***
Восточные Колонии, Шиготон.
Уже два месяца Кэтрин трудилась целительницей в месте со странной аббревиатурой ЦВСВиПЗ, означающей, на первый взгляд, безобидное: «центр временного содержания волшебников и политических заключенных», однако все, кто хоть из далека видел колючую проволоку, домик с вывеской «пыточная» и каменную стену, забрызганную кровью, понимали, что «временного» — значит до расстрела или иного способа казни, по-другому отсюда просто не суждено выбраться. Несмотря на все это, Кэт старалась не унывать, бережно заботиться о пациентах и приносить тем немного радости. — Скоро вы поправитесь, у меня тут от болезней еще никто не умирал, — чирикала девушка, осматривая скелетоподобную женщину со множеством застарелых переломов, шрамами от ожогов и длинными седыми волосами, среди которых редко поблескивали каштановые пряди. Женщина молчала с самого прибытия, Кэт решила разрядить обстановку: взяла больничный лист и вместо номера узницы, прямо как в королевские времена, спросила ее имя. Ответ заставил целительницу пошатнуться — перед ней сидела полная теска бывшего министра иностранных дел Шиготона, Алиса София Лисовец.
***
Драккенвиль.
Внизу оконной рамы образовалась толстая ледяная корка, ученики кутались в шарфы и варежки, самые отчаянные жались к батареям, но те были еще холоднее стульев и парт. — Надень, смотреть на тебя невозможно! — воскликнул Шон, бросив дрожащей однокласснице свою куртку, та сразу застегнулась и продолжила дыханием отогревать ладони, — Да что за бред! — Липски прыгнул на стол и хлопками обратил на себя внимание, — родители платят огромные деньги, чтобы мы получали образование в комфортных условиях, а не ради яхт нового руководства, которое экономит даже на чертовом отоплении! Давайте зададим нашим глубоконеуважаемым завучам неудобные вопросы! — Замолчи, Липски, никому кроме тебя здесь проблемы не нужны! — прошипела Джесси Томсон, вслед за ней подобные речи стали раздаваться из всех углов класса, Шон с надеждой глянул на Фредди, но тот лишь уткнулся в книгу. — Ладно, — крикнул мальчик, — я отстою свои права, а заодно и ваши, хоть кто-то же должен не быть терпилой! Завуч оказался легок на помине, Шон бросился к нему, но не успел даже открыть рот — тело пронзил мощный разряд тока. Мальчик пришел в себя, когда за окном уже стемнело. От холода изо рта шел пар, Шон выругался на неряху-одноклассницу, которая бросила его куртку на соседней парте, и только подумал о том, как ему удалось не замерзнуть насмерть, с плеч сполз кашемировый зеленый шарфик, тот самый, мамин шарфик. — Лисовец значит, — понял Шон, — что же этот черт рыжий меня не разбудил? По дороге из учебного корпуса Шон обратил внимание на целую армию больших и маленьких снеговиков, которых слепили ученики начальных классов. Они с Маргарет тоже любили зиму, только вот их прогулки скорее напоминали резню не на жизнь, а на смерть с «обстрелом» снежных крепостей, нырянием в сугробы, драками на сосульках, последующим нагоняем от гувернантки… Мальчик улыбнулся и зашел в домик, постель Фредди была пуста. Староста Джастин Смит проснулся от навязчивого стука в окно, мальчик натянул капюшон и раскрыл ставни. — Липски? Ты уже как кость в горле, что опять? — Где все?! — не обращая внимания на нелестный прием, тут же воскликнул Шон, — Фредди, Найджел, Алья, Джесси, куда они пропали? Джастин закатил глаза и в одних тапках прыгнул к Шону. — Произошел капец, — староста чиркнул зажигалкой, втянул сигарету и предложил вторую Шону, тот мотнул головой, Джастин продолжил, — когда ты был в отключке, на урок зашли представители Службы магического контроля и увели каждого, у кого есть ведьминские корни. — Он специально меня вырубил, что бы я не смог помешать, — догадался Шон. Джастин рассказывал, как «придурки в клоунских шляпах» забрали его девушку, а сопротивляющиеся одноклассники поцарапали паркет; Шон не слушал, в мальчишке кипела ярость — окно завуча, словно глаз циклопа, горело средь закрытых ставень учительского общежития… — Дурак, убьют же! — только успел крикнуть Джастин ему вслед. Шон мигом взлетел на третий этаж, сгустком зеленого пламени сорвал дверь с петель и ворвался в гостиную. Молодая учительница биологии тут же завизжала, но мальчик не обратил на нее внимания и кинулся на завуча. — Как же ты меня задолбал, королевское отродье! Мужчина изловчился и скрутил пылающие руки, в огнях романтических свечей блеснул нож.***
Шон задрал больничную пижаму и с улыбкой погладил кривой шрам. Он не помнил самого ранения, не помнил кто доставил его в госпиталь, но «мисс военный лицей», зашивающая его, глядя в учебник хирургии, надолго запала в сердце.***
Мальчик вскрикнул от боли, которая ещё недавно казалась сном, в глаза ударил холодный яркий свет. — Эй, чувак, я бы на твоём месте не орал, Стейси всё-таки патологоанатом стать хочет. — Заткнись, Арон! Кто должен был анестезию нормально рассчитать? Тоже мне, ветеринар хренов! — Где миссис Патти? — лишь устало протянул Шон, хоть он считался сорвиголовой, но не настолько чтобы доверять зашивать свой вспоротый живот черлидерше и парню, который в прошлом году помогал ему отмывать кабинет химии. Ребята переглянулись. — Кажется, ты провел в отключке дольше, чем мы думали, — протянула Стейси. От новых докторов Шон узнал, что весь лицейский персонал был уволен, а на их место поставили детей-волшебников, которые отныне, по приказу короля Генриха, лишались права на образование, но могли занимать рабочие должности, пока их за мизерную провинность не отправят в трудовой лагерь. — Меня с Ароном поставили сюда потому, что мы единственные отличники в медицинском классе, настоящие врачи не согласятся работать за еду, — заключила Стейси, — точнее, жалкие подачки в виде разваренной каши и куска хлеба! Злость Шона быстро сменилась испугом за Фредди, мальчик хотел ринуться на поиски друга, но как только вскочил с постели, ноги подкосились и Стейси пришлось страховать его от падения. Молодые доктора уговорили Шона остаться в постели на пару дней, но уже к вечеру мальчик узнал от пронырливой одноклассницы место «трудовой повинности» Лисовца, а ночью вылез из окна, не забыв оставить на столике спящей Стейси обеденную шоколадку. Спустя пятнадцать минут мальчишки чуть не плакали в объятиях друг друга, Шон извинялся за то, что убедил бежать из Алмазнии, Фредди просто был слишком счастлив его видеть. — Эй, голубки, — прервала эмоциональный момент Стейси, — не знаю, будет ли в этом году турнир и выйду ли я на сцену, но черлидерши не едят сладкое, — девушка протянула плитку Шону, — поделись с рыжим, а вообще, — она потрепала мальчика по голове, — всем бы такого друга. Девушка медленно удалялась вверх по улице, фонари освещали ее светлые волосы, ветерок игрался с подолами халатика, выглядывающего из-под белого полушубка. — Она вроде ангела? — спросил завороженный Шон. — Она — чистокровная волшебница, — ответил Фредди. Так начался «новый этап» их дружбы, без посиделок в столовой, долгих прогулок, игр в «крестики-нолики» на уроках. Каждую ночь мальчики встречались на чердаке учебного корпуса, Фредди рассказывал о нелегкой жизни помощника повара, Шон приносил ему конспекты занятий (ради товарища он серьезно взялся за учебу, чего не делал с самой гибели Маргарет) и еду, ведь даже работа на кухне не освобождала от голодной участи. По рассказам Фредди, повар бдительно следил за всем и бил толстой палкой любого, кого подозревал в краже, а если уж ловил, то засовывал руку бедняги в духовку и держал до тех пор, пока кожа не покроется пузырями. Справедливости ради, безнаказанным он не остался: ходила легенда, что одной старшекласснице удалось подлить ему в компот собачью мочу, а в суп не плевал только ленивый. Когда ночные заморозки стали невыносимыми, Шон начал притаскивать на чердак большое пуховое одеяло, также он выкрал со склада и починил старый проектор, теперь каждую ночь они проводили за просмотром фильмов и лицейских видео, каждый раз, когда в кадре мелькали родители, по щекам бывшего принца тихо бежали слезы. — Шон, — как-то вздохнул Фредди, — ты так много времени со мной проводишь, еще учишься и крадешь еду. Ты правда не устаешь? Я не обижусь если будешь приходить реже, нужно же хоть иногда высыпаться! Липски расплылся в улыбке, от чего мешки и синяки под глазами стали еще заметнее. — Честно? Сейчас я по-настоящему счастлив. Мальчик не врал, несмотря на усталость, именно посиделки с другом помогали ему справиться с жестокой реальностью, но кроме Лисовца, еще одним лучом света в мрачном «Чужом Шиготоне» оставалась Кессиди. Раз в неделю Шон получал от девочки письма и тут же стремился послать ответ, сколько же у них оказалось общего: любимая музыка, игры, фильмы, а там, где не сходились — они прекрасно дополняли друг друга. Общение с ней помогало Шону не только выживать от понедельника до понедельника, но и хорошо учиться, в надежде со стипендии накопить деньги на билет в Алмазнию. В один день письмо не пришло, на следующей неделе тоже, не пришло и через две. Шон отправлял новые, тщательно перепроверял адрес и марки, но все равно не получал ответа. Картина в голове сложилась довольно просто — Кессиди его забыла; жизнерадостность мальчика, как и стремление к учебе, быстро погасли.***
Шон перевел взгляд на фотографию Кессиди, стоявшую на больничной тумбочке: золотистые волосы, медовая кожа, сияющая от брекетов улыбка. — С глаз долой — из сердца вон! Фото девочки растаяло в зеленом пламени. — В конце концов, это лишь одна из потерь.***
В одну из ночей Шон все-таки не пошел к Фредди, тот сам уговорил друга хорошенько выспаться перед сложной контрольной, однако через несколько часов после полуночи мальчика разбудил стук в дверь. — Волшебников увозят! — с порога заорал Джастин. Несмотря на холод, Шон выбежал на улицу в прямо в пижаме и кинулся в сторону гудящих моторов. Глазам предстала ужасающая картина: вооруженные люди в форме заталкивали в кузовы грузовиков толпу полураздетых детей и подростков, младшие громко плакали, старшие пытались взять их на руки, косой дождь хлестал лицо, ноги увязали в грязи. — Фредди! Шон бросился в толпу, мужчина в форме попытался схватить его, но мальчишка со всей силы зарядил тому в лицо зелёным пламенем и вновь закричал имя друга. Фредди выглянул из кузова и, увидев Шона, побежал к нему. Наконец, мальчики сцепились в объятиях. — Я не позволю им забрать тебя, слышишь! Не позволю! Ты все, что у меня осталось! Погрузка уже была завершена, лишь Шон и Фредди стояли под дождем и светом прожекторов, не в силах отпустить друг друга. Мужчины в форме разорвали их объятия, Фредди потащили в грузовик, Шона держали как можно крепче. Бывший принц орал и выбивался, приструнить его не помогали ни удары шокером, ни угрозы спустить бойцовских псов. Заревели моторы и грузовики увезли то единственное, что давало Шону силы жить, пепел души развеялся, теперь он был совсем один. После избиения за непослушание мальчик, хромая вернулся в комнату, достал из шкафа тот самый шарфик, укрыл им плечи, будто обнимают родные руки, и заплакал.Как же мне тебя не хватает, мама.
***
Шон подошёл к окну и втянул сигаретный дым, это Джастин научил его курить. После того, как Фредди и девушку Джастина увезли в лагерь, мальчики хорошо сблизились. Староста буквально вытаскивал нового друга на занятия и тренировки, защищал от учителей и промытых пропагандой одноклассников. Спортзал оставался единственным местом, где Шон мог выплеснуть злость, ярость, грусть, обиду и не получить ударов розгой от завучей — усердие в тренировках ещё поощрялось. Однажды вечером он как обычно зашёл в раздевалку и, наслаждаясь одиночеством упал на пол возле шкафчика. За углом послышались странные шорохи. Мальчик встрепенулся, руки вспыхнули зелёным пламенем. — Ну и кто посмеет? — с вызовом спросил он пустоту, но не успел обернуться, как все погрузилось во тьму. Шон несколько раз приходил в себя, видел озлобленные, смеющиеся лица завучей, однако ничего не мог сделать: тело горело от боли, руки не слушались, попытки закричать прерывались кровавым кашлем. Потом был свет фонарика в глаза, лица парней из команды пловцов, сирена, операционный стол.***
В коридоре послышались шаги, мальчик потушил сигарету и лег в постель.***
Ким с Роном уже добрых полчаса безрезультатно ходили по больничным лабиринтам. — Может Уэйд дал неточную карту? — закатил глаза уставший Рон. — Уэйд никогда не ошибается, — ответила Ким, — да и планировка здесь похожа на мамину клинику, понять не могу, почему мы ходим кругами! Вдруг по экрану кимуникатора пробежали цветные волны, прибор запищал и отключился. — Прекрасно! — объявила девушка и направив фонарик в сторону, толкнула очередную дверь. В коридоре мигали лампы, на многих палатах отсутствовала нумерация, герои уже приготовились снова заглядывать буквально в каждую из них, как услышали странные звуки. Ким жестом приказала другу молчать, приготовившись использовать крюк, аккуратно выглянула из-за угла и выдохнула — на нее смотрела всего лишь маленькая девочка. — Привет, как тебя зовут? Я Ким, это Рон, мы ищем палату 23.6, можешь подсказать где это? Девочка продолжала молча пялиться на героев, ее глаза были огромные и совсем черные, такого же цвета волосы аккуратными косами лежали на плечах, белое лицо усыпано блёстками. Наконец она взяла Ким за руку (девушка удивилась, насколько же та холодная) и потянула за собой. Малышка вела их темными коридорами и полуподвальными ходами, с потолка капала вода, на стенах все чаще висели провода и трубы. — Кимми, — шепнул Рон, — ты ведь смотришь ужастики? Ничего не напоминает? Запрет нас сейчас в холодильнике или чудовищу скормит! — Вот поэтому я не смотрю всякую ерунду, — процедила рыжая, — ты боишься ребенка! Малышка, сколько тебе лет? Девочка не ответила, лишь свернула за очередной угол, приготовилась открыть дверь, как вдруг встрепенулись и крикнув: «он в опасности, скорее!», бросилась прочь. Ким с Роном побежали за ней. Спустя пару минут девочка вывела их в то же коридор и, поднеся палец к губам, кивнула в сторону одной из палат. — Вы обязаны это сделать! — шепотом повторял мужчина в белом халате, сжимая плечи хрупкой девушки. — Не могу, доктор Мидл! Как же врачебная клятва?! Он ещё совсем ребенок! — Жизнь этого ребенка стоит нам всем головы! Вперёд, просто сделайте укол, ему даже больно не будет. Люди каждый день умирают, в конце-то концов! Ким с Роном уже прекрасно поняли о ком идёт речь и ждали удобного момента. Наконец девушка согласилась, мужчина пожал ей руку и вышел из коридора; медсестра ещё немного подышав, собралась зайти в палату, но не успела сделать и шагу, как повалилась, связанная абордажным крюком. Шон подскочил от шума и выпученными глазами смотрел на героев. Пока Ким объясняла мальчику, что да как, рассказывала об Элли, Рон вспомнил про их маленькую помощницу. Парень обернулся по сторонам, собираясь поблагодарить девочку, но та словно растворилась в воздухе.***
— Эта колымага может лететь быстрее? — оторвавшись от иллюминатора, в который раз спросил мальчик. — Принц Шон, я следую правилам движения вашей же страны, — пояснил Уэйд. — Да?! Тогда гоните на полную! Моей страны больше нет, ее расстреляли, как и мою мать! Несмотря на спасение и радость от новости о сестре, Шон вел себя довольно грубо, мальчишка не упускал возможности съязвить, огрызнуться и напомнить повстанцам, что именно они убили его родителей и виноваты в правлении Генриха, из-за которого все королевство теперь летит в бездну. — Копия мать! — процедил Рон, — даже выражение лица то же! — Пилочки только не хватает, — заметил Уэйд. Ким не поддерживала их разговоров, ей было жалко ребенка, вынужденного бороться с миром, который ненавидит его всего лишь за факт рождения.***
— А вот и мы! — распахнув тяжелую дверь, огласила Ким. На лестнице послышался топот, Шон и опомниться не успел, как Сью приперла его к стенке. — Капец! Ну, почему не зеленые! — разочарованно воскликнула рыжая, оттолкнув мальчишку в сторону, Шон усмехнулся. — Я, мисс, наследовал у отца космически черные глаза, лохматые волосы и склонность к разрушениям. По крайней мере, именно так всегда говорила мама. Сьюзен одобрительно кивнула и, представившись, ударилась с Шоном кулачками. — Батюшки! — всплеснула руками миссис Прауд, — Шонни! Я тебя последний раз трехлеткой видела! Клянусь, ни капли не изменился, все та же морда хитрющая! Ким с Роном стояли в стороне и, улыбаясь наблюдали за происходящим, наконец, они сделали хоть что-то хорошее для этой страны. Внезапно Ким до костей пронзил холод, девушка ясно ощутила прикосновение к плечу, но все жильцы дома Праудов либо стояли перед ней, либо ушли в гостиную; Ким втянула воздух — кругом витал тонкий аромат знакомых ей духов… — Шиго? — одними губами спросила девушка. За спиной шумно треснуло зеркало. — Сейчас позову Элли, представляю, как она визжать будет! Ее давненько пора расшевелить! — Не надо! — остановил девушку Шон, когда та уже бросилась вверх по лестнице, — я сам навещу сестренку и позабочусь об ее веселье.***
Тем временем в комнате Элли происходил довольно интересный разговор. — Так, — выдохнула девушка, — значит, ты призрак? — Или объект больной фантазии, — вставила Шиго. — Но вы с отцом не волшебники, у меня не может быть способностей к видению духов и магии в целом! — Почему же? Однажды я спрашивала об этом Алису, она сказала, что такие как мы с Дрю, «люди мощной энергетики», частенько становятся основателями новых колдовских династий. Элли села на кровать и отчаянно вцепилась пальцами в волосы. — Мало прошлых мучений, скоро инквизиция охоту начнет! Ах, за что все это?! За что?! — Ты сама меня звала, — равнодушно ответила Шиго, — прямо-таки молила вернуться, спасти… Элли вспомнила жуткое избиение в туалете психбольницы, и как после мыслей о матери Сью неожиданно пришла ей на помощь. Учитывая, что раньше они не были знакомы, находились в разных отделениях… «Может, Сьюзен и мама чем-то связанны? Или ей рассказали обо мне? Или меня до беспамятства закололи препаратами, а все события нескольких месяцев лишь плод воспаленного мозга?» Или… — Мама, я так устала. Элли положила голову на колени Шиго, та принялась заплетать дочери волосы. — Девочка моя, — нежно приговаривала королева, — тебе за трон еще бороться, все только начинается. Элли собралась было рассказать матери о том, что совсем не хочет править, но тут в балконную дверь постучали. Девушка присмотрелась к фигуре за стеклом и, ахнув, побежала открывать. — Шонни?! Братишка! Я так скучала! Элли плакала, обнимала и целовала брата, тот молча уткнулся ей в плечо, стараясь не выйти из образа и сдержать слезы. — Мне говорили, что ты умер! Я знала, знала, что все они лгут! — Ну, отчасти… — как-то невесело протянул мальчик. Элли взяла брата за плечи, ее блестящие от влаги глаза выражали страх и недоумение («второго призрака только не хватало!»), Шон собрался с мыслями. — Помнишь, мама читала нам о Питере Пэне? — девушка кивнула, продолжая внимательно слушать, — так вот, — почесал в затылке Шон, — я теперь такой же как он — вечный мальчик. Элли зажала ладонями дрожащие губы, а в следующий миг разрыдалась пуще прежнего, стараясь крепче прижать к себе мальчишку, пока еще могла это сделать. — Ай, не дави! У меня ребра только недавно срослись! Элли замерла и уставилась на брата, несколько секунд они молча пялились друг на друга: Элли, понимая дурацкий розыгрыш, Шон — что не избежит расплаты. Тишину нарушил, прозвучавший сзади смех Шиго. — Беги. Просто беги. Мальчик рванул в комнату, Элли, едва уняв дрожь, бросилась за ним. — Идиот! Натуральный идиот! — кричала девушка, махом перескакивая через кровать. — Одна рыжая девочка сказала, что тебя надо расшевелить! — Будешь слушать всяких рыжих девочек… — Элли долго подбирала фразу, взгляд упал на Шиго, — придет мама и утащит тебя в Ад! — Если там разрешат набить рожу инквизитору, я только рад. Девушка зарычала от злости, Шон, видя эту картину, опять расхохотался. — В тебя дух отца вселился, сестрёнка? — Шон! — не своим голосом заорала Элли. — Точно, дух отца, — поддержала сына Шиго. Скоро брат с сестрой мирно пили какао и рассказывали, что им довелось пережить, Элли негодовала от новой системы образования, Шон клялся «посадить жопой на кол» всех, кто смел причинить ей боль. Глядя, как братишка размахивает кулаками и придумывает новые извращенные пытки для ее обидчиков, Элли не могла перестать улыбаться, казалось, вот, наконец-то, в ее темном царстве появился лучик света. Мама Греты накрыла Шону легкий ужин, после которого все решали, куда же поместить нового гостя, ведь возможности Праудского дома оказались небезграничны. В результате недолгой, но изматывающей дискуссии Шона поселили в бывшей комнате Ким и Рона, самим земным героям («отбросам» — как без конца повторяла Грета) выделили раскладушки в зале. — Зато к холодильнику близко, — не унывал Рон, Ким закатила глаза. — Сью не кажется тебе странной? — вдруг спросила рыжая. — Кимми, мы ее из психушки достали… — Да я не про это! Она постоянно ругается с фанаткой Шиго Гретой, но и нас презирает! А Элли для нее, словно родная! Вот, можешь объяснить мне… В ответ раздалось лишь мычание, Ким обернулась и раздосадовано цокнула языком — ее напарник уже крепко спал.***
Элли тем временем решила вспомнить прошлое и уложить братишку спать. Когда она без стука вошла, Шон поспешил натянуть любимую лицейскую пижаму, но было поздно. — Боже, что у тебя на груди! — ахнула девушка, указывая на длинные красные полосы. Шону не хотелось расстраивать сестру, но и врать ей он не мог, поэтому сгладил ситуацию как умел: рассказал об избиении, сложном переломе ребер и операции с интонацией, будто речь шла о кошачьей царапине. В глазах Элли блеснули слезы, мальчик приобнял ее за плечи. — Послушай, это всего лишь шрамы, — заключил он, — моему здоровью ничего не угрожает. Кроме повстанцев, разумеется. Но скоро ты станешь королевой, и мы прикончим их, верно? Девушка тяжело вздохнула и отвела взгляд. — А если не стану? — Как это? — удивился Шон, — править Шиготоном твое предназначение! — Может, я не хочу его исполнять, — неуверенно протянула Элли. — Тогда мама тебя из-под земли достанет! Зная ее характер… — мальчик протяжно зевнул и поудобнее устроился на подушках. — Это точно, — горько усмехнулась Элли, подоткнув брату одеяло, — достанет из-под земли… Слушай, Шон, а ты никогда не видел…? — Нет, — раздался в углу знакомый голос, — И не слышал, я пыталась. Шиго села на край постели и прислонила ладонь к щеке уже сопящего мальчика, тот улыбнулся. — Чувствует нечто родное, мой сыночек, — она наклонилась и поцеловала Шона в лоб, — маленький офицер… Не стыдно лишать его будущего? — А мое настоящее тебя не волнует?! — возмутилась Элли, — у меня постоянные головные боли, панические атаки, я не могу нормально спать, от любой еды выворачивает. Да буквально вчера чуть в петлю не залезла из-за того, что меня изнасиловали! Я жить не хочу, понимаешь?! Жить! А тебя заботит лишь мой якобы долг перед страной и младшенькими! Ой, вспомнила, — хлопнула себя по лбу девушка, — сильнее Шона ты обожала только Маргарет, она то уж точно за восемь лет не успела разочаровать мамочку! — Шон и Маргарет мои дети, естественно я их люблю, — спокойно ответила Шиго, — А ты наследница трона и обязана…! Элли закатила глаза. — Только слышу: наследница, наследница! Ты меня когда-нибудь просто ребенком считала? Или сразу после рождения корону нацепила?! Шиго улыбнулась, вспомнив обстоятельства «крещения» своей девочки: Дженнифер Сейзур, как равный ей монарх надела на голову совсем крохотной принцессе специальную диадему. — Элеонора Луиза Гоу, отныне ты принадлежишь королевскому сану не только по крови, но и духовно. Твоя судьба — править Шиготоном, ни человек, ни зверь, ни стихия того не изменят. Славься! Славься! Славься! Дженнифер закончила речь вручением копий скипетра и державы, которые, правда, больше напоминали погремушки. Малышка пробовала на зуб дары, не догадываясь, что ее внимательно разглядывают правители сильнейших держав мира. — Смотри, как вцепилась, точно будущая правительница, — обняв жену, заметил Драккен….***
— Ну? — ждала ответа взрослая Элли. Шиго вернулась в реальность. — Пока выскочка Олсин рушит страну, я тебе спокойной жизни не дам! Ты станешь королевой! Это твой… — Нет, не стану! — криком перебила Элли, но Шиго, указав на спящего мальчика, заставила ту шептать, — Я не хочу! Не хочу войны, не хочу этого стресса! Я не хочу бояться, что моих близких убьют! В конце концов, не хочу стать чудовищем подобным тебе! На секунду их взгляды встретились: Элли заметила в глазах матери дольку сочувствия, но, зная ее, убедила себя, что это всего лишь иллюзия от падения света. — Знаешь, — сказала Элли, — я не буду кончать жизнь самоубийством. Ты права, это вопиющая безответственность по отношению к Шону, но и в монархи я пробиваться не собираюсь. Править Шиготоном — твоя с папой судьба, мне предначертано нечто иное. Надеюсь, моя позиция услышана и не требует дальнейших разбирательств. — Вау, говоришь прям как «мисс дипломатия» прошлого года Дженни Сейзур! — иронично подметила Шиго. Элли хотелось еще что-нибудь добавить, но сил продолжать спор уже не было, девушка молча вышла из комнаты. Шиго хлопнула ладонью по коленке, упрямство наследницы не входило в планы, женщина невольно посмотрела на сына, тот словно котенок жался к ее руке, хотя (Шиго точно знала), совершенно ничего не чувствовал. — Тебя в эту мясорубку не отдам, — улыбнулась королева, поправив мальчику волосы. Шиго сетовала на избалованность наследницы, мол, воспитывай она дочь сама или сдай в лицей как Шона, Элли в первый же день освобождения собрала бы против Олсина целую армию, лично проткнула шпагой, сбросила в кипящий котел с дворцовой башни… — Нет, Звездочка совершенно другая… С раннего детства Элли Шиго поражалась ее состраданию, доброте, пацифизму и любви ко всему живому. В пять лет принцесса заявила, что мечтает отказаться от трона и стать медсестрой на Южных островах, а в десять проговорилась гувернантке о желании начать править как можно позже, чтобы успеть создать лекарство от рака. — Как она такая получилась у двух злодеев? Кажется, минус на минус равняется плюс не только в математике. Внезапно королеву осенило: чувствительность Элли как раз то, что легко использовать против нее. Требовался лишь грамотный специалист актерской игры и манипуляций, перед которым — злобная ухмылка мелькнула на губах королевы — которой ее старшенькая испытывает невероятное чувство вины.