*~*~*
Лавка показалась за узким поворотом, если не знать, что она тут, и не найдешь. Там за прилавком стоял явный жучара, моментально оценивший стоимость одежды и украшений незнакомки, а также багровое ухо, которое потирал незадачливый Фуфу. — Чего желает госпожа? — Уголь, чай, фунт сахара, два фунта риса, — Сусу задумалась, что ещё нужно купить в первую очередь. — А также овощи, зелень, курицу, яблоки, орехи, мандарины. — Глаза разбегались, несмотря на осень, здесь, в провинции Гуандун, было тепло и солнечно, прилавок ломился от изобилия овощей, фруктов и свежей зелени. Продавец свистнул помощника, и они споро заворачивали свертки. Кто-то догадался позвать рикшу. — Пятна... Двадцать монет, — расплылся в улыбке лавочник. — Любезный, либо вы сошли с ума, либо считаете меня сумасшедшей! Десять, и ни монетой больше! И то я переплачиваю! — Сусу строго погрозила пальчиком. — Госпожа, как вы можете, ваша жестокость ранит меня в самое сердце. Посмотрите на этот товар, лучше вы не найдете ничего в округе. Тринадцать монет, только ради ваших прекрасных глаз. — Лесть вам не поможет, любезный, сойдёмся на десяти, и скоро я приду ещё. Поняв, что дама упорна, лавочник принял плату, согнувшись в поклоне. Рикша отвез Сусу к дому, шпана бежала рядом, надеясь заработать хоть пару медяков, ведь не будет же дама сама свертки таскать? Сусу велела выгрузить покупки во дворе, под навесом, где раньше была поленница. Швырнув плату пацанве и велев не попадаться ей на глаза, она расплатилась с рикшей и отправилась в дом, прихватив с собой пакеты с продуктами Увидев свёртки в руках красивой женщины, которая разрешила звать себя Сусу, Байнье сперва бросился помогать, потом строго посмотрел на посетительницу. — У нас нет денег, чтобы расплатиться с вами. Мама сейчас не может работать, но я сильный! Я все отработаю. Только пока не знаю как, для рикши, говорят, ростом не вышел. Но я вырасту! — Вырастешь, милый, — ласково проговорила Сусу, — но для этого надо хорошо кушать. На улице уголь, принеси домой, затопи очаг. Я приготовлю все, не волнуйся, за мамой я тоже присмотрю. Ан Синь потрясенно смотрела на решительно трудящуюся женщину, которая явно не боялась никакой работы. Сусу нашла жаровню, положила в нее угли, разожгла и поставила рядом с ней. Сын таскал свертки как заведенный, принес еще воды, перемыл посуду, чистил овощи — в общем, изо всех сил старался угодить. В доме запахло вареной курятиной, желудок Ан Синь выдал голодную трель. Сусу, не отвлекаясь от готовки, протянула ей небольшой кусок лепешки. — Милая, потерпи, скоро бульон будет готов. После длительного воздержания от тяжелой пищи нельзя есть много и сразу. Попей чаю, я заварила, он как раз настоялся. Сын живо подал чашку, в руке у него была очищенная морковка, которой он задорно хрустел. Ан Синь с благодарностью приняла чай. Из-за болезни приходилось на всем экономить, чтобы растянуть скудные припасы. — Я вышивальщица, денег за работу мне платили немного, но нам с сыном хватало. Теперь болезнь подкосила, не могу работать, родных не осталось. Да и никто бы не стал иметь со мной дела — так опозорить семью. То, что вы приехали — настоящее чудо. — Ты не виновата. — Сусу накрыла на стол, вытащив откуда-то скатерть, о которой несчастная мать-одиночка уже забыла. Куриный бульон, подсушенные на сковороде лепешки вместо сухариков, овощи на пару, рис, ореховый соус. Все пахло изумительно. — К столу, — позвала Сусу, успев протереть руки мальчика влажным полотенцем, прежде чем помочь Ан Синь устроиться удобнее. — Кушай, милый, не стесняйся, только не торопись, на всех хватит. Такого изобилия на столе Байнье не видел никогда. Он уже забыл, какова на вкус курица — они не могли позволить себе мяса. Мальчик порадовался, что не попросил Сусу уйти. Когда он вырастет, то обязательно вернёт ей деньги. А пока набросился на еду — растущий организм требовал топлива. Когда первый голод был устроен, проснулось любопытство. — А ты кто? — спросил он, пристально глядя на Сусу. Увидев, как вздрогнула мать ее племянника, Сусу переключила его внимание. — Давай мы закончим обед, я помогу твоей маме искупаться, уложим ее отдыхать, и я отвечу на все твои вопросы, хорошо? — Ладно, — протянул Байнье и потянулся за ещё одной лепёшкой. Ан Синь под столом сжала руку Сусу. Для купания воды было нужно много. Сусу вышла во двор и свистнула, пацанва словно выросла из-под земли. — Берите ведра и носите воду. За час работы плачу четыре медяка. Кто из вас самый быстрый? Кто пригласит доктора, получит половину серебряной монеты. Мальчишки переглянулись, кивнули друг другу, один со всех ног побежал к доктору, остальные продолжали таскать воду. Воды натаскали в рекордные сроки. Сусу расплатилась и сделала заказ еще в пару лавок. Выкупав сначала Байнье, а потом Ан Синь, Сусу уложила ее в кровать, на чистое белье, которое принесли с одним из заказов. Заварив мяту, шалфей и корень имбиря, она отправила ее отдыхать, а сама ждала доктора. Доктор прибыл на рикше, заставив Сусу за него заплатить! Врач был какой-то маленький, суетливый, ничего общего с врачами из династии Бу, к которым привыкла Сусу. Послушав пульс, легкие и посмотрев горло пациентки, он недовольно пожевал губами. Сусу вышла с ним из спальни, где сидел нервничающий племянник. — Доктор, как она? — Запущенный случай. При должном уходе, хорошем питании и свежем воздухе у нее есть максимум полтора года. Потом ее легкие перестанут работать. При нынешнем уровне ухода, — он недовольно поморщился, — месяцев пять. Не больше. Где вы раньше были, «благодетельница»? Сусу гневно сверкнула глазами. — А где были вы, доктор? Почему не помогли бедной женщине? Как же ваш врачебный долг?! — Докторам тоже нужно что-то есть, кормить детей. Я и так научил ее сына отыскивать травы, запасать их в нужное время. Ссуживал продукты, открыл кредит в лавке. Я не святой. — Вы врач! Вы должны помогать людям! Хорошая отговорка — «я не святой». Вы живёте на соседней улице и не можете помочь одинокой женщине? Как я, живя в Шанхае, должна была узнать, что ей нужна помощь?! Так что не вам меня судить, доктор! Скажите лучше, что можно сделать. — Хорошее полноценное питание, отвары из женьшеня, обязательно свежего, растирание рыбьим, а лучше барсучьим жиром. Тепло в доме, постоянно, прогулки на свежем воздухе. Это все облегчит состояние, но уже слишком поздно. Болезнь подточила легкие. Мне жаль. Сусу не собиралась сдаваться так просто. Сейчас Ан Синь даже до дверей доходит с трудом, но если выполнять все рекомендации, возможно, удастся отвезти ее в Шанхай, настойки доктора Бу творят настоящие чудеса. Главное, чтобы она перенесла дорогу. Заплатив доктору, она попросила его собрать все долги Ан Синь, но не слишком увлекаться. Наконец Сусу направилась в спальню. Ан Синь читала сыну книгу, у нее был очень мелодичный голос. Мальчик прижимался к матери, внимательно слушая. Увидев Сусу, он встрепенулся. — Ты останешься? — Байнье внимательно смотрел на Сусу. — Можешь спать в моей кровати, а я лягу с мамой. Сусу хотела сказать, что не планирует их стеснять, но надежда, горевшая в глазах, так похожих на глаза брата, заставила сказать совсем иное. — Как я могу вас оставить? Ты хотел меня о чем-то спросить? Байнье поцеловал маму в щеку и слез с кровати. — Ты такая красивая и добрая. Ты добрая фея? — Нет, малыш, я не фея, — она присела на табурет, стоявший у кровати. — Но сказку я тебе расскажу. Много лет назад жила одна семья... — Сусу в наиболее мягкой форме рассказала про побег брата из дома, встречу с Ан Синь, и постаралась опустить некоторые детали. Ребёнок, за время рассказа ухитрившийся забраться ей на колени, уснул. Сусу уложила его рядом с матерью, укутав потеплее. Несмотря на теплый климат, к вечеру становилось прохладно, зима вступала в свои права даже здесь, на юге. В доме было сыро из-за повышенной влажности в воздухе. — Как ты, милая? — Давно не чувствовала себя так хорошо. Но я знаю, что это ненадолго. Что сказал доктор? Ничего хорошего, правда? Сусу понизила голос, чтобы не разбудить умаявшегося за день мальчика. — Этот доктор ни в какое сравнение не идет с теми, что живут и работают в Шанхае. Ты молодая, у тебя сын растет. Тебе нужно хорошее питание, отсутствие сырости, прогулки на свежем воздухе, и никакой тяжелой работы. — Шанхай, — мечтательно протянула Ан Синь. — Всегда мечтала там побывать. Возможно, в следующей жизни. Я прошу только об одном, не бросай Байнье. Пообещай, что позаботишься о нем. В память о его отце. — Он — моя семья. Как я могу его бросить? Вылитый отец. Сердце пропускает удар, когда я на него смотрю. Я оплачу все ваши долги, не волнуйся. Отдыхай, ты заслужила. Ан Синь сжала руку Сусу. Гу Байнье никого не оставлял равнодушным. — Я полюбила его с первого взгляда. Думала, мы будем вместе всю жизнь. Но я ни о чем не жалею. Он оставил мне лучшее, что мог — моего мальчика. — Тебе нужно было сразу нам написать. Я столько пропустила. Первые шаги, слова, игры, я не видела, как он познает мир, — Сусу все-таки прослезилась. — Я не знала, куда писать. И мы справлялись, до недавнего времени я не была такой слабой и немощной, и дом не был в таком беспорядке. — Хватит, — Сусу погладила ее по тонкой полупрозрачной кисти. — Отдыхай, дитя, ты заслужила. Я обо всем позабочусь, теперь ты не одна. Ан Синь устало прикрыла глаза. Все семь лет она одна растила сына, старалась изо всех сил, чтобы обеспечить его всем необходимым, и не смогла. Она сгорала от стыда, когда писала письмо незнакомой женщине, чужому для неё человеку. «Только ради сына», — убеждала себя Ан Синь и заталкивала гордость подальше. И вот эта незнакомка заботится о ней, говорит ласковые слова. Не упрекает, не поучает, и с такой любовью смотрит на Байнье. Сусу открыла одну из закрытых комнат, дом был рассчитан на большую семью. Проветрив ее, принесла жаровню с углем, постелила постель и прикорнула. Ан Синь давно спала, прижимая к себе свое сокровище. Впервые за много лет спала она безмятежно.*~*~*
Пи Хоуши пересчитывал деньги. Десять серебряных — его недельная выручка, приезжая дамочка оказалась не из бедных. Правда, цену сбила в два раза, но он всё равно не остался в накладе. И уж если она обещала прийти ещё, то почему бы не проявить инициативу? Расспросив мальчишек, Пи Хоуши с удивлением узнал, что дамочка живёт у Ан Синь. Что может связывать городскую штучку и девушку, опозорившую свою семью? Впрочем, это не его дело, пока дамочка готова платить деньги. Доктор иногда оплачивал её счёт в его лавке, но не слишком охотно. Едва рассвело, предприимчивый Пи Хоуши направился к дому Ан Синь. Сусу встала рано, нужно было много сделать. Завтрак сам себя не приготовит, заказ на женьшень нужно было сделать как можно скорее. Впереди ждала куча дел. Стук в дверь она не услышала, поскольку уже ее открыла, вид ухмыляющегося лавочника нисколько не поднял ей настроение. — Прекрасная госпожа, — Пи Хоуши расплылся в подобострастной улыбке, — я слышал, вы помогаете бедной Ан Синь, такая трагедия, — он закатил глаза. — Я всего лишь бедный лавочник, — он достал список. Ан Синь изредка брала у него немного риса и чая, но накинуть монетку или две в его деле не зазорно. Сусу пробежала глазами список и нахмурилась, глядя на итоговую сумму. — Милейший, вы меня совсем за дуру держите? Где вы видели рис по четыре медяка за фунт? Он что, золотой? В Шанхае жасминовый рис и то дешевле. А это что? Морепродукты? Вы хотите мне сказать, что мать-одиночка питалась крабами и лангустами? Иначе откуда такие цены?! Пи Хоуши слегка покраснел. — Каждый выживает как может, госпожа. Цены такие же, как по всей провинции. — Правда? — Сусу выразительно прищурилась, — если я сейчас возьму эту бумагу и пройдусь по магазинам и лавкам, я увижу те же самые цены? А если я обращусь в торговую гильдию с запросом? Что они мне ответят? — Нет-нет, не стоит обращаться в гильдию. Если вы погасите кредит, я сделаю вам скидку, — он уже пожалел, что явился сюда, надо было ждать дамочку в лавке, кто знает, вдруг бы удалось подсунуть залежалый товар и заработать пару монет. — Все кредиты и долговые расписки я буду проверять до последней монетки! Мой муж был богатым человеком и считать деньги он меня научил. Моя семья только узнала о беде Ан Синь, но это не значит, что я позволю на ней нажиться! Как вам не стыдно! — Это ей должно быть стыдно! Такая уважаемая семья, и такой позор! Это у вас в городах творится беспредел, и все глаза закрывают, здесь не так! — Стыдно было бы, если бы она сбросила младенца на родню и сбежала. А она всю себя положила, чтобы его вырастить. Одна, без поддержки, под всеобщим осуждением и давлением. Я оплачу ее долги и буду заботиться о ней и о ее сыне, и если еще раз кто-то посмеет отобрать у ребенка деньги, когда он идет в лавку, — она кинула гневный взгляд на собиравшегося что-то сказать мужчину, — я пойду в дружину! — У богатых свои причуды, — буркнул Пи Хоуши. — И надо же быть такой скрягой. Какую-то шлю... — он осёкся, развернулся и пошел в лавку, бормоча под нос, что такие богачки могли бы помочь бедным людям немного заработать. — Как ты узнала, что его подручный отобрал монеты? — раздался голос мальчика за спиной. — Мне сразу не понравилась его хитрая физиономия. И он самый рослый из всех мальчишек, думаю, с другими ты бы справился, правда, милый? Пойдём завтракать. — Их было четверо, — всхлипнул от обиды Баинье. — А ты правда не уйдешь? — Нет, мой хороший. Я останусь с тобой и твоей мамой, пока ей не станет лучше. Потом мы вместе поедем в Шанхай, найдём лучшего доктора. Твоя мама поправится, ты пойдёшь в школу и будешь усердно учиться. Байнье робко кивнул, стараясь заставить себя поверить этой доброй женщине. — Мама уже проснулась? Я думаю, стоит помочь ей выйти на улицу, ей будет полезен свежий воздух, ты побудешь с ней, а я уберусь и проветрю комнаты. — Нет, она еще спит, — его прервала трель голодного желудка, мальчишка отчаянно покраснел. — Тогда сначала приготовим завтрак. Что ты любишь? — А можно цзяньбин? — мать последний раз готовила их очень давно. — Конечно. Но ты должен мне помочь.*~*~*
Сусу крутилась, как белка в колесе. Закупки в лавках, мелкий, но необходимый ремонт в доме, лекарства и травы. Ан Синь стала выглядеть куда лучше, племянник начал называть ее тетей, его болезненная худоба уходила. После похода в дружину с грозной Сусу никто не смел связываться. Сусу пригласила доктора из соседнего города, оплатив ему дорогу. Но тот запретил перевозить Ан Синь. Особенно в Шанхай. — Янцзы холодная река! В Шанхае гуляют ветра и сквозняки. Там сейчас зима, холод, сырость и промозглость. У нас же тепло и солнечно. Переезд и так стресс, а уж переезд в другой климат может убить, и это не преувеличение! — Но как же... — Сусу решительно кивнула себе. Значит, придётся переехать ей. В Шанхае её ничто не держит, жильцы — давно взрослые люди. Ей приятно было проводить с ними время, но они не нуждались в ней так, как Ан Синь и племянник. Дом придётся продать, без присмотра он обветшает. Эта мысль совершенно не расстроила — с Шанхаем были связаны приятные воспоминания молодости, но сейчас Сусу смело смотрела в будущее. С Байнье не хотелось расставаться даже на день, но брать его с собой в Шанхай не было никакой возможности, да и оставлять Ан Синь без присмотра не стоило. — Я вернусь через неделю. Если что-то случится, отправь мне телеграмму, и я приеду через два дня, обещаю. Байнье зыркал блестящими от непролитых слёз глазами и молчал. Он боялся, что Сусу уедет и никогда больше не вернётся. — Милый, я вернусь очень скоро. Никто не посмеет тебя обидеть. Продуктов хватит, доктор будет заходить проведать тебя. — Я буду ждать, — Байнье порывисто обнял Сусу. Она погладила его по непослушным волосам, улыбнулась Ан Синь и направилась к станции.*~*~*
Сусу успела отвыкнуть от холода. В провинции Гуандун мягкий климат, днем тепло и солнечно, вечером прохладный ветер, приносящий свежесть. Шанхай встретил ее дождями, промозглостью и шквалистым ветром. Она с трудом нашла такси. В доме было чисто, но как-то запущено, видимо, Ло Фушэн бывал здесь редко. Связаться с одним из своих многочисленных знакомых было достаточно просто. То, что госпожа Салливан планирует продавать свой дом, стало для него неожиданностью, но он заверил женщину, что сделает все в лучшем виде. Возвращение Сусу стало приятной неожиданностью для Ло Фушэна. К своему стыду, он понятия не имел, куда она уезжала, а новость, что она продает дом, прозвучала громом среди ясного неба. — Я не могу забрать их в Шанхай, бедная сяо Синь просто не выдержит дороги, ей и так досталось в жизни. Бедняжка Байнье, что будет с ним, когда её не станет? Разумеется, я позабочусь о нем, думаю, разумнее остаться возле моря. Я и забыла, как промозгло осенью в Шанхае. — Я подыщу себе жильё в ближайшее время. Если нужна будет какая-то помощь… — Спасибо, дорогой, всё в порядке.