«Не должны умирать красивые, не должны умирать храбрые»
— А вот и мое «скромное» убежище! — гордо сказал Драккен, пропуская Алису в лабораторию. С тех пор, как Шиго уехала на войну, а он стал «королем на полставки», лишь помощь юной Лисовец позволяла выделять хоть немного времени на изобретения. Власть властью, но душа век будет распевать оды электричеству, паяльнику и машинному маслу! Доктор залез под один из недоделанных механизмов, пока его спутница заглядывала в каждый отсек, с трепетом касалась инструментов и торчащих прутьев. «А ведь когда-то и у Шиго была такая же реакция» — пронеслось в голове Липски. — Нравится? — спросил он, и не дожидаясь ответа, добавил, — Это еще ничего! В самом цвете моей злодейской карьеры лаборатории были куда больше — целые дома занимали! Да и располагались по всему миру: в ледниках и каньонах, на одиноких островах и в центрах крупных городов, даже, помнится, Тихом океане! Алиса скромно улыбнулась и положила на место игрушечного (как ей показалось) робота «Дьябло». — Понимаю, сэр. Мой отец был изобретателем… Вне закона, так что, нам тоже приходилось часто переезжать. — Вот оно как! — не отвлекаясь он работы, усмехнулся Дрю, — И что же он, мечтал захватить мир? — Отчасти, — замялась девушка, — Папа хотел доказать, что такие как мы — волшебники, нормальные…. Его поймали и сожгли на костре, когда мне было семь. Повисло молчание. Драккен выпустил из рук отвертку и сквозь щель взглянул на Лисовец — та утирала подступившие слезы. — Впрочем, — снова улыбнулась она, — Благодаря Шиго, мы теперь живем спокойно. Не успел доктор как следует погордиться бывшей напарницей, как массивная острая деталь (которую он так и не докрутил) сорвалась и полоснула его по лицу — мужчина вскрикнул. — Мой господин, что с вами?! — тут же всполошилась Алиса. — Аптечку тащи! — одной рукой держась за рану, а другой помогая себе выбраться из-под груды металла, завопил Драккен. Миссис Лисовец быстро нашла спасательный чемоданчик и зеркальце, доктор взглянул на себя — вся щека была залита кровью, а под глазом зиял глубокий порез. — Прекрасно! Красавчик с двумя шрамами, хоть в кино иди! — Зачем вы так, — робко протянула Алиса, — Может быть… Можно, я помогу? Дрю пожал плечами и встал к окну, дабы его целительнице было лучше видно. Алиса подошла совсем близко, поднялась на носочки и не удержала равновесие — доктор успел подхватить девушку, их взгляды встретились. Драккен поклялся, что никогда не забудет этих глаз — синих и глубоких, как море. Юная ведьма, краснея, извинилась, затем собралась с мыслями, вытянула губы трубочкой и подула на рану — щеку охватило приятное ледяное покалывание и аромат мятной жвачки. — Ну, принимайте работу, — улыбнулась шатенка. Драккен посмотрел в зеркало — от пореза не осталось и следа, а кожа вокруг стала мягкой и нежной. — Лисовец, ты чудо! —воскликнул мужчина. Девушка отмахнулась и собралась было идти, как вдруг, резко обернулась и приложила ладонь к его сердцу: — Еще не время умирать, мой господин…***
Когда Драккен очнулся, за окном уже светало, а из коридора вновь доносились раздражающие звуки — на этот раз «кое-кто» старательно водил пенопластом по стеклу. — Не понимаю, твоя цель сторожить меня или медленно убивать? — прохрипел Липски. Охранник подскочил с места и грязно выругался. — Я думал вы уже коньки откинули! — доктор вскинул бровь, парень объяснил, — Два дня в себя не приходили, а по ночам, говорят, звали Её Величество, принцессу Маргарет, и… Миссис Лисовец. Драккен закатил глаза, провел рукой по лицу, и, кстати говоря, совсем не удивился, что его увечья к этому времени затянулись. После одного случая всё на нем заживало, как на собаке. В голове всплыли картинки: дорога, покушение, Алиса, которая вытащила его из-под обломков машины и стала донором крови. — Теперь и в вас есть что-то волшебное, — пошутила она, еле стоя на ногах. «От кого, а от неё я не ждал предательства» — пронеслось в голове дока. Впрочем, он уже смирился со здешним хуасом («Эта страна точно проклята» — сказал как-то Лисовец). Главное, что они с Шиго ещё живы, и живы их…. — Ты знаешь, что с моей дочерью?! — всполошился Драккен. — Да не волнуйтесь вы так, — отмахнулся парень, — Здесь неплохие хирурги, принцессе спасли руки и пальцы. А ещё, может, это прозвучит как наглость, но… Господин Драккен, ваша дочь была красива словно ангел, если бы не рана на лице…. — Да хоть сотни! Для меня она прекрасней всех на свете! — заявил Дрю, но у него предательски защемило сердце. Дело в том, что Элли всегда так гордилась своей внешностью…. Принцесса могла часами краситься, подбирать наряды, а потом столько же крутиться у зеркала. Придворные художники с малых лет воспевали её глаза, волосы, фарфоровую кожу, а теперь…. Руки, наверняка, будут покрыты ужасными шрамами, а щека запомнит удар раскаленной кочергой. И ведь ни он, ни Шиго даже не смогут быть рядом…. — В мире сейчас такое! — перевел тему охранник, — Генрих Олсин короновался, император Темнии хочет объявить войну, Алмазния, как обычно, старается усидеть на двух стульях. Парнишка говорил и говорил о том, как рвут черно-зеленые флаги, рушат статуи, жгут корабли…. Армию Драккена разбили буквально в сотне километров от крепости, а мятеж в столице расстреляли. Чем дольше Дрю слушал эти рассказы, тем глубже становилось отчаяние. Теперь им никто и ничто не поможет — его, Шиго, Элли и Шона поглотит, сжирающий всё на своем пути, огонь революции. — Есть ли в крепости волшебники? Хочу забрать Шиго, детей, и сбежать из этого мира, — без эмоций пробормотал доктор, охранник серьезно взглянул на него. — Вы же понимаете, что я обязан доложить об этом следователю? За такие намерения избивают железным прутом и ломают ноги. Драккену было уже все равно, встреча с волшебником и телепортация в «нормальный» мир теперь была единственным шансом обрести свободу, а если и доложат, какая к черту разница, умирать с ногами или без. — А так? — сказал доктор, вынув из кармана робы золотые сережки, которые успел снять с дочери — чудо, что повстанцы не заметили их раньше. Охранник замялся, оглянулся по сторонам и выхватил украшение. Спустя час Драккен уже ждал в маленькой комнатушке на чердаке самой высокой башни. Похоже, это было единственное место, которое не успела обвить ядовитыми стеблями революция: в углах стояли, хоть и свернутые, но ещё не сожженные шиготонские флаги, бюсты и копии портретов королевы. Бывший правитель с улыбкой подошел к окнам, здесь не было ни ненавистных решеток, ни видов «убойного двора», лишь бескрайняя тайга, петляющая средь деревьев река и синеватые красавицы-горы. А вот их первый замок! Сколько всего было связанно с Файрландом: первая встреча за год разлуки, ссоры и примирения, первое покушение, признание в любви, первая совместная ночь…. Эта башня! Доктор улыбнулся воспоминаниям. За дверью послышались тяжелые шаги. Дверь комнатки распахнулась: конвоиры бросили на пол «человеческое существо», и, под грубое, «у вас два часа», удалились. Драккен брезгливо взглянул на «то», что ему принесли, и обомлел. «Нет, быть такого не может! Это не она, сто процентов не она!» — Проносилось в голове ученого. «Существо» приподнялось на локтях и лишь подтвердило опасения. — Доброе утро, мой господин. Драккен сглотнул, Алиса, кряхтя, встала и, доктору тут же пришлось страховать её от падения — ноги женщины были покрыты страшными ожогами и раздроблены. — Вы живы! Самое главное, что вы живы! — разрыдалась Лисовец, а у Драккена самого подступили к горлу слезы. Алиса — его маленькая очаровательная помощница, теперь напоминала обтянутый кожей скелет, каштановые волосы поседели и торчали в разные стороны, грудная клетка под окровавленной робой опухла, и вся была покрыта шишками. «Множественные переломы ребер» — сразу понял Дрю, взял колдунью на руки и уложил в кресло. Женщина обняла его за шею и снова заплакала. — Милая, как ты сюда попала? Вы с мужем ведь ещё два месяца назад сбежали. — Не… не совсем, — заикалась Алиса, — Сэм да, а я отказалась. Вас предавать отказалась! А он звал, кричал, умолял! В конце концов, чуть не сошел с борта самолета, но я сказала лететь… У нашего сына должен остаться хотя бы один родитель. Драккен гладил её по волосам и чувствовал, как грызет его совесть. Ведьма, чуть успокоившись, продолжила рассказ: — Меня арестовали в тот же день, прямо на парковке аэропорта, увезли сюда. Повстанцы много пытали, морили голодом, хотели узнать, где находится ваша тайная армия, но, — улыбнулась она наполовину беззубым ртом, — Так ничего и не добились! — За что… — шептал доктор, глядя на все её травмы, — Тебя-то так, за что. — Я же ведьма, — пожала плечами Алиса, — До Шиго нас вообще за людей не считали, называли уродцами, психами, чудиками… Чего только не придумывали! Если бы не она, меня сожгли на костре еще лет двадцать назад… И Сэма тоже, он ведь скрывал, кто я такая, еще и справки о бесплодии подделал! Видите ли, по старым законам, уродцам не разрешалось «творить себе подобных». Тут она зашлась кашлем. «Бедная моя девочка», — думал Драккен, и сомневался, стоит ли вообще говорить с ней о телепортации? Хватит ли у нее сил перенести хоть кого-то? — Шиго спасла меня, и я вернула долг — исцелила вас, когда вы чуть не умерли от разрыва сердца, причем дважды! — Алиса… — За вашу жизнь я заплатила своим даром, если попытаюсь совершить ещё хотя бы одно колдовство — моя душа исчезнет. У Драккена защемило в груди — он до сих пор хотел спасти жену и детей, но…. Просить Алису жертвовать собой… Просить жертвовать собой женщину, которая и так отдала все, чтобы спасти его… Доктор просто не мог этого сделать. — Вы думаете о Шиго? — внезапно спросила Лисовец. — Что? — Я больше не могу читать мысли, но кое-что понимаю в людях. Вы с ней скоро встретитесь и будете счастливы, — Алиса с улыбкой погладила его по руке и обратила внимание на шишки. Пусть в Драккене и была капелька волшебной крови, переломы она не лечила. — Не хорошо идти к жене в таком виде, — прошептала она и схватила доктора за запястье. Драккен опять столкнулся с этими глазами — синими и глубокими, как море. Силу жизни свою я тебе отдаю, Без остатка, без сожаления…. По стенам разлился голос, прекраснее которого, Драккен никогда не слышал. Пусть раны затянутся, пусть боль вся уйдет…. Всё кругом светилось, мужчина впервые за долгое время чувствовал себя в безопасности, дома, как в детстве. Пусть она ко мне перейдет…. Драккен пришел в себя: ни единая косточка его тела больше не болела, тюремная роба, которая от голодания висела словно мешок, стала по размеру, а на душе было тепло и спокойно. Бывший король оглянулся и все понял — Алиса безжизненными, но такими же прекрасными, как южное море глазами, смотрела на полку с портретами Шиго.«Если не должны умирать красивые и храбрые, почему же ты умерла?»
Драккена привели обратно в камеру. И хотя Лисовец исцелила его душу, своей смертью нанесла новые раны. Они с Алисой были родственные души: оба «не такие», «уродцы», отвергаемые обществом, понятые лишь одним человеком, на котором позже женились/вышли замуж. Такое знакомство случается лишь раз в жизни, будет это чистая любовь или возвышенная дружба, не известно. Но, как верно подметил Драккен: «Не из благодарности Шиго она все это делала» — А ты чего такой грустный? — спросил док у охранника. — Да тут такое дело, — парнишка встал, глубоко вздохнул и сосчитал до десяти, — Мистер Драккен, через неделю вас казнят.