***
В любой ситуации сложнее всего было прощаться, а в тех условиях, в которых оказались люди, находящиеся в гостиной с тусклым светом от одной лампочки, болтающейся по середине потолка, это приравнивалось к самому изощрённому способу самоубийства. Ты не понимаешь насколько детально нужно запомнить этот момент, потому что в голове нет чёткого осознания, повторится он когда-нибудь или нет. И смогут ли те, кто сейчас так сильно сжимают в объятиях твоё тело, в следующий раз снова оказаться рядом, так же бесконечно повторяя, что всё будет хорошо? Гермионе хотелось верить в единственный подходящий вариант «да», даже если всё вокруг открыто намекало на противоположную частицу «нет». Наблюдая за тем, как двухэтажный дом исчезает под куполом защитной магии, она ещё некоторое время не могла сдвинуться с места, упорно глядя в пустоту, которая сейчас скрывала её от самых близких людей. Почувствовав, как к её запястью прикоснулось что-то несколько раз, Гермиона дёрнулась, машинально отпрыгивая в сторону и доставая палочку, спрятанную в заднем кармане. Это не помогло, и уже в следующую секунду сильная рука обхватила её запястье, после чего потянула на себя так, что девушке чудом удалось удержаться на ногах. — Мы уходим, — раздался голос совсем рядом с её ухом, и только в этот момент она облегчённо выдохнула, понимая: это был Малфой. Но не успела она расслабиться и повернуть свою руку так, чтобы им было удобнее идти, как очередной резкий рывок чуть не сбил её с ног, и она начала судорожно перебирать ногами, пытаясь успеть за слишком широкими и быстрыми шагами парня. — Отпусти и перестань так бежать! — попыталась вырваться девушка, за что получила очередное слишком чувствительное сжатие запястья, после которого точно должны были остаться синяки. Это продолжалось минут десять, пока невидимый ей человек тащил её в неизвестном направлении, и только когда Гермиона почувствовала вибрацию магии защитного барьера, через секунду перед ней появился Малфой и палатка, от которой она уже успела отвыкнуть за несколько последних дней. Его волосы были в беспорядке, молния старой джинсовой куртки расстёгнута, из-за чего взгляду Гермионы предстала серая футболка, которая плотно обтягивала его тело. Драко тяжело дышал, и она даже обратила внимание на его шею, чтобы убедиться, что он не нарушил их совместный запрет и не надел медальон, подвергнув себя воздействию тёмной магии. Он неотрывно рассматривал её лицо, будто первый раз в жизни ему представилась возможность заглянуть в глаза своему главному врагу. Гермиона знала этот взгляд. Слишком хорошо за всё время, проведённое рядом с ним, выучила прищур, после которого его руки обычно сжимались в кулаки до такой степени, что сухожилия на предплечьях проявлялись особенно сильно. Он был в бешенстве. С момента встречи произнеся всего одну фразу, его действия сейчас говорили намного больше, абсолютно не проясняя ситуацию. Zayn - Pillowtalk — Малфой, что... Сбивающий с ног поцелуй обрушился на неё так внезапно, что если бы в этот момент он не придержал её рукой, девушка точно встретилась бы с полом этим вечером. Рука, до этого обхватывающая её запястье, в один момент перешла на её бедро, сильно сжимая кожу и пальцами сминая плотную ткань джинс. Поворачиваясь так, чтобы была возможность скинуть с себя куртку, Малфой начал активно трясти правой рукой, при этом каждое его движение было настолько ловким, что умудрившись оставить без верхней одежды уже и её, он всё так же продолжал прижимать её к своему телу. — Драко, что... — попыталась повторить свой вопрос Грейнджер, на секунду оторвавшись от его губ, параллельно с этим стараясь сделать полноценный вдох, но её вопрос моментально утонул в новом поцелуе, когда его язык нашёл её верхнюю губу и сильно втянул в рот. Если бы Гермиону спросили, как они оказались в его спальне, она бы не смогла вспомнить это даже под угрозой самого страшного проклятья. Единственное, что яркими вспышками отложилось в её памяти — это два удара спиной о колонны, на которых всё это время держалась их палатка. А ещё руки. Его руки, кажется, были везде, изучая каждый сантиметр разгорячённой несмотря на холодную погоду кожи, то и дело задирая её кофту и продолжая прочерчивать линии вдоль рёбер в надежде, что там останутся его следы. Один на один, как все эти недели до этого. Она никогда ещё не чувствовала себя настолько загнанной в клетку, как сейчас. В какой-то момент грубые пальцы крепко впились в её шею, одновременно с этим поглаживая участок, где в данную секунду пульс отбивал совершенно нездоровый ритм. Защита и нападение — два этих действия, так ярко смешались в небольшой комнате, что Гермионе начало казаться, будто воздух вокруг приобрёл густую консистенцию, затягивающую их в необратимый омут. Они тонули. В тех чувствах, которыми сейчас, даже если бы хотели, не могли надышаться. И друг в друге, будто каждый из них был единственным спасением во всём оставшемся мире. Она не успела понять в какой момент они оба оказались на кровати, и Малфой сгрёб её в охапку, усаживая к себе на колени, теснее прижимая к своей футболке. В это время, словно отвлекающим манёвром, накрывая её губы поцелуем и стягивая резинку со спутанных волос, не давая ни секунды на какие-либо раздумья. Это было настолько горячо, что на мгновение Гермионе показалось, будто на улице снова наступил тот до невозможности душный июль, где каждый вдох давался с огромным усилием. Он хотел, чтобы она задохнулась, у неё не было других вариантов, по какой причине Малфой поочерёдно всасывал то нижнюю, то верхнюю губу, в секундных промежутках между этим проводя языком по её нёбу, то и дело сталкиваясь зубами друг с другом. Гермиона в этот момент лишь пыталась стянуть с него так мешающуюся сейчас футболку, хаотично проводя руками по твёрдым мышцам в области его живота и непроизвольно задевая холодную пряжку ремня. Его желание было зеркально — быстрее дотронуться до её обнажённой кожи и как можно сильнее надавить на каждый участок, будто стараясь забрать себе по частям всё то, что до этой секунды принадлежало исключительно ей. В этот же момент его губы жадно впились в её шею, оставляя отпечатки на каждом сантиметре кожи, спускаясь всё ниже к груди, с которой он несколько секунд назад уже успел стянуть бюстгальтер, откинув тонкое кружево в сторону тумбочки, находящейся с правой стороны от кровати. Губы накрыли её правую грудь, вызывая тихий стон девушки и заставляя её сильнее вцепиться пальцами в светлые волосы, одновременно с этим инстинктивно поёрзав на его коленях. Член, всё это время стремящийся вырваться наружу, сквозь ткань тёрся о её живот, что заставляло обоих задохнуться и прижаться друг к другу ещё сильнее, не собираясь прерывать это приятное трение. Не думая о том, что происходит в данный момент, и автоматически соглашаясь на все действия, совершаемые Малфоем, Гермионе удалось стянуть футболку с парня, оставляя их в равном положении, и теперь свободно вцепиться маленькими пальчиками в ремень, который уже через секунду наконец-то оказался расстёгнут. — Сейчас, — съедая слова новым поцелуем, в губы произнёс он, переворачивая девушку на кровать и подминая хрупкое тело под себя. — Сейчас, Грейнджер. Она что-то неразборчиво промычала ему в рот, и, если бы этот звук в данный момент подразумевал отказ, он бы не принял его даже под угрозами смертной казни. — Я не... — попыталась произнести Гермиона в то время, когда Малфой подцепил пояс её брюк, начиная стягивать те вместе с нижним бельём. — Конечно нет, — это утверждение не прозвучало как оскорбление, а лишь дало ту долю спокойствия, которой ей так сильно не хватало в этой ситуации. Прогибаясь в пояснице таким образом, что его губы снова встретились с её грудью, аккуратно проходясь зубами по соскам, Гермиона поняла, что оказалась полностью голой, прижатой к крепкому телу парня, каждой нервной клеточкой ощущая трение, до этого незнакомое её телу. — Слишком спешишь, — усмехнулся он, почувствовав, как она простонала, изогнувшись под таким углом, что твёрдый шов ширинки его джинс, прошёлся точно по её чувствительной плоти. Его возбуждение ощутилось сильнее, когда трясущиеся пальцы расстегнули пуговицу на джинсах, и в тишине комнаты послышался звук расстёгивающейся ширинки. Это было что-то на грани помутнения рассудка, при котором желание подавляло все ощущения, когда-либо занимающие лидирующую позицию. Наблюдая затуманенным взглядом за каждым его движением, девушка увидела, как его рука скрылась между её бёдер, и уже через секунду протяжно застонала, чувствуя, как один палец проник внутрь. — Можешь сжать моё плечо сильнее, если почувствуешь дискомфорт, и мне лучше будет остановиться, — произнёс он, в очередной раз проводя губами по её шее и осторожно двигая пальцем внутри. Гермиона что-то невнятно промычала, вызывая довольную ухмылку Малфоя, заставляя добавить второй палец и начать более активные движения внутри. — Драко, я... — она даже не понимала, что именно хотела сказать, поддаваясь той лавине новых чувств, которые накрыли её в этот момент. Ей было хорошо. В этот момент она могла поклясться, что не помнила, когда ей было настолько хорошо в последний раз. Ничего не отвечая и лишь оставляя лёгкий поцелуй на губах, он аккуратно достал пальцы, оставляя на её бедре влажную дорожку, подтверждающее её возбуждение сейчас. Избавившись от боксеров и удобно устроившись между бёдрами Гермионы, он направил себя в неё, наблюдая, как девушка непроизвольно задерживает дыхание, ожидая всех ощущений, о которых слышала с того возраста, когда девочки начинали разговаривать о сексе. Тихое шипение вырвалось из её горла, и она закусила нижнюю губу, тут же ощущая привкус солёной крови. — Всё в порядке, — его успокаивающий голос заставил открыть глаза, встречаясь с уверенным взглядом, в котором при тусклом освещении голубой цвет так красиво подчеркнул серый оттенок. — Я не буду двигаться, пока ты не скажешь. Гермиона слабо кивнула, стараясь привыкнуть к ощущению заполненности, неизвестной ей до этого. — Ты можешь, — она сама повела бёдрами на встречу, вызывая громкий стон Малфоя. Его движения были аккуратными, и он правда не мог вспомнить, когда последний раз занимался сексом, думая не о своём удовольствии, а о комфорте девушки, находящейся с ним. Короткие ноготки то и дело прочерчивали полосы на его спине, тем самым притягивая крепкое тело ближе к себе, получая дополнительное удовольствие от тяжести, сейчас вдавливающей её в кровать. Его толчки были размеренными, иногда переходящими в привычный для него темп, но не выходящие за ту грань, которую он точно не мог позволить себе в этот раз. На секунду он поймал себя на мысли, что в отличии от каждого предыдущего раза он не закрывал глаза, а внимательно следил за сменяющимися эмоциями на лице девушки. — Тебе будет хорошо, — так, чтобы она точно услышала, произнёс Малфой, в этот момент находя её клитор и начиная растирать его большим пальцем. Гермиона тут же подалась навстречу приятному движению, издавая высокий всхлип. — Здесь, — задыхаясь произнесла она, когда его член задел особенно чувствительную точку внутри. — Драко, здесь... — севшим голосом повторила она, надеясь, что он правильно поймёт то, что ей так необходимо было ему сказать. Издав рык, чувствуя, как она непроизвольно сжала его внутри, Малфой одной рукой продолжил упираться в матрац, а второй сжал её бедро, ещё сильнее подтягивая девушку к себе. Его толчки становились всё резче, и в этот момент он действительно решил отпустить себя, забывая о том дискомфорте, который может ей причинить. В удовольствии закрывая глаза, слизеринец вслушивался в каждый пошлый звук, которыми сейчас была наполнена комната. Влажные шлепки бёдер вперемешку с тяжёлым дыханием и стонами, которые с каждым толчком становились всё громче. Он мог поклясться: это были лучшие звуки, которые он слышал за последнее время. — Сейчас! — она закричала так громко и настолько сильно впилась пальцами в его плечо, что Малфой склонился ещё ближе к ней, хотя расстояния и так практически не осталось. Её трясло, она повернула голову на бок, со всей силы вжимаясь в подушку и стараясь заглушить те звуки, которые ей было неловко издавать даже в момент максимального наслаждения. Состояние, в котором она находилась, завело Драко ещё сильнее, и он, продолжая наблюдать за каждым её движением и ощущая сокращение мышц внутри себя, начал вбиваться в податливое тело почти агрессивно, неизбежно подводя себя к финалу. — Да! — выкрикнул он, делая два заключительных, особенно глубоких толчка. — Блять, Грейнджер, да! Она почувствовала, как в этот момент тёплая жидкость постепенно начала заполнять её изнутри, а Малфой протяжно застонал и не в силах удерживать своё тело даже на двух руках, не выходя из неё, опустился на кровать. Комната заполнилась тяжёлым дыханием и лёгким скрипом старого матраца, который реагировал даже на малейшее движение. — Не переживай, не раздавлю, — пробормотал Драко ей во влажную от пота шею, аккуратно устраиваясь таким образом, чтобы все её рёбра этим вечером остались целы. — Я не переживаю, — Гермиона приподняла руку, убирая прилипшие к щекам пряди и параллельно поглаживая Малфоя по плечу. Она не знала смысл своих действий, просто понимала, что сойдёт с ума, если не сделает этого прямо сейчас. Девушка снова прикрыла глаза, продолжая ощущать на себе приятную тяжесть, придавливающую её к кровати, и лёгкое покалывание во всём теле от недавно пережитого оргазма. — Ты должна отдохнуть, — тихий голос прозвучал рядом с её ухом, и Гермиона почувствовала, как влажные губы слегка коснулись её мочки. Ощутив, что Малфой начал медленное движение, постепенно выходя из неё, она застонала, слегка поморщившись от дискомфорта, который возник между бёдер. — Тебе больно? — он внимательно всмотрелся в её лицо, понимая, что она так и не собирается открывать глаза. — Всё в порядке, — ещё раз произнесла девушка, неловко поёрзав на простыни и всё-таки приоткрывая один глаз. — Слегка неприятные ощущения, уверена, что это пройдёт. — Утром я дам тебе зелье, — поднимаясь с кровати произнёс Малфой, и Гермиона проследила, как он не стесняясь своей наготы делает несколько шагов в сторону. Повернувшись на бок, она сильнее натянула на себя одеяло, продолжая анализировать ситуацию, которая произошла несколько минут назад. Приятное тепло растекалось по всему телу, перекрывая даже незначительные болезненные ощущения, и Гермионе было достаточно этого для того, чтобы моментально провалиться первый раз за очень долгое время в спокойный, расслабляющий сон.***
Приглушённый шуршащий звук, доносящийся с улицы, словно назойливая муха жужжал над ухом, вынуждая натянуть одеяло на голову сильнее и вжаться лицом в подушку. Пошевелившись, чтобы привычно перевернуться на левую сторону кровати, где матрас слегка вдавливался внутрь, Гермиона резко открыла глаза, понимая: это утро уже чем-то отличается от других. Постельное бельё серого цвета было первым на что обратил внимание её взгляд, заставляя моментально оторвать голову от подушки, разглядывая обстановку вокруг. Не было никаких сомнений, что это была комната Малфоя, которую она успела довольно хорошо изучить после того случая с тёмной магией медальона. Одеяло, скрывающее её голое тело, было прижато к груди и служило определённым щитом от вторжения в личное пространство. Именно поэтому сейчас она продолжала цепляться за него тонкими пальцами, то и дело сминая довольно жёсткую ткань. Изучив каждый сантиметр комнаты и до мельчайших деталей вспомнив все события, произошедшие после её возвращения, Гермиона нашла взглядом человека, вчерашние действия которого толкнули её за неизвестную ранее грань. Он остался с ней в комнате. Это была первая мысль, посетившая её этим утром. Ей на секунду даже показалось, что она всё ещё спит, потому что всё, происходящее сейчас, определённо точно не могло являться правдой. Даже все события прошлого вечера были более допустимы, чем тот факт, что Драко Малфой не выгонял девушек после секса из своей комнаты, ещё и занимая самое неудобное место для сна, не решаясь остаться в одной постели. Человек, который сбегал от любой неудобной ситуации в жизни, сейчас, приняв ужасно не комфортную позу, спал в кресле, откинув голову на спинку и сложив руки на груди. Гермиона прошлась по его телу взглядом, тяжело сглатывая и обращая внимания на все детали, которые она упустила несколько часов назад. Он успел натянуть на себя спортивные штаны, оставив боксеры валяться рядом с кроватью в груде одежды, которую они не раздумывая скидывали с себя прошлым вечером. Штаны на его бёдрах были посажены настолько низко, что девушке непроизвольно захотелось потянуть за верёвочки, чтобы открыть своему виду больший участок кожи. Всё ещё заливаясь румянцем, Гермиона прочерчивала взглядом шрам в области сердца и, закусив губу, вспоминала, как он ощущался под кожей её пальцев, когда она отчаянно цеплялась за его грудь. И если ещё какое-то время назад она допускала мысль, что подобное может случиться, и секс с ним в будущем отобьёт все запретные желания, по каким-то причинам возникшие в её голове, то сейчас она чётко понимала — это так не работает. Она хотела его. Снова. И расслабленный вид полуголого Малфоя точно не улучшал те ощущения, которые она отчаянно пыталась похоронить глубоко внутри. Он пошевелился, будто почувствовав пристальный взгляд девушки, и, расцепив руки, небрежно опустил их на подлокотник, поворачивая голову в другую сторону и издавая звук, который больше походил на стон раненного человека. — Ты проснулась, — хриплым ото сна голосом произнёс он, приоткрывая один глаз и параллельно растирая затёкшую шею. — Ты тоже, — слишком быстро произнесла Гермиона, будто боясь даже секундной тишины, которая могла повиснуть между ними. — Как себя чувствуешь? Она в удивлении приподняла одну бровь, стараясь отыскать в его лице намёк на усмешку или на очередной двойной смысл, которым зачастую были наполнены его слова. — Ты спрашиваешь так, будто вчера я получила раны во время сражения. Он обратил внимание, как она, стараясь сделать свой тон максимально расслабленным, продолжала мять одеяло, желая притянуть его ещё ближе к себе. — Внутренняя война тоже считается битвой, — не отводя от неё взгляда уверенно произнёс он. — И мне интересно насколько... — В этот раз обошлось без ранений, — не дав ему договорить, тут же добавила Гермиона, отмечая секундное удивление, промелькнувшее на его лице. Он поднял ладонь, в этот раз проводя ей по заспанному лицу, потирая глаза и взъерошивая волосы, которые и так находились в полном беспорядке. — Я сейчас приду, — он вышел из комнаты, даже не прикрывая дверь, и она услышала негромкие звуки, доносящиеся с их небольшой кухни. И не было никаких вопросов, неловких взглядов и даже наигранного представления, будто ничего не произошло. Это было странно. Насколько всё являлось простым несмотря на то, что с этим человеком данное слово априори не имело прав на существование. Вот он протягивает две колбочки, не обращая внимания на то, что её пальцы задевают его, и с серьёзным лицом контролирует, чтобы она выпила оба зелья до самого конца. Он не кричит об ошибках, не пытается подобрать оправдания и просто поднимает одежду с пола, отделяя свою от её, половину из которой складывает на край кровати. И Гермиона не знает как на это реагировать. У них негласный договор, условия которого никто не соизволил прочитать, лишь поставив подпись в самом конце тысячи букв. — Малфой, — её голос догнал его на выходе из комнаты и заставил остановиться в проёме двери. — Я не... — она не знала, что именно хотела сказать, когда столько слов одновременно крутилось у неё на языке. — Я тоже не, — слегка ухмыльнулся он, замечая облегчённый выдох девушки, которая в этот момент откинула голову на изголовье кровати и прикрыла лицо рукой.***
Холодная осень с привычным для Британии промозглым ветром в этом году задержалась на пару недель, забирая свои права только в начале ноября, когда сухие листья уже давно лежали на асфальте и сейчас разгонялись сильными ветрами. Гермиона посильнее закуталась в куртку, наблюдая за тёмной тучей, откуда должен был полить ливень или, возможно, пойти снег, который подарил бы единственные белые краски всему, происходящему вокруг. Сжимая в руке металлическую цепочку медальона, пока Малфой решил принять душ, девушка чувствовала неприятное покалывание магии, которая, казалось, пыталась проникнуть под кожу и снова овладеть контролем над её разумом. Уничтожить. Единственной мечтой Гермионы сейчас было уничтожить каждую деталь, ежедневно разрушающую всю жизнь, не оставляя возможности склеить кусочки в полноценную картину, существующую до этого. Она изо всех сил старалась отгонять от себя мысли о том, что сделать это будет практически невозможно, и продолжала цепляться за даже самый маленький шанс на изменение цветовой палитры её будущего. — Нам нужно отправиться в Хогвартс, — внезапно прозвучал голос в нескольких метрах от неё, и Гермиона обернулась, смотря на Драко, который, нацепив первую попавшуюся куртку, вышел из палатки. Его волосы были мокрыми, от чего приобрели оттенок на порядок темнее, а кожа, виднеющаяся из под расстёгнутой куртки, покраснела после горячего душа. — Ты заболеешь, — не сумев сдержать замечание, произнесла Грейнджер, делая несколько шагов в сторону палатки, около которой сейчас стоял слизеринец. — Нам нужно отправиться в Хогвартс, — громче повторил он, не обращая внимания на слова, сказанные до этого. — У меня было видение. Гермиона застыла, не дойдя до места назначения и широко раскрывая глаза, не в силах моргнуть хотя бы один раз. За всей суетой, происходящей последние недели, и тоннами книг, которые они ежедневно продолжали изучать, она совсем забыла о том аспекте, что Драко может чувствовать части души Волдеморта. — Ты что-то увидел, — девушка не поняла для чего подкрепила эти слова лёгким хлопком ладони по его куртке, чем моментально вызвала недоумение на лице напротив. — Почему ты молчишь? — в нетерпении она сделала ещё несколько движение рукой, прежде чем Малфой успел поймать её запястье. — Успокойся, — довольно резко сказал он, отпуская её руку и делая шаг в палатку, давая понять: разговаривать они будут только внутри. Оперевшись о стол в гостиной, он скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как девушка уже привычно начала мерить шагами комнату в ожидании того, что он собирается ей рассказать. — Диадема Кандиды Когтевран находится в одном из заброшенных коридоров Хогвартса, внутри статуи, где... — Где есть один из секретных проходов под замком, — не дослушав его предложение, сказала Гермиона. Вопрос, следующий из её утверждения, почти сорвался с губ, но в последний момент Малфой решил, что сейчас не та ситуация, чтобы узнавать по какой причине гриффиндорка осведомлена о тайных ходах школы. — Крестраж и то что может его уничтожить находится в одном месте, — медленно протянул он, в воздухе вырисовывая пальцами две точки на небольшом расстоянии друг от друга. — Если бы мы играли в лотерею, то считай, что нам попался тот самый золотой билет, — ухмыльнулся Малфой, слегка тряхнув головой, из-за чего капли с его волос разлетелись на небольшое расстояние. — Обычно в лотереях люди уходят исключительно с выигрышем, чего нельзя сказать в нашей ситуации, — скептически произнесла Гермиона, наблюдая, как одна из капель, попавших на стол, начала медленно катиться по столешнице. — Выше нос, Грейнджер, — с усмешкой сказал слизеринец, оказываясь на слишком близком расстоянии и слегка щёлкая её по носу в момент, когда она отвлеклась, разглядывая капли, которые теперь стекали по его скуле. — Куда делась твоя гриффиндорская больная вера в то, что добро точно победит абсолютно всё зло в этом мире? Его фраза была настолько нелепой, что Гермиона приоткрыла рот, так и не сумев подобрать подходящие слова, которые были бы уместны в такой ситуации. — В твой рот может залететь муха, — он небрежно провёл пальцем по её приоткрытым губам и наконец-то сделал спасительный шаг назад. — А из твоего вечно вылетает что-то намного хуже мух, — фыркнула она, отступая в ту сторону, где парень стоял секунду назад. — Нужно сообщить Ордену, что мы отправляемся в Хогвартс, — игнорируя её высказывание, твёрдо произнёс Малфой, скидывая куртку и бросая ту на диван. Гермиона тяжело сглотнула, одновременно начиная прокручивать в голове план их дальнейших действий, а так же наблюдая за широкой обнажённой спиной, которая сейчас скрылась в проёме кухни. При любом раскладе у неё оставался только один вариант.