Тихий напев сопротивления

[Пшшш…] Из рации раздавались непрерывные помехи. Константин переключил несколько высокочастотных каналов — бесполезно. Все также — шипящая тишина. ‘По каждому мановению его рук, мрази. Пожалеете еще, что опустили меня ниже расходника.’ Константин в глубине души разливался на все виды проклятий. Час от часу не легче: там — продажные ублюдки, которым взятки роднее жалования, здесь — доверчивые и расхоложенные придурки, а кто же в здравом уме тупому мужику в сотом поколении карабин с гравировкой давать будет?! Вздохнув, парень опустился на деревянную лавку на кухне, подлил себе кипятка в чай и, натянув жизнерадостную маску, погрузился в глубокие раздумья. Он размышлял о своей участи, природе людей, революции, медленно обдумывая каждый свой шаг. Прошлое его не полнилось счастливыми моментами, оно состояло из кровавого пота, предательств, продаж. Будучи брошенным на произвол изменчивой судьбы собственным отцом, Константин отбросил надежды на чудесное возвращение. Он мыслил сию же секунду. Сейчас. Строил новые планы, которым, как он был убежден, было, наконец, суждено воплотиться в жизнь. Пролетели секунды, минуты, часы. Молодой человек судорожно о чем-то думал, набрасывая в затертом блокноте планы, отмечал на рисованных картах города, прикидывал соединения, расстояния. Изредка он выглядывал в окно, разглядывал окрестности «военного городка» на холме, бил себя по голове жестяной чашкой, делал пометки, размышлял. Баба Катя, проходя мимо, не смела даже беспокоить задумчивого гостя, с тревогой внимая раскатам грома. — Что ж за знамение такое ужасное, что ж небеса разрываются. Несдобровать нам нынче. — бурчала она себе под нос.

* * *

Гроза утихла и Константин, полюбовно попрощавшись с супругами, перекинул котомку через плечо и начал свое восхождение на холм. По пути он разобрал шипящую рацию, в гневе втоптав остатки аппарата во влажный, мягкий чернозем. Караульные вели себя неподобающе. Кто мирно похрапывал, кто со слипающимися глазами чиркал химическим карандашом в потертых сборниках судоку. ‘Предстоит много работы…’ — с тоской в душе отметил молодой человек. — Эй, там, деревенское отребье! Чего надобно спозаранку, пацан. — один из конвойных сонно огрызнулся на проходимца, преградив свисающей винтовкой путь. — Ступай обратно в деревеньку, тебе тут не рады. Константин лениво осмотрел наглеца. Сквозь грязную шинель виднелась торчащая рубашка, погоны были пришиты наискось. Лишь шеврон с гербом армии Великой Революции имел более или менее приемлемый вид. Пьянчуга. Тупой, дерзкий взгляд, ни капли осознанности. Константин не торопился с ответом. Он без капли заинтересованности сравнивал свои, и его сапоги. Тем временем солдат надрывался, пытаясь отодвинуть непоколебимого юношу на хотя бы на миллиметр. Наконец, ощутив приятную прохладу штыка у шеи, Константин поднял взгляд. — Доложи комбату, кто у вас там есть, о моем прибытии. Живее, пьянчуга! — А вы, собссна, кем приходитесь, а? Внучатый племянник? — усмехался солдат. — Через полчаса жду остатки вашего батальона на построении. При параде. — четким голосом ответил русый господин, заставив трусливого пьяницу повиноваться. — Шагом марш! Пройдя в шаткие деревянные ворота, Константин уверенно направился к казармам высших чинов, оставив недоумевающего солдата далеко за собой. Наручные часы показывали 06:12. Молодой человек ловкими движениями отпер дверь и включил утреннюю сирену на табло управление. Как только звуки стихли, он взял микрофон и произнес: [Раз, раз. Построиться на южном склоне. Быть в полной боевой готовности через четверть часа. Повторяю. Построиться на южном склоне. Конец связи.] Едва продернув глаза офицеры окружили захватчика. Быстрым взглядом оглядев шесть уставленных на него пистолетов, он откинулся на стойку с табло управления: — Эти не заряжены, холостые патроны, уймите дрожь в руках, промахнетесь. — со скороговоркой он выбил все огнестрелы. — Приятно познакомиться, я Константин Павлович Орлов. Провожу ревизию этого подразделения. Офицер 1-го ранга Императорской гвардии, переведен в эту местность. Надеюсь на продуктивную работу. Тряхнув челкой, молодой человек подозвал седобородого мужика: — Максим Васильевич, не окажете честь выпить чаю? Командир роты отдал честь Константину и, включив газ в кипятильнике, пригласил гостя занять место за столом. Остальные удалились.