Что сказал мертвец?

      Тору впервые вел машину так быстро. Сыпал снег, смешивая небо и землю. На поворотах автомобиль слегка заносило, но он не снижал скорости. Вероятная смерть Тору не пугала.       Сигнал с айфона Адама двигался за город, пока не достиг весьма удаленной от дорог и другого жилья точки. Гугл-карта показала там одинокий дом. Идеальное место для убийства. Никаких соседей, что могут вызвать полицию. Никого. Жертва может орать, сколько ей угодно.       Одна мысль об этом заставляла Тору вдавливать педаль газа в пол.       Первое время он еще пытался дозвониться до Адама, но трубку не брали. Оставалось только гнать по шоссе, надеясь успеть. Раньше Тэйлора и раньше полиции. Если полиция вообще приедет. Он был не особенно любезен с Фриман.       Впереди показались металлические ворота, и Тору пришлось сбросить скорость. Легкий автомобиль из гаража Адама не подходил для тарана. Нужно было взять джип, но Тору не смог найти ключи.        Остановившись, Тору выскочил на улицу. Уже стемнело, но свет в окнах не горел. Тэйлор держит его в подвале? Или Тору опоздал? Пришлось сначала гнать в особняк, чтобы воспользоваться макбуком Адама и отследить его телефон. И лишь после этого мчаться сюда. Прошла куча времени. Чтобы убить человека, нужно гораздо меньше.       Он примерился к воротам. К счастью, никаких острых пиков их не венчало. Но чтобы перелезть, пришлось сбросить пальто в снег. Пальцы тут же окоченели, как от прикосновения к мертвецу. Ребра заныли от нагрузки, но Тору не обратил особого внимания.       Уже на той стороне он вспомнил о ножах, которые так и остались в кармане пальто. Впрочем, ярость подсказывала, что он свернет Тэйлору шею голыми руками. Мысль, что этот человек не только сжег его дом, лишив напоминаний о матери, но и заставил подозревать в этом Адама, совершенно выводила Тору из себя.       Снега намело уже выше щиколотки. Тору бежал к дому, пригибаясь на всякий случай, и снег сыпался в ботинки.       У парадного входа он заметил припаркованный Ламборджини.       Тору приблизился к автомобилю. Внутри никого не было. Зато дверь оказалась не заперта. Впрочем, если у Тэйлора было оружие, он наверняка взял его с собой. Тору снова с сожалением вспомнил свои ножи. Нельзя было приходить сюда в одиночку. Следовало прихватить хотя бы кого-то из охраны. Если бы они стали его слушать. Он, конечно, позвонил Фриман, но едва ли она восприняла его слова всерьез.       Дверь в дом распахнулась и по ступеням сбежал Тэйлор. В руках у него был небольшой чемодан. Тору не стал отходить от машины. Вообще не двигался с места. Просто стоял и смотрел.       — Мистер Купер? — Тэйлор холодно улыбнулся. — Не ожидал увидеть вас здесь.       — Стоило бы, — скупо отозвался Тору. Ему давно не приходилось драться. Но если у Тэйлора нет при себе оружия, справиться с ним вполне реально. Тору не уступал ему ни в росте, ни в ширине плеч… Если только у Тэйлора нет оружия. — Где Адам?       — Уже далеко отсюда. Он уехал домой, — Тэйлор сошел на несколько ступенек вниз. — Дайте пройти.       Тору не шевельнулся. Только вздернул одну бровь. Оба прекрасно понимали, что это была ложь.       Верхняя губа Тэйлора дрогнула, как у собаки, готовой броситься на чужака.       — Хотите, чтобы я вызвал полицию? — все тем же расслабленным тоном произнес он. — Вы на частной территории, мистер Купер.       — Вызывайте, — Тору хотел сплести на груди руки и только мысль, что они вот-вот понадобятся для дела, остановила его от этого жеста. — Пусть пришлют еще пару машин.       — Телефон в бардачке, — так же сладко произнес Тэйлор. — Вы позволите?       Тору отступил на полшага, позволяя Тэйлору приблизиться на достаточное для удара расстояние.       — Знаешь, Томас мне все рассказал, — произнес он ровным тоном и выбросил вперед руку.       Тэйлор не успел отклониться. Кажется, он просто завис, переваривая информацию. А потому схлопотал в челюсть и выпустил чемодан. Тот с грохотом улетел под машину. Но обрадоваться Тору не успел. Тэйлор потерял равновесие, отшатнулся, но все же пнул его в колено.       Несмотря на боль, Тору ощущал ликование. Его потряхивало от адреналина и предвкушения. Месть была почти в его руках. Честный рукопашный бой никогда не был его сильной стороной. Тору всегда предпочитал искать… дополнительные возможности получить преимущество. Сейчас таким преимуществом была ярость. Нет, праведный гнев, который придавал сил.       Он снова ударил и в несколько движений все же скрутил Тэйлора, прижав его к двери автомобиля. Эта возня не тянула на боевые сцены из фильмов, что показывали в кинотеатрах. В груди горело от боли. Но ощущение, когда он пережал шею Тэйлора локтем, не позволяя ни вырваться, ни как следует вздохнуть, было крышесносным. Никакое кино не смогло бы этого передать.       — Тебе не стоило сжигать мой дом, — прошипел он, задыхаясь от адреналина и злого веселья. Это и называют торжеством справедливости?       — А… свой? — прохрипел Тэйлор, и Тору увидел, как в стекле автомобиля отразилась его безумная улыбка. Тэйлор улыбался, хотя Тору был в шаге от того, чтобы его убить.       Тело поняло прежде, чем пришло осознание. Внутри все на мгновение заледенело и сжалось. Дрожь стала бесконтрольной. Тору хотел спросить: «Ты чокнулся?». Потом: «Адам там?». И, наконец: «Адам жив?». Но не смог заставить себя открыть рот. И разжать рук.       Не так просто задушить человека. Сколько на это потребуется? Пять минут? Пятнадцать?       Тору оглянулся через плечо. Над домом действительно поднимался дым, подтверждая, что это не было шуткой. Или блефом. Еще немного и ничего нельзя будет сделать. Ему захотелось заорать от отчаяния.       Тэйлор пытался украсть его месть.       Тору сдавил его шею изо всех сил, со всей яростью, что вырывалась из него, как клубы дыма, все более густые и черные.       Может, Адам уже мертв.       Если Тору отпустит ублюдка, это тоже останется безнаказанным.       Тэйлор захрипел. В воздухе пахло пожарищем. Тору вдруг невероятно отчетливо вспомнилась провалившаяся крыша и обугленный рододендрон рядом с его домом.       С отчаянным воплем, похожим на крик животного, Тору разжал хватку и изо всех сил ударил Тэйлора головой о машину. Удалось ли его вырубить, Тору не знал. Мгновение спустя он уже бежал к дому.       На ходу он размотал с шеи шарф и швырнул его в снег, загребая побольше. Из школьных уроков он помнил, что только влажная ткань может защитить от угарного газа. Думать о том, что Адам мог давно задохнуться, он не хотел. Это вело к другим мыслям. Что все это может быть зря. Что Тэйлор оставил внутри лишь тело. Что стоило остаться и придушить его, наблюдая, как жизнь медленно покидает этого ублюдка. А потом, уже остывающему, нашептать, за что это было. За маму. За Адама. За каждую попытку убийства. За дурацкого Тома, который умер вообще ни за что.       Дверь не была заперта, Тэйлор не успел или не собирался этого сделать. Но, ворвавшись внутрь, Тору нашел лишь дым. Первый этаж пылал.        — Адам! — заорал он сквозь шарф и закашлялся. — Адам!       Трещало горящее дерево, ревел огонь. В доме было жарко, как в аду.       — Адам! — крикнул он снова и закашлялся ещё сильнее. И тут ему показалось, будто сверху послышался слабый вскрик.       Пригнувшись, Тору помчался к лестнице. Она уже занялась, так что ему пришлось перепрыгнуть через огонь и сбивать искры со штанов. Наверху было еще темнее из-за поднимающегося дыма. Глаза пекло. Каждый вдох отдавался в растревоженных ребрах.        — Адам! — позвал он снова, прижимая влажный шарф к лицу и заглядывая в первую же дверь. Здесь было немного лучше. Словно его перевели на другой круг ада, подальше от центра.       — Тору! — послышался издалека слабый вскрик и вслед за ним удушливый кашель.       Он бросился на зов, промчался по коридору, едва не врезался плечом в дверной проем и ворвался в спальню. Адам лежал на полу, связанный по рукам и ногам. Его лицо было красным и мокрым.       — Тору! — выкрикнул он и снова закашлялся.       От облегчения (или дыма) у Тору закружилась голова. Он хотел сказать что-то ободряющее, но в голове была полная сумятица. Руки дрожали. Чтобы попытаться расстегнуть ремни, пришлось бросить шарф и дышать становилось все сложнее с каждой минутой. Глаза заволакивал дым.       Адам тихо подвывал, кусая губы. Тору все сильнее хотелось вернуться в момент схватки с Тэйлором и хотя бы еще пару раз приложить его башкой о машину.       Он рванул пряжку ремня и вздрогнул, когда металлическая кромка вспорола палец. Горячие капли брызнули на пол, но ремень наконец поддался. Ноги Адама оказались свободны.       — Я рук не чувствую… — всхлипнул тот.       — Все будет нормально, — с уверенностью, которой не ощущал, произнес Тору. Он знал: Адам не видит его страха. Так лучше. Только новый приступ кашля немного испортил картину.       Распутывать руки не было времени. Лестница уже горела. Возвращаться по ней — самоубийство. Адаму нужно встать. Придется или идти. Или прыгать. И в обоих случаях ему потребуются ноги.        — Встать сможешь?       — Не знаю!       Тору поднял его сам и тут же задохнулся от обжигающего дыма и острой боли в груди. Адам пошатнулся, чуть не упал. Тору бросил взгляд на балконную дверь. За которой снова шел снег.       — Лестница уже горит, — прохрипел он. — Нам придется прыгать.       — Со второго этажа? Я бо… — Адам закашлялся взахлёб. Но Тору и так его понял.       Он довел Адама до балкона и распахнул дверь. В лицо дохнуло морозным и свежим. Пару секунд они просто остервенело хватали губами воздух, прежде чем почти вывалиться на огороженную площадку. Адам едва стоял, Тору приходилось буквально держать его. Но здесь у них было еще несколько минут.       Пару мгновений Тору потратил на то, чтобы глянуть вниз. Там был газон. Никаких насаждений. Но и не бетонный пол заднего дворика. Ничего. Насмерть они не разобьются.       Тору снова обернулся к Адаму.        — Все будет в порядке, — заявил он безапелляционно и принялся расстегивать ему руки. Лучше раздробить себе запястья, чем голову. Впрочем Адаму он этого говорить не собирался.       — Там снег. С тобой все будет нормально, — прокашлял он. — Это всего лишь второй этаж.       Адама трясло так, что Тору едва справлялся с ремнем.       — Я боюсь, — пробормотал он, глядя на Тору красными от слез глазами. — Может, по лестнице?       Распоротый в кровь палец мешал совладать с застежкой. Тору зашипел сквозь зубы и понадеялся, что все же расшиб Тэйлору голову.       — Она горит, Адам, — отозвался он и все же расстегнул ремень. Дым вырывался из открытой балконной двери, постепенно здесь тоже становилось жарко. Снег плавился, оставляя темные скользкие лужи.       Адам всхлипнул.       Тору поймал Адама за подбородок, измазав его в крови.       — Кои, — сказал он твердо, глядя в перепуганные синие глаза, — я вытащу тебя отсюда живым. Я клянусь. Ты мне веришь?       Адам снова всхлипнул, но кивнул, облизывая распухшие губы.       — Я с ним не спал, — прошептал он вдруг. — Не спал.       От неожиданности Тору едва не расхохотался.       — Молодец, Кои, — он коротко прижался к сухим, как наждак, губам. Не то чтобы у них было время на нежности.       Не дав Адаму отреагировать, Тору нагнулся и с силой растер его голени сквозь брюки. Бросил короткий взгляд в окно. Спальня уже горела.       — Тебе нужно спрыгнуть. Главное, не головой вниз, понял? — говорил Тору, разминая его затекшие мышцы. — У тебя все получится.       Он помог Адаму перелезть через перила балкона.       — Я боюсь, — снова пробормотал тот, но Тору просто с силой пихнул его в спину. Языки пламени не оставляли времени на уговоры.       Вскрикнув, Адам полетел вниз. Послышался удар и новый болезненный вскрик, но думать об этом было некогда. Тору перемахнул через ограждение.       Земля была жесткой. Ноги и тело прошило болью, он позволил себе упасть на бок и перекатиться. В груди, кажется, что-то хрустнуло, и от боли Тору несколько секунд не мог вдохнуть. И только в этот момент испугался. С неба валил снег. Снег набился под пиджак и в брюки, засыпал глаза. Стекло на втором этаже лопнуло, из спальни рвалось пламя, поднимаясь в небо вместе с черными клубами дыма. Где-то поблизости, кажется, завывала сигнализация. Или это полиция?       Только голоса Адама не было.       Он заставил себя приподняться. Голова кружилась, а кашель мешал дышать. Голова болела, хотя он знал точно, что не ударялся ею.       — Адам, — позвал он, подползая на четвереньках к неподвижному телу в снегу.       Тот вяло пошевелился и вдруг заплакал:       — Нога! Кажется, я ее сломал!       Живой.       Глаза все еще пекло, но Тору чувствовал, что слезятся они не от дыма.       — Все хорошо, — прошептал он, обнимая Адама за плечи. — Все хорошо…