Птица без крыльев

      После того вечера с майором, Линнора видела ее несколько раз, пока смотрела в окно днём, сидя на стуле в ужасно надоевшей ей палате, и наслаждаясь свежим воздухом и последними тёплыми осенними деньками. Ханджи регулярно проводила эксперименты с Эреном, проверяя его на выносливость и умение контролировать свою титаническую форму, чтобы он мог оказать большую помощь солдатам разведкорпуса на вылазках, а значит, что и всему человечеству. Это действо выглядело весьма занятно: учёная пыталась докричаться до пятнадцатиметровой громадины, чтобы рассказать ему о сути проводимого эксперимента и объяснить, что ему нужно делать, а тот почти что не слышал её из-за большого расстояния. Эрену приходилось низко наклоняться и это выглядело уморительно.       Однажды, одним чудесным солнечным днём, заметив слабо улыбающуюся Линн, вновь наблюдающую за экспериментами из окна замка, Ханджи помахала ей рукой, крикнув что-то, но девушка не расслышала слова командующей. Она была слишком далеко, чтобы разобрать, пусть и очень громкие, но всё равно непонятные фразы. Линнора тоже жестом поздоровалась с ней и положила голову на руки, опираясь на узкий подоконник, на котором стоял горшок с голубыми цветами. Лепестки были острыми и светлели к серединке цветка. Девушка никак не могла вспомнить название этого растения, что в больших количествах росло за стеной Мария.       Её взгляд упал на справочник, который принесла ей Ханджи вместе с другими книжками для обучения, который она взяла с собой, чтобы почитать у окна, а не как обычно, лёжа в постели. Четыре дня, данные ей на прочтение этих книг, были почти исчерпаны, а Линн всё ещё не дочитала справочник по диким растениям. И вот, пролистывая красивые иллюстрации, выполненные чьей-то рукой и пояснения к ним с расписанными лечебными свойствами и особенностями произрастания и цветения, взгляд Линноры зацепился за знакомое изображение: на пожелтевшей от времени страничке был изображен цветок с развитой корневой системой и такими же голубыми лепестками и белой серединкой. Девушка вчиталась в чуть размазанный текст на страничке. Кажется, кто-то пролил на книгу чай и некоторые слова было очень сложно прочитать. В голове у Линн мелькнуло, что надо будет спросить у майора об этом чудесном цветочке, когда она придёт, чтобы послушать, насколько хорошо и внимательно Линнора прочитала выданные ей учебные книги.       Чувствуя сильную усталось и легкий шум в голове, Линн, опираясь на стул, поднялась и кое-как, медленно-медленно и цепляясь за всё, за что только можно было зацепиться в комнате, девушка дошла до кровати и отставила свои костыли в сторону. От того, что ходьба давалась ей так сложно, Линнора чувствовала себя паршиво и жалко, но она понимала, что лучше передвигаться так, пусть и с таким трудом, нежели лежать пластом на кровати. После таких пробежек до окна и обратно, больная нога отекала и нещадно болела, пульсируя и стреляя куда-то в сустав. Но Линн знала, что уж кому-кому, а ей никогда ничего не давалось так просто, а значит, нужно было бороться за свою цель и терпеть.       Девушка тяжело откинулась на жесткую больничную подушку и накрылась одеялом, которое совсем не спасало от пронизывающего холода. Устроившись поудобнее на боку и стараясь не тревожить сильнее больную ногу, Линнора почти мгновенно провалилась в тёплый сон без сновидений. Почему-то ей перестали сниться кошмары и во сне её больше не преследовали те самые вещи, которых она боялась больше всего, о которых так часто задумывалась и страх которых стал острее из-за тяжёлой травмы. Теперь девушка спала крепко и сны ей совсем не снились. Линн уверенно думала, что точно идёт на поправку, но в то же время понимала, что перед любой бурей обязательно наступает затишье.

***

      Проснулась Линнора под вечер от того, что кто-то тёплыми пальцами касался её обнаженного плеча и негромко говорил, что ей уже пора просыпаться. Это была майор Ханджи. Она пришла совсем недавно и пыталась добудиться Линн, одновременно не причинив ей боли. Ученую ужаснуло то, что кожа девушки под её пальцами была просто ледяной, а по комнате гулял сквозняк, пробирающий до костей. Ведь как-никак на улице уже не лето, стремительно холодало и, в и без этого холодном замке, лучше было не оставлять окна открытыми. Линн с трудом открыла глаза, пытаясь понять, что происходит и где она находится, дымка сна все никак не отпускала её и она чуть было не уснула снова, если бы не заметила склонившуюся над ней Ханджи.       Линнора сонно пробормотала под нос: Добрый вечер, майор… И после этих слов девушка смахнула с лица пару прядей, упавших прямо на глаза. Скорее всего, Линнора спала беспокойно и поэтому её волосы выглядели ужасно растрёпанными. Засмущавшись, Линн схватила с прикроватной тумбочки расческу и стянула с волос шнурок, удерживающий локоны в собранном состоянии. Мягкими волнами волосы упали на плечи девушки, струясь дальше, по лопаткам и спускаясь почти до поясницы. Линнора думала, что явно выглядит глупо в глазах своей командующей, но Ханджи опровергла её мысли единственной фразой: — У тебя такие удивительные волосы… Никогда не видела таких у других девушек-солдат, — учёная протянула руку к Линн и погладила пальцем одну из прядей, обрамлявших лицо девушки.       Линнора была уверена в том, что сейчас покраснела. Потупив взгляд и не смея взглянуть на Ханджи, что внимательно смотрела на её лицо, будто бы стараясь запомнить каждую мельчайшую деталь, Линн смущенно пробормотала: — Спасибо, майор… Но ведь мои волосы совсем обычные, вроде бы ничего особенного, — девушка с сомнением уставилась на прядь, что всё ещё держала пальцами учёная. — Они необыкновенно длинные. И мило вьются. Обычно всё состригают волосы, чтобы не мешали во время тренировок. А то бывают плачевные последствия… — Ханджи хмыкнула, вспоминая, как много девчонок, жалеющих свои волосы, потом рыдали из-за того, что цепляли длинные пряди приводом и в лучшем случае оставались без клочка волос, а в худшем… Майор поморщилась. Несколько таких незадачливых дам таким образом лишились жизни из-за неисправности привода.       Линн тоже поморщилась, представляя, как им могло быть больно и хмыкнула, вспоминая свой парикмахерский опыт и решая рассказать эту забавную историю Ханджи: В детстве я была похожа на мальчишку, потому что на эмоциях состригла огромную длину, чтобы доказать, что я не такая девчонка, которой меня считали друзья моего брата.       Ханджи рассмеялась: Я тоже в детстве сделала так! Но только потому что я думала, что выгляжу глупо с косичками и мне совсем не нравилось так ходить. Матушка была в глубочайшем шоке.       Линн искренне улыбнулась, представляя, как маленькая девочка в забавных очках показывает матери криво состриженные волосы. В голове промелькнула мысль, о том, что у каждого в детстве была глупая история о том, как они играли в парикмахерскую. Девушка взглянула на Ханджи и готова была начать ей рассказывать о диких растениях, которые ей понравились больше всего, но майор заговорила раньше неё: — А можно, я заплету твои волосы? — она приятно улыбалась, мягко глядя на девушку и ожидая ответа от удивленной такой просьбой Линн. — Да, почему бы и нет, — голос девушки был спокойным и ровным, но внутри всё просто переворачивалось от смущения. И тут девушка вспомнила о том цветке, который привлёк её внимание до того, как она уснула.       Линн достала из стопки книг справочник по травам и, открыв его на страничке с тем голубым цветочком, который заинтересовал её и показала майору. Из-за того, что Линнора резко открыла книгу, поднялось небольшое облачко пыли, чуть ли не заставляя девушку чихнуть. Линн обычно очень привлекали старые красивые книги с иллюстрациями о травах и она недоумевала, как раньше не смогла найти её. — О, так это же синий зверобой. Я как-то случайно пролила чай на эту страницу и всё немного поплыло, — задумчиво хмыкнула Ханджи, — Это прекрасный цветок. Очень полезный и распространённый, у нас на складе несколько мешков такого. Я сейчас расскажу тебе про него, — учёная жестом попросила у Линн её расческу, и девушка, отдав ей свой гребень, повернулась к командующей спиной, чтобы ей было удобнее обращаться с её волосами.       Ханджи начала осторожно распутывать волосы девушки, начиная с самых кончиков и параллельно стала рассказывать: — Этот цветочек любит влагу и хорошую почву, поэтому в большом количестве произрастает у водоёмов, а особенно много я видела у одного озера за стеной Мария. Там было аж целое поле этих цветов, — учёная улыбнулась и отделила одну прядь с виска, и разделила её на несколько прядей, начиная заплетать косу наискось. Ей нравилось касаться мягких волос Линн, и она подметила, что они приятно пахнут отваром трав. Девушка явно заботилась о своих волосах, не давая им стать жёсткими и секущимися, — У него есть множество полезных свойств: поможет при простуде и сильном кашле, в некоторых случаях снимает боль, отлично поможет при ранах, а тебе даже при таком переломе помог… — Ханджи случайно сильнее потянула прядь волос, из-за чего Линнора вздрогнула, слыша извинения майора. Она почти закончила заплетать девушке косу и поэтому взяла с тумбочки плетёный шнурок, которым Линн любила подвязывать волосы.       Пара завершающих движений и Ханджи подвязывает волосы Линноры шнурком, завязывая его в бантик, после чего аккуратно гладит Линн по голове, заставляя девушку покраснеть. Линн не хотела признавать, но ей понравилось вот так вот слушать майора, чувствуя, как она бережно заплетает её волосы. — Как только ты более-менее хорошо сможешь ходить, я отведу тебя в лабораторию и покажу, как заготавливать его корни, — вывели Линнору из транса слова учёной, — Кстати, как твоя нога? — Ханджи взглянула на белоснежную плотную повязку на ноге девушки. Теперь Линн не закрывала ноги одеялом, оно было сбито к спинке кровати и у неё не было сил возвращать его на место. После долгого дневного сна, девушка чувствовала себя очень слабо и лениво, не в силах что-либо делать. — Она почти в порядке, майор. Но если честно, я просто мечтаю снять эту повязку. Иногда после прогулок нога сильно болит, это ужасно, — Линн развернулась обратно к командующей. Зое сдвинула очки на лоб и откинулась на спинку стула. День был тяжёлым. — Я могу осуществить твою мечту на время, но потом придется вернуть повязку на место. Мне интересно взглянуть на то, как теперь выглядит твоё ранение, — Ханджи встала со стула, подходя к двери, — Я возьму антисептик и еще несколько мазей, а потом вернусь и послушаю, что ты успела прочитать за четыре дня, — за майором закрылась дверь, а Линнора вздохнула, удобнее устраиваясь на кровати и касаясь руками волос, что заботливо заплела учёная.

***

      Зое вернулась буквально минут через десять, а Линн тревожно листала книгу по истории медицины, стараясь вспомнить всю хронологию описанных в ней событий, чтобы случайно не ошибиться в датах.       Майор стояла у тумбочки, поставив на нее поднос с несколькими бутылочками и чистыми бинтами. Она обрабатывала руки раствором, чтобы не ухудшить состояние раны Линноры. Закончив с обработкой рук, Ханджи присела на край кровати Линн и осмотрела повязку девушки, думая, как лучше начать её снимать. Найдя небольшой узелок под коленом, учёная аккуратно развязала его и начала снимать повязку, крепко удерживая ногу девушки за голеностоп. — Ну что, рассказывай, что ты смогла выучить за это время, — майор взглянула на неё поверх очков, ненадолго отрываясь от сосредоточенной работы, но тут же возвращаясь к ней, снимая бинты слой за слоем. — Мне больше всего понравился справочник о растениях, который вы мне принесли, майор, — Линн потупила взгляд, думая, с чего бы начать, ей было немного волнительно, но девушка собралась с мыслями и начала рассказ, стараясь не смотреть на то, как учёная окончательно снимает повязку и откладывает почти что чистые бинты в сторону. Линнора мельком заметила небольшие пятнышки крови на них, — Мне запомнилась горькая полынь. Я точно помню, что она обеззараживает, снимает боль и воспаление, но нельзя злоупотреблять этим растением. Иначе, оно вызывает симптомы, схожие с отравлением.       Ханджи, не отрываясь от осторожного осматривания ноги девушки, согласно кивнула, почти невесомо касаясь пальцами длинного шва, идущего через голень: Да, ты права. Где растет горькая полынь, Линнора?       Линн изо всех сил старалась не смотреть на рану на ноге, она боялась увидеть там нечто ужасное, поэтому, уставившись на свои руки, ответила на вопрос командующей: Полынь обычно произрастает на лесных опушках… И ещё недалеко от жилых домов.       Девушка болезненно ойкнула, когда майор слишком сильно надавила на край раны. Но Линнора всё ещё не решалась взглянуть на раненую ногу. Обычно перевязки ей делала угрюмая медсестра, у которой были ужасно грубые и вечно ледяные пальцы. Девушка в какой-то мере побаивалась её и даже стеснялась сказать, если женщина перетягивала повязку и было немного больно. Но сейчас её ноги касались тёплые пальцы командующей, которая осторожно и бережно осматривала ранение, почти не причиняя неприятных ощущений. Линн отвернулась, чтобы точно не лицезреть шов на ноге и не подтвердить свои догадки об ужасно страшном шраме, который должен был остаться.       Заметив страх Линноры, Ханджи усмехнулась: Ну что, бесстрашный рекрут разведки, не хочешь взглянуть на своё боевое ранение?       Линн лишь отрицательно покачала головой под звонкий смех командующей. Отсмеявшись, майор наложила на несколько кусочков марли мази для обезболивания и сведения воспаления на нет, чтобы ускорить процесс восстановления девушки. Ханджи взяла с подноса чистые бинты, и, приложив лекарственные мази по всей длине раны, стала бинтовать ногу Линноры, время от времени интересуясь, не слишком ли туго она затягивает. Завязав концы бинта в узелок, майор погладила Линн по коленке и, улыбнувшись, похвалила её: — Ты сегодня молодец, Линнора. Я теперь точно понимаю, что ты ответственно отнеслась к обучению, — Зое встала, чтобы снова протереть руки антисептическим раствором, — Я скоро принесу тебе ещё пару книг, — учёная хмыкнула, вспоминая, где же в огромных завалах книг видела анатомический справочник. — Спасибо, майор! Я буду стараться! — Линн была рада такой похвале от командования. Девушка всё-таки притянула к себе одеяло, вновь укрываясь. За окном уже стемнело и их вечерние посиделки подходили к концу. Линноре пора было ложиться спать, чтобы на следующий день почувствовать себя лучше. — В такой неформальной обстановке ты можешь обращаться ко мне на ты, Линнора, — Ханджи мягко улыбнулась девушке, вновь садясь на стул для посетителей, слыша тихое «Хорошо» от девушки.       Линн почти удалось свернуться клубочком, чтобы было теплее и майор встала, задувая свечу, стоявшую на прикроватной тумбочке и поправляя девушке одеяло. Когда майор выходила из комнаты, она услышала, как Линнора сказала, обращаясь к ней: Ты можешь называть меня Линн.       А наутро Линн проснулась в приятном тепле и обнаружила, что кто-то заботливо укрыл её тёплым стёганым одеялом, не давая девушке замёрзнуть прохладной осенней ночью.