***
Кабинет Хокаге. Прошла свадьба Минато и Кушины, хотя Какаши и был рад за наставника, но почему-то все оставляло горький привкус разочарования. Раз за разом он глупо оглядывался, по привычке протягивал руку, пытаясь найти Рин. Она должна была быть с ним на этом глупом празднике, есть вкусные моти, которые бесплатно раздавали на улицах, поздравлять учителя и просто наслаждаться атмосферой. Ведь именно этого им так не хватало. Простого праздника, когда можно забыть о невзгодах и хотя бы чуть-чуть ослабить контроль, пустить все на самотёк и побыть простыми подростками. Но этого не произошло. И сейчас он вновь стоял перед учителем, тая в уголке своей души наивную надежду, что АНБУ удалось выйти на след Рин. И сенсей вызвал его, чтобы обрадовать. Но что-то подсказывало, что его пригласили не из-за этого. Новая порция разочарования. — С этого дня ты будешь присматривать за Кушиной, — торжественно произнес Минато. Мужчина определенно подчеркивал свое доверие к Какаши и поощрял его успехи в тренировках. Хатаке разочарованно сжал губы, к счастью это скрыла маска. Но Намикадзе хватило и этого. Мужчина прекрасно изучил ученика. — Я не могу доверить ее никому другому, — доброжелательно, словно для глупца, не понимающего своего счастья, произнес мужчина. — Тем более она соскучилась. Ведь ты совсем её не навещаешь. Какаши тихо выдохнул и бросил взгляд исподлобья. Он уже понимал, чем ему грозит столь долгожданная встреча. «Дай мне сил, Рикудо», — горестно подумал он. — Я понял, решения Хокаге не подлежат обсуждению, — тихо и четко произнес шиноби, словно по служебной номенклатуре. Мальчик отчаянно провоцировал учителя выпроводить его побыстрее. Это не могло не вызвать горестного вздоха Намикадзе. Устало закатив глаза он произнес: — Ступай, твоя миссия уже началась, — разочаровано выгнал его Минато. — На счёт оплаты узнаешь, где обычно. Кивнув, мальчик быстро исчез в шуншине, словно боясь получить вдогонку ещё пару поручений. Такого он точно не хотел. Что-что, а лишнюю работу, которая частенько мало оплачивалась, Какаши не переносил на дух. Взяв аванс, он вышел из здания. Солнце ярко светило, ослепляя чувствительные глаза. Он задумчиво смотрел на мешочек Рё. Даже здесь чувствовалась лёгкая издёвка сенсея, потому что Какаши казалось, что большая часть денег уйдет на лечение после попадания в крайне теплые и крепкие объятия Кушины-сан. Ну или на успокоительные, он слышал, что беременные женщины крайне нервные создания. Пить их будет, вероятно, не Кушина-сан. На душе вновь стало удушающе грустно, сразу захотелось обратно в Анбу. Ведь лучше провести пару миссий с шебутным Шисуи, чем «крайне расстроенной его долгим отсутствием» женщиной.***
Какаши мягко ступал по улочкам Конохи ведомый новой мыслью. Только что он «сдал смену», потому что учитель вернулся домой. Место тумака почёсывалось, вероятно, будет шишка. Ему повезло отделаться малой кровью. В руках он задумчиво рассматривал старое издание, казалось ещё времён зари писательской карьеры Джирайи. «Наруто», — вот что сообщала ему потрёпанная обложка. Нашел он книгу на нежно любимом, до недавнего времени, месте. Таинственная Аи оставила после себя новую загадку, так и не дав толком ответов на предыдущие. Книга успела пропитаться тонким ароматом жасмина и, кажется, клубничного данго. Хатаке ухмыльнулся. Ему определенно стоит навести о ней справки. Только один магазинчик продавал клубничное данго такого качества, что его аромат, словно въелся в тонкие страницы «Истории о непреклонном нидзя». «Проклятое дитя». Вот, что гласила новая фраза, найденная на просторе романа. Маленькая заметка на полях, словно сделанная по ходу глубокого погружения в сюжет, ни капли не пролила свет на происходящее, а лишь еще больше сгустила краски. — Проклятое дитя, — задумчиво произнес мальчик. Он не понимал, что это значило. Единственной отгадкой, как ему показалось, была сама книга. Надпись не вызывала доверия. Какаши не понимал имеет ли она хоть какое-то отношение к делу или это простая случайность. А в конце, почти в самом эпилоге, была подчёркнута фраза «ищущий встречи, всегда найдет её». Намек был до безобразия прозрачен.***
Спустя несколько дней. Как и ожидал мальчик, стоило Кушине-сан устать от его компании и отправиться к своей старой-доброй подруге, его прогнали. А когда он попытался остаться, чтобы показать, что он не может нарушить пресловутый долг шиноби, ведь сейчас он находиться на миссии, ему пригрозили кулаком и сказали проваливать. Увернувшись, мальчик с умным видом покивал и сбежал, прекрасно понимая, что жена сенсея была чутким сенсором, который выследит его за пару минут, поэтому Какаши не стал прятаться по кустам и деревьям, и со спокойной душой ушел по делам. Испарился Хатаке с помощью полюбившегося шуншина, словно пытаясь отобрать прозвище у мелкого Учихи, прославившегося в Кири. Ушел он лишь для того, чтобы вновь погрузиться в исследование книги, так щедро подаренной незнакомкой. Тем более он действительно искал ее компании, чтобы раскрыть загадку. Нырнув в дверь своей квартиры, проверив все печати, мальчик спокойно присел на диван, положив перед собой книгу. Глубоко вздохнув, Хатаке аккуратно снял протектор, готовясь к предстоящей боли. Алый шаринган блеснул в глуби помещения. У мальчика было не больше десяти минут, пока он мог относительно легко его «выключить». Дальше глаз Обито, словно сходил с ума, желая поскорее убить своего случайного (горемычного) носителя. Страница за страницей, он быстро пролистывал текст, поглощая сюжет. Но где-то на двухсотой странице его взгляд привлекло странное свечение. «Чакра», — понял Какаши. Он пораженно уставился на слова, которые становились все чётче. «Яблоко не падает далеко от яблони». Какаши стоит начать сначала. Изначально Аи зацепила его странными намеками на то, что знает куда больше, чем можно предположить. Главным образом это касалось его сокомандницы. «Аи имела ввиду мать Рин? Если он хочет узнать больше о ней, то стоит начать с ее семьи?» Мальчик разочарованно выдохнул. Ведь он так и не додумался до этого. Хатаке практически ничего не знал о ее семье, кроме того, что ее мать погибла на миссии. Быстро спрятав шаринган, Какаши постарался успокоиться и встать со стола, чтобы через мгновение чуть не слететь с дивана. На него давила ужасающая слабость, тянувшая к самому полу. Ему стоило отдохнуть, прежде, чем бежать на поиски информации.***
Обито задумчиво стоял на одном из множества выступов, которые покрывали здания Амегакуре. Его плащ, покрытый алыми облаками оставался практически неподвижен, словно это была не ткань, а одна из этих монолитных плит, лёгших в основу селения. Будущее. Именно оно занимало все его мысли. Картины, которыми поделилась с ним Рин не давали покоя, поэтому он задумчиво стоял здесь, внутри этой проклятой дождливой деревни, и ловил кислотой капли, которые порой поэтично называли слезами неба. Ему нужно было что-то сделать. Грело душу лишь одно, сейчас Рин находилась в безопасности, внутри его Камуи. Туда мог попасть только он и, в теории, Какаши. Хатаке был, пожалуй, одним из немногих, кому он мог доверять. Даже когда-то обожаемый Минато-сенсей поблек с годами в его голове, а прошедшая свадьба не добавила ярких красок. Праздник во время пропажи ученицы, которая не была для них чужим человеком. Праздник тогда, когда ещё не пролиты все слезы по ушедшим. Обито задумчиво склонил голову. Учитель был до удушения циничен, заботясь о своем счастье, ну, или пытался сместить внимание с трагедии. Можно было понять, объяснить, но не хотелось. Учиха понял одну вещь, перенимая поведение сенсея, ничто не помешает ему быть таким же циничным по отношению к Конохе, также Обито четко осознал, что Рин лучше там не появляться в ближайшие лет пять. То что хранилось в ее голове было по-настоящему опасным. Слишком много чужих секретов, стоит лишь заподозрить миру шиноби о них… За ней начнется настоящая охота, поэтому ее нужно спрятать, хотя бы на время. Лучше всего подстроить «смерть». Пока жив Данзо и все эти старики, что так охотно его поддерживают. Престарелые припевалы Тобирамы. Второй был хоть и талантлив, но ужасно разбирался в людях. К сожалению, многие его реформы и были погублены его же учениками. Тот же госпиталь, с уходом Цунаде, которая отчаялась протолкнуть хоть какие-то реформы, представлял жалкое зрелище. Неподалёку от Обито появился Зецу, к удивлению, в полном составе. — Где девчонка? — проговорило хором существо. С прошлой встречи оно немало изменилось, прицепившись теперь к какому-то мальцу. Эта конструкция больше походила на мутировавшие тропическое растение, которое отчаянно пытается съесть человека. Лицо Обито прочертила неровная «грустная» улыбка. — Она узнала меня. Зецу прошипел что-то себе под нос. И проговорил: — Идиот, как можно было так легко проколоться… — протянул злобно Зецу, а потом резко приняв решение, взглянул на Обито и продолжил: — Запри ее вновь под замок, за ней будет присматривать один из моих клонов. А ты тем временем ускоришь вдвое собирание участников для Акацуки. Я уже привел двоих, — какая-то странная сила, словно твердила в его голове: «Повинуйся, не смей перечить, он хочет только хорошего». Усилием удалось его ослабить. Учиха коротко кивнул. — И больше даже не смей к ней приближаться, — добавило напоследок существо и исчезло, словно всосавшись в камень. Обито остался наедине с холодным ветром и привычно карающим дождем, которым была щедро награждена это проклятая деревня. Сегодня был один из немногих дней, когда он позволил холодным каплям стекать по голому лицу. Когда-то по юношески припухлое лицо теперь пересекали страшные шрамы, состарившие его на добрые пять лет. Ему нужно было что-то делать… Натянув маску, он исчез. Оставив после себя лишь остатки тепла тела.***
Каждая уважающая себя Ойран должна скопить пару сундуков золота или хотя бы украшений, чтобы обеспечить тихую старость где-то у побережья, где можно согреть свои престарелые косточки. Аи не была исключением. И как не только уважающая себя, но и что-то понимающая в этой жизни женщина, она знала, что лучше недодать своего внимания, чем им закормить, поэтому давно думала о том, чтобы покинуть Коноху. Но старые связи и могущественный любовник держали крепче самых добротных цепей. Также не меньше этого девушка осознавала, что лучше, если ее выгонят саму, чем она нежданно-негаданно решит сама покинуть деревню. Осталось лишь найти выгодный момент. Каждая проблема должна быть решена вовремя, ведь избавится от них скопом будет куда сложнее, поэтому Аи самозабвенно листала старый романчик Джирайи. Ведь где как не в книге можно найти ответ на любой волнующий вопрос? К счастью, у саннина были и другие романы, близкие по успеху к «Приди, приди рай», поэтому женщина могла расслабиться в компании милой книги и вкусной еды, например, с парочкой порций данго. Особенно ее заинтересовал момент, когда главный антагонист в ярости крушит зеркало, когда ему не удается захватить власть. Его алая кровь окрасила осколки, в алый, а потом он пытался скрыть следы, сжигая рамку в огне, пытаясь его развести веером. Такая шикарная сцена не могла не удостоится восхищенного вздоха и аккуратно сложенного уголка, чтобы вновь перечитать. Аи ловко закинула ещё одну вишенку в рот и продолжила читать. Девушка лишь удивлялась с какой наглостью герой готов сокрушить все на своем пути, словно у него не было ни единого сомнения в правильности его действий. Аи и без осмотра ирьенина могла заключить, что с головой у него явно неладно. Покачав головой, она привычно надавила ноготком на особенно понравившийся момент. Сегодня вечером она собиралась навестить своего милого покровителя, нужно как можно быстрее ему надоесть, но не настолько, чтобы отойти на тот свет. Довольно сложная задача, но Аи подготовила пару отходных путей.***
Какаши вновь гулял вместе с Кушиной. Честно, он откровенно плутал в своих мыслях, не особо вслушиваясь в то, что она говорит. Все его мысли заняла книга, которую он решил захватить с собой. Незнакомка с интересом распотрошила все его нутро и добралась до самой уязвимой части, которая крепко была привязана к Рин. С ней нужно было разобраться и как можно быстрее. Вдруг она была какой-нибудь засланной куноичи, которой нужен был его шаринган. «Но тогда бы она не разбрасывались странными намеками…» — подметил он. Перебросившись парой фраз с владельцем кафе, он узнал, что девушка заходит обычно пару раз в месяц. Сказав это, мужчина похлопал его по плечу. Впервые за долгое время он покраснел. Кажется мужчина подумал, что он влюблен в Аи и ищет повода для встречи с ней… Он разозленно насупился, но потом понял, что это лучший путь, чтобы собрать информацию о девушке. Все же она изрядно его подбешивала напускной загадочностью, словно нельзя было сказать нормально. В одну из встреч хозяин кафе сболтнул кое-что важное: — Эх, мальчик, тебе ничего не светит, она с красного квартала. Я видел как она оттуда выходила, — произнес мужчина, пытаясь не сильно его ранить. Он внимательно всмотреться в его лицо, не увидев там изменений, проговорил: — Неужели тебя даже это не остановит? — торговец покачал головой. Хоть роль влюбленного мальчика ему и не прельщала, он все же решил поддержать заблуждавшегося мужчину. — Я не стеснен средствами, — гордо, намеренно с наигранным возмущением и вызовом проговорил он. Его глаз дерзко сверкнул исподлобья. Старик сдержанно рассмеялся, прикрывая рот рукой. Вокруг почти не было людей из-за раннего утра. Только пара детишек ела пару моти. С улицы радовалась пара тихих разговоров, шла бойко торговля. Пара ярких лучей пробивалась через створки двери, падая на лицо торговца. — Неужели любовь настолько тебя ослепила? Хотя бы присмотрелся бы к ее наряду, к тому насколько она свободно покидает квартал.Птичка не твоего полета, — покачал головой мужчина. Какаши нахмурился и сложил руки на груди. Как же он радовался, что торговец не был с ним знаком, теперь ему оставалось не выдать настоящее имя и все дело будет в кармане. Карий глаз по-заговорщически сверкнул. — Меня не пугают трудности, — напыщенно хлопнул Хатаке по груди. Торговец лишь вновь покачал головой.***
Так посещая это место вновь и вновь мальчику удалось втереться в доверие торговцу и выведывать о Аи. Он верил, что однажды он сможет узнать что-то по-настоящему ценное. Хатаке нуждался в информации, которая сможет открыть ему настоящую личность девушки. А ещё Какаши нуждался в реванше, он отчаянно ненавидел моменты, когда его так ловко обводили вокруг пальца, подкидывая лишь изредка обрывки полезной информации.***
Привычное озеро. Кажется, Санби пропитаться особой любовью к окрестностям Кири. Особенно к этому, безусловно, милому месту. Чего не сказать о Рин, каждый раз, видя это местечко стайка нервных мурашек пробегала где-то по позвоночнику, а запястья пробивало фантомной болью. Этот раз не стал исключением. — Что ж, это было ожидаемо. Учихам не стоит доверять, у них часто проблемы с мозгами, — резко заключил трёххвостый. — Вероятно, он сейчас как самый настоящий герой-любовник, чтобы, очевидно, впечатлить тебя собирается все решить в одиночку. Рин кивнула, она практически не сомневалась в этом. Спустя пару секунд девушка неверно дернула плечом, находиться рядом с раздраженным биджу было неуютно. Периодически он выплескивал ки. — Мы дали ему минимум информации, спасибо, к слову за это, — сделала благодарный жест Нохара, аккуратно взглянув на биджу. Все же ругаться она не любила, да и был ли смысл. Нужно решать ситуацию, а не искать виноватых. — Глупые Учихи, все как один, Индрово племя, — продолжил распаляться Санби, грозно дёрнув хвостом. По воде прошла сначала рябь, а потом и волна, задев брызгами Рин. К сожалению, постепенно она начала перенимать настрой биджу. Пару раз глубоко вздохнув, девушка проговорила: — Мы сможем все изменить, мне он ничего не сделает, а чтобы достать тебя нужно разворотить всю мою систему чакры. Своим тихим и умиротворяющим голосом она призывала и Санби прислушаться к разуму, а не чувствам. — Я могу привести тебя в чувство, — предложил он. — Ты же помнишь, что гендзюцу в своей сути формируется благодаря чужой чакре? Так вот я просто добавлю своей, и ты должна проснуться. Нохара смотрела прямо на его лицо, привычно расшифровывая все его эмоции на человеческий лад. Он испытывал явное раздражение, лёгкий исследовательский интерес (явно стремился испробовать насколько крепка ее чакросистема стала за последнее время), а ещё лёгкое торжество, кажется, Биджу собирался поквитаться с Обито. «Удачи», — подумала она. И здесь Рин даже не могла четко определиться, кому же она понадобится больше. Обито достиг значительного мастерства. Как бы ни был стар Мадара, у него можно многому научиться. Все же один из величайших шиноби. Нохара внимательно всмотрелась в свое отражение в воде. Отросшие волосы, которые она собрала в хвостик, чуть прищуренные карие глаза, которые смотрели по-иному, не так открыто как раньше. Форма осталась той же. Она словно осталась той же. Кажется, девушка идеально ассимилировалась в обществе и мире шиноби. Если отбросить лишние сомнения, то Нохара наконец-то приобрела достаточные силы, чтобы бросить вызов достаточно взрослому шиноби… Но ей не хватало боевого опыта. Это было проблемой. В Конохе Рин не могла разойтись по-настоящему, все же там она знала каждого и поднять на них руку было кощунственно. Семья. Она имела первостепенное значение и одновременно нет. Ведь каждое слово имело множество значений. Это не было исключением. В Конохе часто твердят, что деревня и есть семья, как и клан. Но разве не они первые же отправят пару шиноби на зачистку стоит совершить ошибку? Хотя и это они делали ради остальных, ведь тень позора ляжет на всех. Пресловутая серая мораль. Все же Рин предпочла назвать своей семьёй людей близких к ней душой, тех кто не пожалеет ради нее бросить вызов сложившейся системе, расстановке сил: она готова пойти на это тоже. Да, именно ради таких людей можно рискнуть жизнью.***