Новый герой/Another zero

Все замерли, словно и весь мир замер, а время, обычно несущееся бурной рекой, было сковано крепким льдом. Тишина становилась слишком долгой для обычной паузы в разговоре. Молчание затягивалось. Карен и Джон, всё ещё не отмерев, беспокойно глядели на дочь, не решаясь сделать первый шаг к диалогу. Блондин просто ждал, пока кто-нибудь не продолжит разговор, а Лаура… что ж, внутри она судорожно придумывала, что бы такого сказать, чтобы случайно не начать семейный мини- апокалипсис, снаружи мрачно хмурясь. Кто-нибудь должен был начать это, но даже подсознательно никто не желал брать на себя такой груз ответственности. Возможно, в этом случае гипотетическая ссора ненадолго, но легла бы в нижний ящик стола в кабинете Джона, запертом на замок, и в семье б процветали мир, дружба, жвачка и прочие светлые настроения. Как жаль, что этого не произошло! - Кгм-кхм. – новоявленная волшебница прочистила горло, как будто перед выступлением на сцене – Я полагаю.. – заговорила она немного осипшим от волнения голосом – Мне надо сказать что-нибудь эдакое… - чувство смелости, которое обычно появляется, стоит только начать, почему-то не приходило взамен все более сковывающему страху и крайне острой неловкости. – Ну, в общем, вы это, не волнуйтесь, я как бы в норме. Лаура стушевалась, сказав явно не то, что собиралась сказать изначально. «Наверняка какую-то смешную чушь, которая бы развеселила родителей и сняла это дурацкое напряжение» - с грустью подумал Роб. Тот факт, что по происшествии пяти минут под грозным взором сестры всё до сих пор не стало хорошо, уже говорил о многом. Джон, одними губами тихо что-то сказав, сразу попал под прицел взглядов. Встряхнувшись, он повторил: - Лаура, ты точно в порядке? Этот человек ничего с тобой не сделал? Обеспокоенные взгляды,сверлящие отца семейства, в одночасье впились в девочку. Её взгляд стал ещё недовольней и загнанней. - Дж..штбл – Лаура показательно продолжила запинку, пытаясь замять тем самым так и не произнесенное по привычке, появившейся из мысленного монолога, «Джон». С чего бы ей так провалиться на простейшем? – Пап, честно, со мной правда всё хорошо. – выделенные интонацией слова болезненно впивались в окружающих своими вызывающе-угрожающими нотками. Поняв, что сказала это как-то не так, и успокоительная по своему смыслу фраза не выполнила свою функцию, волшебница попыталась смастерить на своем лице добрую и мягкую улыбку, которой ей сейчас так не доставало самой. – Я в порядке, ничего плохого не случилось. Роберту показалось, или эти слова были пропитаны едкой злостью? Блондин встал, собираясь подойти к сестре и заключить её в теплые объятия, из которых не было бы выхода, пока все вновь не станет выше уровня «превосходно». Одновременно вскочила Карен, глаза которой вновь были на мокром месте. И даже Джон привстал с кресла в порыве потрепать дочурку за плечо и успокоить своей лаской. И все трое, взглянув друг на друга, смущенно остановились. От резких движений Лаура дернулась вбок, выпуская из руки чемодан. Вещь с громким стуком упала. На этот раз дернулись уже все вчетвером. Карен заговорила дрожащим голосом: - Л-лау, солнышко, ты.. т-ты.. – «ты ведь не отвернешься от нас»? – мысль продолжить не удалось. И тот вопрос, что тяготил душу каждого, находящегося в этой комнате, так и не был произнесен вслух. Но и без продолжения Лаура всё поняла. Поняла, конечно же, неправильно. Её глаза в ужасе расширились, а кулаки гневно сжались. …«ты ведь не останешься, правда? Прошу тебя от имени всей семьи, пожалуйста, уходи!» По каким-то своим весьма странным соображениям она почему-то решила, что семья, из-за своей боязни волшебства и, следовательно, собственной дочери, решила от неё… отречься. Странное заблуждение, не правда ли? Но какие только мысли не появятся в голове, замутненной страхом. - Вы! – её голос дрожал от ярости. – Вы серьезно думаете, что ваша просьба нормальная? – каждое от-че-ка-нен-ное слово било наотмашь. – И вы считаете, что у меня нет чувства собственного достоинства?! – «Да вы же просто заставляете меня уходить! После такого.. такого.. я не могу просто взять и остаться, зная, что мне здесь не рады. Я не расклеюсь. Я просто возьму и уйду, гордо и с тактом» - но голос уже дрожал от слез. «Она больше не хочет видеть нас. Теперь мы – всего лишь магглы» - подумала Карен. Подумал и Джон. А Роб… он отчаянно вертел головой, не желая слушать и верить: «Нет. Она не могла, не могла так поступить, такое сказать… Нет, она не могла.. Это всё какое-то недоразумение..» - кто бы знал, что эта мысль, появившаяся будто бы в утешение, была истиной. Лаура внезапно смолкла, словно у шумной игрушки сели батарейки. - Хорошо. – тихо выдохнула она. – Дайте мне время. Завтра я уйду. Мне надо собрать вещи. Подобрав с пола чемодан, она молниеносно развернулась и вышла из гостиной. Карен полузадушенно вскрикнула, зажимая бледной рукой рот. Джон мешком свалился в кресло. Роберт, побежавший было останавливать сестру, был остановлен его рукой и медленным покачиванием головы. К такому отца семейства жизнь не готовила. И даже самое простое решение проблемы – запрет на отлучение одиннадцатилетней дочери – был сметен остатками инстинкта самосохранения, который буквально вопил во время гневной речи от дребезжания чашки чая на столе. В то же время брюнетка, обхватившая себя одной рукой, и непрерывно вытиравшая слезы другой, печально подумала: «С днём рождения тебя, Лаура»