. Лишь немного подосадовала, что взятие анализа срывается, и мы зря потратили порцию чьей-то крови.       – Куда это ты собралась? – удивился Линь Чэнь, увидев меня уже одетой.       – Представь себе, во дворец. Я зачем-то понадобилась его величеству.       – Вот как? До сих пор он не желал с тобой общаться. Что на него нашло?       – Приеду, узнаю, – я пожала плечами. – Но для него не секрет, что я довольно тесно общаюсь с Цзинъянем. Не удивлюсь, если он просто решил сам посмотреть, что я из себя представляю.       – Я бы на твоём месте не ездил, – Линь Чэнь скрестил руки на груди.       – Линь Чэнь, императорам не отказывают.       – С чего это? Ты больна. Если нужно, я засвидетельствую, что тебе стало хуже, а потому противопоказано подниматься с кровати.       – Не нужно, – я качнула головой. – Я вызову больше подозрений, если начну прятаться. Что бы это ни было, лучше один раз съездить и всё разъяснить.       В коридоре меня уже ждал представительный мужчина в пиджаке, под которым определённо пряталась кобура. Он сделал приглашающий жест, а когда мы вышли из корпуса, распахнул передо мной дверцу машины. И сел рядом со мной. Сквозь поднятые стёкла я видела оставшегося на крыльце Линь Чэня, проводившего машину тревожным взглядом. И стоило нам миновать больничные ворота, как у меня зазвонил телефон.       – Чансу? – раздался в трубке голос госпожи Цзин. – Тебе ни в коем случае нельзя во дворец. Если тебя вызовут, откажись под любым предлогом.       Я сделала глубокий вдох. Выдохнула, невольно скосив глаза на своего молчаливого спутника.       – Я уже еду.       Теперь паузу сделала госпожа Цзин.       – Понятно… Мне сообщить Цзинъяню?       – Не нужно. Ему там всё равно нечего делать. Мы готовились, как вы знаете, справимся и без него.       Или не справимся, но это госпожа Цзин понимала не хуже меня. В любом случае, Цзинъяню лучше узнать обо всём, когда всё уже закончится, так или иначе. Надеюсь, что в худшем случае мать сумеет его удержать. Ну, или придётся Линь Чэню всё-таки припрячься к вправлению мозгов наследного принца.       – Вы знаете телефон моего врача? Если нет, обратитесь к любому из моих людей.       – Хорошо, я выясню, – голос Цзин Миньтао звучал сдержано и сухо. Как и мой, впрочем. – Что-то ещё?       – Пока всё.       – Тогда удачи.       Она нажала на отбой. Я подумала и написала сообщение Линь Чэню. Сидевший рядом человек императора поглядывал на меня, но препятствовать не стал.       Меня не стали высаживать перед воротами или во внешнем дворе, как это делалось обычно, привезли прямиком во внутренний, и ворота за нами зловеще захлопнулись. Около крыльца ждали ещё несколько плечистых мужчин в тёмном. Под их молчаливым конвоем я поднялась по ступенькам и прошла через анфиладу помещений прямиком в святая святых – личный императорский кабинет.       Много, ох много времени прошло с тех пор, как я была тут в последний раз.       – Су Чжэ приветствует ваше величество, – отчеканила я, поклонившись. Император довольно долго молча разглядывал меня.       – Гао Чжан, – наконец уронил он. Стоявшие за его спиной камердинер и ещё какая-то женщина вышли вперёд. В руках у Гао Чжана был поднос, застеленный белой салфеткой. На ней лежали тампон, пара одноразовых перчаток, флакон со спиртом и шприц.       – Госпожа Су, закатайте, пожалуйста, рукав, – попросил камердинер. Я молча подчинилась, демонстративно шевельнув бровью. Женщина надела перчатки, взяла тампон, протёрла мне сгиб локтя спиртом. И воткнула иглу шприца прямиком в виднеющуюся под кожей голубоватую выпуклость.       Я затаила дыхание. Если игла пройдёт насквозь, если в чужую кровь каким-то образом подмешается моя… Шприц наполнился красной жидкостью, на иглу был надет колпачок. Женщина положила шприц на поднос, подхватила его из рук Гао Чжана и молча вышла.       Я медленно-медленно выдохнула. Нет, мне нельзя сейчас сползать на пол от облегчения из-за того, что они взяли только кровь. Ничего ещё не кончилось, так что стоять прямо и изображать недоумение…       – Госпожа Су, зачем вы приехали в Цзиньлин? – спокойно спросил император. Гао Чжан бесшумно вернулся на своё место за его спиной.       – Лечиться, ваше величество. У меня больное сердце, доктор Янь любезно согласился уделить мне время.       Император усмехнулся и кивнул. Впрочем, усмешка вскоре исчезла.       – Ся Цзян утверждает, что вы были любовницей Сяо Цзинъюя. Это правда?       – Нет, ваше величество. Я никогда не встречалась с принцем Цзинъюем.       – А ещё он говорит, что вам сделали пластическую операцию. Это правда?       – Да, ваше величество.       – Почему?       – У меня много врагов. Моя семья занималась контрабандой и стала жертвой криминальных войн. Мне пришлось надолго уехать в другую страну и сменить имя.       – А можно узнать ваше настоящее имя?       – Су Чжэ и есть моё настоящее имя, ваше величество. Я решила, что пришла пора вернуть его себе.       – Вот как, – император явно собирался добавить что-то ещё, но его прервал стук в дверь. Заглянувший лакей доложил:       – Прибыл его высочество принц Цзинъянь.       – Проси, – кивнул его величество. Не знаю, удалось ли мне удержать лицо. Лакей отступил в сторону, и в кабинет быстрым шагом вошёл Цзинъянь. Судя по взгляду, который он кинул на меня, моё присутствие не стало для него неожиданностью. Мы с госпожой Цзин могли не беспокоиться.       Оставалось только поклониться. Цзинъянь кивнул в ответ на моё приветствие и вытянулся перед родителем:       – Приветствую, отец. Что-то случилось?       – Скоро узнаем, – император откинулся на спинку кресла. – Подожди пока в сторонке.       – Хорошо, – недоумение Цзинъяня было непритворным. Он подошёл ко мне, наши глаза встретились, и я едва заметно кивнула.       – Отец…       – Терпение, Цзинъянь. Сейчас подойдёт ещё кое-кто, – и император повернулся к Гао Чжану: – Зови.       Я расправила плечи, чувствуя, как затопившая меня было слабость сменяется привычной собранностью. Между тем Гао Чжан, миновав дверь в приёмную, распахнул малозаметную створку в другой стене кабинета. Спустя секунду послышались тяжёлые шаги, и в комнату вошёл человек в низко надвинутой шляпе. Которую, впрочем, тут же снял и отдал камердинеру.       Ся Цзяну надоело прятаться, и он решил пойти ва-банк.       – Приветствую ваше величество, – бывший глава Управления Сюаньцзин поклонился. – Приветствую наследного принца.       – Отец, – Цзинъянь шагнул вперёд, его взгляд метнулся от меня к императору, – этот человек обвинён в государственной измене. Что он здесь делает?       – Говорят, что у людей под конец жизни появляется желание искупить свои грехи, – с усмешкой пояснил император. – Чтобы не тащить их с собой, так сказать… Вот и Ся Цзян пожелал выговориться. Полагаю, его стоит выслушать.       – И что же он желает сказать?       – Говори, – император кивнул Ся Цзяну. Тот ещё раз поклонился:       – Ваше величество, я не стану оправдываться. Обвинения, предъявленные мне, справедливы. И всё же я считаю своим долгом разоблачить обман, творящийся перед лицом вашего величества.       – И что же это за обман? – благодушно спросил император.       – Эта женщина, – Ся Цзян указал на меня, – называющая себя Мэй Чансу, или же Су Чжэ… на самом деле никто иная, как Линь Шу, дочь государственного изменника Линь Се. И только ей одной известно, с какой целью она сменила имя и внешность, чем занималась всё это время, и зачем приехала в Цзиньлин.       – Что?..       Глаза Цзинъяня, и без того большие заняли пол лица. Я скривила губы и скрестила руки на груди:       – Ах, вот для чего у меня взяли кровь… Господин Ся, должно быть, ваши дела совсем плохи, если вы решились поставить всё на одну карту, даже не посмотрев, туз это или двойка.       – Цзинъянь, что скажешь? – осведомился император. Принц ответил не сразу.       – Отец, вы же знали Линь Шу… – он всё ещё смотрел на меня, словно физически не мог оторвать взгляда от моего лица. – Госпожа Су совершенно на неё не похожа.       – Пластическая операция. Да и немало времени прошло.       – Это невозможно! – Цзинъянь тряхнул головой. – Сяо Шу была здорова, а госпожа Су – инвалид!       – Обширные ожоги дают осложнения на внутренние органы, – объяснил из-за его спины Ся Цзян. – Продукты распада всасываются в кровь, плюс общее ослабление организма… Госпожу Линь облили кислотой, если я не ошибаюсь. Уверен, если поискать, мы обнаружим шрамы от пластической операции.       – И не одной, – подтвердила я. – Могу даже представить вам своего пластического хирурга, он как раз сейчас в Цзиньлине. Вот только причины, толкнувшие меня на изменение внешности, с кислотой не имеют ничего общего. Его величество о них знает.       – Нет, – Цзинъянь потряс головой. – Я не верю!       – Цзинъянь, ты и правда ничего не знал? – поинтересовался император.       – Я не верю! – Цзинъянь наконец отвернулся. – Отец, пусть Линь Се был осуждён, но ведь Линь Шу ничего не совершала! Ей не было нужды прятаться. Зачем ей выдавать себя за мёртвую, менять имя, скрываться от всех нас?       – Если она собиралась жить, как законопослушный гражданин, то незачем, – отозвался Ся Цзян. – Но госпожа Линь не собиралась быть законопослушным гражданином. Вам ведь известно, как она сколотила своё состояние? Наркоторговля, рэкет, коррупция, многочисленные убийства… Впрочем, Управление Сюаньцзин обычно этим не занимается, и я не стал бы тратить ваше время, если бы дело было только в криминальной карьере госпожи Мэй, она же Су, она же Линь. Но эта женщина явно замыслила месть. Ваше высочество, вы известны как принципиальный борец с несправедливостью и беззаконием. Если вы не знали, что это Линь Шу, позвольте спросить, как вы вообще с ней сошлись?       Цзинъянь молчал.         – Госпожа Су, – Ся Цзян повернулся ко мне, – когда вы прибыли в столицу, здесь между собой соперничали два принца. Но вы не стали поддерживать ни одного из них, а вместо этого выбрали принца Цзинъяня, о котором тогда никто лишний раз и не вспоминал. Если вас ничего не связывало, в чём причина столь странного выбора, позвольте спросить?       – Вы мне всё равно не поверите, – с иронией отозвалась я. Ся Цзян помолчал, явно ожидая продолжения, но не дождался, и повернулся теперь уже к императору:       – Ваше величество, вспомните. С тех пор, как в Цзиньлине появилась госпожа Мей всё, вот буквально всё начало складываться в пользу принца Цзинъяня. Пару лет назад он был всего лишь цзюньваном, и вот за эти два года сумел стать сперва циньваном, а теперь и наследником. В то время, как принц Цзинсюань лишился вашей милости и был выслан, а принц Цзинхуань…       – А что принц Цзинхуань? – перебила я. – Уж не будете ли вы утверждать, что это я подстрекнула его к мятежу?       Теперь замолчал Ся Цзян.       – Вашему величеству лучшем чем кому бы то ни было известно, как именно лишились своего положения ваши сыновья. Теперь Ся Цзян играет в разоблачителя, вот только совсем недавно он пытался подставить принца Цзинъяня в деле Вэй Чжэна, а потом принял участие в мятеже принца Цзинхуаня. И кто тогда спас ваше величество? Кто, рискуя собой, добрался до Вэйлин и привёл подмогу, когда защитники Охотничьего дворца гибли, защищая вас? Их кровь ещё и толком высохнуть не успела!         Император прикрыл глаза, и на его лице появилось сложное выражение.       – Неплохо, – усмехнулся Ся Цзян. – Теперь вы решили надавить на благородство и чувство благодарности. Что ж, скоро экспертиза всё расставит по своим местам. И вам придётся очень хорошо подумать, как объяснить своё поведение. Ваше величество, я не отрицаю своей вины и готов принять наказание. Но если бы я действительно не чувствовал потребность искупить содеянное, зачем мне приходить сюда, зная, что исчезнуть уже не получится?       Его величество тяжело вздохнул.       – В этом есть смысл, – признал он, глядя на Цзинъяня. – Если б Ся Цзян не верил в то, что говорит, он бы не стал так рисковать.       – Ваше величество хорошо меня знает. Линь Шу ненавидит меня за то, что именно я разоблачил заговор её отца и принца Цзинъюя, что привело к их казни. Она вернулась в Цзиньлин, чтобы отомстить мне, а, возможно, и вам. И для своей мести она использовала промахи Управления Сюаньцзин, которые, увы, действительно имели место быть.       – Промахи? – я приподняла брови. – Вы умеете выбирать слова, господин Ся. Что ж, я, пожалуй, тоже соглашусь с тем, что вы верите в свои обвинения. Тем горше будет разочарование. Экспертиза, как вы правильно заметили, всё расставит по своим местам. Или вы рассчитываете, что неудачная попытка разоблачения зачтётся вам так же, как успех?       – Вы блефуете, – спокойно сказал Ся Цзян.       – А смысл? – я пожала плечами. – Всё равно через полчаса всё будет кончено. Вы решили рискнуть, но проиграли. Не успей вы настроить меня против себя, я бы вам, пожалуй, даже посочувствовала.       – Я не нуждаюсь в вашем сочувствии. И даже если я на мгновение допущу, что ошибся… В этом деле слишком много неясного. Всё то, о чём я говорил ранее – стремительный взлёт принца Цзинъяня и ваше в нём участие, в любом случае, правда. Не рискну говорить за его величество, но лично я не найду покоя, не узнав, зачем вам всё это понадобилось.       – То есть, вы хотите сказать, что я всё равно хочу кому-то за что-то отомстить, и использую для этой цели его высочество? Против его же отца и императора? В таком случае я вас спрошу: как тогда получилось, что его величество вернулся из Охотничьего дворца целым и невредимым? Такая была удобная возможность, его высочеству Цзинъяню даже не пришлось бы ничего делать самому. Просто немного задержаться, а потом раздавить мятежников и явиться миру скорбящим сыном, который спешил отцу на помощь изо всех сил, да вот беда – не успел. Ваше величество, – я обернулась к столу, – ведь наверняка в глубине души вы именно этого и опасались.       – Что за наглость?! – неубедительно возмутился его величество. – Я никогда не сомневался в Цзинъяне!       – В таком случае, что я тут делаю? – ни на кого не глядя, спросил Цзинъянь. – Отец, кого и в чём вы хотите уличить?       – Я просто хочу узнать правду, – его величество поморщился.       – Какую правду? – Цзинъянь поднял голову, и в моей груди что-то оборвалось. Да, я смогу убедить императора, что я – это не я. Даже Ся Цзяна, наверное, смогу, когда принесут результаты экспертизы. Но вот Цзинъяня – Цзинъяня уже не убедить, сунь ему под нос хоть десяток экспертиз. Он и раньше меня подозревал, и случившееся сегодня стало последней каплей.       – Здесь не прозвучало ни одного весомого обвинения, одни только домыслы и догадки. От человека, который кровно заинтересован в том, чтобы вызвать в вас сомнения, устроить очередную смуту и благодаря ей вывернуться из ловушки, в которую сам себя загнал!       – Жизнью вам клянусь, что мной руководит забота о благополучии вашего величества!       – Жизнью? – хмыкнул Цзинъянь. – Ваша жизнь, глава Ся, не стоит и гроша. Готов пари держать, что вы пришли сюда только потому, что не нашли способа удрать.       Ся Цзян открыл рот, и в этот самый момент дверь распахнулась. Та же самая женщина, которая взяла у меня кровь, внесла в кабинет новый поднос с запечатанным конвертом. С поклоном подала его императору и молча вышла. В звенящей тишине был отчётливо слышен треск и шелест бумаги, когда император надорвал конверт и вытащил из него распечатку. Внимательно изучил. Потом поднял глаза и смерил Ся Цзяна нечитаемым взглядом.       В следующий момент в бывшего главу Управления Сюаньцзин полетело какое-то настольное украшение. Я выдохнула, но на меня никто не смотрел.       – Ваше величество… – севшим голосом проговорил Ся Цзян.       – Предатель! Только и можешь, что мутить воду и трепать языком, – император с отвращением швырнул бумагу на стол.       – Ваше вел…       – Хватит, я устал! Пора вернуть тебя туда, где тебе самое место. Цзинъянь, займись.       – Слушаюсь, – Цзинъянь наклонил голову. – Я позову охрану.       Он шагнул к двери и взялся за ручку. Я невольно посмотрела на Ся Цзяна – и встретилась с горящим ненавистью взглядом.       – Это всё из-за тебя… – свистящим шёпотом произнёс он. – Из-за тебя…       Я не успела испугаться – ноги всё сделали за меня, отскочив назад. Мужчины прыгнули практически одновременно: Ся Цзян, оскалившись и протягивая руки к моей шее, и Цзинъянь, бросившись от двери ему наперерез. Я запнулась о ножку кушетки и, не удержав равновесия, неизящно села на пол. В следующий миг Цзинъянь врезался в Ся Цзяна, и они оба повалились на ковёр, сшибив подвернувшийся стул. А в дверь уже вбегали дежурившие в приёмной мальчики в тёмных пиджаках вперемешку с гвардейцами.       Спустя секунду на Ся Цзяна скрутили, надели наручники и подняли на ноги, удерживая с двух сторон. Цзинъянь поднялся следом и протянул мне руку. Я приняла её и тоже встала, поправляя юбку. Но Ся Цзян не был бы самим собой, если б сдался даже в такой ситуации.       – Ваше величество! – вопил он, пока его наполовину выводили, наполовину вытаскивали из кабинета. – Нельзя оставаться в сомнении! Если есть хоть крохотная возможность – лучше казнить невиновного, чем отпустить виновного! От этого зависит будущее! Ваше величество!..       Последний выходящий гвардеец закрыл за собой двери, и в кабинете наконец стало тихо.