***
За последние три дня Юань не покинул комнату ни разу. Шео, припомнив подобный случай, чуть было не словил искажение ци и уже был готов стремглав мчаться вымаливать прощение, но остальные останавливали его, как могли. Змей... Чжучжи Лан, в полной змеиной форме, устроился кольцами под лестницей комнаты Юаня и отказывался покидать свое место. Он не ел, не пил, и только шипел тихонечко - Бинхэ был более чем уверен, что кузен плакал. Тяньлан-цзюнь, узнав о произошедшем, лишь покачал головой. - Вы настолько привыкли, что он всегда рядом, что забыли - А-Юань простой человек, - вздохнул Князь, потирая переносицу. - То, что нормально для демонов, может вызвать у него отторжение. Кроме того, это касалось ребенка... - мужчина посмотрел на Чжучжи Лана, свернувшегося в тугой узел. - Понимаешь, племянничек? Поступив так... ты ткнул его носом в то, что он отличается от вас. Змей задрожал, съежившись. Его глаза влажно блестели. - С людьми сложно, - Тяньлан-цзюнь перевел взгляд на запертую дверь. - Он может простить, а может лишь сделать вид, что простил. Решать лишь ему... Не трогайте А-Юаня. Он выйдет, когда будет готов. Послушав совета отца, мужья и вправду оставили его в покое. Только вот Бинхэ, каждое утро, неизменно приносил к его порогу завтрак, и вечером тихонько стучался, желая приятных снов. Конечно, именно он их и организовывал для любимого, хоть и сам в них не являлся. Это было сложно... Дети тоже чувствовали изменившуюся атмосферу. Вэй Ин стал тише и почти не выходил из дома. Байцзы же свернулся комочком в своей комнате, иногда жалобно зовя матушку. У его отцов болезненно сжималось сердце, но ничего поделать они не могли. Все изменилось утром десятого дня затворничества Шэнь Юаня. Принеся завтрак к комнате супруга, Бинхэ по привычке осторожно постучался... и замер, когда дверь свободно открылась от его касания. Внутри ухнуло: сперва радостно, ведь открытая дверь означала, что их А-Юань наконец сменит гнев на милость! Вот только... Поднос с грохотом упал на пол, переполошив всех в доме, кто еще спал. Опочивальня Шэнь Юаня была пуста. -... А-Юань? - тихонько позвал мужа Бинхэ, но в ответ ему была тишина. Ветер трепал тонкие занавеси на окне, распахнутом настежь. В спальне было непривычно чисто, даже книги лежали красивой стопочкой у кровати, на маленьком столике. Ступая прямо по битому стеклу, Бинхэ в панике стал осматривать комнату, судорожно размышляя - похитили? убили? уничтожили? - но ничего из этого не решался произнести вслух. На грохот, наконец, прибежали Лю Цингэ и Бин-гэ. Оба во все глаза смотрели на одинокую фигуру Бинхэ, сотрясающегося от слез. - Его здесь нет...***
Здесь было спокойно. Шэнь Юань наблюдал за тем, как медленно опадают лепестки отцветающей яблони, покачиваясь на поверхности воды. Из отражения на него смотрел бледный изможденный юноша в исподнем, с распущенными спутанными волосами. Бессмертный, блять... Часть Юаня рвалась назад, в дом, где остались его дети и супруги с неугомонным "дедушкой". Эта частичка желала оказаться в кругу семьи, обнять каждого, приласкать Чжучжи Лана, эту глупую змейку, которая, мать вашу, вообще не просекает о последствиях того, что делает и говорит... Но вот другая часть Шэнь Юаня скалилась и ерошила шерсть на загривке. Может, так будет лучше. Может, это даст пищу для размышления - и ему, и им. Люди и демоны, демоны и люди... много ли в них схожего? Или все же больше различий? Он никогда не задавался этим вопросом. Не игнорировал, но... скорее, не придавал ему значения. Пока не стало слишком поздно и осознание не кольнуло прямо в сердце отравленной иглой. Как итог... Шэнь Юань запутался. Вздохнув, он опустил руку в холодную воду реки. Об этом месте знал лишь он. Можно сказать, он практически его создал. Как некогда зеркальный барьер окружал его хлипкий бамбуковый домик, так теперь такой же барьер кружил вокруг этого маленького островка спокойствия Шэнь Юаня. Скрывая от тех, кто может искать его ци, не позволяя демоническим существам проникнуть внутрь. Ему нужно было тихое место, чтоб подумать. И он создал его. Вот только... Юань вздохнул, подтянул колени к груди. Что в тишине темной спальни, что среди цветущих деревьев - разницы никакой. Он по-прежнему не может найти успокоения. Сколько лет прошло, а он, дурной, все твердил себе, что ему было неважно - демон или человек его муж, если он любит этого мужчину всем сердцем. Реальность же сильно ударила его по голове - это оказалось очень важным. Он не злился на Чжучжи Лана за то, что змей решил рассказать о таком их сыну в принципе. Юань был зол, что тот не дождался, пока маленький ум окрепнет для такой информации. Вздохнув, заклинатель ткнулся лбом в колени. За эти несколько дней он устал так, словно снова вернулся в годы притворства Шэнь Цинцю... Ностальгия блять, ничего не скажешь. Для полноты картины не хватало только... - Бро?.. ...хмф, помяни черта. - Точно, это Шэнь-дада! - радостный голос Шан Цинхуа ударил по и без того больной голове набатом. Юань поморщился. - Звуки на ноль, коротышка, - фыркнув, он поднял глаза на Самолёта и взвизгнул. - Шан, ты что, в бочку с косметикой упал?! И правда. Лицо Цинхуа было напудрено, глаза - подведены, а на губах красовалась помада. Ни дать, ни взять - японская гейша! Писака закатил глаза и бухнулся рядом. Подняв рукав, он начал тереть лицо, пытаясь снять с себя весь этот грим. - Ты ни за что не поверишь, Шэнь-дада, к чему меня готовили... Хотя не, ты то как раз и поверишь, - Самолет страдальчески вздохнул. - Мобэя перемкнуло. - В смысле?.. - В прямом. Его прям штырит на брачные ритуалы. Ну ладно там похищение невесты, это еще более менее понятно... Но вот вино с афродизиаком? Побег невесты? Он словно обезумел! - А ты как хотел? Ты же выходишь за демона, - фыркнул Юань, снова скрючиваясь в комок. - А у них столько тараканов в голове, что всех и не пересчитаешь. Заслышав нехорошие нотки в его голосе, Цинхуа пристально всмотрелся в измученное лицо товарища-попаданца. Увиденное ему катастрофически не нравилось. Таким Огурец выглядел лишь перед событиями с возвращением Бинхэ из Бездны. - Так, братец, мы с тобой последний раз виделись аж N-цать лет назад, - беглый Лорд Пика Аньдин шутливо пихнул Юаня кулаком в плечо. - По идее это должна быть радостная встреча, но знаешь, краше тебя в гроб кладут. Мобэй вроде говорил, что у тебя все чики-чики. Так что стряслось? Эти слова стали как спусковой крючок для Юаня. Самолёт даже слегка пожалел, что задал это вопрос. Шэнь Юань говорил много, долго и сбивчиво. О своих страхах, об усталости, и о том, как сильно он скучает по мужьям. Рассказывал, как его пугает разница в менталитетах людей и демонов. Делился, как ему боязно жить, зная, что в один прекрасный день из-за традиций какого-то из кланов что-то может случиться с его детьми... Чем больше говорил Огурец, тем сильнее его трясло. В итоге Цинхуа просто обнимал дрожащего побратима, неуклюже поглаживая того по спине. Бог знает, как хорошо тот держался, честно. Этот парень, сиречь Несравненный Огурец, чертовски отменно адаптировался в этом мире. Он, казалось, знал своих мужей как облупленных, но прогорел по традициям их народов, и Шан Цинхуа его прекрасно понимал - тех у демонов было не счесть. Все же, Шэнь Юань был специалистом по флоре и фауне, а не этническим группам Царства Демонов. И Шан Цинхуа не намерен его обвинять. Он сам сбежал практически из-под венца с демоном! Мобэй, скорее всего, сейчас ищет его, чтоб линчевать... От одной мысли об этом по спине потек пот. - Что будешь делать? - тихо спросил Самолет. - А что тут можно сделать? - вздохнул старший из попаданцев и пихнул Самолёта локтем, чтобы тот его отпустил. - Отпусти меня, от тебя духами воняет. - О, рычишь, - усмехнулся Шан Цинхуа. - Значит, идёшь на поправку, - он немного помолчал, потом вздохнул. - И все же, если мы вернёмся, то все будет как прежде. Да вот только... Братан, я не готов заводить семью и сидеть в четырёх стенах ледяного замка - а Мобэй же меня там запрет! Я ж его знаю: этому ледяному красавцу нужно, чтоб всегда рядом, как та болонка на привязи, а я... Я честный писатель, мне нужны приключения! - Приключения... - Юань вздохнул. - Понимаю. С тех пор, как осел здесь, забыл, когда в последний раз выходил за пределы нашего лесного массива. Лицо Цинхуа немного просветлело. - Тогда что скажешь? Может, устроим небольшой отпуск? Твои дети с отцами, в безопасности, да и сами твои ребятки за себя могут постоять. Плюс, подумают о своем поведении, - словно вспомнив что-то, Самолет вздохнул. - И мы тоже... немного развеемся. - Ты же понимаешь, что Бинхэ раздерет этот мир на клочки, пока меня не найдёт? - тихо вздохнул Юань. - Я... Не хочу, чтобы он снова паниковал и страдал. Да и остальные... Лучше будет предупредить их, хотя бы письмом. Цинхуа, подумав, не мог не согласиться. Те пять лет после "смерти" Шэнь Цинцю были свежи в его памяти. - Ты прав, бро... но попытайся не дать отследить себя по ци. А то еще явятся всем твоим гаремом, закинут тебя на плечо, да еще и меня Мобэю сдадут... - И припишут нам побег "с любовничком", - фыркнул Юань, после чего на душе немного полегчало. - Ну уж нет, мне хватает моих мужчин. Тебе до них как до луны, Самолёт, уж не обессудь. - Да и не стану, - Шан Цинхуа отмахнулся. - Они слишком имбовые все, братан, я предпочитаю холодных принцев. - Королей, - уточнил Огурец. - Королей, - кивнул Самолет. Спустя минуту оба рассмеялись. Юань привалился плечом к плечу Цинхуа, впервые за эти дни почувствовав покой. Им действительно стоило немного отвлечься. Главное, и правда, не попасть под горячую ревнивую руку своих мужей...***
Сидя во главе стола, Бинхэ мрачным взглядом обвел членов своей семьи. Все супруги Юаня казались потерянными, никто не брал на себя ответственность начать разговор первым. Чжучжи Лан, впервые за это время обратившись в человека, не произнёс ни слова. Лю Цингэ сидел здесь только из-за того, что об этом его попросил младший Ло - а тот редко о чем-то просил. - ...этим утром этот Бинхэ нашел в комнате учителя письмо. Тишина над столом почти что звенела, но после этих слов Ло Бинхэ - словно рассыпалась хрустальной крошкой от дружного вдоха. Цингэ и Бин-гэ одновременно вскочили, не в силах совладать с собой. Чжучжи Лан застыл, глядя на Бинхэ немигающим взглядом золотых глаз, в глубине которых плескалась мольба. Бинхэ не хотел признавать, но этот период времени дался змею тяжелее всех. Шео Ду медленно сцепил пальцы в замок. - Похититель? - сдержанно спросил он. Бинхэ качнул головой, достав аккуратный лист пергамента. - Это почерк учителя. Бин-гэ нетерпеливо стукнул по столу ладонями. Нервы у него и правда были на пределе - похлеще чем у остальных в комнате. - Что там написано?! - голос старшего Ло почти хрипел от страха. - Скажи, что это не предсмертная записка, диди, пожалуйста! Бинхэ содрогнулся. Он понимал опасения старшего брата как никто другой. Полукровка хорошо помнил, как сам, обнаружив послание, мялся перед листом пергамента примерно час прежде, чем осмелиться взять его в руки. - Все хорошо, - он не смог сдержать облегчения, и Бин-гэ буквально упал на свое место, закрыв лицо дрожащими руками. - Это просто послание. - Что он пишет? - Цингэ же продолжал стоять. Кажется, новость о том, что письмо - это просто письмо, развязала какой-то узел внутри каждого. Выдохнув, Чжучжи Лан притянул бумагу к себе и зачитал вслух: - "Мои дорогие мужья. Этот Шэнь очень просит вашего понимания. Этот старик очень устал, и теперь отправляется в путешествие. Не ищите, пожалуйста, - я вернусь сам через пару месяцев. Спасибо вам. Всех люблю. Юань." Над столом повисло гробовое молчание. Змей дрожащими пальцами перевернул листок и замер, глядя на мелкую вереницу иероглифов в углу страницы. - "Для Лан-эра"... - голос Чжучжи дрогнул. - "Этот Шэнь не злится. Но по возвращению нам с тобой нужно обсудить, что именно рассказывать детям до совершеннолетия"... - Чжучжи Лан сглотнул. - "Этот Шэнь не простит тебе, если ты... и дальше... не будешь ничего есть так долго", - под конец голос змея окончательно стих. По щекам Чжучжи текли слезы, пергамент неконтролируемо дрожал в его руках. На него не злились. Не простили, но - не злились. Юань-эр... не ненавидел его. Бин-гэ тоже облегченно вздохнул и погладил кузена по спине, пока тот содрогался в плаче. - Мужу, значит, нужен отдых в одиночестве, - протянул Шео Ду, пустыми глазами глядя перед собой. - Он обещал вернуться через пару месяцев. - Да. А до этого все остаётся на нас, - Лю Цингэ сжал губы в тонкую полоску. - Мама?.. Тонкий голосок от двери заставил всех мужчин в комнате вздрогнуть. Обернувшись, они увидели подрагивающего Байцзы. Малыш смотрел на пергамент в руках Чжучжи Лана. В следующее мгновение он молниеносно метнулся к родителю, крепко обвивая его ногу и вырывая лист из пальцев. Под ошарашенными взглядами взрослых, малыш терся лицом о бумагу, всхлипывая: - Матушка... Мама... - и шумно втягивая запах носиком. Кажется, в этот момент сердца треснули от боли у всех мужчин этого дома. ___ Авторам есть, что сказать! ___ Что ж... Чжучжи Лан провинился, и это стало спусковым крючком для накопившегося стресса у Шэнь Юаня. Согласитесь, что, хотя бы раз, но каждый из нас проходил что-то подобное. Ты копишь внутри себя, копишь, опасаясь выплеснуть наболевшее или тревожащее, порою даже не замечая, и в какой-то момент что-то не слишком существенное просто перевешивает всё и вся, как гребанная вишенка на торте - и тебя накрывает... В комментариях в предыдущей главе начали уже гадать, кто там уготован Вэй Ину. Ке-ке-ке... Мы с Шисюном подтверждаем, что это не Лань Ванцзи, и такой выбор будет обоснован. Сразу же отметаем кандидатуру Цзян Чэна или Вэнь Нина. Больше подсказок давать не будем, ждите экстр. Это как удар по больному, но - до окончания официальной части произведения осталось две главы. ПЫ.С.: без обид, но если гадания по поводу потенциальной пары Вэй Ина в комментах будут продолжаться, я буду просто и беззатейливо их удалять. Извините, но это чутка раздражает.