Antarctica — $uicideboy$
Пребывание в прежней, полюбившейся темнице было до ужаса смешным: не отпускало постоянное ощущение дежавю. Она вновь на том же месте. Но эта ситуация дала неплохо сблизиться с Исобу — их общение стало ближе и даже теплее. Также она выяснила по его наводке удивительную вещь: блокираторы чакры контролировали только её выход наружу. Это стало неплохой тренировкой на контроль. Вспомнив о нём, Рин вновь захотелось плакать. Она так и не смогла восстановить прежний уровень мастерства. Года курсов впустую, вслед за ними в бездну улетели деньги. Теперь всё придётся начинать с нуля. Девушка горько вздохнула, но даже чувство утраты формы не так тревожило её, как одиночное заточение и невозможность ни на что повлиять. Собственная слабость неприятно царапала эго. Рин вновь осознала, среди каких гигантов ей приходиться метаться день ото дня. Она привычно обернулась, интуитивно ища окно. Всё напоминало о доме. — Когда же я стану свободна… В голове мелькнула наивная мысль, что дома обязательно стоит протереть коллекцию ракушек: за время её отсутствия они определенно запылились. Ещё стоило добавить новые, возможно, прикупить их на рынке. Рин мечтательно улыбнулась. Безделье постепенно затягивало в тревожный сон. Одна неделя вяло тянулась за другой. Девушка надеялась, что хотя бы у Какаши всё повеселее и спокойнее. Он заслуживает счастья. Столько вынести… «Как и ты, не стоит преуменьшать свою боль», — тихо поправил Исобу. Она согласно кивнула. Как бы та не прикрывалась своей миссией, её сковывало удушающее чувство вины, которое выражалось в постоянном волнении, желании позаботиться о нём, в какой-то странной опеке. Кажется, влюбленность, томившая её годами, пропала, став чем-то иным. Набрав чуть-чуть воды в ладоши, Рин умылась. Прозрачные капли стекали вниз, охлаждая тело. Это заставляло чувствовать себя живой, уводило мысли подальше. Туда, где все эти блуждающие мысли не могли бы до неё добраться. Полотенца не было, шампуня — тоже. Выглядела она сейчас, мягко говоря, не очень. «А смысл тебе выглядеть «очень», — вклинился биджу. «Чтобы восхитить Зецу, конечно, зачем же ещё?» — сыронизировала Рин. «Хороша, хороша, только вот он любит лишь маму», — передразнивал её биджу. «Какой кошмар, моё сердце разбито», — довершила трагикомедию Нохара, скорбно приложив руку к груди. Будто бы изображала даму из театра, что вот-вот упадёт от огорчения и скорби. Она привычно разгоняла по телу чакру сначала свою, потом — биджу. Ей понадобятся все силы, чтобы выбраться отсюда. Цепкие глаза заметили какое-то движение — из пола постепенно начал кто-то появляться. Перед ней воплотился Белый Зецу. В его руках был пакет, вероятно, с едой. — Как поживаешь, Ринчик, — передразнило её существо (навещал он Рин уже не в первый раз). — Пишешь завещание, слёзно оплакиваешь потери и свою недолгую жизнь? Всё так же издеваясь, он расспрашивал девушку о её жизни, склонив голову к белому плечу. — Что, даже ни одной слезинки? Как грубо. Неужели, тебе даже наплевать на предательство друга, Обито-куна? Какая сила, — восхищённо протянул он, белоснежное лицо перечеркнуло усмешка. Внимательный взгляд прошёлся по ней. Если бы не пакет, он бы наверняка сложил руки в замок перед грудью. Так он и сделал, сгрузив еду перед её коленями. Всё попахивало глупой драмой, и девушка не очень понимала, к чему именно ведёт существо. Она сидела, прислонившись к каменной стене, наблюдая персональный театр. Белому Зецу доставляло удовольствие говорить ей всё это прямо в лицо, наблюдая за каждым подёргиванием мышц лица и эмоциями. Почему бывший человек ведёт себя так жестоко по отношению к ней? Разве это не логично быть на стороне людей?.. — Или ты всё ещё надеешься, что это всё ложь, и он спасёт тебя, — он старался проживать её мысли, проговаривая это риторически. — Так, вот этого не будет, ведь мой коллега-собрат отлично умеет подчинять таких людишек, как ты, солнышко, — нежно ворковал Зецу. На последних словах уверенность Рин дала лёгкую трещину. Она прикусила внутреннюю сторону щеки, стараясь не выдать это. Рот заполнил солоноватый привкус крови. Кажется, девушка немного перестаралась. «Держись, ему просто нравятся твои страдания, — отчаянно убеждала себя она. — Просто нужно дождаться его ухода». Рин старалась унять себя, вовлекая в бокетто. К счастью, обстановка убежища к этому располагала. — М-м-м, какая-то Ринчик больше нерадостная. Ох, неужели, ты об этом совсем не знала? Какая досада, — сложил руки на груди Белый Зецу. Всё же она не была уверена в нынешнем Обито на все сто. Это играло не на её стороне. Девушка впилась в щеку ещё сильнее. Долго томившаяся внутри агрессия, которая давно переполнила чашу терпения, была готова вырваться. Нохара пошла на поводу у этого чувства. Это было не лучшем вариантом, воплощением акразии. — Тебе ли мне сочувствовать, а? — вкрадчиво пошла в атаку Рин. — Всем занимается Чёрный Зецу, потому что он не доверяет тебе. Ведь ты проматываешь дни со мной в какой-то пещере, оставаясь не у дел. А твой собрат исполняет план, и только его будут благодарить. Запомни, Зецу, слава достаётся только лидеру, которым ты, о ужас, не являешься. Исполнители всегда будут питаться объедками со стола. За все эти недели существо успело выболтать часть их плана Нохаре, сочтя её за живой труп. Ну, если быть точнее, ей рассказали официальную часть. А вот это уже играло на её руку, давая больший простор. — Ты, как и обычно, останешься в его тени, непризнанный никем, — дополнила девушка. — Обычный слуга, подай-принеси — не больше. Она с удовольствием наблюдала за его бешенством. Теперь они поменялись ролями. Его глаза, похожие на два янтаря, смотрели на неё с желанием убить, а на беззубом рту проступили клыки, быстро формируемые из белой плоти. — Пытаешься отрицать правду. Это путь слабых, — отповедь была завершена. Зецу исчез в стене, а камеру наполнил надрывный смех Рин. Кажется, она постепенно сходила с ума. Спустя неделю. День за днём, капля за каплей, она капала на мозг Белому Зецу, а он словно и был этому рад. Кажется, им никто вовсе не интересовался. Пытаясь ранить наугад, девушка попала прямо в яблочко. Почему же она думала, что существо было радо? А тогда почему Зецу продолжает с ней говорить, несмотря на поток гадостей и сарказма, что так и рвался из неё наружу? Спустя две недели существо рассказало историю своего появления. Якобы раньше, тысячелетия назад, на землю попала девушка, Кагуя, которая и принесла с собой чакру. Но однажды она решила отобрать её у всех, сделать только своей. Тогда женщина обратилась в огромное чудовище, десятихвостого биджу, а всех людей присоединила к дереву чакры, чтобы высосать её обратно. Богиню победили и запечатали, а в наследство осталась статуя, в которую можно было поместить биджу и возродить запечатанную богиню. Один из людей той древней эпохи и был Белый Зецу. Когда Кагуя захватила их и выкачала всю чакру, они оказались заперты внутри статуи. Потом их достал Мадара и пропитал ДНК Хаширамы, так появились полчища Белых Зецу (стоящий перед ней был своеобразным «первым из равных»). — Зачем тебе помогать им… Ты же такой же человек, как и я; ты прекрасно понимаешь, что даже их план ничего не изменит. Снова начнётся какая-либо война. Даже им, чтобы прекратить пару мелких конфликтов, придётся развязать один глобальный, где жертв уже будет не пара десятков, а тысячи… — её голос постепенно снижался, пока не дошёл до шёпота. Теперь в голове промелькнула мысль подчиниться резиньяции,но как только она подкралась слишком близко, то была согнана прочь. Сверкнув своим глазами, Зецу исчез, так и не дослушав. Прошла ещё одна неделя. Больше с ней не говорили, существо просто бросало на неё задумчивые взгляды исподлобья, продолжая игнорировать. Зецу исправно приносил еду, стал отчасти более заботливым — даже принёс зубную пасту и щётку. Удивительная внимательность от существа, которое не пользовалось этим тысячелетия. На удивление, в этот раз в Рин не было сарказма. Обито пропал. И с каждым проклятым днём девушка всё больше верила, что Учиха находится под властью Чёрного Зецу. Медленно, но верно надежда утекала сквозь пальцы. Спустя пять дней. Время шло, а Рин ничего не могла сделать со своим положением. Каждая минута уходила впустую. А вскоре Зецу и вовсе пропал на несколько дней, и ей пришлось голодать. Вид стен не приносил ничего, кроме глухого раздражения и сплина. Кажется, она давно выучила каждую трещинку и неровность на их поверхности. «Скажи мне, Исобу, я здесь так и умру?» «Вряд ли, ты им ещё нужна». «Логично». Поддерживать биджу умел мало, но зато все эти дни девушка училась от него отгораживаться. Она и раньше могла заглушить часть мыслей, когда была спокойна, а сейчас и вовсе могла устроить абсолютную тишину. Чем неимоверно гордилась. Нежданно-негаданно к ней вновь зашёл Белый Зецу. Он приблизился экстремально близко, а потом, через пару секунд, проговорил тихо, прямо ей на ухо: — Никакого плана с остановкой войны нет и не будет. Чёрный Зецу хочет возродить Кагую, свою мать. Запомни это, помни всё, что я тебе сказал. Спаси этих глупых людей от большой ошибки. Ведь когда-то и я был человеком… — он задумчиво рассматривал свои руки, словно пытаясь найти хотя бы что-то от прошлой жизни. А потом существо затряслось, словно пытаясь заплакать. Рин всё также потрясённо сидела около стены, не зная, что делать. Такая откровенность от врага (а врага ли теперь…) потрясла её до глубины души. Сердце пропустило удар. — Почему я тебе всё рассказал… Я предал их, я предатель… — сотрясался он. Кажется, Белый Зецу даже не мог плакать. По белому телу лишь проходили всхлипы-судороги. — Тише, тише. Иди ко мне сюда, — подозвала его Рин. — Ты сделал всё это, потому что хороший человек. Ты не хочешь, чтобы весь мир страдал от власти Кагуи, как это было раньше. Прижав его голову ближе, гладя её, она пыталась успокоить его… И склонить окончательно на свою сторону. Всё же отвергнуть кого-то в момент слабости было слишком жестоко. На ощупь Зецу был словно резина или, скорее, застывший каучук. Немного пружинистый, но всё же тёплый. — Прежде всего ты человек, который хочет защитить свою родину от совершенно незнакомой богини. Она пришелец, который просто хочет поработить всю нашу расу, забрать чакру. Ты не предатель — ты герой, — ловко раскинула акценты девушка. Желтоватые глаза доверчиво смотрели на неё. А Рин всё продолжала заботливо гладить его, словно маленького ребёнка. — Правда, — переспросил её Зецу, — я не предатель? Девушка отрицательно покачала головой. — Чёрный Зецу — это воплощение воли Кагуи, пришельца, упавшего с неба. Значит, он мне не брат, — проговорил Белый Зецу. Стоило натолкнуть его на нужную мысль, как существо тут же её подхватило. — Это он предал тебя, обманыва, — протянула Рин успокаивающе. — Ты права, — тихо ответил Зецу. Он действительно вел себя, словно маленький ребёнок, которому не хватало похвалы и внимания. А сейчас и вовсе заботы. Немного помедлив он продолжил: — Состав Акацки полностью собран, скоро из тебя попытаются достать биджу. Рин закоченела, вся лёгкая расслабленность слетела с неё в миг. Сделав глубокий вдох, она переспросила: — Когда именно? Задумчиво взглянув в глаза Нохара, Зецу предположил: — Дня через два-три. — И что же мне делать? — на последних словах её голос дрогнул.***
Грязная, со сбившимися в колтуны волосами Рин стояла перед дверью сенсея. Дальше Зецу пробиться не смог, сказав, что печати Узумаки ему не по зубам. Да и время не хотелось тратить. Сделав так, чтобы казалось, что Рин выбралась сама или её выкрали, они сбежали вместе из страны Дождя, вернувшись на родину Нохара. — А что ты будешь делать дальше? — спросила девушка, глядя на Зецу. Она стояла, чуть возвышаясь над ним из-за ступенек перед домом. Рин успела пропитаться к нему лёгкой симпатией, хотя и воспринимала его, скорее, как инструмент. Но всё же он так ей помог… — Вернусь на миссию, которую выполнял. Чёрный Зецу сам сказал поморить тебя голодом и не разговаривать, а лучше и вовсе не навещать, — Белый качнул головой, словно намекая, что пропажа девушки совершенно не в его юрисдикции. — Тем более чакра биджу покажет, что разломала оковы ты с её помощью, не так ли? Всё предельно прозрачно. Подмигнул ей на прощание и качнув головой, Зецу пропал, но напоследок коснулся её руки. Рин задумчиво посмотрела на ладонь. Не желая и дальше стоять на пороге, девушка растерянно повернула ручку и вошла внутрь. Привычный запах дерева и вишни затопил все лёгкие, навевая воспоминания. Кажется, в доме никого не было. Пусто. В доме учителя ничего особо не изменилось, только кухонный стол был переставлен ближе к окну. На нём стояла недопитая чашка кофе. Ещё раз оглянувшись, Рин направилась прямиком в душ.***
Kill Kill — Lana Del Rey
Аи тихо шла по коридорам Корня прямо на выход. Длинные полы одежды так и норовили зашуршать о каменный пол, но каждый раз тонкая рука с парой старых белых шрамов перехватывал ткань. Джирайя крепко впился в её плечо, быстро выводя из Корня. Отчасти она была рада покинуть это место, тем более в текущих условия, но всё же… Что принесёт ей грядущие изменения? Если власть Данзо, которого девушка искренне ненавидела, пошатнётся, не слетит с ним вслед сама Аи? Это волновало её в первую очередь. Сейчас, идя под ручку со своим знакомым, она примерно понимала, к чему всё идёт. Им нужна информация — ей же нужна свобода. Девушка не отказалась бы от подобного обмена. Джирайя, словно добрый рыцарь, спас её от лишних вопросов, а скорее допросов. Девушка так глупо попалась. Всего лишь поддалась эмоциям и подставила себя. Хотя… Разве её так и так бы не пустили в расход? Просто, однажды милая девочка Аи исчезнет, потому что перестала быть удобной. Джирайю она знала давно, ещё со времён начала литературной карьеры. Он любит своего ученика, готов заботиться о его светлом будущем. А ему сейчас угрожает Шимура, который, чувствуя, что новый хокаге ещё не до конца освоился на должности, старается дискредитировать его. Что забавно, Минато с готовностью отвечал им тем же. Аи смешило это детское перебрасывание камней друг в друга. Солнечный свет первые минуты слепил. Девушка привыкла к холодному свету ламп, заполнявших помещение. Здесь же было по-иному: тёплый свет, яркие, насыщенные цвета, лёгкий ветерок, прекрасная погода, выгодно выделявшаяся отсутствием жары.***
Они сидели в её любимом кафе, которое держал старик — ветеран ещё первой войны шиноби. На столе красовалась тарелка, заполненная данго. Продавец уже даже не спрашивал, какое именно она предпочитает. С улицы доносился стрекот насекомых, разговоры людей. Девушка мирно наслаждась данго, купленным за чужой счёт. Это особенно грело её сердце. Деньги нужно беречь. — И что же тебе от меня нужно? — проговорила Аи, уминая данго за двоих. — А то ты не знаешь, — иронично ответил Джирайя. Кажется, он приготовился уговаривать её до конца. Девушка тихо рассмеялась в кулачок, её глаза хитро блеснули. — Мне очень нравится жить... Знаешь, бегать по земле, кушать данго, — продолжила Аи, закладывая основу для продолжения диалога, для новых предложений. Джирайя откинулся на стул, сложив руки на груди. А куноичи ждала лишь того, когда мужчина сможет предложить что-то достойное. Всё же ей пора сматывать удочки из Корня, но, впрочем, саннину знать об этом не стоит. Ей нужно выручить из этой сделки как можно больше выгоды. Девушка изящно достала веер, взмахнула пару раз и вновь убрала. Она давала время подумать своему старому знакомому. Он же в ответ вновь улыбнулся, только куда более хищно. — Разве тебя банально не зачистят через пару лет? Стоит тебе ему надоесть — и всё, ты труп. Аи не дала и мышце дрогнуть на своём лице. — До этого момента нужно дожить. Кто знает, что будет дальше?На всё воля Рикудо, — тихо отбила девушка. Закатив глаза, Джирайя продолжил: — Давай ближе к делу: мы вытаскиваем тебя из Корня, обеспечиваем защитой и новым именем. Ты же сделаешь всё возможное, чтобы нам помочь, — устало завершил мужчина. Кажется, ему было совершенно неинтересно лишний раз пререкаться. — По рукам, — согласилась девушка, планируя выманить пару тройку привилегий уже в течении их плодотворного сотрудничества. Через пару секунд она достала лист и передала его собеседнику. Тот же одарил её взглядом с затаённой гордостью. — Все продумала… Заявление на увольнение мы отправим Шимуре, пусть выплачивает тебе пенсию. Сейчас же нам стоит дойти до Минато. Джирайя резко вскочил с места, кажется, ему ужасно надоело сидеть в этом местечке. Он ловко отодрав печать от прослушивания со стола, направился на выход. А потом, стоя в проходе, проговорил: — Не отставай.