Дочь рода Линь

      Тишина продержалась несколько секунд. Я смотрела на дверь, за которой скрылись Ся Цзян и его конвоиры – главным образом, чтобы не смотреть на Цзинъяня. А император тяжёлым взглядом глядел на меня. Потом он обернулся, поманил к себе Гао Чжана и что-то прошептал ему на ухо. Камердинер кинул на меня быстрый взгляд, поклонился и выскользнул из кабинета.       – Цзинъянь, – его величество повернулся к сыну, – я вызвал тебя в спешке и наверняка оторвал от дел. Ты можешь к ним вернуться, больше я тебя не задерживаю.       Я скосила глаза на Цзинъяня. Нет, он не смотрел меня, его взгляд казался обращённым куда-то внутрь, но слова отца заставили его встряхнуться.       – Сразу же, как только провожу госпожу Су.       Дверь открылась, пропуская вернувшегося Гао Чжана. Кинув на меня ещё один взгляд, он занял своё место за креслом императора.       – В этом нет нужды, – отозвался его величество. – Госпожу Су проводят и без тебя. Госпожа Су, я сожалею, что вы оказались втянуты в это дело. Не беспокойтесь, больше вас не потревожат.       Я поклонилась. Страха не было, даже тревоги почему-то не было. Я словно наблюдала происходящее со стороны, как что-то занимательное, но ко мне отношения не имеющее.       – Госпожа Су пострадала из-за моей вражды с Ся Цзяном, – твёрдо сказал Цзинъянь. – Я обязан оказать ей внимание.       – Я же сказал, что её проводят, – император выразительно приподнял бровь. – Иди, займись своими делами.       – Отец, я…       – Не вмешивайся! – вдруг рявкнул его величество в полный голос. И уже тише добавил: – Ты наследник и будущий император. Тебе надо учиться отделать главное от второстепенного.       – А достойное от недостойного? – в голосе принца звякнул металл, и глаза его отца сузились.       – Что? Только-только назначен наследником, а уже начал дерзить и пререкаться?       Цзинъянь сжал губы, но взгляда не отвёл. На столе курлыкнул телефон, и его величество глянул на экран.       – Всё, иди.       – Я не понимаю, отец, – тихо, но упрямо произнёс Цзинъянь. – Мы всё только что выяснили. Госпожа Су – не Линь Шу. Так зачем?..        – Ты легко поддаёшься чужому влиянию, – снизошёл для объяснений его величество. – Бываешь слишком неосмотрителен. Так будет лучше для тебя. Ведь ты же не считаешь, будто случайный человек тебе дороже моего расположения, не так ли?        – Просто его величество признал правоту Ся Цзяна, – решила дополнить я. – Было что-то или не было, но, если я окажусь в тюремной камере, его величеству станет спокойнее.       – Так значит, госпожа Су фактически будет арестована за то, что оказала мне помощь? – поинтересовался Цзинъянь.       – Ты слышал, что говорил Ся Цзян? Конечно, он лжёт как дышит, но наркоторговля и рэкет госпожи Мэй-Су ложью не были. Тебе нужна такая помощница? По закону ей самое место в тюрьме.       – Совсем недавно, отец, когда вы советовали мне с ней сблизиться, вас это не волновало.       – Хватит! – отрубил его величество. – Я уже дважды приказал тебе уйти. Или ты тоже хочешь, чтобы тебя увели под конвоем?       – Пусть будет так.       – Что?       – Вы дали мне титул наследного принца. Я полагал, что вы мне доверяете хоть немного, действительно рассчитываете препоручить мне страну. И вот – всего несколько слов, сказанных заведомым мятежником, и вы готовы бросить в тюрьму женщину, чья единственная вина перед вами – близость ко мне. Мы ведь все понимаем, что не в наркотиках тут дело. Почему бы вам тогда и меня в камеру не отправить? Если помощь мне преступление, то кто тогда я?       Я переводила взгляд с принца на поднявшегося и вышедшего вперёд императора, лихорадочно соображая, как бы вмешаться, пока дело не зашло слишком далеко. Вот только по всему выходило, что моё вмешательство сделает лишь хуже. Если я сейчас заткну Цзинъяня, подозрения его величества лишь усилятся.       – Ты перечишь мне из-за неё? Какой-то простолюдинки?       – Отец, если за службу мне можно получить такую награду, – ровным тоном произнёс Цзинъянь, – то мне лучше и вовсе сложить с себя титул и полномочия наследника и никого больше не подставлять. И, вероятно, эмигрировать, если вы прежде не отправите меня под арест. Именно этим я и займусь, как только выйду отсюда.       Я уставилась на него. Он же не всерьёз? Он же не собирается?..       – Ты этого не сделаешь, – эхом откликнулся император.       – Клянусь Небом, сделаю.       – Чего ты добиваешься?       – Того, же, что и всегда. Не хочу, чтобы другие страдали из-за меня.       Они смотрели друг другу в глаза, и сам воздух звенел от напряжения. Эта струна не могла не лопнуть…       – Да делай как знаешь, олух! – выплюнул его величество, и отступил, мотнув головой. – Но вся ответственность на тебе.       Цзинъянь коротко поклонился. Потом решительно взял меня за локоть, и мы двинулись к двери. Створки распахнулись, и нам преградили путь уже знакомые молодчики в тёмном.       – Ваше высочество, прошу прощения… – вежливо, но решительно начал тот, что стоял впереди, и тут за нашими с Цзинъянем спинами раздался голос Гао Чжана:       – Пропустить.       Молодчики на мгновение замялись, заглядывая мимо нас в открытую дверь кабинета, а потом молча расступились. Больше никем не задерживаемые, мы прошли через приёмную и двинулись дальше. Я думала, что вы уйдём тем же путём, что и пришли, но нет, Цзинъянь повёл меня в другую сторону, к выходу во внешний двор. И чем дальше мы шли, тем тяжелее я наваливалась на его руку. Неизбежный откат после напряжения давал о себе знать, и сердце, о котором я почти забыла, напомнило о себе резко и остро.       Во внешнем дворе маялся Мэн Чжи. При виде нас он сорвался с места, вихрем взбежав по ступенькам крыльца мимо охраны, и я с облегчением повисла на его руке, оставив не пытавшегося удержать меня Цзинъяня.       – Всё в порядке?       Я не поняла, кому из нас двоих был адресован вопрос, но на всякий случай кивнула. Больше ничего не спрашивая, Мэн Чжи свёл меня вниз, распахнул дверцу ждущей тут же машины и помог мне влезть внутрь. За рулём сидел Чжень Пин, окинувший меня тревожным взглядом. А вот Цзинъянь не пошёл за нами. Я старательно не оглядывалась, даже когда Мэн Чжи сел рядом со мной, и машина тронулась. Но мне казалось, что принц так и стоит на крыльце, провожая нас долгим взглядом.       Я наклонилась вперёд, стараясь уменьшить боль и зашарила в сумочке. Слава Небу, таблетки были на месте в своём кармашке. Генерал молча протянул мне открытую бутылку с водой.       – Как, легче?       – Сейчас подействует. А ты-то как здесь оказался?       – Понимаешь, – начал объяснять Мэн Чжи, – сегодня утром, когда я собирался на службу, мне сообщили, что мне дан внеочередной выходной. Фактически мне приказали сегодня во дворце не появляться.       Я удержала язвительный комментарий, что этот приказ он с блеском выполнил.       – Я решил позвонить тебе, но твой телефон был выключен. Я позвонил в больницу, и мне сказали, что тебя вызвали во дворец. Тогда я поехал принцу Цзинъяню. Он тоже ничего не знал, и тут как раз его вызвали к императору. Тогда он связался с княжной Нихуан.       – Зачем?       – На всякий случай, – объяснил Мэн Чжи. – Вы же с ней друзья. Когда его высочество уехал, княжна позвонила его матери. Оказалась, что ей перед тем написал Гао Чжан и предупредил, чтобы она не пускала тебя во дворец.       – Ах, вот оно что…       – Ага. В общем, мы запланировали, что если тебя арестуют, то мы атакуем конвой и освободим тебя по дороге из дворца в тюрьму.       – Что?! Вы с ума сошли?       – Да ты не беспокойся, ни гвардия, ни подчинённые Цзинъяня в этом никак замешаны бы не были. Всё взяла на себя Нихуан. У неё есть какие-то связи с частными структурами из Юньнани, насколько я понял, князья Му давно с ними ведут дела, ребята проверенные. Во время мятежа княжна ухитрилась вызвать их в Цзиньлин на всякий случай, но они не понадобились. Вот их бы и задействовали.       Мне захотелось зарычать и побиться лбом о спинку кресла впереди. Спасатели хреновы, чтоб их…       – Да ладно тебе, – сказал наблюдавший за мной Мэн Чжи. – Ничего же не случилось.       – Цзинъянь знал о ваших планах?       – Думаю, догадывался. Ведь это он должен был сообщить, арестовали тебя или нет.       То есть, отбивая меня от императора, Цзинъянь спасал не только меня, но и, самое меньшее, княжну Нихуан. Спасибо ему за это. Я выдохнула, глубоко вдохнула и снова выдохнула. Как бы там ни было, всё уже закончилось, и закончилось в нашу пользу. И какой теперь толк ругаться на не совершённую глупость?       Минуло, и возблагодарим судьбу.       Машина между тем приостановилась, ожидая, пока перед ней откроются больничные ворота. Потом покатила по аллее к главному корпусу. Я представила, как меня встретит Линь Чэнь, и прикрыла глаза – сил и желания отбиваться от его острот не было совершенно. Хотелось надеяться, что сегодня он проявит такт; может же, когда хочет.       Теперь оставалась лишь одна проблема – Цзинъянь. И я совершенно не представляла, как буду смотреть ему в глаза и что говорить при следующей встрече.         Его величество изволил хандрить. Он возлежал на кушетке в своей спальне, облачившись в халат и подложив под спину и голову несколько подушек. Скорбное выражение на его лице отражало погружение в тяжкие раздумья, выходить из которых император, похоже, не собирался. А может, он просто задремал.        – Ваше величество, а не пригласить ли госпожу Цзин? – предложил походивший вокруг него камердинер. – Или, возможно, вам самому к ней съездить?       – Как ты думаешь, – не открывая глаз, спросил император, – Ся Цзян говорил правду?       – Ваше величество, вы же своими глазами видели результаты экспертизы. Неужели вы им не верите?       – Экспертизе-то я верю. А вот людям – нет.       – Ваше величество, – вздохнул Гао Чжан, – я служу у вас уже много лет. Его высочество Цзинъяня я знаю с детства, и, смею думать, понимаю его характер.       – И?       – Ваше величество, если б он знал госпожу Су ещё до начала всей этой истории, и тем более, если б она на него работала – согласился бы он так просто с её арестом? А уж если бы она оказалась Линь Шу…       – Да уж, окажись она Линь Шу, он бы схватил автомат и помчался её выручать, – его величество открыл глаза, приподнялся и сел. – Пристрелил бы Ся Цзяна, не задумываясь, и избавил бы меня от всей этой мороки.       – Вот видите, ваше величество.       – Я и забыл, что Ся Цзян тогда затащил её в Управление Сюаньцзин. Немудрено, что у госпожи Су на него зуб, – император задумчиво потёр подбородок. – Да, вспомнить, что Цзинъянь тогда утроил из-за Вэй Чжэна… А госпожу Су тогда перед арестом и не отбивал особо… Пожалуй, ты прав.       – Вот всё и выяснилось. Уверен, его высочество всё понимает и не обижен. Так позвать госпожу Цзин?       – Думаешь, не обижен? – император искоса глянул на камердинера. Тот с улыбкой покачал головой, и император с кряхтением поднялся.       – Ся Цзян знает, что в деле армии Чиянь мы с наследником не можем прийти к взаимопониманию. Вот и решил повторить тот же трюк, что почти прошёл с Вэй Чжэном. Вот ведь мерзавец! Полагаю, что Цзинъянь всё-таки дуется. Надо подумать, чем его задобрить.          Парковочная площадка жилого комплекса «Чжило» в этом время дня была почти пустой. Поставив машину у разделительной линии, Цзинъянь заглушил мотор, и ещё некоторое время просидел на месте, глядя на сложенные на руле руки. Но невозможно было сидеть так целый день, и он вылез из машины, пересёк парковку, вошёл в подъезд и поднялся на третий этаж. Вопреки обыкновению, он не стал звонить в дверь, а открыл её своим ключом.       Цзин Миньтао сидела в кабинете перед раскрытым ноутбуком. Она подняла взгляд, когда он остановился на пороге, прислонясь к косяку. Мать выглядела совершенно спокойной – но он знал цену этому спокойствию.       – Мама, ты ведь знала?       Она не стала переспрашивать, что именно. Просто отвела глаза, и это стало ответом.       – Кто ещё? – Цзинъянь шагнул к ней. – Мэн Чжи… он ведь тоже знал?       Цзин Миньтао молчала.       – Вэй Чжэн? Нихуан? И они тоже знали, да? – Цзинъянь коротко рассмеялся, хотя ему больше хотелось взвыть. – Все знали, кроме меня!       Он тяжело опустился на диван, борясь с желанием закрыть лицо руками и зарыдать навзрыд, как не рыдал с детских лет.       – Цзинъянь, – произнесла мать, – ты ведь понимаешь, что у Сяо Шу не осталось никого, кроме тебя?       – Тогда почему она мне не сказала?!       Цзин Миньтао вздохнула, пересела к нему и погладила по плечу. Цзинъянь подавил желание отстраниться. Никому не станет легче, если он выплеснет на мать то, что кипит внутри.       – Потому что для неё в первую очередь дело, а всё остальное потом. Понимаешь? Она готова жизнь положить на вашу общую цель. Вы уже так многого добились. Тебе нельзя останавливаться.       Цзинъянь мотнул головой. Да разве в этом дело?       – Я ведь почти узнал её. Подозревал. Я должен был понять!       – Все мы задним умом крепки.       – А как узнала ты?       – Я всё-таки врач, – Миньтао вздохнула. – Ей меняли лицо, это видно, если знать, куда глядеть. Мне с самого начала показалось странным, что незнакомый человек вдруг принял в тебе такое участие. И когда я смогла её осмотреть… всё встало на свои места.       Цзинъянь выпрямился, чувствуя, как всё остальное отходит на второй план, как притупляется жгучая обида перед тем, что является действительно важным.       – Насколько серьёзно она больна?       – Очень серьёзно, – поколебавшись, призналась мать. – Я бы рекомендовала ей немедленную операцию, будь шанс, что она меня послушает. Видишь, почему тебе нельзя её волновать? Не надо никаких упрёков и выяснения отношений. Просто продолжай делать своё дело. Вы оба этого хотите.       Цзинъянь кивнул и вытер лицо – когда это оно успело стать мокрым?       – Мэй Шинань – это имя, которое дядя Линь взял для поступления в университет? – спросил он.       – Да, – кивнула Миньтао. – Именно так его звали, когда я с ним познакомилась. Что оно не настоящее, я узнала значительно позже.       – Я тогда подумал, что если спрошу вас неожиданно и по отдельности, чтобы вы не успели сговориться, то смогу узнать правду. А ведь слышал же, что дядя Линь сменил имя во время учёбы… Но никогда не интересовался, на какое именно.       – В юности ты вообще мало интересовался прошлым, – с улыбкой кивнула мать.       – А потом старался без нужды его не ворошить, – Цзинъянь вздохнул.       – Цзинъянь, – мать помедлила, – ты, наверное, уже устал от моих нравоучений, но я всё же скажу. Держи себя в руках, не давай волю чувствам. Помни, у тебя свадьба не за горами, тебе сейчас нельзя давать повод для сплетен и подозрений. Если вы потерпите неудачу, ты ещё сможешь это пережить. А вот для Сяо Шу поражение станет полным концом.       – Не беспокойся, мама. Я знаю, где нужно остановиться.       Миньтао кивнула, хотя в её глазах всё ещё таилось сомнение. И тут у Цзинъяня зазвонил телефон. Номер высветился незнакомый, но принц, поколебавшись, всё же решил ответить.        – Ваше высочество? – сказал голос в трубке. – Это доктор Линь вас беспокоит.       – Да, – Цзинъянь моргнул, не сразу сообразив, кто это, а сообразив, вскочил: – Что-то с… с госпожой Су?       – Нет, нет, с ней всё в порядке, она сейчас спит. Но, видите ли, тут какое дело – министр Цай как-то прознал, что наш бравый генерал Мэн протащил к заключённой Ся Дун на свидание какого-то человека, а ему не доложили. Так я посоветовал Мэн Чжи сослаться на вас, дескать, это с вашей санкции.       – И зачем бы мне это понадобилось? – Цзинъянь поймал тревожный взгляд матери и успокаивающе качнул головой.                    – Ну, например, для того, чтобы Ся Дун могла опознать или не опознать человека, который предположительно работал на Ся Цзяна.       – Почему за спиной у министра?       – Чтобы не создавать тому человеку лишних проблем, если подозрение не подтвердится. Дознание, возможный арест – сами понимаете, в этом деле любой следователь решит, что лучше перебдеть, чем недобдеть.       – Доктор Линь, – Цзинъянь поморщился, – если б такая ситуация действительно случилась, я бы действовал по закону.       – Даже если это ваш старый сослуживец, и к тому же заслуженный инвалид? Вы бы не захотели его поберечь?       – А на самом деле он кто?       – А вот это вам пусть госпожа Су расскажет, если захочет. Насколько я понимаю, отныне вы можете рассчитывать на куда большую откровенность с её стороны.       – Наглец, – вслух сказал Цзинъянь, когда врач отключился.       – Кто?       – Да есть тут такой… Доктор Линь Чэнь.       – А, – понимающе кивнула Цзин Миньтао. – Да, довелось встретиться. Но врач он благословением Небес, так что жизнью и прекрасно сделанным лицом Сяо Шу обязана именно ему.       – Да, я уже понял, – отозвался Цзинъянь, чувствуя, как настроение снова необъяснимым образом падает. Теперь ещё и с министром Цаем придётся объясняться и извиняться. Спасибо, удружили.