"Школьники"

Ещё какое-то время они шли молча, а потом Казу остановился и посмотрел на Джина, скрестив руки на груди и вопросительно приподняв бровь. - Что это было такое? С чего это ты был таким жестким с Аюми? - У тебя такой грозный вид, что мне даже отвечать страшно. Джин произнес это таким милым тоном, надув губы как маленький ребенок, что Казу не выдержал и рассмеялся. Даже Коки улыбнулся, но тоже не удержался от вопроса. - Так всё-таки, что заставило тебя пойти против Аюми? - Эээххх... - Джин вздохнул, присел на скамейку и задумчиво посмотрел на небо, а потом на ребят. - Понимаете, долгая это история, но скажу так, я изменился с приездом в ваш провинциальный городишко. Да, да, Танака, не спорь. Для меня Осака навсегда останется провинцией. Так вот, приехав сюда, я не знал, чем себя занять, только и делал, что пытался вернуть того себя, кто навсегда остался в Токио. А там я был во всем первый, для парней - примером, для девчонок - объектом обожания, вот только учителя меня не слишком любили, но мне было на это плевать. Я думал, как сделать так, чтобы вернуть себе всё это тут, в вашей школе, но, познакомившись с вами, с Аюми, вдруг начал осознавать, что воспринимал эту жизнь не правильно. Всё что произошло заставило меня повзрослеть. К тому же, мне начала нравиться Аюми. - Эээээээээээ?!! Коки и Казу смотрели на него во все глаза, не веря своим ушам, а он лишь усмехнулся. - Да, да, было дело. Вы не задумывались на тему того, почему я ей помог? Уж конечно не по доброте душевной - это не мой стиль. - Джин улыбнулся, глядя на две ошеломленные физиономии, а потом махнул рукой. - Да я и сам был удивлен, когда понял это. А когда помог ей с вашим разоблачением, и ты так повел себя, Танака... Не знаю, наверное, мы - мужчины невольно отдаем должное смелости, и это был первый момент, когда я понял, что у вас всё серьезно. Мне расхотелось снова вредить вам. По правде, мне просто хотелось быть с Аюми. Я пригласил её на свидание, потом ещё на одно, мы здорово провели время, и я поверил, что она, как и я, смирилась с тем, что у вас любовь и обратила на меня внимание. Но затем Аюми разрисовала ваши парты. Кстати, Танака, угадай, кто рассказал про ваши отношения твоему отцу? Узнав об этом, с моих глаз словно спала пелена, и я понял, что она просто помешанная. Все чувства сразу куда-то ушли, и вот результат. - А тебе не кажется, что все равно слишком жестоко было делать такое - выгонять её из школы? - Ты меня удивляешь, Каменаши, - Джин посмотрел на него недоуменно, но с невольным восхищением, - как ты можешь заступаться за эту девицу после всего того, что она сделала? - Казу всегда такой, а я вот с удовольствием бы поменялся с тобой местами и сам сделал так, чтобы её выгнали. - Коки, не говори так. Казу укоризненно посмотрел на него, а тот улыбнулся, глядя на его грозно сдвинутые бровки. - Ты такой милашка, когда грозный и серьезный, сразу хочется… - ЭЙ, ЭЙ, ЭЙ! Парни, только не при мне, договорились? Я, конечно, готов исправиться, но видеть, как вы... Не, не, не, держите себя в руках. - А тебе никто и не предлагает. Казу показал ему язык, состроив вредную рожицу, и они рассмеялись, чувствуя, как между ними устанавливается дружеская атмосфера. Казу и Коки провели потрясающую ночь в лав-отеле. Им казалось, что реальность сузилась до небольшой комнатки, в которой они множество раз за ночь занимались любовью. Но утром настроение у Казу было грустное, и Коки поспешил обнять его и обеспокоенно поцеловать. - Тебе страшно? - Угу. - Пожалуйста, Каме-тян, я с тобой, не следует бояться. Это всего лишь недолгая процедура, а я все время буду рядом. - Коки, знаешь, говорят, что от химиотерапии у человека на теле выпадают практически все волосы. Вдруг я покажусь тебе некрасивым, и ты больше меня не захочешь? - Что ты выдумал? Я тебя буду любить каким угодно, хоть мохнатого как снежный человек, хоть лысого, без волос и бровей. - Честно? - Какой же ты дурачок. Коки со смехом повалил его на кровать, принявшись ласкать и щекотать, так что настроение у Казу немного улучшилось. Все время, что они шли к больнице, Коки старался отвлечь любимого всякими веселыми историями и анекдотами, а Казу благодарно смотрел на него и улыбался. Когда они вошли в кабинет Ханако-сенсея, тот встал и приветливо пожал им руки. - Здравствуй, Каменаши-кун, ты хорошо выглядишь. Сейчас медсестра подготовит процедурную комнату, и мы начнем. - Доктор… - Да? - Скажите, а это не больно? - Нет, конечно. Мы поставим тебе капельницу с препаратом, и надо будет всего полчаса посидеть с ней. Правда, на всех людей химиотерапия действует по-разному: кто-то вообще не чувствует последствий, а кому-то становится плохо - предугадать реакцию организма невозможно. Но если тебе станет нехорошо, скушай потом чего-нибудь сладкого или калорийного - еда отлично помогает восстановить силы. - Доктор, и ещё… - Слушаю. - Ну... Я слышал, что это как-то влияет на сексуальную жизнь... Я что, не смогу потом... - О нет, не думай об этом, Каменаши-кун. Да, конечно, на время может возникнуть проблема с эрекцией, но чаще это она больше психологическая, чем физическая. Если все же такое случится, помогает массаж простаты. После этих слов Коки отвернулся, чтобы скрыть свою улыбку и сдержать смех. Химиотерапия далась Казу нелегко. Когда они шли по парку после процедуры, он старался выглядеть бодрым, но Коки видел, что на самом деле тот еле идет, а его лицо было необычайно бледным. - Как ты? - Все хорошо, правда. Я прекрасно себя чувствую. Но, в противовес своим словам, оступился и рухнул на колени. - Оно и видно, что с тобой все хорошо. - Коки быстро оказался рядом, помогая ему встать и добраться до ближайшей лавочки, а сам кинулся к киоску неподалеку. "Так, сладкое или калорийное, сладкое или калорийное!"- стучало у него в голове, так что он набрал как можно больше шоколада, мороженого, сока и принес любимому. Казу благодарно улыбнулся, снимая обертку с шоколадки и отправляя её в рот. - Ты такой заботливый. Спасибо большое. Сам не понимаю, что со мной. Вначале вроде бы чувствовал себя нормально, а потом с каждым шагом как будто плитой начало придавливать, и голова начала кружиться. Мы хотели погулять, а у меня совсем нет сил. Казу расстроенно опустил голову, а Коки сел рядом и робко погладил его по плечу. Он плохо понимал, как ему себя вести, но вид того, как любимому плохо, заставлял его нервничать и волноваться. - Ничего страшного, Каме-тян, погуляем завтра. Но одного я тебя домой в таком состоянии не отпущу, провожу. - Коки… - Ммм? - Я тебя люблю. После этих слов Коки повернулся к нему и заглянул в глаза, а потом притянул к себе, нежно целуя в губы. Он вкладывал в поцелуй все свои чувства, всю любовь, не заботясь о том, что они в общественном месте, и что их может кто-то увидеть. По правде, Коки было на это наплевать, потому что терять ему уже было нечего, кроме Казу. Когда они добрались до дома, Казу чувствовал себя лучше, но Коки все равно придерживал его за талию, чтобы он не оступился. Дорога заняла чуть больше времени, поэтому им навстречу тут же вылетела Аико, которая беспокоилась о сыне и не могла отойти от окна, наблюдая за дорогой. - Казу, сыночек, с тобой все хорошо? Почему ты такой бледный? - Мама, все нормально. - Ты был в больнице? И где твоя подружка? Ты же говорил, что у неё ночевать останешься, а потом вы вместе поедете в клинику. Она вопросительно посмотрела на Коки, потом на сына, но затем спохватилась и открыла дверь шире, чтобы ребята прошли внутрь. - Мам, не волнуйся, я был в больнице, и она была со мной, но потом мы разъехались по домам, и мне неожиданно стало плохо. С Танакой мы встретились по дороге, и он помог мне добраться. Кажется, что химиотерапия не очень хорошо влияет на мое самочувствие. - Ох, Ками-сама, бедный мой мальчик! А вам, молодой человек, большое спасибо, что помогли Казу добраться до дома. Аико перевела взгляд на Коки и улыбнулась ему, чуть поклонившись в знак благодарности, а тот неожиданно почувствовал странное волнение. Он был у Казу в доме! Первый раз за все время, что они вместе! К тому же он никогда официально не знакомился с его родителями и сейчас, глядя на маму Казуи, чувствовал себя взволновано, словно пришел на смотрины. Правда, его немного расстроило то, что Казу соврал про "девушку", но он приказал себе не думать об этом. У родителей Казу сейчас и так много переживаний, он, наверное, просто не хотел добавлять к ним ещё одно, вот и соврал. Коки вежливо поклонился и чарующе улыбнулся. - Приятно познакомиться! Я - Танака Коки, одноклассник Казу, и вам совершенно не за что благодарить меня, ведь мы друзья. - А, ты тот самый Танака, с которым Казу занимался химией? - Да, это я. - Сын только и делает, что рассказывает нам про тебя. Какой ты замечательный, умный и талантливый, а так же очень верный друг. Порой мне кажется, что он говорит про тебя намного чаще, чем про свою девушку. Мы даже имени её не знаем. - Правда? Значит, Казу часто про меня говорит? Он скосил хитрый взгляд на Каменаши, а тот залился краской и укоризненно посмотрел на мать. - Мам, ну что ты такое говоришь? Вот обязательно родителям выдавать своих детей с головой? - Прости меня, сынок, просто ты иногда такой скрытный. Но я очень рада, что у тебя есть хороший друг. Коки, останешься у нас на ужин? - А можно? - Конечно же! Я тебя не отпущу, пока не попробуешь мое фирменное тонкацу. Скоро придет отец, и мы пообщаемся. Нам очень интересно будет послушать про вашу школу. Она проводила ребят в гостиную и усадила пить чай, а сама принялась хозяйничать на кухне. Спустя десять минут домой пришел Атсуши, и Казу познакомил его с Коки, а спустя ещё полчаса все уселись за стол и, проговорив "итадакимас", принялись за еду. - Госпожа Каменаши, это самое вкусное тонкацу, которое я когда-либо пробовал! Коки говорил совершенно искренне. Во время ужина они разговаривали об учебе. Коки рассказывал, как сильно Казу помог ему продвинуться в химии и биологии, а тот смущенно отвечал, что Танака преувеличивает его заслуги. Глядя на то, какой любовью и гордостью светятся глаза родителей при взгляде на сына, Коки ощущал счастье и понимал, почему Казу вырос таким замечательным человеком. "Так здорово, когда тебя любят и не требуют невозможного". - Кстати, ты ведь Танака, сын директора? Твой отец замечательный, благородный человек, даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь расплатиться с ним за все добро, что он сделал для Казу. - Что? Коки недоуменно посмотрел на него, не вполне понимая смысл сказанного, и очень удивленный тем, что кто-то может говорить про его отца такие хорошие вещи. - Ты ведь знаешь, что Казу болеет? Твой отец согласился сохранить за ним стипендию, даже если придется пропустить первые месяцы занятий. - Правда? Я не знал. Коки испытал странное чувство. Впервые у него появилось нечто вроде благодарности к отцу. "Значит, благодаря ему, нам с Казу не придется расставаться и учиться в разных школах? Странно, почему он помог ему, хотя уже знал про наши отношения?" Но Коки решил оставить эти мысли на потом, и они принялись обсуждать другие темы. Атмосфера ужина была очень тёплой и уютной. Родители Казу рассказали множество историй про то, каким тот был в детстве. Коки хохотал и умилялся, а Казу краснел и умолял отца и мать перестать смущать его. На самом деле он был на седьмом небе оттого, что Коки находился в его доме, ужинал с любимыми родителями и, похоже, очень им нравился. Он не раз мечтал об этом моменте. Правда ему всегда хотелось, чтобы это произошло, когда родители уже узнают правду и примут их такими, какие они есть. Но раз пока не подвернулся подходящий случай, чтобы сообщить им, Казу радовался тому что есть. Он сам не заметил, как неожиданно выпалил: - А может Коки остаться на ночь? - Ээээ? Коки недоуменно посмотрел на него, а тот вдруг испугался, не покажется ли эта просьба странной родителям. Но те, казалось, ничего неладного не заподозрили. - Конечно! Я помню, что когда была девчонкой, постоянно у подружек ночевала. Мы достанем гостевой футон, он легко поместиться в твоей комнате. - Можно, пап? - Да я-то не против, конечно. К тому же, ты никогда не знакомил нас со своими друзьями, а тут привел такого замечательного молодого человека, да ещё сына того, кому мы так обязаны. Я буду счастлив проявить все свое гостеприимство. -Ты меня прямо удивил, когда вдруг попросил, чтобы я остался на ночь. - Ради того, чтобы затащить тебя в свою кровать на всю ночь, я готов на что угодно. Казу крепко обхватил его руками и ногами, прижимаясь как можно крепче и ластясь как котёнок. Они вместе лежали на кровати Казу, а футон так и остался на полу. - Ты уверен, что родители не войдут? - Конечно, уверен! Они ни разу за всю мою жизнь не входили без стука, а уж тем более, если у меня гость. - Знаешь, я хотел тебе сказать, что у тебя потрясающие родители. Даже немного завидно... Хотел бы я вырасти в такой семье. - Коки, мне так приятно это слышать. Но твой папа тоже очень хороший. Я уверен, что рано или поздно вы помиритесь. - Я удивлен тому, что сегодня рассказал твой отец. Понятия не имел, что этот тиран мог проявить такое благородство и закрепить за тобой место. Вообще странно - то он орёт на нас и заявляет, чтобы мы оба убирались вон из его школы, то оставляет стипендию, чтобы ты смог доучиться. Почему ты мне не рассказал? - Да я сам узнал об этом только сегодня и удивлен не меньше тебя. Но ты прав, это действительно странно. Наверное, родители сказали ему, что я болен, и он меня пожалел. - Мне как-то не верится, что этот бесчувственный человек способен на жалость. - Придется поверить, Коки. К тому же, я тебе говорю, твой папа - хороший человек. И вообще, хватит болтать, лучше поцелуй меня скорее. Казу замурлыкал и прижался к Коки ещё крепче, а у того все мысли мгновенно вылетели из головы, стоило ему коснуться губ Казу. Он провел рукой по его спине к талии, забравшись под пижаму, погладил по ягодицам и, переместившись на пах, ощутил, что Казу возбужден. Он на секунду отстранился и улыбнулся озорно и очень сексуально. От этой улыбки у Казу сердце ушло в пятки, а по телу разлилось томление. - Кажется, ты плохо себя чувствовал? Но я ощущаю, что тебе уже лучше! Он несколько раз провел рукой по подрагивающей, возбужденной плоти, вытянув из Казу прерывистый, протяжный вздох и страстный шепот. - Потому что ты - мое самое лучшее в мире лекарство… ааххх… кои… кимочиии... И они слились в поцелуе, чтобы заглушить стоны и вздохи, а потом неспешно и нежно занимались любовью почти до рассвета. Прошёл месяц. Стояла жаркая июльская погода, и Осака буквально плавилась на солнце. Но эти летние деньки не приносили Казу и Коки много радости. Лечение проходило тяжело, после каждого сеанса Казу чувствовал себя плохо, а иногда терял сознание, и поэтому Коки взял за привычку снимать номер в ближайшем отеле, чтобы они с Казу могли пойти туда сразу после клиники. Почти каждый раз Казу падал без сил на кровать и засыпал, а Коки сидел рядом, сжимая его руку в своей или поглаживая по волосам. Он чувствовал себя беспомощным и бесполезным, глядя на то, как страдает любимый. И хотя тот твердил ему, что Коки помогает ему уже тем, что любит, на душе у Танаки было тяжело. С каждым днём Казу становился все бледнее, а потом у него начали выпадать волосы... Впервые это случилось пару недель назад. Коки зашёл к нему домой, чтобы пригласить прогуляться, и Аико проводила его наверх в комнату. Там Коки застал картину, от которой у него сжалось сердце. Казу сидел на полу и беззвучно плакал, жестко, почти остервенело проводя расческой по волосам. Его всего трясло. С каждым расчесыванием на щетке оставался огромный клок волос. Казу выдергивал его и кидал рядом с собой на пол, снова принимаясь расчесываться. Коки понял, что он уже давно этим занимается, так как весь пол был в волосах. Сначала он не знал, что ему сделать или сказать, но тут Казу поднял на него взгляд. Из глаз его быстро катились слезы, а в голосе слышалось отчаяние: - Я скоро стану совсем лысым...лысым… И ты перестанешь любить меня. Точно перестанешь! Зачем я тебе такой нужен?! Уродливый и лысый! - Что ты такое говоришь?! - Коки быстро преодолел разделяющее их пространство и сел на пол перед Казу, выдергивая у него расческу и отшвыривая подальше. Затем резко притянул любимого к себе и горячо зашептал на ушко, поглаживая по голове. - Я буду любить тебя любым: лысым, тощим, толстым, волосатым, да каким угодно! Ты не можешь сомневаться во мне! Я на тебя рассержусь, если будешь и дальше такое думать! Я люблю тебя! Люблю, слышишь?! После этих слов Казу разрыдался уже в голос, орошая плечо Коки тёплыми слезами и начав слегка заикаться от накрывающей его истерики. - К...к.коокииии... Мне так страшно! Так страшно! Мне все время так плохо, я не могу заниматься любовью с то… тобооййй, не могу быть с тобоой, а ведь лечение может не помочь, и тогда я умру! - Так, ну все, хватит! От этого предположения у Коки внутри все похолодело. Он взял Казу за плечи и встряхнул, стараясь успокоить. - Не говори мне такого! Ты поправишься, ясно тебе!? Даже не думай, что может быть по-другому! Мы с тобой проживем вместе ещё очень много счастливых лет! Не смей сомневаться в этом, не смей сомневаться во мне! Я буду рядом с тобой! Мне никто не нужен, кроме тебя, Казу... Как же я смогу без тебя? Последнюю фразу он прошептал совсем тихо, внезапно ощутив приступ страха, представив жизнь без любимого. Казу всхлипнул, глядя на его лицо и отразившиеся на нем ужас и боль, а затем прижался к Коки ещё крепче, стараясь унять слезы. - Прости, любимый, что я такой слабак и устраиваю истерики! Прости меня! Я буду стараться быть сильнее ради нас обоих! Я не хочу... Не хочу оставлять тебя одного! Затем он поцеловал Коки, и они ещё долго сидели так, прижавшись друг к другу, и молча наслаждаясь тем, что они вместе.