Новый герой/Another zero

На удивление, разговор с родителями прошел более чем хорошо. После объяснений Карен долго рыдала от счастья, а Джон, пусть и молчаливо, но прямо светился от облегчения. День рождения, пусть и под вечер, всё-таки состоялся. Рыжик-Джеймс, высокий и уже совершеннолетний, вместе с дядей и тётей, которые по дороге захватили с собой бабушку с дедушкой, приехали только на следующее утро. В тот день я буквально всем телом чувствовала витавшее за нашим столом ощущение неловкости и даже некой нервозности. Поведение нашего тесного семейного круга для родственников, очевидно, было заметно отличающимся, ведь сразу после трапезы и поздравлений, дедушка с дядей забрали на «обсудить кое-что» Джона, а женская часть собравшихся, за исключением меня, отошла «пошушукаться». Нас с Робом буравил полушутливым-полутяжелым взглядом Джи. Выбрав более слабую цель (по его, конечно, мнению), сперва он нацелился вытащить правду из меня: - Ну что, малышка, расскажешь, чего это все такие нервные? – и хитро улыбнулся. Я молчала. И буравила взглядом в ответ, пока кузен со вздохом, признавая поражение, не повернулся к следующему на очереди. - Робби. Роб вздрогнул. Его глаза лихорадочно блестели в поисках подходящего ответа, и даже не нужно было применять легилименцию, чтобы узнать, о чем он думает. Скрипнул стул. Джеймс встал из-за празднично-накрытого стола и подошел к ерзающему блондину. Странно, но рядом с крепко сложенной и тренированной фигурой кузена Роб выглядел совсем уж хрупко и тщедушно. И чрезвычайно бледно на фоне яркого разноцветного пятна, вставшим ему за спину. Да, этих двоих лучше не сравнивать. - Рообби. – чуть издевательски протянул Джи, резким движением положив руки на плечи блондина. Роб, к величайшему удовольствию первого, нервно дернулся. Видимо, не все его садистские привычки рассыпались в пыль прошлого. С легкостью развернув стул на себя (и это-то вместе с шестьюдесятью кило братца! Вот же ж силен черт), Джеймс согнал с лица ехидную улыбку, надевая очень непривычно смотрящуюся на нём маску серьезности и проницательности. Устроив руки на груди, он навис над братом. Последний собрал силы в кулак и будто бы отпустил напряженность, накопившуюся в нем. Обмякнув, он окинул своего кузена расслабленным взглядом. - Что? –спокойный отпор, произнесенный четко и с расстановкой. Рыжик прищурился. - Что вы скрываете?... И вот только не надо говорить, что у меня разыгралась паранойя. – прервал он начавшуюся речь Роба, - Я не слепой. И не глухой. Мама с папой и их родители, как видите, тоже. – Джеймс развел руками. – Так что решай сейчас, Робби, ещё раз я повторять не буду. Сел на свое место и был таков. В глубине души я была возмущена: обо мне вообще тут забыли! Но тут кузен, сперва скосив взгляд на кусающего губы и смотрящего в пол Роба, хитро улыбнулся мне и подмигнул. Э, родненький, ты забыл, что я на братско-семейной стороне? Тут раздалось решительное: - Хорошо. Я крайне удивленно рассматривала Роберта. Разве они не подписывали контракт о неразглашении? Или нет? Надо ли мне его останавливать? А вдруг случится что-то плохое? - Таак… - Джеймс показательно подпер щеку кулаком. Увы, скорость моих мыслей разительно отличается от скорости моих действий. Вот и сейчас, не успела я вставить и слова, как заговорил Роб: - Ну.. видишь ли.. дело в том… мхм… мымхм - он старательно выдавливал из себя слова, краснел и тужился, но, кроме общих выражений, из его рта издавалось лишь мычание. Глаза брата округлились в удивлении. Джеймс лишь закатил глаза. - Всё с тобой ясно. Когда надумаешь говорить, дай знать. Джеймс картинно скривил лицо и обиженно отвернулся. Впрочем, уже через минуту он оттаял (правда, только по отношению ко мне, Роберта же он усиленно игнорировал до конца дня) и стал расспрашивать меня про новую школу. Я же в ответ, стараясь говорить как можно меньше, с преувеличенным вниманием интересовалась его поступлением в Полицейскую Академию.

***

Позже я узнала, что тётя Сью с бабушкой, дядя Вилл с дедушкой ничего не смогли вытянуть из родителей. И вовсе не потому, что те так крепко держались. Дни потекли с новой силой. Гуляка-Нокс, запропастившийся на несколько дней, вернулся в дом и получил крепкий нагоняй. Карен стала чаще ездить в гости к подругам, а Джон погряз в работе и бизнесе. Роб усиленно готовился к поступлению в какой-то там престижный университет. Я же засела за книжки. Волшебные книжки. На удивление, большинство оказались очень интересными. Причем друг от друга они отличались разительно: чары были написаны словно для шестилеток, а теория магии с трансфигурацией – 18-20+. Программа была тяжелой для восприятия – ещё бы, например с волшебных сказок по истории магии переключаться на сухой роспис всевозможных растений. С них – на двигающиеся картинки животных, а оттуда – на строгие рецепты. Между предметами не было ничего общего, что только подстегивало мое любопытство. Работать с палочкой, помимо заучивания движений, я не решилась. Насколько я помнила, в случае колдовства сначала выдвигали предупреждение, а на второй раз – исключение. Я сомневалась насчет второго – вся-таки, слава пельмешкам, я не Избранный и Золотой мальчик, и я сильно сомневалась, что в таких случаях реально исключают. Но право на прое..кхм, ошибку я себе оставила – вдруг на пяточки наступят экстренные обстоятельства и придется кастовать бомбарду? Или тот же Патронус? А то, помнится мне, дементоры гульки устраивать будут. Да и Псы тоже. Так что я ограничилась просто телекинезом. Успехи пришли внезапно: карандаш с противоположного угла комнаты притягивался довольно таки резво. В семи случаях из десяти. Отдельное внимание пришлось уделить Мишель, которая, узнав, что я уезжаю, разрыдалась и решила, видимо, посвятить всё оставшееся лето мне. Что ж, дни и правда летели быстро. Так, незаметно, наступил конец августа.