Gāutəma

— А с ним часто такое? — В последнее время — всё чаще. Я недовольно поморщился и попытался приоткрыть один глаз. — Вообще-то я всё слышу. Видимо, моё бормотание прозвучало недостаточно убедительно: Элоиз тихо хихикнула, а Эмрис только фыркнул и мягко, но решительно убрал мою голову со своего плеча. От полумрака в помещении неудержимо клонило назад, обратно в сон, но… небольшое усилие — и я наконец заставил себя полностью проснуться. Прямо перед нами на прозрачном, почти невесомом столике стояли три чашки и чайник — все из настоящего, судя по всему, фарфора. Элоиз знала толк в красивых вещах. Пока Эмрис разливал чай, я внимательно наблюдал за девушкой. Прямо перед ней, на стеклянной поверхности, лежали четыре ячейки, а ещё одну она несколько неспокойно вертела в пальцах. — Это всё, касающееся вас двоих так или иначе, — кивнула она, проследив за моим взглядом. — В жизни бы не подумала, что меня попросят о… такой инфе. — А до нас никто не спрашивал? — быстро взглянув на Элоиз, как бы невзначай спросил Эмрис. — Если бы и спрашивал, я бы ничего не сказала, — в тон ответила ему девушка, недовольно вздохнув. — Но нет. Вы двое — не настолько известные в Лёсе персонажи, чтобы вами стал кто-то интересоваться. — Неприятно, — слегка усмехнулся я, — но справедливо. Элоиз взяла чашку в руки и сделала из неё большой глоток. Ячейку она — я даже не понял, когда — уже успела вставить в разъём на руке, и сейчас наверняка составляла запросы к таблицам на ней. — Как вы сами, парни? — вдруг спросила она, пристально посмотрев прямо мне в глаза. — Справляетесь или?.. — Бывало и хуже, — ответил вместо меня Эмрис. — Но бывало и лучше. Держимся, короче говоря. — Да уж вижу, — скептически хмыкнула она, окинув взглядом моё лицо. — Свежи и полны сил. Элоиз наверняка знала, чем именно мы занимаемся. Возможно, не в подробностях, но представление об общей картине она имела — и никогда не выказывала этого. А мы, в свою очередь, делали вид, что не знаем, что она знает. Тем более, что подставить она нас могла не однажды, и всё же не сделала этого ни разу. Профессиональная этика… а может, самая малость чего-то ещё? — Зря ты, кстати, без кольца, — еле заметно взмахнула она пальцами в сторону своей ладони. — Неосмотрительно. — Ой, — то ли усмехнулся, то ли поморщился я. — Ещё скажи, что ты обо мне заботишься. — Если даже твой брат на это неспособен, то кто тогда? Ладно, — вдруг сменила она тему. — Здесь ничего. Запросы из налоговой, что-то по мелочи из магазинов… если хотите, можете сами взглянуть. — Не стоит, — мотнул я головой. — Давай лучше дальше. Я почему-то ожидал, что и на второй ячейке будет какая-то ерунда, но Элоиз очень подозрительно нахмурилась, только вставив её. — Что-то не так? — Не пойму… — тихо прошептала она. — Вот, сами взгляните. «КРИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА: НАРУШЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ, — прочитал я на её экране. — ОТСУТСТВУЕТ ССЫЛКА ПО ВНЕШНЕМУ КЛЮЧУ…» Остальное она не показывала намеренно, но и этого было достаточно. — Как такое возможно? — сразу же перешёл я в наступление. — Не вставляла же ты ничего в обход?.. — Я же не совсем ещё двинулась, — тяжело вздохнула девушка. — Таким вещам ещё школьников в восьмом классе обучают. — Ещё у кого-то, кроме тебя, доступ есть? — вдруг заговорил умолкнувший было Эмрис. — А ты сам как думаешь? — уже с некоторым раздражением ответила Элоиз. — Был бы — меня бы уже не было. В физическом смысле. Я сцепил пальцы в замок. В голове с бешеной скоростью проносились мысли, но ни одна из них не имела особого смысла; я вдруг с неприятным удивлением обнаружил, как громко и нервно бьётся у меня в груди сердце. — Там несколько отношений целиком отсутствуют, — продолжила девушка, говоря скорее сама с собой. — Будто кто-то сделал FORCED TRUNCATE. На всякий случай повторю: нет, не я. Слово «forced» она произносит с потрясающим гесским акцентом: грассирует и ударяет его на последний слог. Я бы даже улыбнулся, не будь ситуация такой странной и… Она вдруг внимательно смотрит на меня, а в её глазах я читаю свою же невысказанную мысль. Ситуация не просто странная — она откровенно пугает. Даже в бреду Элоиз не могла бы допустить такую грубую и идиотскую ошибку. А это значит, что кто-то смог получить доступ к её данным — достаточный для того, чтобы попросту удалить их часть. Но тревожащим было не только это. Почему… — Почему он не зачистил следы? Эмрис ставит чашку на стол с таким резким звоном, что я невольно вздрагиваю. Я сразу же пытаюсь искоса взглянуть на него, но он опустил голову так низко, что я не могу различить ничего, кроме подёргивающихся ноздрей и упрямо сжатых губ. — Если кто-то действительно добрался до твоих данных, Элоиз… зачем профессионалу такого высокого класса было оставлять следы? Никто из нас не стал отвечать: вопрос был риторическим. Подобные вещи могут делаться только с одной-единственной целью. Чтобы поставить нас в известность. Чтобы мы знали, что за нами следят. — Так, — Эмрис первым из нас приходит в себя. — Что делать-то будем? — Во-первых, нам нельзя подставлять Элоиз, — мне тоже удаётся как-то взять себя в руки. — Если этот наш товарищ способен на такое, то хер знает, что… Я вдруг резко прерываюсь. Каждый раз забываю, что Элоиз совершенно не выносит, когда о ней говорят в третьем лице. Сейчас, как я понимаю, должна последовать колкая и очень гневная тирада, и… И её почему-то нет. Я замечаю боковым зрением, как Эмрис поднимает голову, и сам вглядываюсь в лицо девушки. Даже в этом приглушённом оранжеватом свете я вижу, что оно не просто бледно. Оно бело как снег. — Элоиз, — я осторожно касаюсь её руки. — Ты в порядке? Она резко и прерывисто вдыхает — а ещё к тому же так сдавленно, что вдох почти превращается в хрип. — Нет, — медленно наклоняет девушка голову. — Совсем нет. Мне удаётся поймать её взгляд, и я еле сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться назад. В её глазах плещется дикий ужас; никогда, никогда ничего даже отдалённо похожего я не видел на её лице. — Элоиз, — снова начинаю я, не обращая внимания на предупреждающий кивок Эмриса. — Ты не… Она резко хватает меня за руку и впивается ногтями в кожу. — Денез, — вдруг осипшим шёпотом говорит она, — ты не понимаешь. У этих ячеек нет доступа к сети. Они автономны. Они активируются только по моим ДНК и магическому отпечатку. Вся информация на них зашифрована с помощью QECDSA. Как… как, чёрт возьми? Как?! На последнем слове её голос срывается, превращаясь в девчачий визг. Вот только мне уже совсем не смешно. Если даже сама Элоиз не разозлилась, а впала в ужас, то… Мне теперь по-настоящему страшно. — Если этот некто уже сделал такое один раз, — удивительно спокойно говорит Эмрис, — то когда эта ситуация повторится — лишь вопрос времени. Его мягкий голос приводит и меня в чувство. Я бережно, но твёрдо отстраняю от себя руки Элоиз и внимательно смотрю ей в лицо. — Эмрис прав. Тебе нужна защита. Может быть… — Нет, — девушка твёрдо качнула головой, начиная, похоже, тоже приходить в себя. — Я уверена в своих мерах безопасности так же, как ты — в своём брате. Не представляю, какими ресурсами должен обладать этот кусок дерьма, чтобы провернуть такое. Спецслужбы не каждого государства, знаешь ли, на такое способны. — И ради чего? — пожал я плечами в ответ. — Почему именно мы двое? Эмрис так многозначительно хмыкает, что я непроизвольно поворачиваюсь к нему. — Как для учёного мирового класса, — усмехается он, — ты туговато соображаешь. Скажи, разве в твоём прошлом не было такого, что… Он не договаривает, умолкнув на полуслове, а я расширенными от ужаса глазами смотрю прямо на него. Неужели он знает, что?.. Но нет, кажется: на лице Эмриса застыла обычная насмешливо-задумчивая гримаса — та самая, которую в последние дни я видел всё чаще и чаще. — Было, — наконец нахожу я в себе силы, чтобы кивнуть. — Но оно осталось именно что далеко в прошлом. Я ведь принял все меры… не знаю, как в принципе возможно это раскопать. Теперь хмыкнула уже Элоиз, а от неё снова повеяло лёгким ароматом цитруса. — Мы, кажется, уже выяснили, что сукин сын способен на невозможное. Так что ему мешало тогда раскопать и парочку твоих скелетов? — Но, чёрт возьми, чего он хочет добиться? Запугать? Шантажировать? Как мы, блядь, должны догадаться? Чем мы вообще можем ему ответить? Я, вскипев, даже не заметил, как начал повышать голос. Впрочем, ни Эмрис, ни Элоиз, похоже, не обратили на это внимания. — Пока что — ничем, — девушка задумчиво сложила руки на груди и откинулась назад в своём мешке. — Нам всем нужно воздержаться от опрометчивых поступков. Не высовываться, короче говоря, и не слишком светить своими физиономиями. Я пока залягу на дно; не ищите меня ни в Café de Flore, ни ещё где-то. Если понадобится, я сама с вами свяжусь. Вы же, парни… специфика вашей работы позволяет? Мне понравилось, как она задала вопрос: достаточно уклончиво и всё же с явным пониманием дела. — Я обсужу этот вопрос сегодня с ребятами, — кивнул я в ответ. — У нас всякое случается; неделя-две отсутствия — ещё далеко не самое худшее, что можно придумать. Я вижу боковым зрением, как Эмрис согласно кивает. С людьми как из нашего подразделения, так и соседних, действительно, случалось всякое. Некоторым не везло настолько, что к ним вламывались прямо домой, а после… думаю, и так понятно. Но мне всегда почему-то казалось, что уж со мной такого точно не должно произойти. Наверное, не только мне одному. — Кстати, парни, — Элоиз снова взяла в руки чашку с уже давно остывшим чаем, — вам есть куда съехать? Если что, я могла бы… — Спасибо, Элоиз, — я улыбнулся — неожиданно искренне даже для самого себя. — У нас есть парочка мест на примете. Верно, Эмрис? — Даже больше, чем парочка, — кивнул он. — Путей отступления не продумывает только дурак. — Или тот, кому нечего терять, — криво усмехнулась Элоиз. — Впрочем, хорошо. Девушка поднялась на ноги и энергично тряхнула головой. — Не буду вас больше задерживать. Чай уже совсем остыл, так что… — Да, допивать не будем, — улыбнулся Эмрис. — Спасибо тебе. — Будет вам, — вздохнула она. — Лучше… Будьте осторожны, ладно? — Будем, — теперь кивнул уже я. — И ты береги себя, Элоиз. Когда мы выходили из подвала, я почти физически мог ощущать её взгляд, провожающий наши спины. И наверняка после того, как дверь закрылась за нами, она сразу же начала собирать вещи. Интересно, как она будет перевозить всю свою базу?.. Впрочем, не менее интересно и то, как переезжать будем уже мы. — Выедем за город, да, Эмрис? — спрашиваю я, когда мы садимся в машину. — Максимальная безопасность, всё такое. — Угу, — еле заметно кивает он. — Помнишь тот полузаброшенный коттедж в Домме? Надеюсь, там нас будет хоть самую малость сложнее найти. Я внимательно смотрю на его лицо. Его выражение сменилось на раздражённо-хмурое; он почти не выказывает эмоций, но и я знаю его не первый год. — Лучше бы куда-то поближе, да, — отвечает он на невысказанный мной вопрос, резко трогаясь с места. — Не верю, что трупы врагов сами всплывут в колодце, если мы будем долго в него смотреть. — Главное, чтобы наши трупы не всплыли… нигде, — усмехаюсь я. — А всё остальное уже придёт со временем. Ладно; я пока попрошу наших ребят дать мне… небольшой отгул. Эмрис молча кивает, а я открываю свой экран и захожу всё на ту же самую борду, на которую мы постили сегодня утром. Нужный тред открывается автоматически, и так же автоматически оттуда подгружаются несколько постов. Всё та же не особо осмысленная псевдофилософская ерунда на первый взгляд, но результат расшифровки я вижу почти мгновенно перед собой, и написан он на чистейшем гесском: «Когда ветер долго отдыхает, дожди сохнут, а ветви деревьев грустят». Намёк на то, что на работе меня ждут очень и очень сильно, уж чересчур ясен, как на мой вкус. Так что я только вздыхаю и быстро отвечаю сам: «E youler evneta an avel da c’hardinez. E solo er mor e-pad un toullad deizioù ouzhpenn». — Что, никак в покое не оставят? — Эмрис, похоже, краем глаза заметил усталую гримасу на моём лице. — Угу. Может, прямо в таком виде к ним и заскочим? А то уже испереживались все, бедолаги. Ответ — как на мой пост, так и на моё высказывание — приходит почти незамедлительно. На изображении — лежащая в неприличной позе женщина с шестью глазами (похоже, полностью функциональными), а в ней зашифровано следующее: «Пусть ветер играет на побережье. Звезда встанет над башней, когда придёт время». — Да какого дьявола? Эмрис смотрит на меня, а я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза ещё больше. — Хотят, чтобы мы были где-то поблизости. Типа, выйдут на связь сами, когда надо будет. Мой брат только пожимает плечами, а я же продолжаю: «Evit petra ezhomm en deus an avel a’n aod? N’eo ket boemusoc’h doneier ha maezioù dezhañ?» И снова ждать приходится буквально несколько секунд: «Его дети томятся. И дышать им проще, когда он вблизи». — Что там? — Похоже, моим подчинённым может потребоваться моя помощь. И… я так понимаю, что Жану будет лучше, если мы будем хоть как-то на виду. — Странно как-то, — Эмрис вдруг поворачивается и внимательно смотрит на меня. — Вчера же они и сами прекрасно справлялись? — Да здесь в любой момент может произойти что угодно, — вздыхаю я уже в который раз. — Так что… Домм отменяется, похоже. Эмрис пожимает плечами и снова смотрит на дорогу. Мы, как всегда, застряли в пробке перед мостом — до сих пор не понимаю, почему их так мало при таком потоке движения. — Просто… — вдруг снова заговаривает он, — тебе не кажется, что всё это как-то чересчур… внезапно, что ли? То есть, буквально вчера тебе на что-то намекнул Жан. Сегодня же мы едем к Элоиз, и у неё, сука, тоже какая-то дрянь. Только хотим свалить подальше — тебя сразу же останавливают на работе. — Мне кажется, с последним ты слегка перегибаешь, — поморщился я. — А насчёт остального… — Нет, — Эмрис, кажется, даже не слушает, что я говорю. — Такая череда совпадений… либо мы конченые неудачники, которых свет не видывал, либо на нас сейчас срёт всё одна и та же зоуа очень высокого полёта. — Я бы скорее поставил на первое. Да и вообще, давай обсудим это уже потом, когда окажемся на новом месте? Эмрис отвечает не сразу: какой-то мудак решил вклиниться в ряд прямо перед нашим носом, даже не включив поворот. — Да, согласен. Мы же… тебе нужно перстень забрать как можно скорее, да? — Угу, — я решительно киваю. — Действительно, зря я его сразу не взял. — Тогда заскочим первым делом домой, — он выворачивает руль: мы наконец-то заезжаем на мост. — А потом… Тебе нравятся сюрпризы? — Сам же знаешь, что не переношу. Это как-то касается того ещё одного варианта, который ты упомянул? — Да, именно. Просто он… можно я всё-таки не буду рассказывать тебе заранее? Я еле удержался от того, чтобы не усмехнуться: его голос прозвучал просяще, чуть ли не жалобно. — Ладно уж, хрен с тобой. Доверюсь тебе и на этот раз. Вся остальная дорога проходит в молчании. Я немного усиливаю радио, и вся машина сразу же заполняется звуками невероятно унылого пост-рока. Он очень странно контрастирует с солнечным и погожим днём, но к моему настроению подходит почти идеально; Эмрис тоже ничего не говорит, а значит, и к его наверняка тоже. После моста пробка окончательно рассасывается, и к дому мы подъезжаем даже быстрее, чем я рассчитывал. Встать где-то, не заезжая в гараж, очень бы хотелось, но вряд ли получится, потому приходится потратить ещё пару минут, чтобы занять наше парковочное место. Пока что никаких знакомых рядом не видно, и это хорошо: совершенно не хочется ни тратить время на болтовню с ними, ни тем более объяснять, где это мы катаемся в такую рань. Поднявшись на лифте, мы чуть ли не забегаем в свою квартиру. Эмрис сразу же выуживает с верхней полки шкафа две вместительные сумки и швыряет их на пол прямо перед входной дверью. Я же первым делом направляюсь к журнальному столику в гостиной и, только зайдя туда, немного успокаиваюсь: перстень лежит как раз на нём и ощущается всё так же, как и раньше. Надо будет надеть его прямо перед выходом. Шаги же Эмриса я слышу уже на кухне: наверняка будет сейчас разбираться со своим драгоценным арсеналом. А я тем временем посмотрю, что с одеждой. — По минимуму бери! — слышу я его голос, когда только захожу в спальню. «Ну ясное дело», — сразу же думаю я про себя, но ничего не говорю. Я даже и не смотрю толком, что беру: открыв шкаф, просто выгребаю из него всё подряд, что попадается под руку. Каких-то пару футболок мне и Эмрису, ещё по паре штанов, шорт, две-три рубашки, бельё — и на этом можно заканчивать. Теперь и мне бы понять, какое оружие сразу же прихватить с собой. Мой Yesod Daleth-03 со мной же и останется, а кроме него мне ничего и не нужно. Разве что ещё добротный, хоть и старенький, ножик, который я купил так давно, что уже даже и не вспомню, кто производитель. — Всякие щётки, мыла и прочую ерунду брать? — кричу я Эмрису, выглядывая из спальни. — Не нужно! — отвечает он из гостиной. — Там всё есть. У тебя всё? — Ага. Взвалив себе на плечо весь этот ворох одежды, я возвращаюсь в прихожую и сваливаю его в одну из сумок прямо как есть. Другую, судя по её странно угловатому виду, Эмрис чуть ли не целиком заполнил оружием; я же забрасываю в другой отсек ещё несколько пар обуви, которые сразу же попадаются на глаза. Эмриса остаётся ждать совсем недолго, он почти сразу же выходит из гостиной, держа в одной руке перстень, а в другой — чехол с гитарой. — Спасибо, — киваю я ему, быстро надевая перстень на средний палец левой руки. Он пару секунд стоит, словно о чём-то напряжённо думая, а потом кивает своим мыслям. — Идём. Нечего нам задерживаться. Я с ним полностью согласен, а потому, напоследок окинув квартиру взглядом, выхожу вслед за братом. Опять чуть ли не пробежка к лифту, несколько минут кажущегося слишком долгим ожидания — и мы уже едем вниз. Пусто и тихо — и неудивительно: все сейчас либо на работе, либо ездят по делам. Только мы с Эмрисом занимаемся какими-то совершенно непонятными вещами. Сумки и гитара заброшены в багажник, и Эмрис снова садится за руль. На солнце — я вижу сразу же, как только мы выезжаем — наползает жутковатого вида сизая туча. Мне сразу же становится как-то легче: не слишком люблю яркий свет. — А скажи, — поворачиваюсь я к брату, — где этот твой сюрприз находится хоть? — Одиннадцатый район, — отвечает он. — На самом севере, всего несколько километров до пригорода. — Ну, — усмехаюсь я, — надеюсь, что для Жана с прочими это не слишком далеко. Машину снова заполняют звуки всё того же пост-рока, а я откидываюсь на спинку сиденья и слегка прикрываю глаза. Я точно знаю, что не смогу сейчас уснуть, поэтому просто наблюдаю за дорогой сквозь полуприщуренные веки. Туча тем временем надвигается на солнце всё больше и больше, и как только она закрывает его полностью, на лобовое стекло начинают падать первые капли дождя. — Подходящая погода, — усмехается Эмрис. Я ничего не говорю, но снова совершенно с ним согласен. Дождь всё усиливается и усиливается, и вскоре превращается в настоящий ливень. Сквозь дымку, поднимающуюся впереди от водяных брызг и разогретого асфальта, не видно ничего дальше двадцати метров, а потому Эмрис чуть замедляется. Я же перестаю следить за дорогой вовсе: кажется, я догадываюсь, куда именно мы едем. И интуиция меня не подводит. Удалившись от нашего дома на север километров где-то на пятнадцать, мы въезжаем в одиннадцатый район, а дальше Эмрис сворачивает немного на восток, и мы едем прямо вдоль течения Вира — в сторону, где начинается частный сектор. На меня вдруг накатывает нетерпение — такое сильное, что я чуть ли не начинаю подёргивать коленом, но вовремя сдерживаюсь. Подъезжаем мы к дому совсем непримечательного вида: совершенно такой же, как и все остальные в ряду. Разве что ворота, быть может, выглядят чуть поновее. Они же и медленно отъезжают в сторону, стоит нам только к ним приблизиться, и Эмрис въезжает внутрь, на территорию. — Это должен был быть сюрприз тебе на день рождения, — немного неловко улыбается он, отстёгивая ремень. — Моя и Евы идея — её, в основном — а ребята Жана помогали всё обустраивать. Заходи и осматривайся, а я пока запаркуюсь. Только выйдя, я сразу же бегом рванул к дому: мало того, что лило уже совсем как из ведра, так и ещё с ног чуть ли не сбивали резкие порывы холодного ветра. Замок уже был настроен на мой экран; одна небольшая команда — и он щёлкнул, а я осторожно взялся за ручку и потянул дверь на себя. Внутри было… уютно, если не сказать больше. Мебель, полы, да и вообще вся обстановка очень походили на ту, которые были у нас в квартире; просторнее, разве что, и потолки чуть выше. «Спускайся лучше сразу же в подвал, — пришло мне сообщение от Эмриса. — Главный сюрприз — там». Этот чёрт всё-таки знал, как заинтриговать. Лестница находилась прямо по коридору и чуть налево; только начав спускаться по ней, я вдруг ощутил очень знакомый запах. Почти такой же, к которому я привык за всё это время… «Нет, — помотал я головой. — Не может быть». После следующего же пролёта меня встретили две двери. Одна — открытая — вела в прачечную, как я мог судить, а вот вторая… она выглядела ровно как те защитные двери из сплавов титана, которыми мы пользовались на работе. Точь-в-точь. Всё ещё не в силах поверить, я приложил к ней локоть правой руки — и она с негромким шорохом приоткрылась. Почему-то начали дрожать кончики пальцев; я усилием воли поборол дрожь и вошёл. И когда свет включился, я не сдержался и ахнул. Вся эта часть подвала была переоборудована под лабораторию; мало того, совершенно такую же, как и моя личная лаборатория на работе. Все компьютеры, все аппараты, столы, устройства… даже, чёрт возьми, защитные символы были использованы совершенно такие же и на совершенно тех же местах! Не хватало, единственное что, артефактов, но это и так понятно: не стал же бы их никто сюда перевозить. — Ну как? — Эмрис подкрался так неслышно, что я от неожиданности вздрогнул. — Нравится? Я обернулся к нему. Всё, что я мог сделать сейчас, — это выводить руками странные узоры в воздухе, но моё лицо, кажется, говорило само за себя. Он широко улыбнулся, а я, повинуясь внезапному побуждению, крепко его обнял. — Это лучший сюрприз, который только мог быть, — наконец смог я выдавить из себя пару слов. — Правда. Эмрис улыбнулся даже ещё шире и, ничего не говоря, похлопал меня по спине. Мы поднялись наверх и быстро, почти без разговоров, разложили свои вещи на полагающиеся им места. Для арсенала здесь была выделена целая отдельная комнатка, и там мы разместили всё наше оружие: полдесятка стволов Эмриса, две его катаны, «ножик» и… мой Daleth-03. Нож же мой выглядел настолько невзрачно, что я его решил оставить пока что при себе. Снаружи тем временем началась настоящая гроза. Сизые тучи почернели; сейчас был уже полдень, но на небе не проглядывалось ни малейшего намёка на солнце. И как только ударила первая молния, отступившая было сонливость накатила на меня с новой силой. Как ноги, так и веки будто налились свинцом. Не уверен, как у меня вообще получилось дойти до дивана в гостиной и лечь на него. — Вздремну немного, — кивнул я Эмрису, который оторвался от гитары и вопросительно посмотрел на меня. — Вряд ли я на что-то сейчас способен. — Глас рассудка! — с облегчением выдохнул он. — Наконец-то. У меня уже не оставалось сил на то, чтобы ответить ему очередной колкостью. Я откинулся на подлокотник и прикрыл глаза. Белый потолок, укрытый дождливой серостью, удивительно гармонировал с песней Эмриса.       And for him this life is made of time and choices,       And endless blend of vistas painted bright with memories… Гесский акцент, когда он пел по-английски, был почти не слышен. Может быть, разве что чересчур мягкое «л».       The here and now will bow to him to only serve one purpose: … Я сложил руки на груди и плотно сомкнул веки.             To keep your peace.