Что-то кроме магии

Рослый аврор со значком службы внутренней безопасности Министерства на мантии преградил дорогу. — Нежелательным персонам доступ в отделы и департаменты воспрещен. — У меня назначена встреча со старейшиной Визенгамота Марчбэнкс, — возразил Квиррелл, но аврор в ответ молча сунул ему под нос циркуляр. — Но Марчбэнкс меня ждет... Вы могли бы хотя бы сообщить ей, что я в Атриуме? — Точно ждет? — дежурный смерил его взглядом от носков ботинок до капюшона мантии. — Ладно, сейчас... Он порылся за пазухой, извлек бланк для вопиллера и взмахнул волшебной палочкой: — Мадам Марчбэнкс, вас ожидает мистер Кливер, которого нельзя впускать. — Квиррелл, — торопливо поправил Квиринус. — Квилер, — уточнил аврор, сложил магическую бумагу самолетиком и отправил в полет по коридору. — Ждите. Да не здесь... Идите туда, к общественному входу. Странно, что Гризельда в своем письме не упомянула о запрете, подумал Квиринус. Конечно, тон письма был далек от дружеского, но на такие мелкие пакости старая волшебница не способна. Скорее всего, запрет ввели совсем недавно. Тут ему на глаза попалась доска с объявлениями. От нечего делать он принялся читать и обнаружил, что очутился в одной компании с бузотером-уборщиком, клерком, уволенным за аморальное поведение, и сумасшедшей ведьмой-посетительницей. Всем им доступ в отделы и департаменты был закрыт, а в случае неповиновения грозил штраф и насильственное выдворение. Правда, для ведьмы штраф заменялся принудительным лечением в Мунго. В перечне этих выдающихся личностей Квиррелл проходил как «общественно опасный сквиб». — Допрыгались? — проворчали сзади. — Уже на порог не пускают? Он не услышал, как подошла Марчбэнкс: в Атриуме было шумно — наступил обеденный перерыв. — Извините, что не предупредила, — без перехода продолжила она. — Оказывается, распоряжение насчет вас было сделано только сегодня утром. — Спасибо, что согласились меня выслушать, профессор. — Надеюсь, вы не дадите мне повода пожалеть об этом. Они сели на скамью у фонтана. С Марчбэнкс слетела вся суровость, она грустно и устало вздохнула. — Та заметка в «Пророке» меня просто убила... Ну, скажите, к чему эта хулиганская выходка? Вы понимаете, что из-за нее пошла насмарку вся наша работа?! — Тут вы не совсем правы, — Квиринус принес ей хорошие новости и не собирался тянуть с ними. — Исследование все-таки будет опубликовано. Правда, его придется разбить на короткие фрагменты и придумать цепляющие заголовки... Лавгуд согласился печатать его в «Придире». Публикация начнется в октябре. И в предисловии я во всех подробностях распишу обычаи нашего дорогого Министерства! — Наживете себе врагов, и тем дело закончится, — Марчбэнкс покачала головой. — Ах, Квиринус, Квиринус... А ведь мы были в одном шаге от учебника. Я почти уговорила Фаджа. — Согласие Министра немного стоит без согласия директора... — А кто вам сказал, что у меня его не было? — перебила его Гризельда. — Дамблдор на следующий же день после вашего доклада встретился со мной, и мы все обговорили. Для начала факультатив для старшекурсников, года через три-четыре — введение в число обязательных предметов. — Но Биннс... — Биннсу дважды пора на покой. Но теперь это пустые мечтания. Все накрылось мусорной корзиной. Или что вы там нахлобучили на голову зама... Марчбэнкс поморщилась, достала из кармана пузырек и отпила из него. — Опять сердце... В Мунго советуют ехать на воды, лечиться. Как будто там уже открыли лекарство от старости. — И все-таки с трудом верится, что Дамблдор так легко согласился. Учитывая его характер, его образ мыслей... — Да что вы знаете о его характере и образе мыслей, — утомленно прикрыла глаза волшебница. — Альбус — великий лицедей. Вам известно лишь то, что он сам написал у себя на лбу во-о-от такими буквами. — Не мне с вами спорить, — смутился Квиринус. — Но почему тогда он так скептически относился к моим исследованиям раньше? — Потому что сомневался. Вы, наверное, не обращали внимания, а мне за десятилетия наблюдений прекрасно видно: программа обучения в Хогвартсе не меняется. Нет новых учебников, у преподавателей нет новых идей... Это трагедия, милый мой. Это катастрофа для общества. Не будем сейчас касаться причин, хотя мне кажется, они вам известны. Важно другое: когда вдруг в Хогвартсе появляется кто-то энергичный, исполненный дерзких замыслов — он, будто в насмешку, оказывается всего лишь мелочным и злобным честолюбцем. Альбус Дамблдор не простил и никогда не простит себе ошибку по имени Том Реддл. Теперь вы понимаете, почему он так настороженно отнесся к вам? Причем еще до того, как с вами случилось непоправимое... — Он все это время думал, что я копаюсь в истории для каких-то корыстных целей?! Хорошего же он был обо мне мнения, нечего сказать! — Однажды укушенный вдвойне пуглив,[1] — Марчбэнкс снова потянулась за пузырьком. — Мне пора, много дел на сегодня. Она тяжело поднялась, Квиррелл поспешил поддержать ее под руку. — А помните, как вы за мной ухаживали? — неожиданно улыбнулась Гризельда. — Мне только сейчас пришло в голову, что люди, подобные вам, не способны на долгое униженное терпение. Сколько стоит годовая подписка на вашего «Придиру»? Оформите мне одну со следующего месяца.

* * *

Меньше всего Игорь Каркаров хотел возвращаться в Британию. Жил себе спокойно в тихом уголке Восточной Европы, работал, получал от жизни немало удовольствий — и нате вам: Турнир Трех Волшебников. Двести лет не проводили, и вдруг ни с того ни с сего... Подозрительно? Для бывшего Пожирателя cмерти — более чем. Сомнительно, конечно, что Министерство задумало столь сложную затею ради поимки его одного. Логичнее предположить, что Турнир — прикрытие для крупной операции. Но какой? Как назло, ни с кем не свяжешься: самые матерые — в Азкабане, Руквуд и Макнейр излишне на виду, Малфой, небось, осторожничает, как всегда, Снейп... Он, кажется, отирался у Дамблдора и, если старик не прогнал его, может быть в курсе истинного положения дел. А знает ли он, что именно Каркаров сдал его Визенгамоту? Ответ на этот вопрос решает многое... Директор Дурмстранга не заблуждался насчет благородства бывших соратников: предателя не простят, надеяться на снисхождение не приходится. И если Снейп все знает, то Игорь не даст за собственную жизнь и кната: носатый гад прикончит его в отместку за себя или за кого-то из дружков, гниющих в тюрьме. С другой стороны, на Турнир прибывает не просто бывший Пожиратель, но глава магической школы, важная фигура. Случись что — обстоятельства его гибели станут расследовать, разгорится скандал. Снейп не дурак, он наверняка учитывает этот факт. Значит, есть шанс договориться мирно. В конце концов, раз Дамблдор приблизил его к себе, он едва ли бедствует. Следовательно, предательство, десять с лишним лет назад совершенное Каркаровым, не ударило по Северусу так уж сильно. Поднимаясь во главе делегации по склону, ярко освещенному огнями Хогвартса, директор Дурмстранга выискивал взглядом в толпе знакомую фигуру. Нашел. Да он, оказывается, декан! Северус, стоя рядом с Дамблдором, ожидал гостей, потихоньку зевая в кулак. И почему бы им не прибыть утром или днем? Сырым октябрьским вечером хорошо сидеть у теплого камина, а не торчать под стенами замка, таращась в темноту. Турнир Трех Волшебников никак не влиял на дела его факультета, разве что одним из участников окажется слизеринец. Но решать это, увы, не декану. Первой прибыла гигантская карета Шармбатона, следом вынырнул из озера корабль Дурмстранга. Школьники взахлеб обсуждали новое для них зрелище, а Снейп разочарованно вздохнул: это всего лишь громадная повозка и неуклюжее громоздкое судно. Непонятно, что тут обсуждать... Он рассеянно переводил взгляд с одного лица на другое, пока не остановился на знакомой остроконечной бородке. Правда, пятнадцать лет назад она вроде бы выглядела погуще и потемнее. За все время знакомства с Игорем Каркаровым они едва ли перекинулись десятком слов. Каркаров входил в ближний круг, он был старше Снейпа и поглядывал на него свысока, изредка снисходя до приказов от имени Повелителя и нередко забывая или путая фамилию соратника-Пожирателя. Впрочем, когда припекло, вспомнил ее сразу: Дамблдор много лет назад показал в Омуте Памяти весь судебный процесс. То ли демонстрировал Северусу, с какими подонками он связался, то ли подспудно намекал, что вот именно так и выглядят все без исключения предатели... Игорь Каркаров перехватил его взгляд и кивнул в знак узнавания. Снейп ответил тем же. Дамблдор, надев на лицо радушную улыбку, наблюдал за обоими. Пока директора обменивались любезностями, декан решил увести слизеринцев в Главный зал, на торжественный ужин. В коридоре Снейпа перехватил Кровавый Барон. — Северус, есть серьезный разговор. Человек последовал за привидением в ближайший темный закоулок, где их уже ждал Толстый Монах. Толково и быстро он рассказал обо всем, чему стал свидетелем в кладовой Филча. — Со старым аврором что-то не так, — убежденно заключил брат Джером. — Это не два существа в одном, как было с Квиринусом, тут другое... — Идемте к Кубку, — решил Снейп. — Закончим разговор по дороге. Но договорить им не дали: за очередным поворотом коридора им навстречу шагнул сам Грюм. — Что за спешка? — искусственный глаз подозрительно уставился на Северуса. — У декана хватает срочных дел, — сухо ответил Северус. — Дайте пройти. — Фу-ты ну-ты, важная персона! Давно ли у Волдеморта шестерил, приятель? Массивная фигура прочно перегородила проход. Аластор лениво поигрывал волшебной палочкой, но бывшего Пожирателя показная расслабленность аврора не обманывала. — Здесь вам не Аврорат, Грюм. И Непростительными владеете не вы один. — Угрожаешь? — прищурил здоровый глаз Грюм. — Предупреждаю. Чтобы не вышло так же скверно, как со Стивенсоном. — Не бойся, не выйдет, — бормотнул Аластор и, точно мучимый страшной жаждой, прильнул к своей фляжке. — Ладно, иди, — задев его плечом, он захромал дальше по коридору. Снейп проводил удаляющуюся широкую спину настороженным взглядом. Чуть помедлив, за ней двинулся Кровавый Барон. — Вы правы, брат Джером, с ним что-то не так. — Ты тоже заметил неладное? — подлетел к нему Толстый Монах. — Угу. Нет никакого Стивенсона, я выдумал его минуту назад. Любой человек на месте Грюма спросил бы, о ком идет речь, или потребовал, чтобы я не порол чушь. А он — согласился и после этого сразу убавил тон. Как будто испугался новых намеков... Но пойдемте к Кубку, пока еще кто-нибудь не помешал. — Северус, директор требует твоего присутствия на ужине, — окликнул их Барон. — Я проводил Грюма до самых дверей Главного зала. Аура у него и впрямь чудная... Но ты поторопись, Дамблдор сильно не в духе. Декан остановился в нерешительности: конечно, приказ есть приказ, но Кубок — его надо проверить... Что ж, если на нем заклятие, директор наверняка и сам это определит. Снейп развернулся и поспешил в Главный зал. — Каркаров чем-то серьезно встревожен, — вполголоса сообщил Дамблдор, едва Снейп приблизился к нему. — А Грюм близок к тому, чтобы схватить его прямо здесь. Приглядывайте за Игорем, не дайте ему спровоцировать Аластора. Действительно, Каркаров время от времени нервно оглядывался по сторонам и переминался с ноги на ногу, а Грюм, напротив, стоял неподвижно, насупившись и уставив волшебный глаз прямо на директора Дурмстранга. — За самим Грюмом тоже неплохо бы приглядеть, — проронил Снейп. — Он ведет себя странно даже для аврора. — То, что он испытывает открытую неприязнь к Пожирателям смерти, пусть даже бывшим, еще не делает его странным. — Привидения рассказали мне, что он делал прошлой ночью. Думаю, вам следует это знать. — Отложим до вечера, Северус. Вон Филч уже несет Кубок. Церемония началась. В торжественной тишине Дамблдор объявил правила Турнира Трех Волшебников и предъявил всем Кубок Огня. Северус насторожился, ожидая неприятного сюрприза, но директор спокойно подержал в руках деревянный сосуд и поставил его на крышку ларца. Очевидно, с Кубком все было в порядке. Происходящее за преподавательским столом привлекло к себе всеобщее внимание, и потому никто не заметил, как в зал, стараясь не шуметь, вошел еще один человек. Снейп невольно обратил внимание на движение у дверей, пригляделся — и вздрогнул от радостного удивления: новым гостем оказался старший лаборант кафедры магической кибернетики ванкуверского колледжа имени королевы Виктории Джеральд Треверс. Темно-синяя мантия со значком колледжа на груди, каштановая густая бородка, аккуратный пробор в коротко стриженных волосах — Треверс сошел бы за учителя-новичка, впервые прибывшего в Хогвартс. Он скромно пристроился у стены, обвел взглядом зал и улыбнулся как человек, попавший в хорошо знакомое место. Заметив Северуса, он улыбнулся еще шире, став похож на самого себя десятилетней давности — школьника-выпускника, который одним из первых поверил в свежеиспеченного декана и не побоялся вместе с ним сразиться с пещерными троллями. Снейп, сидя среди подчеркнуто серьезных лиц, понимал, что не может ответить бывшему ученику тем же. Слишком заметным получится контраст. Но искренность Треверса на миг точно «Люмосом» высветила и напускную солидность Каркарова, под которой прятался страх, и душную злобу Грюма, скрытую за маской хмурого спокойствия, и наигранную безмятежность Дамблдора. Личины, маски, хитрые уловки — Северус в этот момент завидовал призракам, способным видеть подлинную сущность человека. Неужели надо умереть, чтобы позволить себе правду, подумал он. Умереть или, как Треверс, уехать за океан, стать совершенно чужим для всех этих людей... Оживление в зале вернуло декана к действительности. Торжественный ужин окончился, школьники потянулись к выходу. Неожиданно образовался затор: это Каркаров замер среди своих студентов, и все они изумленно уставились на Поттера. Громыхая протезом, к нему приблизился Грюм, и на лице Каркарова изумление сменилось яростью. Нащупывая в рукаве палочку, Снейп бросился к ним, но аврор что-то сказал главе Дурмстранга, и тот, напоследок злобно блеснув глазами, повел подопечных дальше. Лицо Грюма перекосилось от ненависти — чересчур сильной даже для старого и непримиримого борца с Темными магами.