***
Роджер уже давно привык к его голосу. В юности он кричал часами напролет, пока играл, курил всё, что мог, обжигал свое уставшее горло алкоголем, чтобы постепенно углублять его. Больше всего это огрубило его, сделало хриплым и грубым до такой степени, что, хотя он был высоким и мелодичным, он больше не выдавал его. Он больше не возражал против этого, не совсем, но когда это прозвучало в его наушниках, пока они с Джоном задавали ритм, он не мог не съёжиться. Не мог не вздрогнуть от текста песни, всё о том, чтобы быть мальчиком-подростком, с его голосом на октаву выше, чем у кого-либо другого. — Начни сначала, начни сначала, — сказал Роджер, перекрикивая протяжные ноты баса Джона. Инженер в кабине перемотал демо-вокал Роджера. — Я думал, ты в порядке, — сказал Джон. Роджер лишь на мгновение встретился с ним взглядом. — Немного потерян, — отмахнулся Роджер. Это было неправдой, но он просто не мог вынести ещё одного момента своей песни, когда его собственный вокальный трек визжал ему в ответ. — Мне нужен перерыв. — Ты выглядишь больным, — заметил Джон, — Может, нам повременить с этим, пока все не вернутся? — Нет, — решительно заявил Роджер. Он встал, потянулся и поспешил из-за своей установки, стараясь на этот раз не споткнуться. Он рывком открыл дверь и попытался не обращать внимания на то, как дрожали его руки, когда он наливал себе кофе. — Может быть, больше кофеина — это не выход, — поддразнил Джон с порога. — Может быть, — согласился Роджер с неловким смехом, когда он практически упал на липкий виниловый стул в комнате отдыха. — Ты действительно выглядишь больным, — заметил Джон, наливая себе чашку и садясь напротив Роджера. — Я не против пойти домой, если ты не готов к этому. — Я не болен, — сказал Роджер сквозь стиснутые зубы. Он потер лицо: — Просто неудачный день. Джон кивнул, задумчивый и спокойный: — Песня звучит великолепно. — Хм? — Звучит здорово, хотел бы я, чтобы это был сингл, — сказал Джон. — Не говори Фредди, что я это сказал. — Не скажу, — Роджер слабо улыбнулся. — Это, — Джон прочистил горло, — это из-за Брайана? — Нам не обязательно говорить об этом, — сказал Роджер. — Мы можем, если ты хочешь… — Мы не будем, — резко оборвал его Роджер. — Ты всё равно знаешь всё, что нужно знать, козлина. Джон сжал губы и слишком крепко обхватил рукой кружку с кофе. Он знал, что Джон узнал об этом не по своей вине, и как только он узнал, и никогда не подавал виду, никогда не позволял Роджеру чувствовать себя странно по этому поводу, он не заслуживал того, чтобы быть поводом для разочарований и тревог Роджера. Роджер вздохнул и подпёр голову рукой. — Мне жаль, это… Я не это имел в виду. — Всё в порядке, — сказал Джон с неловким смехом, — нам не нужно разговаривать. — Я не хочу, — сказал Роджер с напряжённой улыбкой, — но я… ну… теперь, когда это стало известно…почему ты никогда ничего не говорил? Джон пожал плечами и сделал глоток кофе: — Я подумал, что ты, наверное, уже знаешь. Роджер ухмыльнулся и почувствовал, как напряжение спадает с его плеч. — Ты хотел, чтобы я что-то сказал? — Боже, нет, — быстро сказал Роджер, удивляя себя не меньше, чем Джона. — Мне просто любопытно, почему ты этого не сделал. У Фредди тоже не было бурной реакции. — Я не думаю, что людям на самом деле не все равно, — тихо сказал Джон, как будто знал, что у Роджера могут быть истории, доказывающие его неправоту, — в любом случае, нормальным людям. — Ну, — рука Роджера упала с его лица на столешницу, — Брайану не всё равно. — Он знает? — Джон склонил голову набок. Роджер кивнул в ответ, его ладонь одновременно крепче и слабее сжала кружку с кофе, его уши напряжённо прислушивались к любым звукам из зала, любым признакам того, что кто-то проходил и мог услышать. — Это на него не похоже. — Все продолжают это говорить, но он не разговаривал со мной уже четыре дня, — сказал Роджер со слабой грустной усмешкой. — Что ж, — Джон поскрёб облупившийся винил на столе, — я всё ещё разговариваю с тобой. — Так и есть, — Роджер усмехнулся, — спасибо за это… Кажется странным благодарить вас за то, что вы ничего не сделали, но это очень много значит, что вы не превратили это в какое-то, — он неопределённо взмахнул запястьем, — какое-то событие. — Меньшее, что я мог сделать, — сказал Джон. И хотя это было наименьшее, что он мог сделать, так много людей, на самом деле большинство людей в его жизни, всё ещё не соответствовали этой невероятно низкой планке. — Я довольно впечатлён тем, как крепко ты держал это в секрете, особенно живя с таким любопытным человеком, как Фредди. — Это было нелегко, — сказал Роджер со смехом. Было странно быть таким открытым, иметь возможность из всех людей посмеяться над этим именно с Джоном. Он немного дошёл до этого с Фредди, но по-настоящему посмеялся над этим только с Клэр. — Я уверен, ты заметил замок, который я установил на своей двери. — Ну, у меня была идея, для чего это было, — сказал Джон. Роджер ухмыльнулся ему, тихий и немного усталый. Тревога оставила у него только изнеможение. Но было хорошо, приятно знать, что Джону действительно, без преувеличения, было на это наплевать. Он заботился только о Роджере и о том, чтобы его секрет был в безопасности, и не засыпал его странными разговорами об этом. И ему было наплевать, как раньше звали Роджера, как выглядели его волосы. Он был одним из очень немногих людей в жизни Роджера, которые чувствовали то же самое. — Ты готов дать треку ещё один шанс? — Я полагаю, — Роджер откинулся на спинку стула, — что не могу так долго слышать свой собственный голос. — В чём дело? Ты ловишь каждую ноту, — сказал Джон. — Не у всех из нас есть привилегия быть способными исполнять мелодию. Роджер ухмыльнулся, а затем расхохотался, прежде чем сдаться и вернуться в кабинку звукозаписи вместе с Джоном. Звук собственного голоса всё ещё раздражал его, и напряжение в рёбрах всё ещё напоминало о себе при каждом ударе тарелок, но он переносил это с улыбкой. Несмотря на всё это, ему было весело с Джоном. Получать удовольствие, наблюдая, как он танцует, наблюдая, как он произносит слова, наблюдая, как он имитирует барабанящее лицо Роджера в тех немногих перерывах, которые у него были.***
— Он звонил? — спросил Роджер, это были первые слова, которые сорвались с его губ после первого шага через парадную дверь. — Еще нет, дорогой, — сказал Фредди из глубины их маленькой квартиры. Роджер застонал и захлопнул дверь. Он встречался с другими своими друзьями. Друзья, которые понятия не имели ни о каких его проблемах, не принимали участия в сроках выпуска альбомов, не интересовались его отношениями с Брайаном, тоже ничего об этом не знали. Кучка людей, которые были так блаженно не осведомлены о Роджере, что он почти забыл о своих собственных проблемах. Почти. — Как всё прошло? — Хорошо. Отлично, — сказал Роджер, вешая пальто на крючок у двери. — Ух ты, хорошо и отлично. Похоже на бунт. — Это лучшее, что у меня сейчас есть, — сказал Роджер с усталым вздохом. Он знал, что Фредди смотрит на него, когда он, шаркая ногами, прошёл к дивану и упал на подушки, которые были такими старыми, такими изношенными, что в точности соответствовали Роджеру. — Тебе нужен чай, — сказал Фредди в основном самому себе. Роджер не сделал попытки ответить, но затерялся в звуках Фредди, двигавшегося по кухне и готовившего две кружки чая для них обоих. Он слабо потянулся, чтобы принять обжигающе горячую кружку, когда Фредди протянул её ему, и постарался ничего не пролить, когда Фредди плюхнулся рядом с ним. — Тебе было весело? — Ага, — кивнул Роджер. — Я просто устал. — Всё в порядке, уставай, сколько хочешь, — сказал Фредди. Роджер вздохнул, прикрыл глаза и прижал чай к своей туго перевязанной груди, позволяя ей согреться и ослабить напряжение в плечах, хотя он всё ещё был слишком горячим, чтобы пить. — Джон сказал мне, что они с Брайаном немного поработали над гитарами. Глаза Роджера распахнулись: — Он упоминал обо мне? — Прости, милый, — сказал Фредди с сочувствующим взглядом и пожал плечами. — Но это также означает, что он никому не говорит. Он держал это при себе, он не уходит из группы, он приходит в себя. — Да, — решительно сказал Роджер. — Это было всего лишь… — Почти неделя, — заметил Роджер. — Да, но на самом деле это не так долго. Технически Фредди был прав. Неделя была не очень долгой. Но между парой это длилось целую вечность, между ними двумя это было ещё дольше. И тот факт, что это началось из-за того, что Брайан узнал об этом, причинял боль. Это заставляло его страдать от неописуемой боли, от которой он никогда не избавится, которая была с ним со времён Труро. Боль, которую он научился игнорировать, боль, которую Брайан усугублял день ото дня. Неделя была недолгой, но она вымотала его до предела. — По крайней мере, у меня есть ты, — сказал Роджер. — Ты и Джон. — У тебя тоже есть Брайан. — Может быть, — сказал Роджер. — Но я знаю, что у меня есть вы оба. — Ну… для этого и нужны друзья, — тихо сказал Фредди. — Не мои друзья, — Роджер усмехнулся. — Когда я учился в школе, когда Клэр отстригла мне все волосы, и я собрался рассказать об этом нескольким людям, это было похоже на то, что я был прокажённым. — Мне жаль, Родж, — Фредди слегка наклонился к нему, вложил руку в руку Роджера. — Один из моих бывших бойфрендов сказал своим друзьям и моим друзьям тоже, что он «выебал из меня девчонку», — сказал Роджер. Рука Фредди в его собственной сжалась чуть крепче. Он положил голову на плечо Роджера. — Я думаю, что если бы тогда рядом со мной были ты и Джон, а не только бедная Клэр, пытающаяся понять, я бы не был так подавлен. Думая, что сейчас, когда ты и Джон рядом, я, возможно, никогда больше не буду так подавлен. — Мы все трое так сильно любим тебя, Родж, — сказал Фредди, прижимаясь ближе. — Так нежно. Теперь у тебя есть мы, мы все знаем всю правду, и мы всё ещё здесь. Мы трое и Клэр. — Фредди немного откинулся назад ровно настолько, чтобы протянуть руку и поиграть с волосами Роджера так, как ему нравилось. — Знаешь, я до сих пор не рассказал ей, что я тоже гей, — сказал Роджер. Он вздохнул и наклонился навстречу прикосновению Роджера. — Я думаю, ты сделал самую трудную часть, — сказал Фредди со смешком. — И она хорошо это восприняла, не так ли? Роджер усмехнулся: — Она восприняла это лучше, чем я. — Роджер ухмыльнулся при этом воспоминании. — Однажды ночью я расхаживал как сумасшедший, пытаясь придумать, как это сказать, а она приставала ко мне, чтобы я, наконец, всё ей рассказал. Я думаю, что в итоге я сказал: «Ты когда-нибудь хотел, чтобы у тебя был брат?» — Боже, — засмеялся Фредди, — тебе действительно нужно попрактиковаться в том, чтобы говорить это с чуть большим самообладанием. — Это был мой первый раз! — рассмеялся Роджер. — Как только я наконец произнёс эти слова, она рассмеялась надо мной и сказала: «Это та речь, которую ты репетировал в душе?», так совершенно унизительно. Но это было всё, в чем она нуждалась. Я подумал, что она может разозлиться из-за того, что я поставлю её в неловкое положение, если кто-нибудь узнает, или, может быть, она будет смущена всем этим, но на самом деле ей было всё равно. — Похоже на Клэр, похоже на тебя, — тихо сказал Фредди. — Почему я просто не сделал этого с Брайаном? Если бы я сказал всё прямо, — сказал Роджер с болезненным смехом. — Я всё испортил… — Ты не облажался, — сказал Фредди, накручивая на палец ещё одну прядь волос Роджера, — ты накинул петлю ему на шею, но ты не облажался. — Может быть, — сказал Роджер. Он немного свернулся калачиком, поставил кружку и ещё больше наклонился к Фредди. Раньше он делал то же самое с Клэр. После долгого дня, когда его так называемые друзья бросали в его сторону самые ужасные вещи, он замолкал и сворачивался калачиком рядом с ней, позволяя ей рассказывать и рассказывать о своём дне, пока он пытался забыть о своём. Тогда он чувствовал себя виноватым, ужасно виноватым за то, что обременял Клэр своими проблемами, когда у неё самой, без сомнения, были собственные. Каждый подросток так делал. Но Клэр всегда клялась, что ей не составит труда позволить ему вздремнуть рядом с ней, если ему это понадобится, поэтому он без колебаний делал то же самое с Фредди. Наваливается на него всем своим весом и крепко засыпает.***
Через неделю Роджер уже чуть ли не на стены лез. Фредди предложил сдаться, подойти и завязать разговор, но Роджер не хотел торопить его. В настоящее время он мог чувствовать что угодно, хорошее или плохое. Роджер не горел желанием появляться в его квартире, торопить его и случайно толкать в неправильном направлении. Но неделя без единого телефонного звонка съедала его окончательно. В воздухе витало так много всего, в чём можно было не быть уверенным. И он знал, что Джон и Фредди были на взводе вместе с ним, когда завершение их альбома отодвинули ещё на один день, ещё на несколько дней, ещё на неделю. Фредди предложил провести вечер в пабе, Роджер отказался. Его встревоженный желудок не выдержал бы выпивки, а нервы не выдержали, если бы он оставил телефон без присмотра. Фредди сказал ему, что Брайан позвонит дважды, если он позвонит один раз, но Роджер не был так уверен. Фредди не терпелось уйти, и Роджеру не понравилась идея испортить ему удовольствие, наблюдая, как телефон лежит на их столе, поэтому он уговорил его уйти, пообещав, что предпочёл бы побыть в одиночестве, хотя это было неправдой. После часа просмотра одного из мыльных сериалов Фредди он пожалел, что не ушёл. Или жалел, что Фредди не остался. Или хотел, чтобы кто-нибудь прошёл мимо. Хотел бы он быть не один, хотел бы, чтобы Брайан позвонил. Даже если это было просто для того, чтобы попрощаться. В дверь постучали. — Открыто, Фред, — крикнул Роджер. Он наблюдал, как дверь приоткрылась совсем чуть-чуть, прежде чем зацепиться за цепочку. Роджер простонал: «Подожди». — Хорошо, — сказал голос, явно не принадлежавший Фредди. Голос, которого он так долго не слышал, звучал совершенно ново для его ушей, но совершенно знакомо. — Брайан? — сказал Роджер, колеблясь у двери, прячась подальше от небольшого отверстия. — Да, это я. Я знаю, ты меня не ждал, но… — Брайан вздохнул: — Пожалуйста, открой дверь. — Просто, — Роджер потянулся за повязкой, которую он оставил на спинке их дивана, — всего одну секунду. — Он ненавидел пытаться связать себя одеждой, но он научился этому благодаря таким переживаниям, как это. Он поморщился от того, как они обтягивали его синяки. После стольких дней, которые он провёл дома, уставившись в телефон и хандря, они почти начали заживать. Как только он закрепил всё это на месте, его дрожащая рука закрыла дверь и сняла цепочку с замка, чтобы открыть её. Вьющиеся кудри Брайана так прекрасно отражали лунный свет и уличные фонари. Его лицо выглядело таким мягким, но сильным. Острые скулы размыты тусклым освещением. Роджеру хотелось протянуть руку, крепко обхватить Брайана руками и крепко обнять. Но не было никакого способа сказать, насколько плохими были его новости. Если бы их дружба тоже закончилась или их отношения. Если бы в своём замешательстве он рассказал об этом половине Лондона. — Привет, — сказал Роджер, крепко скрестив руки на груди. — Я знаю, что не должен быть здесь, — сказал Брайан извиняющимся и немного застенчивым тоном, — но я больше не мог этого выносить. — Чего? — спросил Роджер с усмешкой. — Я знаю, ты сказал мне оставить тебя в покое, но я должен поговорить с тобой, я должен был увидеть тебя, я скучал по тебе. — Брайан подчеркнул свои слова безнадежной рукой, наполовину протянутой к нему, прежде чем резко отступить, один робкий шаг вперёд, прежде чем он отклонился назад. — Я сказал тебе оставить меня в покое? — переспросил Роджер. — Да, — усмехнулся Брайан, — крикнул мне это с улицы той ночью. Твой голос звучал убийственно. — Какого ху… почему ты… Почему я должен хотеть, чтобы ты оставил меня в покое? — сказал Роджер, сжимая переносицу пальцами. — Я кричал это, когда был пьян в дрова, почему ты воспринял это всерьёз? — Ты казался серьёзным, — Брайан засунул руки в карманы, немного неловко защищаясь, — я… почему ты просто не позвонил мне, если я не должен был оставлять тебя в покое? — Потому что я давал тебе пространство, — заявил Роджер так, будто это было очевидно. — На какой хрен мне нужно пространство? — спросил Брайан. — Подумать! — вспыхнул Роджер. — Ты думал, мне понадобится неделя для этого? Роджер пожал плечами. Между ними воцарилась тишина. Роджер вгляделся в лицо Брайана, пытаясь предугадать, что он может сказать, прежде чем отступить в сторону и пробормотать, что Брайан должен войти. — Хочешь чаю… — начал Роджер. — Роджер, мне так жаль, — сказал Брайан, возвышаясь над ним. Роджер уставился на мгновение, и Брайан добавил: — нет, нет, спасибо за чай. — За что тут извиняться? — Роджер подошёл, чтобы выключить телевизор. — За те глупости, которые я наговорил. — Я не помню ничего ужасного, — сказал Роджер. — Я спросил тебя: «где он?», — ответил Брайан. Роджер вздрогнул при этом воспоминании и улыбнулся напряжённой, наполовину смущённой, наполовину неловкой улыбкой. — Это было не самое лучшее, что ты сделал. — И мне жаль, Роджер… я, — Брайан нервно шагнул к Роджеру, выключая проигрыватель, который перестал воспроизводить музыку почти три часа назад, и потушил благовония, которые Фредди начал жечь перед уходом. Брайан уставился на него умоляющими глазами и, казалось, был в растерянности. Роджер выпрямился и ждал, когда Брайан скажет то, что ему нужно было сказать. Он чувствовал, как его кожа покрывается мурашками при мысли о том, что это могут быть их последние несколько мгновений вместе, как пара, он был уверен, но, возможно, даже как друзья. Он уже слышал это раньше: «Мне жаль, но это просто слишком странно». «Извини, но ты мне не нравишься такой». «Мне жаль, но я не могу видеть в тебе мужчину». — Мне жаль, что я сказал то, что сказал, и сделал то, что сделал. — Но? — подсказал Роджер. — Но ты поставил меня в странное положение. Роджер вздохнул, его сердце упало, и он, протиснувшись мимо Брайана, направился в свою комнату, чтобы немного успокоиться, пока Брайан очень медленно и с трудом объяснял ему, почему они не могут быть вместе. — Я знаю, — сказал Роджер, садясь на кровать и расшнуровывая ботинки, — я должен был сказать тебе до той ночи. — Ты должен был, — сказал Брайан, смиренно усаживаясь в кресло за столом Роджера. — Но я был, — он покачал головой, — ужасен, просто так… Это было очень важно — рассказать кому-то, и я запаниковал, думая только о себе. — Не будь слишком строг к себе. — Голос Роджера был совершенно лишён эмоций и искренности. Он слишком много раз произносил эту речь перед слишком многими друзьями, которые решили, что быть на его стороне не стоит дискомфорта, перед слишком многими старыми парнями, которые от всего сердца умоляли Роджера сохранить их прошлое в секрете. — Это… я никогда, я никогда не думал об этом, — сказал Брайан. — Я не был достаточно трезв, чтобы попытаться разобраться в этом прямо тогда. — Фредди сказал, что ты, возможно, даже никогда не слышал о таких людях, как я, — заметил Роджер. — Я слышал, — сказал Брайан. — Просто никогда не встречал такого, как ты… Ну, — он посмеялся над собой, — наверное, я не всегда знал бы. Я ожидал, что это будет более очевидной вещью. — Иногда так оно и есть, — Роджер озадаченно хрустнул костяшками пальцев, — я думаю, что для меня это тоже очевидно. — Может быть, — Брайан внимательно посмотрел на него. — Есть вещи… Есть мелочи в том, как ты выглядишь, как ты говоришь, которые казались мне другими, но, наверное, я был слишком закрыт, чтобы прийти к такому выводу. — Я не могу сказать, что разочарован тем, что ты сам до этого не додумался, — усмехнулся Роджер. Брайан ухмыльнулся в ответ. — Так Фредди знает? — спросил Брайан, поднимая руку, чтобы потереть шею. — И Джон, — вздохнул Роджер. — Я не говорил им, они просто узнали сами. — Я знаю тебя дольше всех, почему мне потребовалось так много времени? — сказал Брайан со смехом, чтобы скрыть, насколько искренними были его слова. — Предоставленный самому себе, никто бы не узнал, — сказал Роджер. — Гораздо легче быть одному, чем рассказывать всем что-то такое, — его слова затихли с содроганием. Брайан поморщился, не зная, что сказать, не зная, что Роджер хотел услышать. Это было знакомое выражение, которое он часто видел на лице Клэр. Когда он приходил домой после неудачного дня и часами разглагольствовал о том, насколько дерьмовой была его жизнь, а она смотрела на него, гадая, что могло бы помочь. — Зачем ты пришёл сюда? — Чувство вины съедало меня, но в основном я скучал по тебе как сумасшедший, — добавил Брайан с быстро исчезающей ухмылкой. — Я не… мне плевать на это, на… на то, что у тебя есть, я просто хочу снова быть рядом с тобой, если ты мне позволишь. — Значит, ты не видишь, — Роджер крепче вцепился в край матраса, — меня в новом свете? Я не урод в твоих глазах или… или девушка? — Что… нет, нет, нет, нет, — сказал Брайан быстро и мягко, вставая. Он подошёл и сел рядом с ним на скрипучий матрас Роджера, нервно накрыл одну из рук Роджера своей: — Я знаю, кто ты, тебе не нужно беспокоиться о том, что я запутаюсь. — Ты был бы не первым, — сказал Роджер. — Если тебя это беспокоит, тогда… тогда ладно, но я должен знать. Это не изменится, так что… Брайан шикнул на него. Он был не из тех, кто когда-либо был достаточно уверен в себе, чтобы сделать это, особенно с Роджером, но Роджер успокоился и наклонился к тому, как Брайан держал его за запястье и потирал большим пальцем маленькие круги на его запястье, там, где стучал пульс. — Меня это не беспокоит. Когда я узнал, я был очень, — он на мгновение запнулся, — удивлён, пьян и не мог думать. Всё это прошло, как только ты ушёл. — Тебе не нужно было время? Брайан покачал головой. — Может быть, чтобы протрезветь, но не для того, чтобы думать. Мне не о чём думать, я просто хочу тебя. Роджер положил руку ему на бедро, лёгкое прикосновение, которое Брайан мог бы прокомментировать, если бы Роджер не наклонился и не заткнул его. Брайан растаял в объятиях Роджера, целуя его в ответ с такой же настойчивостью и протягивая руки к его бедрам, к талии, притягивая его ближе. Неделя казалась годами, когда это так тяжело давило на них. — Я скучал по тебе, — промурлыкал Брайан ему в губы. — Я тоже скучал по тебе, — сказал Роджер, отстранившись ровно настолько, чтобы добавить: — Может, попробуем ещё раз? — Попробуем что? Роджер ответил поцелуем, пока его рука медленно скользнула вверх по бедру Брайана и потянула за молнию. Брайан только застонал, придвигаясь ближе к Роджеру и умоляя о большем контакте. Роджер отдал его ему. Расстегнул брюки и запустил руку в штаны, чтобы погладить его член. От его веса, от ощущения его в руке у Роджера по спине пробежали мурашки, когда он понял, что наконец-то мечта может стать реальностью. Фантазии и отчаянные желания могли закончиться, и он мог почувствовать это на себе. С этой его ужасной, нуждающейся пульсацией внизу живота, прямо между ног, можно было бы справиться без страха. — Можно? — прошептал Брайан, держа одну руку на молнии Роджера. Роджер кивнул, слишком взвинченный, чтобы пытаться подобрать слова. Он затаил дыхание и замедлил движения руки вокруг члена Брайана, когда его рука скользнула в брюки. — У тебя есть носки для члена отдельно от носков для ног? — сказал Брайан, вытаскивая скомканную пару из штанов Роджера. — А я должен? — сказал Роджер со смехом. — Нет, — сказал Брайан, его рука задержалась на бедре Роджера, — но это кажется не слишком удобным. — Я подвожу черту под шерстью, но в остальном я слишком беден, чтобы иметь отдельные носки для члена, — сказал Роджер. — Должен ли я называть это… это… это так? — сказал Брайан немного серьёзнее. — Хм? — Должен ли я… должен ли я сказать, что это твой член? — Лицо Брайана приобрело оттенок красного, которого Роджер не видел, казалось, целую вечность. — Всё остальное может заставить мой желудок перевернуться, — сказал Роджер с хриплым смехом, чтобы снять напряжение и стереть страх на лице Брайана. Страх, порождённый беспокойством, что он может оступиться, сказать что-то не то, сделать что-то не то. Не страх перед Роджером. Не в этот раз. Брайан прижал ладонь к животу Роджера и медленно опускал её вниз, пока дыхание Роджера не сбилось, а ноги не раздвинулись, пока он не вздохнул, ощутив кончики пальцев Брайана, то, как он рисовал ими идеальные круги, то, как он нажимал достаточно сильно, чтобы заставить его хотеть большего. Медленно и обдуманно, не торопясь заставить Роджера кричать, но осторожно работая с ним, привыкая к этому, пристально наблюдая за Роджером, как будто он мог внезапно оттолкнуть его. — Блядь, — вздохнул Роджер, бросаясь вперёд, чтобы ещё раз поцеловать Брайана в знак благодарности, в которой нуждался, — внутрь, пожалуйста, внутрь. — Это не будет больно? Разве не прошло некоторое время с тех пор, как… — начал Брайан. — Мне плевать, если будет больно, — прошипел Роджер, покачивая бёдрами, — сделай это. Дыхание Брайана сбилось, его свободная рука задрожала, когда он немного крепче сжал талию Роджера, и он неловко прижал к нему два пальца, как будто никогда не делал этого раньше, как будто каждое чувство было совершенно новым, и, возможно, на каком-то уровне так оно и было. Роджер поцеловал его, глубоко и с любовью, и наслаждался ощущением пальцев Брайана в нём, прикосновением ладони Брайана к этому чудесному месту. В этой интенсивности была странная уединенность. Он был прикрыт рукой Брайана и своими собственными брюками и был уверен, что Брайан не сводит с него глаз. Уединённый, замкнутый, но пожинающий плоды, которые, как он думал, могли прийти только с его душой. — Ты можешь… ты можешь… быстрее? Брайан подчинился. Его пальцы задвигались быстрее, дыхание участилось, а бёдра дернулись в свободной хватке Роджера. Роджер погладил его чуть осторожнее, больше сосредоточившись на нём. Чувствовать его член в своей руке, чувствовать, как гладкая кожа ощущается на его загрубевших руках. Пальцы Брайана напряглись в нём, сильно надавливая на сладкое местечко внутри него. Роджер погладил его быстрее и обнаружил, что его разум игнорирует прекрасные звуки, издаваемые Брайаном, игнорирует то, как он сжимал бедро Роджера дрожащей хваткой, и сосредотачивается на том, как ощущается его член в его руке. Каким твёрдым, каким горячим он был в его ладони. Когда пальцы Брайана вжались в него, он не мог не зациклиться на том, насколько он изменился. Насколько более утомительным, более сложным, более грязным было его тело по сравнению с телом Брайана. — Роджер, — вздохнул Брайан, уткнувшись лбом в плечо Роджера. Роджер гладил его сквозь, стиснув зубы и делая всё возможное, чтобы сосредоточиться на ощущении, а не на реальности. Сосредоточиться на том, как двигалась рука Брайана, и как он себя чувствовал, а не на том, что Брайан мог подумать обо всём этом, или насколько они были разными. — Бляха, я скучал по тебе. — Так сильно кончаешь, — сказал Роджер, слизывая его с тыльной стороны ладони, демонстрируя Брайану, как все его мышцы напряглись от беспокойства. — Как я уже сказал, я скучал по тебе», — сказал Брайан. Его пальцы начали свой ровный темп в Роджере, двигаясь вслепую и ожидая реакции от Роджера, чтобы безмолвно сказать ему, что это правильно. Роджер изобразил стон, может быть, два, и крепко зажмурил глаза, как будто это могло помочь ему сосредоточиться, помочь ему покончить с этим. Он попросил ускориться, как будто это могло помочь, и когда Брайан сделал это, Роджер схватил его за запястье. В основном рефлекторно, едва подумав об этом, прежде чем понял, что сделал это. — Что-то не так? — Стой. — Пробормотал Роджер, и этого было достаточно, чтобы Брайан убрал руку, а на его лице исказилась гримаса беспокойства и замешательства. — С тобой всё в порядке? — Я думаю, что меня сейчас стошнит, — сказал Роджер, невнятно произнося слова, отчаянно пытаясь держать рот закрытым. Его взгляд скользнул от лица Брайана вниз по бедру, вниз по ноге к тому месту, где лежала его рука. Его пальцы блестели в свете лампы. Блестели из-за Роджера. Роджер сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, а на выдохе понял, что это не сработает, и рванул в туалет. Он услышал, как Брайан зовёт его, когда опустился на колени и схватился за унитаз дрожащими руками. Он подавился, его ничем не вырвало, его пустой желудок просто сокращался и обжигал горло Роджера кислотой. Брайан положил руку ему на спину и держал её там до тех пор, пока сухое дыхание Роджера, наконец, не прекратилось. — Прости, — сказал Роджер, его голос звучал напряженно и обиженно. — Что случилось? — спросил Брайан. — Я не знаю. — Это из-за меня? Я сделал… — начал Брайан. — Нет, — сказал Роджер. Он грубо вытер лицо. — Это из-за меня, это всегда из-за меня. Он сплюнул один раз и откинулся назад, чтобы глотнуть воздуха, чтобы успокоить своё затруднённое дыхание. Думать о влажных пальцах Брайана. Сосредоточиться на том факте, что это был он. У него была своя доля секса в подростковом возрасте. И хотя он всегда испытывал ноющий дискомфорт, когда притворялся девушкой, его никогда не тошнило. Он никогда не испытывал такого отвращения к своей анатомии, к тому, что мог подумать об этом другой человек, что обнаружил на коленях вмятины от плитки в ванной. Но тогда он не утверждал, что он мальчик, на самом деле он пытался заставить себя поверить в обратное. И с тех пор к нему никто не прикасался, никогда не приходилось сталкиваться с собственным телом в самом прямом контексте. Никогда не приходилось задаваться вопросом, не делает ли это его менее мужественным в чьих-то глазах. — Ты выглядишь бледным, — заметил Брайан. — Ладно, — кивнул ему Роджер. Ему нечего было сказать, слёз тоже не было. Он заметил, что эта глубокая боль, эта тупая потребность в его центре не исчезли. Но мысль о том, что Брайан увидит достаточно, чтобы восполнить его голод, заставила его горло сжаться. Он хлопнул рукой по сиденью унитаза, наполовину разочарованный, наполовину побеждённый. — Мы можем подождать, — сказал Брайан. — А? — Роджер поднял голову, моргая и пытаясь сфокусировать на нём взгляд. — Раньше ждать было тяжело только потому, что я думал, что ты меня не хочешь. Теперь это будет легко, — сказал Брайан с тёплой улыбкой. — Я не хочу ждать, — устало заявил Роджер. Его ноги дрожали, когда он поднялся на ноги. — Нам не нужно ждать. Но сегодня я не могу. — Очевидно, — Брайан встал рядом с ним. — Я могу остаться на ночь, если хочешь… Я тоже могу пойти домой, если ты не хочешь делить комнату. Роджер стиснул челюсти и подумал о том, как было бы здорово запереться в своей комнате в одиночестве. Сидеть подальше от зеркал и листать старые комиксы. Открыть окно и позволить ветерку овевать его голую спину, пока он позволит своим ребрам немного подлечиться. Заснуть в своё время, после того, как он довел себя до грани изнеможения, чтобы избежать каких-либо мыслей, пока он засыпал. Но он делал это в течение многих лет. Вот уже двадцать четыре года. И было бы неплохо спать, прижимая Брайана к себе. — Останься, — пробормотал Роджер. — Пожалуйста. Брайан быстро согласился. Роджер дал ему что-то для сна и заставил отвести глаза, пока разворачивал свои рёбра. И выключил свет после того, как он это сделал, и сказал Брайану не смотреть, сказал ему не трогать. Так что Брайан этого не сделал. Он лёг на дальний край кровати Роджера и улыбнулся, когда Роджер скользнул рядом с ним, поспешно натянув простыни до шеи, чтобы одеяло прикрыло его грудь. Брайан поцеловал уголок его рта и осторожно провёл рукой вверх по бедру, по талии, ниже, не осмеливаясь двигаться дальше вверх по телу Роджера. Роджер был рад, что Брайан был рядом, дышал в такт с ним и прижимал кончики пальцев к его бедрам, переплетая их ноги вместе. Но Роджер был за много миль отсюда, погружённый в свои мысли, кислота из желудка вызывала боль в горле. Но было утешение в том, как он прижался лбом к груди Брайана, как он прижал пальцы к его костлявым рёбрам и обнял его. — Ты в порядке, Родж? — прошептал Брайан ему в макушку. — Я в порядке, — сказал Роджер, закрыв глаза и сосредоточившись на слабом сердцебиении Брайана, которое он чувствовал под кончиками пальцев. — Спасибо, что позволил мне остаться, — сказал Брайан, и Роджер почувствовал, как он снова поцеловал его в макушку. — Спасибо, что остался, — прошептал Роджер. Брайан обнял его чуть крепче, провел маленькими кругами по его бедру, спине, наклонился так, чтобы их ноги переплелись, и пожелал Роджеру спокойной ночи. Роджер ответил ему тем же.