***
Казалось, что ученики Сенджу не смогли перенять ничего иного кроме нелюбви к Учихам. Как же глупо, ведь их учитель был не последним человеком. К тому же, Тобирама обладал блестящим умом. Это легко могут подтвердить его техники. Да и «не любил» он лишь тех, кто подвержен проклятию ненависти*. Идеал Учиха «Проклятие ненависти» с самого основания противостоит идеалу Сенджу, «Воля огня». В то время как Хи но Иши поощряет самоотверженность в жизни и самопожертвование ради блага многих — в частности, родной деревни — Никушими но Норои, напротив, обычно включает в себя корыстные цели, жертвуя многими ради блага немногих — в частности, ради клана или близких родственников Учиха. Сложно обвинить потомков Индры в такой негуманистической идее. Ведь смерть близких приносит им ужасную боль, что часто провоцирует развитие шарингана: чем более высокая стадия, тем больше боли испытавает человек. Часто именно это толкает их во тьму.***
Кушина оставила меня один на один с прадедулей. Очень мило с её стороны. Я не рассчитывала, что она будет сидеть рядом со мной словно дуэнья*, готовая защитить хозяйку от всех нападок, но всё же. Мне нужна поддержка: здесь посреди родного-чужого клана отчётливо чувствовалась моя уязвимость. Что же заставило вспомнить его о нас спустя столькие годы? Неужели дело лишь в желании усилить нежно любимый клан с помощью меня? Я не питала надежд на неожиданно проснувшиеся родственные чувства. Действительно, не угадаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Его появление напрягало меня неимоверно. Тем более, в моей голове он представлялся давним прошлым моей семьи. Ведь после смерти прабабушки мужчина вернулся в клан. Комната была довольно уютной и светлой. Широкие окна без штор добавляли пространства и делали голос особенно звучным — комфортно. Мужчина сидел напротив меня и внимательно рассматривал. Я практически не видела его рук из-за огромных, глубоких рукавов его одежды. Неужели он ждёт, что я начну первой? Всё же звал меня именно он, поэтому я ждала, когда он начнёт. Ну, во всяком случае, надеюсь, что мне удастся не сорваться. Несправедливость очень часто задевает меня за живое. Помнится, я заявляла, что возьму свою жизнь под контроль. Для начала стоит хотя бы обрести финансовую независимость. Нужно поболтать с Кушиной-сан, мне бы хватило и простенькой миссии C ранга, в конце-то концов. В дальнейшем, мои тренировки в Анбу закончатся, и за ними наступят задания и деньги. Их можно будет пустить на покупку более качественной одежды и оружия. Ещё мне стоит взять расписание под контроль тоже. Как-то не солидно, когда тебя словно собачку могут привести в любой момент к хозяину. Эта метафора до очевидности прозрачна. Да и живу я в этом странном мирке словно не своей жизнью. Ведь я не хотела никогда никаких умопомрачительных приключений. К сожалению, есть вещи, которые нельзя проконтролировать. Никто не знает, когда будет их последний день жизни, так и я не могу понять, в какой момент меня настигнет очередное сомнительное приключение. Я задумывалась ранее об этом, но, к сожалению, забыла. Загруженный график настолько истощал меня, что не оставлял времени для раздумий о жизни. Но, всё же, стоит вернуть внимание к нашему собеседнику. Так я ловко и нейтрально отделила дедулю от своей семьи даже в мыслях. Заметила я это лишь спустя недели, анализируя происходящее. Забавные игры разума или психологическая защита? Кто знает. Я не сильна в психологии. Желая спровоцировать начало разговора, огляделась в поисках места, где смогу присесть. Степенно направилась к деревянному столу с парой стульев. Неплохо. Мужчина проследовал за мной. Неужели он испытывает неловкость? Или я ему настолько противна, что ему приходится помалкивать, дабы не показать это слишком ярко? Мне надоело задавать вопросы в никуда, поэтому решила рискнуть и начать самой. Он тратит моё время. Особых родственных чувств я не испытывала, он мне никто. Тем более, из-за фантасмагоричного смешения воспоминаний жизней, у меня порой возникало состояние отстранённости, подобное тому, что испытывают люди при просмотре фильма. Поганая вещь; могу и умереть из-за этого. — И зачем вы меня звали сюда? — спокойно обронила я. Хотелось скрестить конечности и откинуться на спинку стула. Но я удержала себя, ведь это излишне яркое проявление безразличия с горькой ноткой презрения. Вместо этого я села нарочито строго и прямо, словно проглотила палку. — Нам нужно многое обсудить, дорогая правнучка, — вкрадчиво произнёс он, вполне явно показывая, что моё отношение к нему замечено и принято во внимание. Обращение было произнесено по-особенному иронично. Задумчиво оглядев помещение, он продолжил: — Перед своей смертью твоя матушка просила присмотреть за тобой, оградить от опасностей и проблем. Но у меня не всегда получалось, хоть здравый смысл и старался тебя нагнать, но ты была быстрее, поэтому нашла огромное количество неприятностей всего за пару лет. Не так ли? — издевательски переспросил он, а потом кинул прямо на стол мой блокнот. Кусо. Аккуратно забрала его себе и судорожно пролистала. Всё на месте. — Эта вещица способна вызвать множество вопросов, не так ли? — продолжил мужчина. — Тебе пора начать думать мозгами. Твоя мама бы этого не одобрила. Да какого чёрта он вообще может рассуждать об этом? Я его вижу впервые в своей жизни, а он читает мне чёртовы лекции и поучает. Если он строит из себя настолько могущественного человека, то с какого вообще не спас мою маму и отца?! Да и внешнее сходство не определяет родство. С какого я так радостно приняла это как факт? Видимо, как бы я не хорохорилась, но мне стало приятно от того, что я кому-то нужна, что у меня остался хоть кто-то из семьи. Даже если это старый ворчащий дед. Но, всё же, я не позволю говорить с собой в подобном тоне. Пора обозначить личные границы. Было чувство, что мне ничего за это не будет. — Да что вы вообще можете знать об этом! — воскликнула я. — Да и докажите, что вы мой прадедушка. Вашим словам — грош цена. Последнюю фразу я почти прокричала. У меня накопилось очень много агрессии. Но не только это задело меня в ситуации. Во всём этом я увидела ужасающую несправедливость. Меня начинало трясти. Гнев поднимался где-то из груди, волнами накатывая на голову, провоцируя ударить, уничтожить обидчика. От обуревающих меня чувств я вскочила со стула, но тут же меня к полу придавила ужасающая Ки. Меня со всей силы кинуло на пол, прямо на колени. Чёрт, я довольно сильно ударилась. Всё тело затрясло, Ки вводила меня в по-настоящему животный ужас. Меня даже перестали волновать ушибы. Я не понимала, что делать. Былая самоуверенность дала трещину. Бежать — тело парализовало от страха. Остаться и переждать гнев дедули — слишком опасно, разум кричал бежать. Настало время обратится за помощью «друга». Кусо, если не соберусь, вырублюсь. Что ж он такой сильный-то? Я рассчитывала на иной исход. «Исобу…», — обратилась к биджу я. — «Выручи, пожалуйста». Моя просьба звучала как крик о помощи. «И как же?» — прозвучало устало от Санби. «Я зачерпну чакры для ответного Ки, а ты, если что-то пойдёт не так, присмотри за чакроконалами», — молящее произнесла я. «Ладно, но наконец научись не попадать во всякие передряги. Повзрослей наконец». Хех, вся моя жизнь — это большая передряга. Ну, что же, дедуля. Поиграем? Мной завладело такое знакомое и любимое чувство азарта с налётом высокомерия. Ведь мне хотелось отыграться за все разы, когда мне приходилось удерживать себя от грубости, когда меня вынуждали подчиняться. Чакра заструилась по каналам. От неё приходило удивительное ощущение холода, словно вода в осеннем пруду. Но ещё она несла с собой силу, которая моментально наполнила меня уверенностью. Постепенно стала выпускать чакру из тенкецу, снимая воздействие Ки. Через несколько секунд поднялась с пола. У него не получится заткнуть меня. Тоже мне, нашёлся родственничек. Воспитывать нужно было в детстве. — Не смейте затыкать меня, — проговорила я угрожающе. — А ты наглая, малявка, — издевательски произнёс старик. Старичок-боровичок. В голове всплыла эта странная ассоциация, поэтому я проигнорировала его слова. Воспринимать его всерьёз стало сложнее. Высмеять то, что тебя пугает, — классная идея. Мне стало спокойнее. А ещё, мне надоел этот цирк. Нужно договорить и свалить из этой богадельни. Я вряд ли смогу выйти отсюда сама, потому что за счёт печатей Узумаки могли создать настоящую крепость. — Так что же ещё вы хотите сказать мне? — я села на стул вновь, скрестив ноги. Не было никакого желания и смысла скрывать своё отношение. — Предупредить, чтобы ты перестала лезть в проблемы. Если ты думаешь, что то, что ты до сих пор не получила за своё нагловатое и странное поведение благодаря удаче и харизме, то ты глубоко ошибаешься. Он замолчал на секунду. — Тебе пора стать достаточно сообразительной и сильной, чтобы подчищать за собой самой. Как бы печально не звучало, но рано или поздно я умру. — Но что мне делать? Я же просто навсего не понимаю, когда моё поведение несёт опасность для меня же самой, — взволнованно произнесла я. А потом, поняв, что на мой предыдущий вопрос не ответили, вновь задала его. — Значит, ты хочешь доказательств, — проговорил он, протягивая слова, — ну, например, у твоей матери есть след от ожога на бедре из-за того, что она уронила на себя в детстве горячий чай. Да, он действительно был, но об этом можно узнать и от других людей. Видя мой скепсис, он продолжил: — Она оставила тебе письмо, я хотел отдать его позже, но раз так сложилось… — он неопределённо взмахнул рукой. Мужчина прошёл в другое помещение. Через минуту он вернулся с бумагой, сложенной в несколько раз. Я так переволновалась, что практически вырвала её из его рук. Немедленно развернула. Мамин почерк… «Дорогая Рин, если ты читаешь это, значит, я умерла или пропала без вести», — начиналось письмо. Она чувствовала, что что-что произойдёт. «Я оставила это послание у твоего прадедушки, Акихиро, ты можешь ему довериться. Но помни, что всегда нужно думать своим умом. Не позволяй благодетелям запудрить тебе мозги! У меня отвратительное предчувствие, поэтому я оставила тебе это послание. Последние миссии становились всё сложнее. Это может быть связано с тем, что не хватает шиноби или с тем, что меня намеренно стараются истощить. Хоть мы и являемся лишь потомками Узумаки, они могут принять тебя в критической ситуации. Но при вступлении в клан, ты обретёшь множество обязанностей и потеряешь часть свободы, лучше избегай этого. Из-за множества сложностей Нохара предпочли отделиться. Мне не хочется давить на тебя, но, всё же, сто раз подумай, прежде чем принимать их предложения. Не зря их прозвали Алыми Дьяволами. Хоть в тебе есть их кровь, но само окружение воспитывает Узумаки теми ещё пройдохами. Будь аккуратней с Кушиной-сан, хоть она и выглядит совершенно не опасно, но не нам ли знать, насколько внешность обманчива. Её воспитывали ещё на Узушио, а навыки отшлифовала Мито-сан. Прости, что я отвлеклась. Слушайся дедушку Акихиро, ведь если он решил вмешаться, то ты в серьёзной опасности. Всегда помни, что мама любит тебя и примет любой. Я не настолько глупа, чтобы идеализировать тебя, малышка, и понимаю, что дети растут. Однажды тебе придётся сделать свои выборы и столкнуться с их последствиями». По моим щекам побежали слёзы, о, Ками, мамочка, почему же ты умерла… «Я вновь немного отвлеклась, твоя мама такая болтушка. Пожалуйста, будь осторожна. Кто-то давно и последовательно убивает Узумаки. Нас осталось слишком мало. Им наплевать, насколько ты чистокровный или знатный. Один за другим красноволосые гибнут то на миссии, то от странных болезней. Как бы страшно ни звучало, но мы столкнулись с настоящим геноцидом. Эта история тянется ужасающе долго. Возможно, это расплата за грехи предков. Ведь чтобы установить власть над всем островом, в своё время Узушио вырезали другие кланы. Быстро и безжалостно. Старая история хранит много тайн. Но не только нас постигла подобная участь. Наши старые родственники и союзники — Сенджу, постепенно вымирают. По сто раз проклятые ими Учихи не проявляют чудес демографии тоже. Загнанные, как собаки, они постепенно деградируют и стремительно умирают во время войн. Держись от них подальше, никто так не опасен, как загнанный в угол человек. Мне хочется оградить тебя от всех этих дрязг, но тебе не удастся скрыться от своеобразного «кланового проклятия». Тебя будет куда сложнее убить, если ты останешься в деревне под крылом Акихиро. Рин, если ты читаешь это, то пришло время повзрослеть. Тебя закинуло в самую гущу событий и знай, я молюсь изо дня в день всем, от Шинигами до Мудреца Шести Путей, чтобы ты смогла выжить. Я знаю, насколько твоё сердце доброе, поэтому искренне прошу, позаботься наконец-то о себе.С любовью, Твоя Мама
Письмо всколыхнуло столько воспоминаний… Всё, что я могла сейчас делать — это согнуться над столом и плакать. «Ох, письмо», — поняла я и постаралась отодвинуть его как можно дальше, чтобы не намочить. Подтянула колени к груди. Мамочка… Как же я люблю тебя… Почему ты меня оставила? Нет, её отобрали у меня. Неужели ты не погибла на миссии, а тебя целенаправленно, медленно, словно смакуя мучения жертвы, убивали? Они поплатятся, я обещаю. Где-то в кармане мотался мой блокнот. *Акихиро — умный, ученый, яркий.***
Зецу стоял не так далеко от места разговора Акацуки и Обито. В воздухе витало напряжение. Рыжеволосый мальчишка агрессивно проявлял несогласие, а его товарищи молчаливо соглашались. Обито что-то объяснял им, но Акацуки не слушали. Они давно всё решили. Они отказывались от помощи, потому что объединились вместе с Ханзо. Кто бы мог подумать, что они смогут прийти к компромиссу. Вместо ожесточенной схватки и поражения Акацуки случилось их мирное приближение к власти. «Когда же всё пошло не так?» — задавался Зецу вопросом. «Какая-то маленькая деталька сбежала от меня и поломала всю игру. Нужно проверить все фигуры на поле», — думал он. Ведь Воля Кагуи не будет откладывать пробуждение матери ещё на пару веков. Всё через лет двадцать должно было выйти на финальную стадию. Он найдёт, что пошло не так, и уничтожит это.***
В тот день я быстро забрала дневник с письмом и ушла. Мне мало что запомнилось. После рыданий голова ужасно болела. Каждое лишнее напряжение мозга отдавалось болью, поэтому я стремительно направилась домой. Кушина и Акихиро что-то говорили мне, но я пропустила это мимо ушей. Неловко отмахнувшись и отвечая невпопад, вышла из квартала. А дома я плюхнулась на постель и проспала до самого вечера. Наконец-то полноценный отдых. Сейчас, проснувшись, я даже не представляла, чем заняться. Внимание привлекли когда-то мной нежно любимые ракушки, словно след прошлого. Часть из них мне принесли друзья и мама. Затрясла головой. Нужно хоть как-то отвлечься. В доме чисто… Может прогуляться? Я выпрыгнула в окно, игнорируя дверь. Глубокий вечер готовился стать ночью. Солнце опускалось вниз, за горизонт, а воздух холодал. Улицы готовились на мгновение опустеть, чтобы ожить в два раза сильнее, чем раньше. После возвращения торговцы всегда отмечали приезд в многочисленных питейных заведениях. Денег с собой я не брала, поэтому идею пойти в магазин отложила. Чем же можно сегодня заняться? Моё внимание привлёк парк, он был очарователен в приглушённом свете наступающей ночи. Между деревьями стояла скамейка. Я присела на неё. Какое восхитительное спокойствие. Здесь никого не было, и я смогла избежать лишнего внимания. Когда же история про мою команду позабудется? Хоть люди и не были глупым массивом, что придерживались мнения про «Какаши — убийцу друзей», но всё равно… Мне не хотелось ни с кем общаться. Большая часть друзей из академии стала лишь досадным напоминанием о прошлой жизни. Я не могу назвать себя совсем не Рин, хотя ей в полной мере быть не могу. Такая сложная штука. Скорее моя нынешняя личность — симбиоз двух предыдущих. А своеобразное «прошлое» слишком давило и словно заставляло залезать в узкие туфли, которые выглядят неплохо, но ощущение, что они быстрее сточат ногу, чем разносятся и станут в пору. Зачем лишний раз мучиться? Я посмотрела на небо. Полная луна наводила немного романтическое настроение. Как же там Какаши? Тренировки не давали нам и шанса хорошенько поговорить, что начинало серьёзно волновать меня. «Можно дойти до его дома», — пришла ко мне идея. Звучит неплохо. Так и сделаю. Спустя несколько минут. Я стояла на пороге его дома. В окнах горел свет. «Всё ещё не спит», — сделала вывод я. Аккуратно прикоснулась к двери. Меня настигла запоздалая неловкость: не очень хорошо вламываться в гости на ночь глядя. Тем более, вдруг он это как-то не так поймёт. Хотя… Смысл сдаваться на половине пути? Я уже пришла. Шагнула к двери и постучала. За дверью послышались шаги — Какаши не считал необходимым скрываться внутри своего дома. Дверь открылась. За ней стоял лохматый мальчик. Какой милый. — Привет, Какаши, — приговорила я. Я помахала рукой, чтобы поздороваться. Почему всё выглядит настолько нелепо? — Привет, Рин, — отзеркалил он. Повисла неловкая пауза. Что же сказать? Я замялась, подбирая фразу получше. Может попробовать завести беседу о чём-то нейтральном? За его спиной висело полотно, где изображалось огромное рисовое поле. Ну, от комплимента он-то точно станет добрее. Наверное. — Классная картина, — подметила я. Какаши ответил, почёсывая затылок: — А, да. Пауза. Хатаке продолжал смотреть на меня. В его глазах появилось озарение. Он понял, что слишком долго держит меня в проёме, поэтому пригласил в дом: — Проходи. Пришло время узнать, что скрывается за его привычным безразличием. Я обязательно выведу его на чистую воду. Тем более, по дому можно узнать много нового. У меня появилась идея. Можно нагло выпросить экскурсию. Ведь в прошлый раз мы были только на кухне. Я зашла со спокойным видом, но внутри маленький чертёнок потирал ручки. Ну, что же. Повеселимся.