— Не тронь мою дочь!
Элли обернулась на спасительный голос матери и зажмурила глаза — всё вокруг осветила яркая зеленая вспышка, неудавшегося насильника отбросило прямиком в пруд с пираньями.
— А вот и добыча пожаловала! — усмехнулся один из повстанцев.
Семейство и не заметило, как оказалось в наручниках. Солдаты развели их по разным углам комнаты и проверяли списки.
— Пацан мелкий где? — спросил руководитель группы, а когда ему никто не ответил, схватил за горло Шиго.
Драккен попытался вырваться, но тут же получил удар шокером.
— Где твой сын, тварь? — снова заорал повстанец.
— Подавись, — сквозь зубы процедила зеленоглазая и спустя мгновение упала на пол от мощного электрического разряда.
Когда она пришла в себя, «руководитель» несколько раз обрушил ей на голову тяжелую белую статуэтку, которая после сего действия окрасилась в красный цвет.
— Может и этого так же? — спросил парень, державший Драккена.
Руководитель с ненавистью взглянул на бывшего короля и достал из сумки шейные кандалы,
— Не волнуйся, Лоуренс, мы развяжем ему язык.
— Хватит! — заорала Элеонора, которая всё это время сидела на зеркальном столике и с ноткой садистского удовольствия (которую активно отрицала) наблюдала за пытками матери.
Глава повстанцев вскинул бровями и криво улыбнулся:
— Ребят, приведите зеленую тварь в чувства, а я, так уж и быть, пойду на сделку с принципами и трахну её горячо любимую дочурку, возможно это заставит кого-то из них говорить.
— Довольно!
Повстанцы обернулись на голос и словно «поджали хвосты» — в дверях стоял высокий и плотный светловолосый мужчина лет сорока, лицо его было изуродовано шрамами, края плаща обожжены и заляпаны кровью — Элли вспомнила иллюстрации из запретных книг и догадалась, кто он — Генри, Генрих Олсин.
— Я приказывал арестовать их как можно быстрее, поизмываться и в тюрьме могут!
— Да, Господин, — поклонился руководитель группы.
Олсин тяжело вздохнул, подошел к Шиго и носком сапога убрал волосы с её лица:
— Надо же, стерва, и годы не берут! Живая хоть?
— Ж-живая, — заикаясь ответил один из солдат.
Генрих не стал опускаться на уровень подчиненных и пинать бывшую врагиню (а так хотелось!), вместо этого он подошел к Драккену и внимательно посмотрел на него.
— Что же она в тебе нашла? Сэм Лисовец и то посимпатичнее будет. Хотя… Видел его недавно в Алмазнии, бледный, осунулся весь, к психологам на сеансы ходит! У женушки, впрочем, положение не лучше. Вы с ней стали бы отличной парочкой… Парочкой психов! — тут он с бешеной злостью ударил доктора коленом в живот, тот захрипел и согнулся на полу от боли.
— Не трогайте моего отца! — еле сдерживая слезы, крикнула Элли.
Генрих обернулся и подошел к девушке.
— Элеонора! Элеонорушка Луиза! — воскликнул он, трогая мягкие кудри, — По-домашнему Звездочка или Элли. Пока эти черти пили и насиловали служанок, я глянул семейные архивы, — пояснил он, — Ты хороша, как на портретах! Фарфоровая кожа, темные, как смоль волосы, аквамариновые глаза… Будь генофонд почище, может и женился бы. Кстати, хочешь забавный факт? Тебя не должно здесь быть! Да-да! Видишь ли, года три назад я приказал своей группе подорвать королевский поезд, стащить наследницу престола в лес и убить. Но, вышла досадная ошибка! Мне правда жаль твою сестренку. Помню выступления в алмазианском театре, какой голос! Какие движения! Из вас всех одну Маргарет оставил бы в живых. Поставил бы клетку в спальне и посадил туда, чтобы она пела и танцевала для меня одного!
Когда Элли читала книги, все в ней дышало глубочайшим уважением к этому человеку, теперь же она чувствовала лишь ненависть.
— Ладно, — щелкнул пальцами Генрих, — похерим лирическое отступление. Ребят, грузите их.
Повстанцы снова поклонились, и под грубые толчки вывели семейство на площадь, где для них уже был подготовлен вертолет.
Мелкий дождик превратился в настоящий ливень, но на улицах было полно людей — все стремились посмотреть на арест бывших диктаторов и поаплодировать (как они думали) новой королеве.
— Элеонора! Да здравствует Элеонора! Разве не вы остаетесь нами править?
— Тихо! — заорал руководитель группы и несколько раз стрельнул в толпу.
Радость сменилась криками и детским плачем. Бывшая принцесса с волнением посмотрела на людей перед тем, как ее заставили надеть повязку — «милая» традиция для узников Шиготона, и толкнули в вертолет. Следом, кажется даже не сопротивляясь, зашел ее отец, а после, повстанцы, словно мешок кинули тело ее матери.
Хотя за ними особо не следили, Элли так и не решилась снять повязку (после избиения родителей, угроза выколотых глаз не казалась такой уж нереальной). Для восприятия общей атмосферы вполне хватало слуховых, даже тактильных ощущений: никто ничего не говорил, лишь отец сжимал и поглаживал ее руку.
Шиго пришла в себя, села рядом и попыталась кончиками пальцев, как бы извиняясь, коснуться дочери, но та вся дернулась и женщина оставила ее в покое. Только когда их выводили из вертолета, бывшая королева услышала некое «ах!» и подхватила дочь за миг до падения, голубоглазка шепнула короткое «спасибо» и снова, но уже мягче, оттолкнула мать.
Черную ткань с глаз разрешили снять лишь в камере. Элли подошла к решетчатому окну и сразу же узнала это место — крепость «Nord-Skrekk», Северный Шиготон. Трудно поверить, что еще пару месяцев назад они ездили сюда с мамой… На казнь. Какая ирония!
В одном лишь ей повезло — прелестный вид. Ослепительное солнце прорывалось сквозь облака и освещало темные от копоти башни. Еловый лес был укрыт золотистой дымкой заката. Призраки суровых туч остались где-то вдали, но если присмотреться, средь них еще можно было увидеть сверкающие молнии. Раньше она до жути боялась грозы, всегда прибегала в кабинет матери, а та, отложив все дела, гладила ее по волосам и приговаривала: «Ничего не бойся, милая, я рядом. Я всегда буду рядом». На глаза навернулись слезы, об упоенном и ушедшем детстве.
— Эй, где мои родители? — спросила она у мимо проходящего охранника.
— В пыточных, мисс. Оттуда мало кто выходит живым.
Элли в шоке отошла от двери, сползла на тонюсенькую подстилку, которая служила ей теперь постелью и одеялом одновременно, скрючилась в позе эмбриона и горько заплакала.
— Вот он — закат моей прежней жизни.
***
«Господин Ослин, с сожалением докладываю вам, что эти двое не выдают расположение тайных союзников и детали плана «Триумфаторы». Мои люди применяли все методы допросов и пыток (морили голодом, лишали сна, отрывали ногти, били током), но нам даже не удалось узнать место учебы принца Шона.
Думаю, нужно уцепиться за их дочь и провести «особую для каждого родителя» психологическую пытку. Согласны ли вы с этим?»
Следователь по особо важным делам,
Анна Кристин Шмец
СЛАВА ВЕЛИКОМУ КОРОЛЮ ГЕНРИХУ!
Несколько дней спустя в крепость пришел утвердительный ответ.
