Киберлинк

      Я очнулась. Голова болела, а желудок прямо-таки сводило от голода. Было раннее-раннее утро, только-только готовилось вставать солнце, светло-голубое предрассветное небо пробивалось сквозь узкую щёлочку штор. Стоп, штор?       Я лежала на кровати в каком-то помещении. Обставлена комната была не богато, скорее даже бедно, но со вкусом. На деревянной мебели было ни пылинки, стена обклеена симпатичными обоями, а на этажерке стоял небольшой самодельный макет собора Барбатоса. Привлечённая этой вещицей, я встала и принялась рассматривать. Макет был сделан из картона и покрашен вручную гуашью. Очень симпатичная и аккуратная работа.       — Нравится? — раздался скрипучий голос, я аж подскочила от неожиданности, — Ну-ну, девушка, не бойтесь, я не кусаюсь. Мне тоже очень нравится. Мой сынишка делал, он сейчас в Ордо Фавониус служит, такая жизнь у него насыщенная… эх… А вас как зовут?       Передо мной стоял пожилой мужчина, очевидно, Таннер, добродушно улыбаясь. Я попыталась выдавить из себя подобие улыбки в ответ, но, кажется, получилось не очень. Надо чаще практиковаться в приветливости.       — Меня зовут Линк, — ответила я и уверенно протянула руку.       — Таннер, весьма-весьма. Вас у горы слуги нашего господина нашли без сознания и принесли сюда. За снегом для погребов ходили. Господин в Фонтейне заказывал этот… как его… рефижерадор. Уже полгода к нам едет и все никак не приедет. Вы, верно, искательница приключений? Сутки почти тут пролежали… А, что это я, стоит тут на холоде девушка, а я ей поесть-попить не принесу. Пардоньте, сейчас вернусь.       Таннер удалился, а я тем временем подошла к ростовому зеркалу. Впервые за всё время моего пребывания на Тейвате у меня появилась возможность увидеть свою новую внешность. На мне была длинная белая ночная рубашка. Черты лица не изменились, глаза так и остались серыми, волосы — светлыми, правда, теперь вместо платинового блонда они стали белыми, как снег на Драконьем Хребте. Прямые, блестящие, длиной до конца лопаток, с чёрными кончиками, как мех зверька. На голове у меня торчали забавные белые ушки, тоже с чёрными кончиками-кисточками, а сзади болтался небольшой хвостик, прямо как у горностая. В общем, весьма неплохо, хотя я надеялась полностью избавиться от своего старого обличия.       Вошёл Таннер с подносом и моей выстиранной и выглаженной одеждой на плече.       — Угощайтесь, мисс, прошу к столу. Сразу хочу сказать, что живу я не богато, и больше недельки вам жильё предоставить пожить не могу.       — Спасибо большое, — ответила я, стараясь не накинуться на еду сразу, а есть потихоньку, — Но я и так у вас загостилась. Я поеду сегодня же в Мондштадт. Сейчас у меня не густо с деньгами, но я по возможности заплачу вам.       — Ну что вы, что вы, я с чистой, так сказать, душой. Просто представил, что мой сынишка, Гай, вдруг окажется в такой же ситуации, а ему никто и не поможет… У вас же тоже есть родители, они волнуются.       Я поморщилась, но промолчала. Таннер не заметил или сделал вид, что не заметил моего недовольства. Он ушёл, оставив меня наедине с едой, одеждой и собственными мыслями. Что делать дальше, я решительно не знала. Сидеть на шее у доброго дедушки мне не хотелось, денег у меня мало, а что мне делать в Мондштадте, я не представляю. Но у меня есть один навигатор, помогающий мне всю жизнь — интуиция. Шестое чувство подсказывало мне, что надо ехать в город, а не прохлаждаться без дела неделю на винокурне.       Таннер дал мне внушительный куль сухарей и бурдюк с водой, пожелал удачи («Да хранит тебя ветер!»), и посадил в одну телегу с тучной экономкой по имени Клаудия, поехавшей в город по каким-то хозяйственным делам. Она с явным недоверием и неудовольствием окинула взглядом мою одежду и лицо, долгое молчала. Я готова поклясться, что она несколько раз про себя назвала меня проституткой и наркоманкой (если, конечно, на Тейвате есть наркотики). Затем спросила покровительственным тоном:       — Деточка, ты откуда будешь?       Это был мой шанс выпендриться, стать тем, кем я никогда не была. В этом мире я пока никто, следовательно — кто угодно.       — Я… я не люблю говорить о своём прошлом, — ответила я и с трагичным видом посмотрела вверх, на затянувшееся тучами небо, а затем вниз.       Клаудия недовольно сморщилась и больше не пыталась начать диалог. Я решила открыть рюкзак и пересчитать деньги. Левая рука неловко соскользнула с ремешков-завязок из сыромятной кожи. Внезапно я осознала, что мой указательный палец на левой руке плохо слушается, причём в районе верхней фаланги. С недоверием я согнула и разогнула его. Не больно, но такое ощущение, словно палец в новой, ещё не разносившейся кожаной перчатке, и такое простое движение даётся с трудом. Я поднесла руку к глазам. От подушечки и до конца верхней фаланги палец был испещрён голубыми разветвляющимися нитями, точно сосудами.       Что это? Насколько я помню, обморожение не должно так выглядеть. Нечто похожее представляет из себя заражение крови, правда, с красными нитями. Но откуда оно у меня, если царапин не осталось, да и токсичных веществ я не касалась? Нити меж тем были, и были неестественного для человека нежно-голубого оттенка, прямо как небо вокруг солнца. Словно элементальная энергия крио. Мне стало жутковато. Ни о чём подобном я не слышала, хотя считала, что достаточно знаю лор этого мира. Надо бы спросить у кого-нибудь… Только у кого?       Наверное, у Моны или Альбедо. Но я не хочу, чтобы Мона раскрыла моё прошлое, а Альбедо… Альбедо мне просто не нравился. Добрый, гениальный, красивый, талантливый, милосердный, честный, выдержанный, всеми любимый… Прям идеальный мальчик. Терпеть не могу таких. Да, это зависть, ведь я ничего в своей жизни так и не добилась.       Тем временем мы въехали в город и я, распрощавшись с Клаудией, спрыгнула с повозки. Что делать, я не знала. Может, стать бардом? Пою я вроде сносно, стихи тоже могу наваять на скорую руку, правда, без лиры или кифары мне придётся несладко. Но я могу снять ремешки с рюкзака, натянуть их между двумя досками и наяривать (б)ля-бемоль, не используя один из своих немногочисленных пальцев. Я с трудом сдержала саркастическую улыбку.       Город действительно был больше, чем в игре. Чистые, будто вылизанные улочки сменяли друг друга. На деревянных балконах висели ящики с пёстрыми цветами, на кабацких пианино наигрывали какие-то пошленькие и простенькие мелодии, мимо проезжали телеги с товаром, ходили цветочницы в длинных юбках и с корзинами на локтях, попадались и небольшие площади с фонтанами и незатейливыми статуями. Я прошла мимо офиса Гильдии Искателей Приключений и заметила на себе заинтересованный взгляд Катерины. Я вышла на торговую площадь. Посреди стоял большой фонтан, за которым две крутые лестницы вели куда-то вверх. Моё внимание привлёк один предмет…       Это был пьедестал с выгравированной на нём пиктограммой — алхимическим кругом преобразования. Прямо как… прямо как в «Стальном Алхимике»! Моё дыхание перехватил азарт. В лоре мира так плохо освещена алхимия. Имеет ли значение порядок предметов, расположенных в пиктограмме? Если я перенесу рисунок, скажем, себе на перчатку, то смогу ли я воспользоваться алхимией без использования этого таинственного пьедестала? Имеют ли какое-то значение символы, выгравированные на боковых гранях установки? Если главный закон алхимии — равноценный обмен, то как Альбедо создавал предметы из ничего (для стороннего наблюдателя)?       Захваченная азартом, я почти бегом приблизилась к каменному пьедесталу, вытащила из рюкзака блокнот с карандашом и принялась практически на глаз перерисовывать в уменьшенном масштабе пиктограмму, за неимением линейки измеряя расстояние между символами с помощью разлинованных страниц блокнота. Интересно, что бы сделать? Всего моего скромного скарба было не достаточно, чтобы провести эксперимент. Возьмём, скажем, камень эха анемокула. Для него мне нужен один кристалл, пять сесилий и семена с пяти одуванчиков. Одуванчики я раздобуду, до сесилий как-нибудь добреду (если не потеряюсь и не умру от руки хиличурлов по пути), а вот что делать с кристаллами — ума не приложу. Даже если я ломанусь в Вольфендом и найду их там, то не смогу отломить и самый крохотный кусочек. Конечно, можно где-нибудь свистнуть кирку…       — Мне кажется, я раньше вас не видел в Мондштадте, — раздался голос за моей спиной. Я круто развернулась на каблуках, едва не потеряв равновесие.       «Знаешь, я тебя тоже в Мондштадте… не видела», — подумала я. Передо мной стоял Фатуи, правда, одетый не в стандартную форму дипломатов или застрельщиков, а в зелёный с чёрной окантовкой фрак, чёрный цилиндр, из-под которого выбивались идеально прямые зелёные волосы, стриженные под каре, и сапоги. На его лице, по традиции, была украшенная золотистыми узорами венецианская полумаска с затемнёнными прорезями для глаз. Вот с кем с кем, а с Фатуи связываться в первый же (ну ладно, второй) день мне не очень-то и хотелось. Между тем «зелёненький чел» выглядел вполне дружелюбно.       — Да, вы правы, я родом не из Мондштадта, — безэмоционально ответила я.       — Откуда же, позвольте поинтересоваться? — спросил он со скрытой издёвкой в голосе.       «Не позволю. Какой-то ты навязчивый, «зелёненький чел», отвалил бы уже».       — Я не распространяюсь о своём прошлом.       — Как скажете. Меня зовут Ян, — не меняя тона ответил он, протягивая руку.       Меня аж передёрнуло от нахлынувшего потока нехороших воспоминаний. Но протянутую руку я всё же пожала.       — Линк.       — Вы, как я вижу интересуетесь алхимией?       — Верно.       — Знаете, есть в Мондштадте алхимик Ордо…       — Знаю, — перебила его я.       Я не горела желанием в сотый раз выслушивать хвалу «идеальному мальчику». Довольно, мне её ещё в предыдущем мире с лихвой хватило.       — А что планируете сделать? — спросил Ян, указывая на пьедестал.       — Есть одна идея, но материалов мне не хватает.       — О! Что же вы сразу не сказали, я могу помочь.       — И средств у меня тоже не густо, — кисло подытожила я.       — Как можно просить денег за помощь дорогому гостю!       «Так рассуждаешь, как будто Мондштадт тебе родной город».       — Что вы хотите найти? — уточнил Ян.       — Кристалл и пять цветков сесилии.       — Будет сделано.       Он повёл меня куда-то от торговой площади. Как оказалось, к Гильдии Искателей Приключений, возле которой стояли два паренька.       — Прошу прощения, — сухо сказал Ян.       Один из них, тот, что казался постарше, повернулся. Это был Беннет, его лохматую чёлку и зелёные глаза я точно узнаю. Он с недоверием и неудовольствием уставился на Фатуи, затем перевёл взгляд на меня, к прочим его эмоциям примешалось любопытство.       — Моя спутница не из Снежной, можете быть спокойны, — уверил его Ян, — У неё есть к вам просьба.       Беннет несколько расслабился, подошёл ко мне и уверенно протянул руку.       — Меня зовут Беннет, я глава «Приключенческого отряда Бенни», а это моя правая рука — Джозеф.       «Интересно, как скоро Джозеф покинет твою команду?»       — Меня зовут Линк. Я провожу один эксперимент и для его осуществления мне нужно пять сесилий и кристалл.       Беннет разочарованно поднял взгляд на Яна. Видимо, его достало обилие скучных и обыденных поручений.       — Если хочешь, можешь присоединиться к моему опыту и посмотреть, что выйдет, если что-то выйдет вообще, — предложила я.       — Ну… Я бы с радостью, но с моей удачей твой опыт превратится во взрыв, — ответил Беннет, вырисовывая в воздухе руками масштаб грядущей катастрофы.       — Взрыв — тоже результат. Ну, как хочешь.       Беннет был сильно заинтригован предстоящим «экспериментом», но, видимо, боялся мне навредить. Какой хороший мальчик. Тем временем зелёненький чел отвёл пацана в сторону, и заплатил за поручение вперёд.       — Ждите меня к вечеру! — радостно прокричал Беннет и погнал к воротам города вместе со своим молчаливым другом.       — Я посмотрю, вы не очень уверены в собственном эксперименте, — отметил Ян.       — Мудрый всегда сомневается, — уклончиво ответила я.       — Согласен. Человек предполагает, Архонты располагают. Храни вас ветер, или как принято говорить в Мондштадте. Мне пора идти. До встречи.       — До свидания.       Я долго смотрела ему вслед. Этот человек мне понравился и не понравился одновременно. Такой странный, загадочный и умный (интеллегентность сквозила во всём его облике), но такой неприятный и отталкивающий на каком-то подсознательном уровне… Возможно, сказывается моё предубеждение против Фатуи, ибо в конечном итоге даже Чайльд оказался так себе союзником. А возможно, болезненные отклики внутри меня вызывало его имя. А возможно, причина была намного глубже. Но я решила не компостировать свой мозг досужими домыслами и отправилась бродить.       Для начала я вышла за ворота Мондштадта за одуванчиками. Внезапно я поняла, что "семена с пяти одуванчиков" конструкция размытая, а количество грамм, естественно, никто не сообщил. А ещё — как собирать одуванчики, если у меня нет анемо глаза бога? Ну, как-то же их собирают для вина. Я присела к цветку и, поставив щит в виде маски хиличурла напротив одуванчика, подула. Лёгкие, как пух семена взвились в воздух, но большая их часть ударилась о маску и, медленно кружась, опустилась на землю. Есть! Добыв таким образом семена с ещё четырёх цветков, я решила прогуляться по Мондштадту.       Тем временем, тучи затягивали небо. Кажется, собирается дождь, а переждать мне его негде. Разве что в соборе Барбатоса. Ох, и не повезёт же сейчас Беннету, отправившемуся за ингридиентами Архонт весть куда. Я уже дошла до статуи Барбатоса, когда с неба начали сыпаться крупные, холодные капли вперемешку с градом. Одна крупная градина больно ударила меня в голую шею. Кто-то схватил меня за локти и затащил под крытую аллею, полукругом огибающую статую.       Это была Эмбер. Она делаено строгим взглядом окинула меня. Я с извиняющимся видом развела руками.       — Промокнешь! — сказала девушка серьёзным тоном, — У тебя уже ссадина на шее.       Достав откуда-то вату, она обработала ранку. Царапина неприятно саднила.       — Я не видела тебя раньше в Мондштадте, — сообщила Эмбер.       — Да, я путешественница, только недавно сюда прибыла.       — А, так это о тебе в «Кошкином хвосте» говорила Клаудия!       — Да… и что говорила? Бьюсь об заклад, ничего хорошего.       — И ничего плохого. Говорила, загадочная девушка-горностая, которая желает великих свершений и молчит о себе, — сказала Эмбер, с интересом разглядывая меня.       — Это радует.       — Я совсем забыла представиться: я Эмбер, скаут Ордо Фавониус и чемпион по полётам на планере!       — Меня зовут Линк.       — Раз ты пока нигде не обосновалась, пойдем в штаб Ордо Фавониус!       — Я… разве туда можно водить незнакомцев?       — Да брось, ты дорогой гость нашего города! Пошли!       «Как у них туго с туристами, раз они так носятся с каждым залётным путешественником».       Эмбер схватила меня за локоть и энергично потащила вперёд. Вскоре мы оказались в холле Ордо Фавониус. Там кроме пары охранников людей не было. Эмбер меня притащила в столовую, которая находилась в другом корпусе. Там мне дали фирменное блюдо — медовое мясо с морковью. Сказать по правде, я изрядно проголодалась и поглощала еду с большим удовольствием.       — Так зачем ты прибыла к нам? — спросила Эмбер, когда я наелась.       — Я изучаю мир и накапливаю свои знания о нём.       — Выходит, ты учёный! Блеск! Альбедо сейчас с Тимеем, Итэром и Паймон на Драконьем хребте, но они вернутся через несколько дней. Но в городе осталась Сахароза, ты можешь поговорить с ней.       — Боюсь, я слишком не приспособлена к командной работе, — тщательно скрывая своё недовольство ответила я. Вновь «идеальный мальчик».       Значит, Итэр всё же существует. Печально. Я должна быть героиней собственной истории, а теперь мне будет сложнее. Хотя, кажется, я уже умудрилась себе заработать определённую славу. С Альбедо и Сахарозой я не хотела встречаться еще и потому, что мои знания об алхимии подчерпнуты исключительно из "Стального Алхимика" и исторических статей о средневековых науках. Конечно, я могу их напичкать современными знаниями о точных науках, но изобрести пенициллин я точно не смогу.       — Не бойся, они на самом деле хорошие ребята, вы подружитесь.       — Надеюсь.       После полубессмысленной болтовни о Мондштадте, его знаменитостях и достопримечательностях, меня отпустили. Дождь с градом закончился, а у офиса Гильдии Искателей Приключений меня уже ждал Беннет, на теле которого прибавилось пластырей и царапин. Выглядел он, однако, весьма бодро. Прямо разя уверенностью и гордостью за проделанную работу, он протянул мне кристалл с пучком сесилий.       — Спасибо. Желаешь ко мне присоединиться? — спросила я.       — Конечно, хочу, — ответил Беннет. Кажется, сегодняшняя вылазка прошла успешно (насколько вообще у Беннета что-либо может быть успешным) и он стал увереннее в себе.       Мы вернулись на торговую площадь. Возле алхимической установки до сих пор никого не было. Рецепта анемокула у меня, естественно, не имелось. Разложив предметы в случайном порядке на лучах и в центре пиктограммы, я, прямо как Эдвард Элрик, положила руки на круг преобразования. Энергия, надо пропустить энергию в круг или как это делается. Узоры загорелись голубым светом. В ушах зазвенело, сквозь воздух как будто прошёл электрический ток. Свечение усилилось. На какой-то момент мне захотелось убрать руки и остановить эту адскую машину, как вдруг впереди меня появился какой-то барьер, вроде тех щитов, которые выскакивают при взаимодействии гео с другими элементами, и с оглушительным грохотом прогремел взрыв.       Меня откинуло назад со страшной силой. Чьи-то руки крепко обвили меня за талию, в ушах звенело, а перед глазами всё на какое-то время накрылось пеленой. Я упала на что-то не сильно твёрдое, но и не очень мягкое, явно не тротуар. Это что-то издало хрипящий звук.       Я рывком вскочила со спасшего меня Беннета. Из его носа вытекла струйка крови.       — Боже, у тебя сотрясение! — вскрикнула я.       — Уже четырнадцатое, выходит, — ответил Беннет, с трудом улыбнувшись, — Забудь, это просто кровь. Я же говорил, что со мной будет взрыв. Хорошо ещё, что ты щит создала, иначе бы мы разнесли всю площадь. Я и не знал, что у тебя есть глаз бога.       — У меня нет глаза бога. Я думала, что ты создал щит.       — Странно. Я не умею создавать щиты. Если бы умел, не коцался так часто. Зато я могу хиллить.       Его глаз бога загорелся огнём. Опалённая кожа перестала саднить. На нас уже обратили внимание прохожие. Наверное, это был ужасный, фееричный провал. Алхимик из меня очень так себе. Я хотела уже идти прочь, пусть мой позор забудут вместе со мной, как Беннет окликнул меня.       Я повернулась: он стоял возле алхимического пьедестала. В его руке был странный вытянутый кристал-октаэдр. Один конец восьмигранника был чёрным, второй — белым, а между ними — градиент в сине-голубых тонах. Напоминал он по форме пламбоб из симса.       Ни разу в игре я не встречала ничего подобного.