Что сказал мертвец?

      Тору несколько секунд рассматривал идеально черную дверь, словно поглощающую бледный искусственный свет холла, прежде чем позвонить.       «Дыши», — говорил он себе. — «Тебе нужно взять себя в руки».       Но этот голосок звучал так слабо и неуверенно. Тору не хотел держать себя в руках. В его руке было совсем другое. И хотя металл должен был нагреться от тепла ладони, Тору казалось, что нож вмерз в его кожу.       «Попробуй успокоиться».       Он говорил это себе в машине. И позже, когда с невозмутимым видом прибился к группе ребят, с гоготом входивших на закрытую территорию элитной многоэтажки. Костюм любого из этой компании стоил как половина страховки за дом. Если он вообще ее получит.       «Успокойся», — робко повторил голос.       Тору представил вскипевшую в аквариуме воду. Его прекрасные рыбы сварились заживо, прежде чем аквариум взорвался, смешав их тельца с пеплом льняных занавесок и рухнувших перекрытий. Он не видел этого сам. Но представлял так ярко, словно картинка отпечаталась на внутренней стороне его век. Словно кто-то на его глазах вскипятил его рыб. Его почти-карпов. Уничтожил их.       Тору стиснул зубы и зажал кнопку звонка. Где-то очень далеко послышалась мелодичная трель. Тору машинально отметил неплохую звукоизоляцию и счел это плюсом. Ему долго никто не открывал. Было уже за полночь. Но хозяин квартиры не походил на того, кто рано ложится спать.       Тору снова вдавил пуговку звонка и не отпускал до тех пор, пока не послышался шум открываемого замка. Дверь широко распахнулась, и на пороге возник Адам Кинг собственной растрепанной персоной. На нем был черный шелковый халат, великолепно оттеняющий бледную кожу.       — Мистер Купер? — Адам удивленно вскинул брови. — Вот уж не думал, что вы настолько нетерпеливы, но я…       Тору молча шагнул в квартиру, свободной рукой захлопывая за собой дверь, а вторую пряча за спину. Главное — сократить расстояние, насколько это возможно. У него не меч. И не лук. Лук сгорел вместе с рыбами. Тору почти слышал звук, с которым лопнула тетива.       — Мистер Купер? — Адам нервно хохотнул, не сводя с гостя удивленного взгляда и потянулся, чтобы запахнуть халат на груди. — Не помню, чтобы приглашал вас домой. Но мы можем выпить кофе и здесь, если хотите…       Тору хотел мести. Он впечатал Адама спиной в стену, одной рукой сжимая отворот халата, а другой деликатно прижимая крошечное лезвие к шее.       — Я хочу правду, — выдохнул он очень тихо, глядя в синие глаза. — Зачем?       Внутри все дрожало от гнева, но тело безукоризненно ему подчинялось. Рука не дрогнула ни на миллиметр, даже когда в воображении вновь всплыла маленькая фарфоровая урна. Прах мамы тоже навеки смешан с пеплом пожара — не отделить.       — Кх… — Адам смотрел на него огромными, дикими от страха глазами. Тору чувствовал, как заполошно бьется пульс под его рукой. — Кххх… какого?..       Тору медленно втянул носом воздух, чтобы голос не дрожал. Ему все еще чудился запах гари. Вся одежда пропиталась этим запахом. Он собирался ехать в отель, принять душ и все обдумать. Но в какой-то момент понял, что не может медлить. Адрес с накладной намертво въелся в память, Тору не составило никакого труда его найти.       — Ты устроил пожар, чтобы замести следы? — произнес Тору так же тихо. Он был уже уверен, но хотел получить подтверждение от Адама, прежде чем… принимать радикальные меры. Парень больше всех радовался смерти папаши. У него был мотив. Была возможность. Он слышал про назначенную экспертизу.       — Какой еще пожар? — голос Адама дрогнул, красивое лицо исказилось, пухлые губы задрожали. — Вы сумасшедший? Черт, так и знал, что нельзя западать на гробовщика!       — Пожар в моем чертовом доме! — еще тише прошипел Тору. Невыносимо хотелось сильнее нажать на тонкое лезвие, впивающееся в нежную кожу, пахнущую сладковатым парфюмом или ароматическим маслом. Но он боялся, что не сможет остановиться, увидев кровь. В ушах гудело, как зацикленное: «Наверху ничего не осталось, извините. Крыша обвалилась». Что за ирония? Этот человек отнял у него все, а тело Кинга-старшего едва пострадало. Металлические двери долго сдерживали пламя и жар.       — Отпустите меня! — Адам запрокинул голову, вжимаясь в стену, чтобы хоть немного ослабить давление лезвия. — Я понятия не имею, о чем вы говорите! Черт, говорил же папа, что мои пристрастия однажды сведут в могилу! Но я не думал, что так быстро!       — Заткнись и отвечай только на мои вопросы, — припечатал Тору. Он почувствовал, как дрожь постепенно захватывает тело, и крепче сжал рукоятку ножа. — Иначе я допрошу труп.       — Ты — больной! — взвизгнул Адам. Глаза у него были на мокром месте, а губы дрожали. Несмотря на это он продолжал болтать, как заведенный: — Пусти! Я бы сам дал тебе, к чему все это садо-мазо?       — Дал? — слегка опешил Тору. Он, кажется, ничего у Адама не просил. — Думаешь, я тебя ограбить пытаюсь?       — А я откуда знаю? — выпалил Адам, испуганно косясь на лезвие в его руке. — Ограбить, изнасиловать, отрезать мне голову своей «финкой»? Ну какого хрена, а? Ведь все так здорово начиналось!       Тору понял, что у него дрожат руки. Он слегка опустил лезвие, продолжая вглядываться в глаза Адама. Наверное, допросить труп и в самом деле было бы самым простым выходом. По живым людям ни черта не поймешь. Хотя радовался смерти отца он вполне бесхитростно.       — Ты меня вообще не слушаешь? — спросил Тору. — Два часа назад кто-то кремировал твоего отца. Вместе с моим домом. Я хочу…       Но вместо ответа Адам оглушительно завопил, с силой толкнул Тору в грудь и бросился вглубь квартиры, сверкая бледными ягодицами. Его дурацкий халат распахнулся, взметнувшись следом, будто плащ супергероя.       Тору врезался плечом в стену. По руке, в которой он сжимал нож, прокатилась боль, но уже через мгновение Тору забыл о ней. Ярость вспыхнула с новой силой. Он рванул следом. Молча, не тратя времени на крики и пытаясь только двигаться со всей доступной ему скоростью. Он всегда неплохо бегал на короткие дистанции.       «Я его убью», — билась в голове мысль. — «Когда поймаю, просто убью его».       Квартира у Кинга-младшего была просторная, целая студия, по-модному обставленная минимумом дорогой дизайнерской мебели. Если бы в ней были раздельные комнаты, пришлось бы гораздо хуже. Стоило Адаму закрыться в одной из них и забаррикадировать дверь — Тору осталось бы только в отчаянии биться об нее головой.       Тору почти догнал мерзавца у кухонной стойки, намереваясь зажать его в углу между мебелью, но тот с удивительным проворством перемахнул через стол. Черный шелк хлестнул Тору по лицу, и Адам, продолжая вопить, помчался к лоджии.       Тору бросился ему наперерез. На бегу он подхватил что-то с пола и швырнул, почти не прицеливаясь.        — Стоять!       Это оказался дурацкий тапочек с фиолетовой опушкой. Он врезался Адаму в голову, и тот рухнул на паркет. Тору не стал проверять, подает ли Адам признаки жизни. Прежде всего он прижал его к полу, усевшись верхом. А в следующее мгновение ему на задницу опустились две ладони, крепко сжимая ягодицы.       — Ладно, давай сделаем это здесь, нетерпеливый мой… — сладострастно выдохнул Адам.       Тору врезал ему совершенно рефлекторно. Быстро и сильно, но не слишком умело, отчего левый кулак тут же прошило болью до самого локтя, а ладонь онемела. Он сам не ожидал от себя такой реакции. Даже то, что выходка Адама его смутила, Тору осознал по меньшей мере через полминуты.       Адам взбрыкнул и с воплем сбросил его на пол.       — Ты что, дебил?! — гнусаво заорал Кинг-младший, прижимая руку к разбитому носу. Кровь текла сквозь пальцы, капая на подбородок и шею. — Я сейчас полицию вызову!       — До их приезда я успею тебя прирезать и разговорить труп, — Тору спокойно, даже холодно взглянул ему в глаза. Он не шутил. И хотел, чтобы Адам это понимал. — Или ты сам ответишь. Что выбираешь?       — Я не знаю ничего! — крикнул Адам, пытаясь вскочить на ноги, но пошатнулся и снова шлепнулся на пол. Кровь текла, заливая обнаженную, лишенную растительности грудь. — Какого хрена ты от меня хочешь? Денег? Чего?       — Ты идиот? Засунь себе в задницу свои деньги! — Тору пихнул его в плечо, заставив откинуться на пол, и снова угрожающе направил нож ему в шею. Сил на борьбу почти не осталось, благо, Адам тоже был не в лучшей форме.       Сейчас, окровавленный, с припухшим от удара носом, он не походил на того конфетного красавчика, который флиртовал с Тору в агентстве. Впрочем, многое с тех пор изменилось. Агентства вот тоже больше не было.       — Это ты поджег мой дом? — спросил Тору, глядя в покрасневшие синие глаза.       — Это ты — идиот! — прохрипел Адам и закашлялся, отплевываясь кровью. — Я что, похож на поджигателя? Мне больше нечего делать, по-твоему? Блять, да я хотел только потрахаться с тобой и больше ничего, неужели непонятно?!       Тору захотелось снова его ударить. До чего же этот Кинг болтливый. Даже с разбитой мордой продолжает трещать.        — Просто «да» или «нет», — поморщился он. — Ты убил отца?       Адам хлюпнул носом, прижимая к нему рукав халата. Глаза у него были на мокром месте, губы дрожали.       — Нет, блять! И хомяка твоего я тоже не убивал!       Тору скрипнул зубами. Он снова вспомнил фарфоровую урну, которую раздавило упавшими перекрытиями, и фотографию, которая наверняка сгорела дотла. На краткий миг Тору до дрожи захотелось вспороть этому идиоту горло. Он сдержался только потому, что из тюрьмы было бы сложно отомстить человеку, который все это устроил.       — Кто мог убить? — процедил он.       — Откуда я знаю, кто убил твоего папашу? Это ты хочешь обвинить меня во всех смертных грехах!       — Твоего, кретин, папашу! — рявкнул Тору. Он вдруг понял, что его трясет, как в лихорадке. Комната медленно плыла.       — Да не знаю я! — Адам всхлипнул, размазывая кровь по лицу. Его никогда в жизни не били и он не мог понять, почему реальность допустила этот произвол именно сегодня. Было ужасно больно. Но ещё больнее от того, что это сделал тот, кто ему понравился. Они ведь так мило болтали вчера. — Ты сам сказал, что он умер из-за сердца!       Тору моргнул. В комнате стало темнее. Или ему показалось? Он сильнее сжал рукоятку ножа, который вдруг заметно потяжелел.       — У него были враги? — спросил он. Комната покачивалась все заметнее. В ногах появилась слабость.       — Хуй знает! Мы же почти не общались! Он лишил меня наследства, потому что я — гей! Он мне всю жизнь сломал, а ты хочешь, чтобы я ещё и врагов его знал наперечет?       Поле зрения стремительно сужалось. Тору снова моргнул, ощущая, как его рука медленно опускается сама собой.       Он теряет время. Он просто теряет здесь время. Враги этого чертового Кинга отняли у него все, а он теряет здесь время.       — Мне надо их найти. Они уничтожили маму, — произнес Тору и попытался подняться, но ноги подломились. Колени стали мягкими, как теплый воск. Руки тоже не слушались. Мир стремительно падал в темноту. Что-то ударило Тору по носу, а потом он отключился.              ***       Он очнулся от того, что стало холодно и мокро. Открыл глаза и первым делом увидел отполированный до блеска паркет и блики ламп в луже воды, которую, кажется, вылили на него. Голова гудела. Он медленно приподнялся. В луже перед ним стоял стакан с янтарной жидкостью. Судя по запаху — с виски.       — Пей и проваливай, — донёсся гнусавый голос.       Тору попытался сесть. Тело слушалось плохо. Наверное, так чувствуют себя его клиенты. Каждое движение требовало сосредоточенных усилий. И на каждое отзывались болью голова, плечо и отбитая нелепым ударом рука. Он развалина. Ему нужно отомстить, а он не способен даже подняться. Он зря потратил время. Он напугал этого глупого Адама, который неплохо, кажется, к нему относился. И, может, помог бы. Если вообще что-то знает.       Он облажался.       «Прости, мам, я облажался».       Тору, наконец, сел. Ворот свитера и волосы были мокрыми и провоняли костром и сыростью. Пожаром. Он вдруг понял, что вот-вот разрыдается.       Но всхлип раздался рядом. Вполне реальный, а не из его головы.       — Блять, ты на всех, кто зовёт тебя на свидание, вот так кидаешься? — послышался сдавленный голос Адама. — Что я тебе сделал, не могу понять? И при чем здесь отец?       — Кто-то убил твоего отца, — тихо произнес Тору. Губы слушались плохо. Дьявол, да у него нет даже сил, чтобы ворочать языком. Что вообще он сможет сделать? — А затем сжег тело вместе с моим домом. Похорон не будет. По крайней мере, завтра.       Повисло напряженное молчание. Тору продолжал сидеть, глядя на мокрый паркет, пытаясь собраться с силами. И заметил, что находится на полу не один, когда его мокрых волос нежно коснулась тонкая рука.       — Твой дом… сожгли? И что… ты решил, что это я сделал?       — Ты был счастлив, что отец умер. Значит, ты мог его убить. А потом пытаться замести следы. И ты слышал про экспертизу, — произнес Тору, поднимая взгляд. Его доводы все еще казались логичными, но почему-то привели к ошибочному выводу. Адам невиновен. Или он — очень хороший лжец. Но сейчас он не походил на хитроумного убийцу. Просто парень с припухшим носом и влажными от слез глазами.       Адам медленно опустился на мокрый пол рядом, подогнув под себя ноги. Тору машинально отметил, что теперь он удосужился надеть штаны. А вот умыться — нет.       — У нас с отцом были ужасные отношения, — сказал он, немного помолчав. — Но я бы никогда его не убил. Хотя иногда хотелось, если честно. И я правда был рад его смерти. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти.       Тору покачал головой. Нет, он не представлял. Он вообще ничего не знал об Адаме и его жизни, кроме того, что отец не дал ему заниматься танцами. И на дух не переносил своего сына.       — Кто-то его убил, — повторил Тору. Две мысли вертелись в его голове, как зацикленные. Больше он ни о чем не мог думать. У него не было сил подняться, а Тору думал лишь о том, что кто-то убил отца Адама и…       — Я должен его найти. Понимаешь?       — Ты что, этот, как его… Джокер? — фыркнул Адам, но спохватился. — Ой, то есть Бэтмен. Заяви в полицию. Дом они не вернут, это ясное дело. Но хотя бы сам не сядешь за убийство. Лучше вот, выпей. Я так понял, что идти тебе некуда, да? Но не уверен, что все ещё хочу затащить тебя в постель. А кровать всего одна.       Тору снова покачал головой и неуверенно улыбнулся. Что за человек? Даже сейчас не может не приплести шуточку про постель. Зудит у него, что ли?       — Дело не в доме. Он уничтожил… кое-что очень важное, — Тору снова попытался подняться и скривился от боли в руке. Это напомнило ему еще кое о чем. — Извини, что ударил. Ты теперь заявишь на меня в полицию?       Адам невесело улыбнулся, потрогал разбитый нос с потеками засохшей крови и встал, чтобы направиться к мойке.       — Нет, если не будешь больше кидаться на меня, — он открыл воду, намочил полотенце и прижал к пострадавшему носу. — Пообещай.       Тору кивнул и сделал глоток виски. Очень маленький — голова все еще кружилась, и он боялся снова отключиться. Кажется, хоть в чем-то ему повезло — Адам не злопамятен. Вроде бы.       — Обещают обычно вслух, — заметил тот, неуверенной походкой пересекая комнату, чтобы заглянуть на себя в зеркало на туалетном столике. Увиденное его явно не обрадовало и Адам поспешил отвернуться.       — Обещаю, — невозмутимо произнес Тору, делая еще один маленький глоток. Что могло изменить слово, произнесенное вслух, он не понимал. При желании он все еще мог просто забыть об этом своем «обещаю». — Это не перелом. К утру отека уже не будет.       — Мне бы твою уверенность, — пробурчал Адам, снова прижимая полотенце к лицу. — А теперь давай по делу и без истерик. С чего ты взял, что отца убили? И почему так уверен, что твой дом подожгли, а не ты сам случайно забыл закрыть дверцу крематория?       Тору стиснул зубы и некоторое время молчал, глядя в пол. Продолжать этот разговор не хотелось. Но, может, маленькая откровенность заставит Адама доверять ему? И тот еще окажется полезен. Он наверняка знает убийцу, даже если не подозревает об этом. Или же он и есть убийца. Тору нужно было еще какое-то время, чтобы разобраться во всем.       — Еще одна острота про пожар, и тебе не понравится моя реакция, — произнес он ровным голосом, наконец поднимая взгляд. — Это был поджог. Что касается смерти твоего отца… У него прежде не было проблем с сердцем.       — Это не острота. Я просто выдвигаю версии, — Адам отпил виски прямо из горлышка бутылки и поманил Тору за собой. — Пошли. Я плохо себя чувствую и хочу лечь. А тебе будет явно удобнее сидеть не на полу.       В дальнем углу комнаты Тору заметил большую кровать, которую отделяла от остального помещения изящная ширма в восточном стиле. Белье на ней оказалось темно-красным, будто венозная кровь. Адам поправил подушку и со стоном опустился на постель.       Тору медленно поднялся, опираясь на стену. Во всем теле была сильная слабость, но он все же произнес:       — Мне нужно идти…       — И куда ты пойдешь сейчас среди ночи? — отозвался Адам не поднимая головы. — Кого и где ты собрался искать? У тебя хоть деньги есть?       — Хочешь дать мне денег? — усмехнулся Тору, прислонившись плечом к стене. — За то, что нос тебе разбил?       — Нет. За то, что вчера ты устроил мне веселую экскурсию и не гундел, что я — бессердечный ублюдок, если не рыдаю на папочкином гробу.       Тору так же медленно подошел к кровати и сел на край. Тело отчаянно требовало лечь и позволить ему отдохнуть. Но что-то в мозгу не давало расслабиться ни на минуту. Даже сейчас ему хотелось вскочить и сделать хоть что-то.       Он собирался потереть лицо руками, и вдруг заметил, что руки у него в саже и крови. И что весь он пропитался запахом пожара.       — Мне нужно в душ, — произнес он.       Или в ванну. Как прекрасно было бы сейчас нежиться в ванне, потягивая чай, и ни о чем не думать. Может быть, не уедь он за кормом, успел бы потушить все прежде, чем пожар охватил весь дом?       Адам громко вздохнул и поднялся, поманив его за собой. Тору поплелся следом на автомате, почти не осознавая своих действий. Они подошли к стене за ширмой, Адам провел по ней ладонью и панельная дверь бесшумно отъехала в сторону. За стеной оказалась ванная в темно-лазурных тонах. В полу — небольшой изогнутый бассейн, от которого исходил горячий пар и аромат цветов. Не то роз, не то пионов.       — Прошу, — Адам взмахнул рукой. — Вода подогревается автоматически. Только не отключись в воде, мне труп в ванной не нужен.       Несмотря на все потрясения, увиденное впечатлило Тору.       — Спасибо, — искренне произнес он, сбрасывая на пол провонявшее дымом пальто. И тут же стащил через голову свитер.       Адам тихо вышел, закрыв за собой дверь. Стало не то чтобы темно, но сумрачно. Точечные светильники по углам создавали ощущение интимности и уюта. Тору разделся и не раздумывая погрузился в воду. Бассейн оказался неглубоким, примерно по пояс, но это было настоящее блаженство.       Вдыхая ароматный пар, Тору, кажется, все же отключился. Потому что ему вдруг привиделась глубокая ванна, в которой купала его мать, и сильные руки, поддерживающие его под мышки.       «Смотри, не глотни воды, Тору», — прошептала мама, и он проснулся, ощутив, как мыльная пена щекочет ноздри. Тору вздрогнул и сел. Пена успела почти полностью опасть, но теперь он чувствовал себя куда лучше.       Он взял одно из полотенец в ближайшем шкафчике, а вот халата или чего-то похожего там не оказалось. Пришлось обернуть полотенце вокруг бедер. Теперь оставалось только нырнуть в пижаму, пожелать маме спокойной ночи и забраться под одеяло. Если бы пижама не сгорела вместе с одеялом.       Немного поколебавшись, Тору покинул ванную. Адам лежал на постели, окровавленное полотенце валялось на полу. Глаза у него были закрыты.       Тору нашел на полу свой бокал и осушил его одним большим глотком. Его нож валялся рядом, но Тору не стал к нему притрагиваться. Было бы полным идиотизмом ложиться спать рядом с человеком, которого ты пытался убить. Который, возможно, сжег его дом и убил собственного отца. И все же Тору собирался сделать именно это.       Покончив с виски, он сел на край постели. Мысль о том, чтобы влезть в грязные, пропитанные дымом вещи, вызывала отвращение. Но и спать нагишом… Если отбросить стеснение, все равно оставалась проблема — Тору мерз. Потому спал в пижаме под толстым одеялом. Даже летом.       Впрочем, он был не в той ситуации, чтобы выделываться. Поколебавшись ещё немного, Тору нырнул под одеяло, аккуратно устраиваясь на своем краю. До спящего Адама оставалась ещё уйма места.       Простыни неприятно холодили кожу. Тору закрыл глаза и попытался не обращать на это внимания. Но сон не приходил. Тело ломило от усталости, а голова оставалась ясной. И в нее настойчиво лезли мысли о произошедшем. Их некуда было деть. Не с кем разделить. Больше не было его маленького семейного алтаря. Как не было и прошлой жизни.       — Не хочешь меня обнять? — вдруг подал голос Адам, не открывая глаз. — Холодно.       Тору даже слегка восхитился такой невозмутимой наглости.       — Хочу пижаму, — отозвался он, подумав.       — У меня нет пижам, — так же легко парировал Адам. — Я их не ношу. Спать обнаженным гораздо приятнее.       Тору сомневался в искренности такого ответа. Кажется, это просто повод, чтобы оставить его спать голым. Или он брезгует давать Тору свою одежду. Впрочем, запоздало сообразил Тору, ему вряд ли подойдут вещи Адама, он ведь ниже Тору по крайней мере на полголовы. И заметно уже в плечах.       — Тогда, может, у тебя есть второе одеяло? — спросил Тору.       — Я тебе не нравлюсь? — Адам всё-таки открыл глаза и приподнял голову, вглядываясь в лицо Тору. — Или ты гетеро? Не очень похоже, но если так, то придется с этим как-то смириться…        — Почему не похоже? — полюбопытствовал Тору, не спеша отвечать на прямой вопрос.       — Можешь считать это моим внутренним гей-компасом, — Адам улыбнулся, подпирая рукой растрепанную светлую голову. — Ну же…       — Что? — Тору вдруг почувствовал уже знакомую щекотку за гортанью. Идиотская ситуация. Не стоило ему оставаться здесь. Нужно было ехать…       «…домой».       Он вздохнул. В отель. В первый попавшийся отель, и как следует там отоспаться. Купить новый костюм. А потом найти этого гребанного урода, уничтожившего его дом, и…       — Ты — гей? — повторил Адам, с любопытством разглядывая Тору со своего края постели.       — Почему ты так думаешь? — не сдался Тору.       Адам чуть улыбнулся, глядя на него из-под длинных ресниц. На щеках проступили очаровательные ямочки, которых Тору раньше не замечал.       — Потому что ты все время пялился не на Элизу, а на меня. А ещё у тебя встал, когда ты сидел на мне верхом.       Тору невольно фыркнул. Он таких деталей не заметил. В тот момент он точно не воспринимал происходящее, как нечто возбуждающее.       — Кажется, у тебя бурное воображение, — усмехнулся он, повыше натягивая одеяло. Оно было тонюсенькое, совсем не похожее на то, к которому он привык.       — Значит, хочешь сказать, что ты — не гей? — Адам продолжал сверлить Тору испытывающим взглядом.       — Да я сам не уверен, — признался Тору. Ему было любопытно, как на это отреагирует Адам. Рассмеется? — Меня обычно никто особенно не интересует.       Адам хмыкнул и перевернулся на спину, складывая руки на животе и глядя в потолок.       — А так? — спросил он, не поворачивая головы. — Может хоть так какие-то мысли появляются?       Тору окинул его недоуменным взглядом. Он чувствовал, что над ним подшучивают, но не мог уловить, в чем именно заключается юмор. Адам не смог долго лежать неподвижно, вздохнул и вдруг поднялся с кровати, откидывая одеяло. Он действительно был голым. Ну, почти. Белье на нем все же было, но весьма условное. Узкая полоска красной ткани едва прикрывала пах, а вот подтянутая и весьма аппетитная задница оставалась бесстыдно выставлена напоказ. Адам прошлепал босыми ногами к комоду, нагнулся, доставая что-то из нижнего ящика. Тору снова вспомнил упомянутые в накладной чулки. Теперь он был почти уверен, что чулки предназначались самому Адаму. Они бы здорово подошли к этим трусам.       Адам достал большой плед и небрежно положил его рядом с Тору.       — А зачем тогда согласился на свидание, если я тебе не нравлюсь?       Тору еще несколько секунд пораженно размышлял, удобно ли вообще разгуливать в таком узком белье? Неужели яйца не натирает и не врезается нигде? Он даже не сразу осознал вопрос.       — Я не сказал, что ты мне не нравишься, — возразил он. — Если бы ты не казался мне… интересным, я бы наверное прирезал тебя еще в дверях.       Пару секунд Адам напряжённо всматривался в его лицо, но потом все же лег на свою сторону кровати и укрылся тонким одеялом.       — Это очень милое откровение. Спасибо, мистер Купер.       Тору пожал плечами. Он никогда не умел делать комплиментов. Но сказанное было правдой. Так на что здесь обижаться?       — А ты рассчитывал, что мы сразу же переспим? Это то, как поступают геи? — полюбопытствовал он, откидывая одеяло и садясь. Лучше всего будет укутаться в плед, а уже потом нырнуть под одеяло. Да, на нем нет даже таких условных трусов, как у Адама, но Тору был слишком вымотан, чтобы волноваться об этом.       — Можно подумать, натуралы так не поступают, — фыркнул Адам, краем глаза наблюдая за Тору.       — Не знаю, может и так, — Тору снова лег, укрывшись сверху одеялом. Стало заметно теплее, он даже улыбнулся. — А что в этом интересного?       — В чем? В сексе? — Адам даже рот раскрыл от удивления. — Ты… девственник, что ли?       Тут Тору ощутил, что стремительно краснеет. Его даже бросило в жар.       — Что, не похож? — спросил он, усмехаясь.       — Нет, — Адам снова облизнулся, прикусив нижнюю губу и томно посмотрел на Тору из-под ресниц. — Девственники редко бывают столь хороши собой. Если им больше двадцати.       Тору усмехнулся шире.       — Наверное, со мной что-то сильно не так? — предположил он. Это то, что сказала ему первая девчонка, которую он пригласил в кино. Ему было пятнадцать. Не то чтобы ему так уж хотелось звать ее куда-то. Но все вокруг столько болтали о девчонках, что ему стало любопытно. На прощание она сказала ему, глядя не то с жалостью, не то с опаской: «Что-то с тобой сильно не так, Купер».       — А ты дрочишь хоть иногда? — невинным тоном поинтересовался Адам. — Смотришь порнуху, например? Или тебя больше волнуют клиенты в подвале?       Тору поморщился.       — Ну да, точно.       Так над ним шутили еще в школьные годы, когда агентство принадлежало бабушке и дедушке. Тору даже ощутил легкое разочарование от этой заезженной шутки.       — На самом деле, меня куда сильнее заинтересовал твой отец, — произнес он едко и отвернулся. Закрыл глаза. Самое время поспать. К чему вообще эта бессмысленная беседа? Какой нормальный человек станет клеить того, кто недавно пытается его убить? Да этот Адам — чокнутый, похлеще самого Тору. Вот с кем точно «что-то сильно не так».       Адам не был бы собой, если бы позволил завершить на этом разговор. Он ловко перекатился по постели, обнимая Тору за талию поверх одеяла.       — Неправда, — горячо выдохнул Адам ему в ухо. — Он ведь холодный. А ты любишь, чтобы было тепло…       Волна жара прокатилась от шеи до самых кончиков пальцев. Этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы у Тору встал. Он ненадолго прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. А затем обернулся к Адаму.       — Ты потому пригласил меня остаться? Чтобы трахнуть? — спросил он серьезно, даже с некоторым любопытством. Адам картинно закатил глаза.       — Коль уж у нас пошла такая откровенность, — шепнул он, поглаживая Тору по груди сквозь плед, — чтобы ты трахнул меня. Думаю, в тебе скрыто очень много страсти под этой маской добропорядочного похоронного агента. Правда есть небольшая проблема: я очень люблю целоваться, а с расквашенным носом это наверняка будет больно.       Тору ненадолго задумался. За окном перемигивались огни города. Небо над ним казалось красноватым, напомнив Тору о зареве над его собственным домом.       — Если я тебя трахну, ты поможешь мне найти того, кто сжег мой дом? — спросил он.       Рука с его талии немедленно исчезла. Адам откатился в сторону, вмиг приобретая независимый и гордый вид.       — За кого ты меня принимаешь? Я не делаю секс-одолжений. И не принимаю их. Ты мне понравился, вот и все.       Тору фыркнул, не скрывая облегчения. Не то чтобы ему так уж противела идея секса. Может, будь они в другой ситуации, Тору был бы рад попробовать. Адам явно был опытным партнером и, кажется, знал в этом толк. И вызывал у Тору определенную симпатию со своими горячими руками. Это могло бы быть приятным опытом.       Но прямо сейчас Тору чувствовал себя загнанным в угол.       — Тогда что мне сделать, чтобы ты помог? — спросил Тору.       — Не вести себя, как мудак, — ответил Адам и потянул на себя одеяло. — Не бросаться с ножом и не размахивать кулаками. Если бы ты пришел, рассказал о пожаре и просто попросил о помощи, разве я бы смог отказать?       Тору пожал плечами.       — Я был не в самом… осознанном состоянии, — признал он. — К тому же, я был уверен, что это ты убил отца. И поджег дом тоже ты. О чем было с тобой говорить?       — И правда, — фыркнул Адам, но снова повернулся к Тору. — Какая помощь тебе нужна? Если негде жить, можешь пока потусить у меня. Половина кровати свободна, ванна — большая. Поместимся как-нибудь.       — Мне нужно найти того, кто это сделал, — Тору приподнялся и подпер голову рукой, глядя на Адама. Интересно, стал бы сам Тору помогать тому, кто пытался его зарезать? Нет, точно не стал бы. Может, Адам все же убийца и теперь пытается сделать невинный вид?       — Ну, здесь от меня мало толку. Я не очень-то разбираюсь в делах фирмы. У меня есть часть акций, которые приносят доход и на этом все. Остальным занимались отец и Тэйлор…       — Но ты можешь попытаться вникнуть? Приглядеться к его ближайшему окружению? Ты ведь постоянно общаешься с людьми, ты должен в них разбираться! — перебил Тору. Он остро, до отчаяния жалел, что не расспросил мистера Кинга-старшего подробнее. Теперь, после пожара, его останки никогда не заговорят. А мама… Нет, не думать о маме.       — Не понимаю, что это тебе даст? Ты в детстве комиксов перечитал или что? Откуда эта жажда возмездия?       Тору с шумом выдохнул, откинулся на подушку и попытался подобрать слова. Секунды тянулись. Он смотрел на плывущие по потолку тени и вспомнил, как медленно сгущались сумерки в их маленьком доме. Там. В Японии.       — Этот человек уничтожил все, что мне осталось от матери, — наконец произнес Тору, продолжая смотреть в потолок. Не то чтобы он действительно ожидал понимания на это признание, но Адам некоторое время молчал. Удивительное дело. А затем Тору вдруг почувствовал, как теплые пальцы осторожно поглаживают его по плечу. Он повернул голову и обнаружил, что Адам лежит совсем рядом. Синие глаза странно поблескивали.       — Прости…       Тору кивнул, понадеявшись, что Адам не сочтет это поводом для нового подката.       — Ничего.       «Если это сделал не ты», — Тору не стал произносить это вслух.       — Но теперь мне нужно его найти. Это личное. Понимаешь?       Адам потёр глаза кулаком и кивнул.       — Давай спать? Все решим завтра.