***
Джорел сидел на заднем сиденье такси и боролся с наступающей дремотой. Его шатало и трясло на каждом повороте, что только больше убаюкивало. Чтобы случайно не заснуть в чужой машине Джорел начал отвлекать себя рассматриванием безлюдных картин за окном, надеясь узнать хоть что-нибудь. Ночные улицы Л.А. тянулись целую вечность. На высокой скорости удавалось разглядеть лишь большие неоновые вывески круглосуточных магазинов и бутиков, которых, как казалось, было больше сотни. Но не это Деккеру бросалось в глаза. На его памяти город никогда не был таким ухоженным и чистым. Он будто расцвел за то время, что его здесь не было. Может парень и вправду относится к нему слишком предвзято? Город блистал разными красками, будто пытался произвести впечатления на своего блудного сына. Эстетика захватывала дух и заставляла мечтать о звездах. Джорел не узнавал то место, в котором вырос. Это не тот грязный, разбойный и бедный Лос-Анджелес. Это что-то неземное, сошедшее прямо со страниц глянцевого журнала. Парень был в детском восторге, а водитель изредка посмеивался над «туристом». После двадцати минутной езды машина свернула на неширокую улицу. Она не сверкала как все остальные, но выделялась кое-чем другим. Джорел начал узнавать обшарпанные домики и кривую дорогу. С каждой кочкой в его голове всплывали воспоминания из далекого прошлого и понимание того, почему он так сильно ненавидел Л.А. И вот машина остановилась напротив старого многоэтажного дома. Только сейчас Джорел вспомнил, зачем он вообще сюда прилетел. Мысли о больной матери, ничуть не поднимали настроение. Даже тому, кто бросил ее одну на долгие годы. Парень рассчитался с водителем и забрал чемодан из багажника. Вскоре он стоял совершенно один на пустой и плохо освещенной улице. Лицом к лицу перед зданием, которое уже много лет назад перестало быть ему домом. Ну и что теперь? Он приехал, как его и просили. Приехал смотреть, как родная мать умирает от проклятой опухоли. Ладно, это грубо сказано, хотя и довольно метко. Джорел снова вытащил телефон и убедился, что предупредил о своем прилете. Его вроде как должны встретить, но, похоже, не особо торопятся. Парень еще раз оглядел пустынные улицы и медленно направился в здание. Все-таки он был не очень уверен, что дал водителю правильный адрес. Как вдруг из знакомых ему скрипящих дверей показалась фигура. Женщина лет шестидесяти пяти, одетая только в старое пальто на домашнее платье, подбежала к Джорелу и обняла. Парень растерялся, не сразу сообразил, что к чему. Но как только на него пахнул аромат ее духов, он сразу же узнал эту милую светловолосую бабушку. — Тетя Хелен, — промурчал Деккер, обнимая ее в ответ. Столько родного в одном только запахе. Джорел уткнулся в ее плечо, ласково поглаживая по спине. Черт, он вправду соскучился. В один момент улица превратилась во что-то уютное и родное. А воспоминания нахлынули рекой от одних только прикосновений. — Неужели это малыш Джорел? — с этими словами женщина отстранилась и потрепала юношу по голове, который все не решался поднять своих карих глаз. — Ну, чего ты? Я так соскучилась, дай взглянуть на тебя. — Джорел почувствовал ее теплые руки у себя на щеках и покорно поднял голову. На него смотрели добрые голубые глаза, обрамленные длинными ресницами. Знакомая улыбка и родинка под правым глазом, все было на месте и сияло как раньше. Но каким бы счастливым не был момент, Джорел помнил ее другой. Та милая длинноволосая девушка, приносившая ему гостинцы много лет назад, покрылась морщинами и сединой. Время никого не щадит и Деккер уже в какой раз убеждается в этом. Как жаль, что неизбежная участь ждет и таких людей, как Хелен Байерс. Милейшей и удивительной женщины, с круглым лицом и добрым сердцем. Никакие кровные узы не связывали ее с этим парнем, но Джорел был ужасно привязан к ней в детстве. Да и сейчас эта привязанность проявляется легким румянцем на щеках. Она одна из тех немногих людей, которым он безгранично благодарен за подаренные воспоминания. — Я… я тоже скучал, — Джорел не мог оторвать взгляд от лица милой бабушки. Его сердце приятно трепетало, разгоняя тепло по всему телу. Ему хотелось обнимать ее еще и еще. Но проклятое чувство вины его сдерживало, заставляя неловко переминаться с ноги на ногу. Парню так нужно было извиниться за свое долгое отсутствие, вот только язык не поворачивался в правильную сторону. В голове сейчас творилось что-то непонятное. Рассудок хотел радоваться также, как и сердце, хотел трепетать от счастья, но тяжелая мысль о больной матери лежала камнем, перекрывая всю безмятежность. — Ты такая красивая, — проговорил Джорел, дабы объяснить налетевшую тишину, хотя парень нисколечко не врал. Женщина посмеялась. — Прибереги комплименты для девушек, а мне достаточно видеть твое драгоценное личико. Ты хорошо долетел? — Вполне, — больше трех слов Деккер из себя выдавить не мог. То ли из-за переизбытка воспоминаний, нещадно затапливающих голову, то ли из-за долгого перелета. Джорел выбился из сил, но все же у него хватило мозгов додуматься, что на улице не май месяц, а тетя стоит только в одном пальто и явно мерзнет. — Может, уже пойдем? — женщина кивнула, и хотела было схватиться за багаж, но Джорел мягко отстранился, давая понять, что справится сам. Дом был в меру большим, пятиэтажным и выложенным из красного кирпича. Каждая квартира имела свое окошко (что естественно) и проведенную к нему пожарную лестницу. Даже здесь время оставило свой след в виде небольших трещин и ржавчины на перилах. Забавно, Джорелу в детстве казалось, что этот хрупкий домишка вот-вот развалится, а он вон какой крепкий оказался. Квартира, в которой когда-то жил Деккер находилась на четвертом этаже и, чем выше они поднимались, тем тяжелее становилось на сердце. Сейчас бы даже объятия не помогли. Джорел с минуты на минуту увидит мать, но не сможет радоваться в полную силу. Ведь он увидит ее больной и лежащей в постели, исхудалой и бледной. Именно эта встреча висела у него на душе. Из-за этого он и чувствовал себя погано. Из-за этого не смог показать все должные эмоции при встрече с любимой тетей Хелен. Из-за этого сейчас молчит. Наверное, он выглядел со стороны нелепо: мальчик, который не знает, смеяться ему или плакать. Вот и заветная квартира. Идущая впереди Хелен помедлила и развернулась. Она прекрасно понимала, что чувствует сейчас Джорел и как новость о матери подкосила его, так что не доставала лишними расспросами. — Твоя мама сейчас спит. Ты можешь остаться у меня, если хочешь. — Нет, я, пожалуй…домой, — Деккер немного замешкался перед последним словом, не был уверен, что правильно подобрал его. Женщина снова улыбнулась. — Ну, хорошо, — ласково ответила она и, отперев квартиру, отдала ключи. — Только по тише, не разбуди Маргарет. — Спасибо большое. Я правда рад тебя видеть, просто немного устал. — Даже не думай извиняться. Я все понимаю, — Джорел благодарно улыбнулся, а Хелен снова обняла его. — Доброй ночи, мой мальчик. Если что-то понадобится, ты знаешь, где меня искать. — Доброй ночи, спасибо еще раз. Хелен скрылась за соседской дверью, а парень все никак не решался зайти. Как будто в этой темной и тихой квартире его ждало что-то страшное. Но ему было просто стыдно. Стыдно, потому что он приехал не по своему решению, а потому что попросили. Думаю, вы поняли, какая вина мучила парня. Джорел знал, что никто ему об этом не скажет, он боялся немого осуждения. Но делать нечего. Он уже здесь, стоит под дверью и готов помогать своей матери во всем, в чем потребуется. Хотя бы где-то он пригодился по-настоящему, и может быть, ему удастся избавиться от клейма «плохой сын». Как только парень закрыл за собой дверь, ему в голову ударила невыносимая сонливость. Он буквально валился с ног. Конечно. Время три ночи, да и еще этот невыносимый перелет, после которого не покидало чувство слабости. Ни о чем уже не думая, Джорел свалился в первое попавшееся кресло и заснул.***
Первая встреча с матерью после долгих лет оказалась не такой тяжелой, какой представлял себе Джорел. Пятидесяти восьмилетняя Маргарет приняла блудного сына со всем радушием и теплом, позволенным ее хрупким состоянием. Она говорила с ним так, будто не было тех бессонных ночей, которые заставил пережить ее Джорел. Женщина не держала на него обиду, даже не думала об этом. Наоборот, расспрашивала его, ведь помнила мечты одаренного подростка. А Деккер, избегая настойчивого взгляда матери, рассказывал сказки про свои исполненные планы и отличную работу. Ему не доставляло удовольствие врать, он не был вруном, просто меньше всего хотел видеть разочарование на лице умирающей матери. Да, парень знал, каковы шансы на выздоровление, если опухоль окажется злокачественной. И ему ничего не оставалось делать, как скрасить последние месяцы жизни своей мамы. Но надеяться на чудо никогда не поздно. Результаты, отправленные несколько дней назад, еще не пришли. Может, бог есть, и опухоль окажется доброкачественной и излечимой. Но тогда нужно будет придумывать оправдание к его бессовестной лжи… — А девочка то у тебя есть? — спросила Маргарет, удобно устроившись в полусидящем положении на своей постели. Они беседовали уже около часа, половину из которого Джорел тихо шнырял по комнате, боясь лишний раз взглянуть на ослабшую мать. — Да, пока, как-то звезды не сходятся, — пожал плечами Деккер. — не волнуйся, в любом случае ты узнаешь первой, — он попытался улыбнуться, но на лице образовалось что-то непонятное, отдаленно напоминающее морду умирающего кота. — А что насчет… — Эта фотография всегда тут стояла? — Джорел не знал, зачем перебил мать, просто не хотел отвечать на ее вопросы. Слишком сложно было врать. Хотя про девушку он сказал чистую правду. Парень взял с полки старую фотку, заботливо вставленную в рамку, и повертел в руках. Изображенные на ней молодые фигуры его родителей почти выцвели и затерлись. Они в обнимку стояли на берегу какого-то моря и мило улыбались. — Откуда ты ее взяла? — Я сейчас уже и не вспомню, — задумчиво протянула женщина. — Я поставила ее туда года четыре-три назад. Джорел понимающе кивнул и попытался разглядеть дату сделанной фотографии. Но безуспешно. Со стертых цифр его взгляд перескочил на лицо молодой матери. Кто-то говорил, что парень похож на нее. Те же брови, те же задумчивые и умные глаза. Ну, это если верить человеку, слова которого, только что всплыли в голове Деккера. Сам же он так не считал. По его мнению, он больше походил на отца, который, к слову, на этой фотке вышел очень удачно. Статный, красивый и добрый мужчина с квадратным, как у Джорела лицом. Парень провел по его фигуре пальцем и тут его словно током дернуло. — А что случилось с папиным магазином? — Мне пришлось его продать, — помолчав, качнула головой Маргарет. — Сейчас там что-то вроде приюта для животных. Мне жаль. — Приют для животных это хорошо, — Джорел протянул эту фразу, стараясь скрыть сожаление, но непроизвольный вздох его все равно выдал. Парень вернул фотографию на место и еще раз прошелся взглядом по полкам. На удивление, он помнил каждую вещь, лежащую здесь. Эти мелкие детали так въелись в подкорку, что уже стали частью сознания. И этот забавный орнамент на старом декоративном кувшине стал не просто рисунком, а чем-то особенным. Тем, что будет греть холодным вечером, и тем, что Джорел заберет вместе с собой в могилу. Воспоминания — на вес золота. А то, что помогает возродить их — бесценно. — И что же ты будешь делать со всем этим хламом, когда меня не станет, — тихо произнесла женщина, подойдя к сыну. — Ма-а-ам, — поморщился Деккер. — Не говори ерунды, хорошо? Маргарет посмеялась и прислонилась к парню, который был выше нее на целую голову. Он в свою очередь приобнял ее. — Думаешь, есть шанс? — вздохнула женщина, наслаждаясь теплотой родного человека. — Конечно, есть! — Джорел отстранился так, чтобы видеть глаза матери. — Знаешь, почему тебя не забрали в больницу? — женщина качнула головой. — Потому что врачи уверены, что все с тобой в порядке, мам. Они просто перестраховываются. Знаешь же, с этой окружающей средой. Город большой, куда не поверни, можешь надышаться выхлопными газами. Вот и иммунитет немного пострадал, — он улыбнулся, и в этот раз улыбка получилась такой, какой надо. Милой, откровенной и доброй. Точь-в-точь, как у матери. Но, не смотря на то, что Деккер смог убедить и успокоить Маргарет, он сам не верил тому, что наговорил. И окружающий мир, который он зачем то сюда приплел, тоже был не причем. Ведь парень знал, что врачи не забирают безнадежных пациентов умирать в больницу.