Staring At The Sun

      Фредди довольно легко оставил произошедшее в прошлом. Несмотря на все беспокойства и роджерову тайну, он отпустил эту ситуацию. Иногда, когда Роджер возвращался к ним домой, он спрашивал, насколько сильно болят его рёбра, тонко напоминая, что надо бы снять бинты, хотя Фредди никогда не просил его об этом прямо. Роджер в свою очередь был аккуратен с любым упоминанием Мэри, когда Фредди говорил об их планах на будущее. Ни один из них не был готов дать миру возможность узнать их полностью, но их квартира стала безопасным убежищем для них обоих.       Дела шли дерьмово. Они были разбиты, перегружены работой и вели жизнь, построенную на полуправдах, Фредди даже подцепил грипп, не имея возможности оплатить лекарства, но, по крайней мере, они могли вернуться домой и быть самими собой. Возвращаться домой, не беспокоясь о словах, манерах или жалобах. Они могли просто быть. И после целого рабочего дня, проведённого в одиночестве в их с Фредди магазинчике, Роджер больше всего мечтал вернуться в их безопасную квартиру.       Через несколько минут после возвращения домой Роджер направился в свою комнату, на ходу вынимая булавки и разворачивая вокруг себя ткань, пока она не успела собраться на его бёдрах под рубашкой. Сразу после того, как он поделился с Фредди и получил возможность снимать эту повязку, когда это было необходимо, он удивился, как вообще выживал всё то время, пока был вынужден ожидать того момента, когда нужно идти в кровать.       — Это твоя версия того, как мужчины в пятидесятых приходили домой и наливали себе большую порцию виски, — хихикнул Фредди с дивана. Роджер тоже не удержался от смеха и повесил ткань на спинку стула. — Как все прошло?       — Чертовски скучно, — сказал Роджер.       — Продал что-нибудь? — поинтересовался Фредди.       — Немного, я никогда не задумывался, как там скучно без тебя. — Роджер вернулся в их маленькую гостиную и плюхнулся на диван рядом с Фредди. Он вытянул ноги на коленях Фредди, который едва заметил его, слишком сосредоточенный на тихом шуме телевизора. — Как ты себя чувствуешь?       — Я всё время говорю тебе, что со мной все в порядке, — сказал Фредди.       — А что, если этот грипп перерастет в ларингит, а потом в рак горла, и тогда тебе придется удалить горло? Мм? — настаивал Роджер. — Кто будет оплачивать наши записи, если это случится?       Фредди изо всех сил старался не улыбаться Роджеру и вместо этого свирепо смотрел на него:       — Если у меня будет рак горла, и мне удалят горло, я отдам тебе все свои сбережения.       — Я видел твои банковские выписки, — сказал Роджер, — это не приз.       Фредди закатил глаза и расплылся в улыбке. Он рассеянно положил руку на ногу Роджера и уставился в телевизор, Роджер закрыл глаза и позволил игольчатым звукам какой-то программы Фредди убаюкать его после долгого дня попыток продать одежду людям, которые, честно говоря, не хотели её покупать.       Может быть, он просто задремал, может быть, проспал минут десять, когда его разбудил стук в дверь. Он замер, чувствуя себя довольно незащищенным, несмотря на два замка на их входной двери; два замка и уверенность, что ни один из них не будет отперт, пока он не будет должным образом прикрыт.       — Кто там? — спросил Фредди хриплым от постоянного кашля голосом.       — Это я… э-э-э. Брайан. Я принёс тебе суп, такой, какой готовит моя мама. Я новичок в этом рецепте, но он оказался довольно… — начал Брайан с другой стороны двери.       — Погоди, погоди, оставь разговор до того момента, когда я открою эту чертову дверь, —хрипло рассмеялся Фредди. Он похлопал Роджера по ногам и прошептал, — вставай.       Роджер застонал и сделал, как его просили, пробираясь в спальню и глядя на повязку с явным изнеможением. Мысль о том, чтобы снова надеть её, была слишком невыносима в данный момент. Вместо неё он выбрал свитер, который был достаточно громоздким, чтобы скрыть его так, как ему нравится. Это было не идеально, но для того, чтобы помочь Брайану найти место для супа в их холодильнике, этого было достаточно.       — Я могу разогреть его для тебя, если хочешь, — сказал Брайан на кухне.       — Спасибо, дорогой, с удовольствием, — сказал Фредди, когда дверь закрылась.       — Роджер у себя? — спросил Брайан. Роджер почувствовал, как его щёки слегка запылали от того, как он произнес его имя.       — Родж! — позвал Фредди. Роджер попытался оценить, как выглядит его грудь, но даже стоя на цыпочках, он не мог заглянуть за раму зеркала, которое держал на комоде.       — Иду! — крикнул Роджер. Фредди уже вернулся на диван, полностью сосредоточившись на мыльной опере, которую смотрел.       — Кастрюля имеется? — спросил Брайан из кухни.       — Только одна, — ответил Роджер, завернув за угол в кухню.       — А, вот и ты. — Брайан ухмыльнулся со свойственной ему нервозностью. — Я принёс суп, мне нужно разогреть его.       — Я догадался, — сказал Роджер, постукивая пальцем по контейнеру, который принёс Брайан. — Если Фред ещё не поблагодарил, спасибо.       — Конечно, — Брайан неловко возился с кастрюлей в руке, чуть не выронив её прежде, чем поставить на плиту. Он включил газ и посмотрел на Роджера с красным лицом и улыбкой. — Так ты… у тебя всё в порядке? Ничего от него не подхватил?       — Пока нет, — Роджер поднял скрещенные пальцы. — Поглядим.       — Ну, если ты не слишком занят им, магазином и всем прочим, я подумал, не захочешь ли ты… э-э-э… — он откашлялся и немного выпрямился.       — Не хочу ли я чего?       — Э-э, — Брайан рассмеялся над собой, его щёки всё ещё были красными. Роджер улыбнулся в ответ, но затаил дыхание, ожидая, когда он закончит свою мысль. — Хочешь помочь мне с проверкой работ?       — Помочь тебе с проверкой работ? — спросил Роджер, не пытаясь скрыть тот факт, что ожидал другого вопроса.       — Я… ну… ты так хорошо разбираешься в математике, я думал… Просто в последнее время она меня так ошеломила, что я подумал… Ты можешь сказать «нет», — добавил Брайан с тревожным смешком.       — Я… нет, нет, я могу помочь, — сказал Роджер. Он не мог не чувствовать некоторого смущения от того, что так нагло предположил, что Брайан пригласил его привести вместе ночь, или, зная Брайана, вечер. Он надеялся, что смущение не отразилось на его лице, когда он помогал Брайану разогревать суп Фредди.       — Это просто базовый уровень, — сказал Брайан после неловкого молчания.       — Что? — спросил Роджер, потеряв нить разговора минуту или две назад.       — Домашняя работа, — сказал Брайан. — В основном задания базового уровня.       — Оу, — сказал Роджер. — Как забавно.       — Я действительно ценю это, — добавил Брайан, когда тон Роджера был менее чем восторженным.       — Ты будешь моим должником, — сказал Роджер. — Когда я тебе понадоблюсь?       — Когда сможешь, — ответил Брайан.       — Разве у тебя нет срока? — спросил Роджер.       — Оу да, я думаю, что это так… я посмотрю, когда это будет необходимо, и сообщу тебе.       — Ты не знаешь, когда тебе нужно проверить работы? — Роджер усмехнулся. — Ты становишься ленивым, Мэй.       Роджер налил Фредди суп и подал ему на подносе, который они любовно называли обеденным столом. Брайан оставил им контейнер и взял с Роджера обещание принести его обратно, когда он придёт. Роджер ещё раз поблагодарил его, Фредди сделал то же самое с дивана прежде, чем закрылась дверь.       — Вкусно? — спросил Роджер, наливая себе немного прежде, чем присоединиться к Фредди в гостиной.       — Я не чувствую вкуса, — пробормотал Фредди.       Роджер откусил кусочек и закинул ноги на кофейный столик:        — Да, это хорошо.       — Так… ты собираешься пойти к нему? — поддразнил Фредди.       — Я же говорил, что я ему не нравлюсь, — вздохнул Роджер.       — С каких это пор ему нужна помощь в проверке? — Фредди закатил глаза. — Честно говоря, ты как будто стараешься этого не замечать.       — Нет, — простонал Роджер.       — Тебе не кажется забавным, что он попросил тебя прийти к нему домой, чтобы помочь ему закончить работу, которую он заканчивает сам каждую неделю без всяких жалоб?       Роджер нервно пожевал губу. Фредди был прав. И в то же время мысль о том, что Брайан действительно любит его, что, возможно, это его интровертный способ сказать ему. И хотя Роджер мог мечтать об этом, о Брайане, желающем быть с ним, и Роджере, говорящем ему то же самое, это означало бы большое количество разговоров. Много откровений, объяснений и молитв, чтобы они не разорвали их дружбу и заодно не уничтожили группу.       — Наверное, это забавно, — сказал Роджер, и суповая миска начала жечь ему руку, хотя он этого и не заметил. — Но оно того не стоит.       — О чёрт, конечно, оно того стоит…       — Оставь это, — рявкнул Роджер. Он чувствовал, что Фредди смотрит на него, но не смотрел на него в ответ. Он сосредоточился на супе, пока Фредди со вздохом не отвернулся.

***

      — Я слишком много думаю над этим, или это задание намного сложнее, чем остальные? — Роджер передал Брайану один из тестов, которые он проверял.       — Бонусный вопрос, — сказал Брайан. — Немного сложнее. Так что, если большинство студентов не решили его правильно, это просто дополнительные баллы для тех, кто смог это сделать.       — Хотел бы я, чтобы ты был моим преподавателем, — сказал Роджер, посасывая зубы.       — Как будто тебе нужна помощь с математикой, — рассмеялся Брайан. Он сидел на кровати, скрестив ноги, с учебником на коленях вместо стола. Он позволил Роджеру работать за своим столом, и с каждой минутой, наблюдая, как Брайан горбился над контрольной, он чувствовал себя всё более и более виноватым за то, что сел за него.       — Да, в самом начале, — Роджер нацарапал что-то на своей бумаге, но быстро потерял суть задачи, которую решал. — Потребовалось много учиться… Нахрен этого парня.       — Что? — смущённо рассмеялся Брайан.       — Я всё время пытаюсь применить решение, какое он написал; всё это чертовски неправильно, но он случайно получает правильные ответы. — Роджер перевернул листок, чтобы прочитать имя, написанное сверху. — Марк. Типичный грёбаный Марк.       — Да? — спросил Брайан. — Я не знаю никаких Марков.       — Я тоже, но полагаю, что это типично для них.       — Не принимай это близко к сердцу, — сказал Брайан тихим голосом, который заставил Роджера, желающего услышать, какой клеветой Брайан собирается в него швырнуться, обернуться на стуле, — но ты, кажется, не учишься.       — Ты называешь меня медлительным? — спросил Роджер.       — Нет, конечно, нет, — ответил Брайан так быстро, что сам запнулся. — Я только хочу сказать, что ты похож на человека, которому не нужно учиться. Я полагаю, что как только ты изучаешь принцип, для тебя не возникает трудностей.       — Думаю, в какой-то степени это правда. — Роджер отложил в сторону законченную работу и взял из стопки другую. — Я действительно мало учился до университета, но это было в основном потому, что тогда у меня было чертовски много дел.       — У тебя было столько дел, когда тебе было восемнадцать, и ты собирался навсегда покинуть Труро? — Брайан рассмеялся. — Вряд ли.       — Ну, — сказал Роджер, не зная, как замести следы, пытаясь избежать разговоров о том учебном году, который он провел, отсиживаясь в своей комнате, слишком напуганный, чтобы выйти из нее, — всё же мне нужно было поступить в университет, не так ли? Я много читал в тот год, я просто установил рекорд в нашей комнате и изучил свои учебники, потом старые учебники моего отца и так далее. Бедняжка Клэр не могла этого сделать, она не могла сосредоточиться, когда играла музыка, а я не мог сосредоточиться без нее.       — Как это? — спросил Брайан.       — Я не могу сосредоточиться без музыки? — спросил Роджер, склонив голову набок. — Она не может сосредоточиться? Но я самый старший, поэтому просто проигрывал свои пластинки.       — Ты сказал «наша комната», как будто вы с Клэр жили вместе, — заметил Брайан.       — Оу, — сказал Роджер. Его обстоятельства и близость с Клэр означали, что ни один из них не возражал делиться друг с другом всем после того, как Роджер рассказал ей. Но он часто забывал, что это было, на первый взгляд, необычно. — Маленький дом.       — Наверное, я так привык к одиночеству, что мысль о том, чтобы делить свою комнату с сестрой, заставила бы меня лезть на стену, — сказал Брайан. — Мысль о том, чтобы делить комнату с кем-то, всё ещё озадачивает меня.       — Ты очень специфичный человек, — сказал Роджер с улыбкой. — Я представляю себе, как ты выделяешь своей будущей жене отдельную комнату, чтобы устроить свою так, как тебе нравится.       — Ну, — сказал Брайан, неопределенно пожав плечами. Роджер не был уверен, что именно он сказал, но где-то в его словах, должно быть, была ошибка. Брайан молча сосредоточился на работе, заставив Роджера сделать то же самое. Но без болтовни, без музыки, без гудков клаксонов с улицы внизу он не мог сосредоточиться на слове «задачи», не мог разобраться в ответах. Всё, что он мог делать, это ерзать, писать бессмысленные арифметические расчёты и слушать, как ручка Брайана двигается по бумаге.       — Ничего, если я включу музыку? — спросил Роджер после четырех-пяти минут непрерывного молчания. — Просто не могу так сосредоточиться.       — Оу… конечно, конечно, — сказал Брайан, указывая на свои записи. — Выбирай сам.       Роджер встал из-за стола Брайана и принялся рыться в коробке с пластинками, которую Брайан держал на полу рядом с проигрывателем.       — Здесь полно дерьма.       — Мне всё это нравится, — сказал Брайан.       — По крайней мере, это не грёбаная опера. Фредди скулит по поводу моего дерьма, а потом ставит грёбаную оперу и называет меня сумасшедшим за то, что мне это не нравится. — Вообще-то мне нравятся «Hollies».       — О, это… — сказал Брайан, его слова затихли, когда Роджер вытащил пластинку.       — Это что?       — Ничего, я просто, эта запись… — Брайан рассмеялся. — Как ни странно, но под неё я потерял девственность.       — Оу? — сказал Роджер с дерзкой ухмылкой. — И как давно это было? В прошлом месяце?       — Завались, — сказал Брайан, снова уткнувшись в газету.       — Я шучу, — сказал Роджер, кладя иглу на винил. — Жаль, что у меня нет песни, под которую я её лишился.       — Это не здорово, — рассмеялся Брайан. — Не могу слушать её, не переживая всю эту неловкую историю.       — Неловкую? — Роджер театрально сел в ногах кровати Брайана, потревожив аккуратно разложенные бумаги. — Как так?       — Э-э, — рассмеялся Брайан, вытаскивая бумаги из-под бёдер Роджера, — обычный конфуз, я полагаю. Я был очень откровенен о своем волнении, скажем так.       — О боже, ты поблагодарил её? — спросил Роджер, отчасти надеясь, что это не так.       — Я поблагодарил её, — простонал Брайан, прижимая руку к виску. Роджер рассмеялся бы, если бы его смущение не заставило его свернуться калачиком.       — Вы когда-нибудь снова трахались после этого? — спросил Роджер со смесью боли и смеха на лице, с тем же выражением на лице Брайана, когда он разразился хриплым смехом и покачал головой. Роджер прижал руку к груди и застонал сквозь смех, когда Брайан обхватил голову руками и затрясся от смеси остаточного смущения и смеха.       — Не говори Фредди, для него это станет знаменательным днём, — сказал Брайан.       — Мне было бы слишком больно пытаться повторить это, — сказал Роджер. Брайан хихикнул, его лицо всё ещё было искажено смущением, воспоминание явно всё ещё было на переднем плане его сознания. — Ну, с тех пор как это случилось. Мы и вправду бьём низко? — поддразнил Роджер.       — Продолжай, — Брайан развёл руками, — тебе, должно быть, тоже было неловко, ты должен всё уладить.       — Чёрт возьми, — рассмеялся Роджер. — Ничто не сравнится с благодарностью бедной девушки.       — Да ладно, не может быть, чтобы это было здорово, делись, — сказал Брайан.       Роджер немного посмеялся, но смех затих, когда Брайан снова попросил его рассказать отрывок из его собственной истории. Это была неплохая история, ничего ужасного. Он и его друг, обоим по шестнадцать лет, в поле за школой Роджера. Раньше он очень любил это воспоминание и другого мальчика в нем. Но эта любовь к нему превратилась в недоверие и ненависть к его выпускному году, когда этот мальчик назвал его мерзостью, к которой, он сожалел, что когда-либо прикасался.       — У меня не очень весело, — сказал Роджер со слабым смешком, но печаль, должно быть, ясно читалась на его лице, когда выражение лица Брайана изменилось.       — Оу, извини, — пробормотал он, — я не хотел поднимать эту тему.       — Всё в порядке, — сказал Роджер. Это тоже было прекрасно. Но игривое настроение действительно умерло. Они оба замолчали на мгновение, пока крутилась пластинка, оба не знали, что сказать, в каком направлении повернуть разговор после того, как он так резко остановился. — Почему у тебя такой задумчивый вид?       — Я не хотел, — Брайан смущённо поднес руку к лицу. Роджеру стало интересно, что же это Брайан вообразил. Какие ужасные сценарии он придумал в своей голове, чтобы объяснить отчужденность и оборонительность Роджера. Что-то в том, что Брайан представил его беспомощной жертвой, заставило Роджера покрыться мурашками.       — Это было с другом, когда нам обоим было по шестнадцать, — начал Роджер.       — Тебе и не нужно, — пробормотал Брайан себе под нос.       — Мы трахались в поле за моей школой, потому что мне там нравились цветы, — пожал плечами Роджер. — Вот и всё, ничего веселого.       — Оу, — Брайан расслабился. — Значит, ничего плохого не случилось?       — Тогда нет. Позже мы, вроде как, поссорились, с тех пор не разговаривали, — сказал Роджер с невеселым смехом. — Это просто какое-то уныние, вот и всё.       — Извини, я не хотел… — Слова Брайана затихли. Роджер принял извинения, пробормотав «хорошо», и неловко перевёл взгляд на контрольные работы между ним и Брайаном, как будто он мог сосредоточиться на них. — Что это было? Ты можешь не отвечать, но что случилось?       — А ты не любопытный, — сказал Роджер, только наполовину шутя.       — Прости, я… — начал Брайан, неловко ёрзая на кровати.       — Всё в порядке, всё в порядке, — сказал Роджер так убедительно, как только мог. Он ненавидел лгать, оставаясь так близко к правде, рядом с правдой. — Всё дело в моей внешности.       — Это… что? — усмехнулся Брайан. — Твоя внешность?       — Что-то во мне такое, — Роджер сморгнул навернувшиеся на глаза слезы, молясь, чтобы Брайан их не заметил. — Я думаю, что использованное слово было «отталкивающий». — Роджер попытался улыбнуться, попытался рассмеяться, но то, как у него перехватило дыхание, выдало печаль, которую он пытался скрыть.       — Ох, Родж, — Брайан протянул руку к его плечу. — Прости, мне не следовало спрашивать.       — Мне не нужно было отвечать, — сказал Роджер с неровным смехом, всё ещё не совсем скрывая, как сжалось его горло.       — Ну, — рука Брайана на его плече слегка сжалась, — в тебе нет ничего «отталкивающего», Родж. Честно.       — Спасибо, — отмахнулся Роджер.       — Я серьёзно, — Брайан придвинулся ближе, сминая бумаги, уже смятые между их скрещенными ногами. — Ты… ты сногсшибателен, Родж. Ты невероятно красив.       Роджер ухмыльнулся, его глаза блестели от слёз, которых было недостаточно, чтобы пролиться.       — Я невысокого роста. У меня такое женственное лицо.       — И что? — спросил Брайан, широко и искренне улыбаясь. — Ты великолепен, кому какое дело, если ты выглядишь женственно, если ты ниже ростом, это, блядь, не имеет значения. Ты… очень красив.       Роджер, с его немного расширившимися глазами и немного покрасневшими щеками, уставился на Брайана, ожидая, что тот сдаст назад или рассмеётся над его лестью. Но он этого не сделал. Он задержал взгляд на Роджере на мгновение, на одно мгновение прежде, чем опустил глаза, посмотрел на бумаги между их ног и вздохнул.       — Роджер, мне не нужна помощь в проверке работ, — Брайан немного откинулся назад с усталым вздохом.       — Да ну? — выдохнул Роджер.       — Я просто хотел побыть с тобой, — сказал Брайан, барабаня кончиками пальцев по ноге. У Роджера перехватило дыхание, шок на его лице, должно быть, был болезненно очевиден, судя по тому, как Брайан потер висок, избегая его взгляда. — Я знаю, это странно, и если тебе, если тебе неудобно, я понимаю, я просто…       Часть Роджера хотела закричать на Брайана. Кричать и говорить ему, как глупо, как беспечно он себя ведёт. Как сильно он рисковал, говоря ему это, как много можно было разрушить, поддавшись этим чувствам, как сильно он пожалеет об этом, когда узнает правду. Но больше всего Роджера трясло от совершенной смеси радости и желания.       — Я не испытываю дискомфорта, — сказал Роджер.       Брайан подозрительно посмотрел на него.       — Нет?       — Нет, — Роджер наклонился вперед и положил руку на щеку Брайана, — мне комфортно.       Брайан попытался заговорить, попытался что-то добавить, но Роджер знал, что если он услышит это, то может переусердствовать, может отстраниться. Поэтому он заткнул его поцелуем. Немного неуклюжим из-за бумаг и неудобного положения их ног, но всё равно необходимым Брайан удивленно вскрикнул, но не стал тратить время на ответные действия. Он потянулся к Роджеру, схватил его за бедро и застенчиво прижал к нему руку, в то время как Роджер провел рукой по его непослушным кудрям и чуть приоткрыл рот Брайана, ровно настолько, чтобы дать ему доступ.       Брайан мурлыкнул, дыша уже немного тяжелее. Его пальцы глубоко вдавились в бедро Роджера, массируя мышцы. И медленно продвигались вверх, выше, ещё выше, пока…       — Нет, нет, — пробормотал Роджер, отталкивая руки Брайана. Он надеялся, что Брайан не сможет определить в этом первом прикосновении разницу между скомканными носками и членом.       — Прости, — вздохнул Брайан, явно ошеломленный. — Прости, я увлекся.       — Всё в порядке. — Сказал Роджер, его рука задержалась на плече Брайана, спускаясь вниз по его руке. — Но я не думаю, что мы должны торопиться с этим.       — Это из-за меня? — Брайан выглядел так, словно уже знал, что ответ будет «да».       — Конечно, нет, — сказал Роджер, опускаясь ниже, чтобы убедиться, что Брайан поймал его взгляд. — Я хочу тебя, правда хочу. Но это не должно быть импровизированной встречей на скорую руку до того, как Тим вернётся со своей смены. — Это было частью правды, хотя и очень далеко от всей правды.       — Ты хочешь меня? — спросил Брайан, и на его лице появилась дерзкая ухмылка.       — Да пошёл ты, — сказал Роджер, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица и закатывая глаза.       Брайан бормотал неискренние извинения, пока Роджер не улыбнулся.       — А если серьёзно, — добавил Брайан, — я подожду, я не возражаю.       — Я знаю, что это не похоже на меня…       — Я не против, честно.       Роджер помолчал секунду или две прежде, чем потянуть Брайана за воротник и снова поцеловать. Проявление не только любви, но и благодарности. И как только он окончательно взволновал Брайана, он предложил им вернуться к забытым работам.       На какое-то время они снова сосредоточились на этом и обсуждали задачи, над которыми работали. Но разговор неизбежно перешёл друг к другу, к тому, чтобы поделиться маленькими кусочками своих слабых моментов, когда их чувства были слишком очевидны. Роджер вспомнил, как однажды пьяный попросил Брайана порвать с Крисси в качестве своего самого большого проступка, он больше привык прятаться, больше умел прятаться. Брайан же, наоборот, чем больше он вспоминал о Роджере, тем больше ему казалось, что он даже не пытался это скрыть. Его самым очевидным проявлением была песня, которую он написал для Роджера.       Роджер вспомнил, как удивлялся, почему Брайан заставил его участвовать в стольких перезаписях демо-версии «White Queen». Брайан вспомнил, что не мог понять, то ли Роджер вежливо отказал ему, то ли он был слишком туп, чтобы понять это. Роджер сказал ему, что он был слишком ревнив, думая, что песня была для Крисси, чтобы заметить, что Брайан пел её для него.       Когда Роджеру, к сожалению, пришлось собираться домой, Брайан лишь тихо предложил ему остаться. У Роджера возникло ощущение, что ему будет легче спать дома, учитывая то, через что он прошёл в прошлый раз. Роджер снял куртку с крючка у входной двери Брайана и с огромным облегчением поцеловал его на прощание. Не просто думать об этом, мечтать, фантазировать о том, как это может ощущаться, но делать это. Таща Брайана вниз за рубашку и путаясь рукой в его кудрях. В этом было что-то освобождающее и в то же время заземляющее.       И он знал, что утром его желудок перевернётся от беспокойства. Знал, что он запаникует по поводу будущего, по поводу того, что ему придётся сделать и сказать, если у него вообще хватит сил на это. Он знал, что есть шанс, что он просто прекратит это в самом начале из страха перед тем, что может произойти. Но в тот вечер, когда он шёл домой, ему было всё равно.