Ярко-красный дождь

      Балкон их тёплого и наиболее подходящего для размышлений дома располагался на втором этаже, в конце длинного коридора, по обе стороны которого ровными рядами шли двери ведущие в спальни, кабинеты и ванные комнаты.       С него открывался отличный вид на чёрный непроглядный лес, окружающий их «резиденцию заумных», как величал её Мистер Зед. Тёмные верхушки сосен мягко покачивались на ветру, создавая тихий манящий шелест. На много километров отсюда не было видно ни одного огонька, и зачастую казалось, что их дом − единственное светлое пятно среди густого леса.       Балкон обычно был пуст, за исключением моментов, когда Мистеру Зеду хотелось побыть одному. Ни в своей спальне, ни в офисе, ни даже в лесу он не чувствовал себя по-настоящему одиноким. Лишь на этом балконе он мог ощутить себя наедине со своими мыслями и ненадолго забыть об остальном мире. Сев на одинокий стул, он подолгу смотрел на бесконечное фиолетовое небо, украшенное россыпями мелких точек. Вдыхая прохладный ночной воздух, он выуживал из закоулков разума тягостные мысли, складывал их в аккуратную кучку, а затем посыпал тонким слоем пепла, чтобы похоронить до следующего утра.       Сегодня он пришёл сюда разбитый и потерянный, что случалось с ним крайне редко. «Что со мной такое?» − думал он. Его мир пошатнулся. Мистер Зед был убеждён, что во Вселенной нет места бессмысленным переживаниям. Всё, что существует, имеет свою причину и цель. Беспричинное и бесцельное не должно существовать. Именно поэтому сейчас он пребывал в смятении из-за переполнявших его чувств.       Он сел на стул и уставился на небо. Свежий воздух, обычно проясняющий разум и успокаивающий, сегодня не имел никакого эффекта. В голове гудело, события страшной ночи проносились перед глазами размытыми пятнами.       Сзади послышался скрип.       Балконная дверь медленно открылась. Мистер Би, ничего не говоря, он встал позади коллеги.       Они немного помолчали.       − Зачем? − спросил наконец Мистер Би.       − Хм?       − Зачем он это делал?       − Не знаю, − хмуро отозвался Мистер Зед.       − Ведь он не получил бы никакой выгоды, − продолжал размышлять Мистер Би.       Его собеседник молчал.       − Возможно он просто... − Мистер Би подбирал слова, − получал удовольствие.       − Вот Вы и ответили на свой вопрос, − невесело усмехнулся Мистер Зед.       Мистер Би нахмурился и зашагал взад-вперёд, насколько это позволял размер балкона.       − Я до сих пор поражаюсь, − продолжил он. − Он всё спланировал. Всё. Кто где будет находиться, кого будет проще отрезать от остальных, кого можно бросить одного, а за кем следует усердно наблюдать. Прекрасный план. Ни единого изъяна.       − Послушать Вас, − угрюмо сказал Мистер Зед, − Вы восхищаетесь деяниями этого монстра. Завидуете его навыкам планирования?       − Как Вы смеете так говорить! − вскрикнул Мистер Би, − Я? Восхищаюсь этим чудовищем? Да как Вы...       − Ладно, ладно, − буркнул Мистер Зед. − Простите, что принизил Ваши способности. Вашей фантазии вполне хватило бы на подобный план.       − А мне кажется, − истеричным голосом заявил Мистер Би, − что для подобного необходим бездушный рационализм и холодный ум, как у некоторых!       Тот встал. Обычно спокойные, глубокие глаза метали молнии. Он сжал кулаки, вены на руках вздулись тонкой паутиной. Мистер Би испуганно отпрянул. Мистер Зед взглянул на него и, ничего не говоря, вышел.       Мистер Би, тяжело дыша, следил, как тонкий силуэт удаляется по коридору. Пройдя участок, освещённый яркой лампой, он утонул в темноте.       Мистер Би развернулся и уставился на небо. Обычно кристально чистое, сейчас оно было полностью закрыто толстыми серыми тучами. Внезапно вдалеке прогремел гром, и темноту прорезала яркая вспышка. На каштановые волосы Мистера Би западали первые капли.       Он поспешно вернулся в дом и закрыл дверь. Прошёлся по коридору взад-вперёд. В воздухе витала горечь, обида и непреодолимый, животный страх.       Он впервые в жизни поссорился с Мистером Зедом. Конечно, споры и дебаты у них случались и раньше, главным образом из-за различий между их подходами. Но такое...       Мистер Би чувствовал себя так, будто его сунули головой в ледяную воду. Он был совершенно потерянным. Не знал, что делать, что говорить. Он, рассудительный исследователь, был настолько выведен из равновесия одной мелкой ссорой. Мир вокруг него казался жестоким и неправильным. Хотелось что-то разбить, сломать, расколотить.       В бессильной злобе Мистер Би ударил по стене, мысленно осознавая всю бессмысленность этого действия. Он вспомнил, как несколько месяцев назад они с Мистером Зедом разговаривали о негативном влиянии регулярных негативных эмоций на человеческий организм. Помнится, тогда они отдельно затронули вопрос о высвобождении гнева.       − Как бы Вы объяснили то, что многих гнев толкает на деструктивные действия? Скажем, на бой посуды или удары по столу?       − Ярость приводит к агрессивности, − сказал тогда Мистер Зед, отпив из кружки, − а агрессивность часто выражается в импульсах, которые Вы называете «деструктивными действиями». По сути, удары по беззащитным предметам никак не связанным с предметом гнева являются проявлением человеческой слабости, вызванной отсутствием логического мышления.       − Вы − воплощение рациональности, − засмеялся он тогда, − Вы просто не способны на спонтанное или нелогичное действие.       − Отнюдь, − парировал Мистер Зед. − Как ни печально это признавать, и я не обделён эмоциями. Однако, в отличие от большинства людей, я стараюсь держать их под контролем и делаю всё, чтобы снизить количество эмоциональных всплесков.       Мистер Би вспомнил, как кулаки Мистера Зеда сжались перед тем, как он вышел с балкона. Как в его глазах отразился свет луны. На краткий миг его коллега стал каким-то... диким.       Когда учёный спустился на первый этаж, дождь уже вовсю хлестал по крыше и стенам. Казалось, дом находится под интенсивным обстрелом из водомётов. Но внимание Мистера Би привлёк другой факт. Вокруг было непривычно холодно. Камин в гостиной всё ещё горел, но его тепло моментально душил окружающий мороз.       Зябко передёрнув плечами, Мистер Би отправился на поиски источника холода.       Как ни странно, все окна были плотно закрыты, батареи при касании жгли пальцы, а дрова в камине трещали так же непринуждённо, как и всегда. Наконец, через несколько минут учёный нашёл то, что искал.       Между входной дверью и косяком была щель в несколько сантиметров. Только сейчас Мистер Би заметил, что обычно стоящие около порога сапоги Мистера Зеда отсутствовали.       Словно отвечая его мыслям, дождь забарабанил по стенам с удвоенной силой.       Мистер Би широко открыл дверь и, прищурившись, вгляделся в темноту. Конечно, знакомого силуэта, мелькающего между деревьями он не увидел. На Мистера Би обрушился шквал воды, но это его не волновало. Он продолжал всматриваться в черноту между тонкими стволами, не замечая, что его белоснежный халат посерел от воды и насквозь промок. Он стоял так несколько минут, пока инстинкт самосохранения и разум не втащили его обратно в дом.       Сев на стул, Мистер Би стиснул виски, уронил голову и закрыл глаза. Мерзкий звук дождя заполнял собой всё. Учёный представил своего друга, снующего между деревьями в поисках чего-то известного только ему. Представил, как его хлещут потоки воды, как он спотыкается о витиеватые корни деревьев, как его сердце продолжает отравлять обида. Самым ужасным было то, что Мистер Би ничего не мог сделать. Выйти из дома и отправиться на поиски коллеги? Абсурд. Куда он пойдёт? А если сам заплутает в чаще леса, пытаясь найти друга? Вряд ли это кому-либо поможет. Но не сидеть же здесь, ожидая непонятно чего!       Мистер Би очень устал. С его одежды текла вода, впитываясь в пушистый ковёр. В окно костяшками пальцев стучали мелкие сучья. Учёный чувствовал себя так, словно он только что пробежал марафон и узнал о смерти близкого человека. Впрочем, последнее было невозможно, ведь в его жизни был лишь один близкий человек. И сейчас он был далеко в лесу. Совершенно один.       Если бы не странные обстоятельства, ему бы даже понравилось подобное одиночество. Звук дождя, вой ветра и пустой дом, находящийся в полном его распоряжении. Однако у него не было времени погружаться в размышления. Жизнь его брата была под угрозой, и он не мог позволить себе раствориться в своих мыслях. Только не сейчас.       Его шаги гулким эхом отдавались в коридоре. От комнаты Хэви его отделяло всего несколько метров. Вот он поравнялся с ней. Вот он взялся за ручку. Вот он резко нажал на неё.       Явные изменения в комнате его брата отсутствовали. Та же мебель, те же постеры на стенах, тот же бардак. Ди невольно улыбнулся, вспомнив, как однажды Хэви потерял свой дневник и, уверенный в том, что его зачем-то похитил старший брат, перевернул всё в комнате блондина вверх дном. В итоге, дневник обнаружился за кроватью рыжего, куда тот забросил его после получения нескольких неудовлетворительных оценок подряд.       Ди зашарил взглядом по комнате. Ничего, способного привлечь внимание. Блондин был не на шутку встревожен. Что же имел в виду автор записки?       Нервно закусив губу, Ди стал размышлять. Нужно было разгадать загадку, и поскорее. В голову назойливо лезли мысли о корчащемся теле Хэви, и это тоже негативно сказывалось на скорости мыслительного процесса. В итоге, по прошествии нескольких минут Ди не придумал ничего лучше, чем перерыть всю комнату в надежде что-то отыскать.       Через несколько минут томительных поисков счастье улыбнулось блондину в первый раз за день. Перебирая валяющиеся на столе учебники, он заметил краем глаза странный предмет. Ди никогда не видел его не только в комнате Хэви, но и в остальном доме.       Это был квадратный серый ящик с блестящими замками, практически идентичный тому, что Ди пару минут назад открыл в собственной комнате.       Ящик лежал под столом. Ди присел и достал его. Внутри, как и следовало ожидать, была записка, нацарапанная зелёными чернилами.       «Прекрати себя обманывать.       К. Х.»       − И что это значит? − вслух спросил Ди.       Разумеется, ответом ему служила тишина.       Закрыв ящик, блондин стал напряжённо думать. Итак, К. Х. было известно, что Ди прежде всего отправится в комнату Хэви или, по крайней мере, он считал это вероятным. Очевидно, в первой записке подразумевалось другое место. Но что значит эта?       Похититель считает, что Ди лишь обманывает себя, думая что боится потерять Хэви, когда на самом деле последний для него совсем не важен?       На мгновение Ди задумался. Был ли он хорошим старшим братом? Всегда ли он уделял Хэви достаточно внимания?       Пожалуй, что нет.       Ди вспомнил, как он обожал командовать своим братом всякий раз, когда родители покидали дом. Как он упивался собственной властью и полномочиями. Да, зачастую он вёл себя как последняя тварь. Нужно будет пересмотреть своё поведение и извиниться перед Хэви. Но сначала последнего неплохо было бы найти.       Так или иначе, комната рыжего не являлась нужным местом.       Блондин зажмурил глаза, пытаясь вообразить самый страшный момент своей жизни. В голову лезли всевозможные воспоминания о неудачах, ошибках, стрессе, но все они были слишком незначительными. Должно же быть что-то... что-то...       И тут он вспомнил. Две бездонных дыры, наполненные диким, животным буйством. Две молнии, сверлящие его. Две грозовые тучи, нависшие над ним.       Глаза его отца.       Ди встал и направился к двери. Теперь он знал, где его «ждали».       Несмотря на обстоятельства, ум Виктории был предельно ясен, движения − уверенными, а дыхание − ровным. Ей оставалось сделать всего несколько шагов до выхода из палатки. Пальцы крепче стиснули рукоятку травмата, указательный палец замер в воздухе в миллиметре от спускового крючка. Темнота щели между клапаном и стеной палатки на секунду взорвалась белым светом: ударила молния.       Виктория положила левую ладонь на клапан палатки, готовая резким движением дёрнуть его на себя и встретить обладателя шагов резиновой пулей, которая могла сильно навредить при выстреле с такого расстояния. Однако даже её по словам Глэма «сверхчеловеческой» реакции не хватило, чтобы достойно встретить следующее.       Внезапно рядом с Викторией кто-то появился. Она не успела разглядеть его, не успела выстрелить, не успела даже вздохнуть. Всё, что она заметила - тёмный силуэт. В следующую секунду удар, мощности которого позавидовало бы любое пушечное ядро, обрушился на Викторию, опрокинув её. У Виктории захватило дух. Она с силой выпустила из лёгких воздух, закашлялась и покрыла неизвестного отборным матом. Вскочив на ноги, Виктория в два броска оказалась около Глэма. Заслонив его спиной, словно президентский телохранитель, Виктория воинственно огляделась в поисках незваного гостя.       Второй удар пришёл столь же неожиданно, как и первый. Он пришёлся в левый бок Виктории, снова повалив её. На этот раз женщина успела выстрелить, но тёмный силуэт уже исчез. Пуля пробила дыру в потолке, и последний стал падать, разделённый на две громадные части. Одна из них была готова похоронить под собой Викторию, вторая - Глэма. Байкерша схватила стонущего Глэма поперёк туловища и молниеносно ринулась к выходу. Но вдруг, в самый последний момент, когда потолок уже практически окончательно осел за спинами Глэма и Виктории, неожиданный и сильный удар в спину Виктории бросил её вперёд.       Совершив непревзойдённый перекат через голову, Виктория вскочила на ноги и обернулась, так и не выпустив Глэма из рук.       То, что когда-то было палаткой, теперь стало бесформенной кучей брезента. Не раздумывая, Виктория совершила по ней несколько выстрелов, не принёсших особых результатов, за исключением звона разбитой лампы.       Виктория огляделась. Дождь всё лил и лил. Деревья угрюмо окружали поляну со всех сторон.       Но не это привлекло её внимание.       Машины Глэма нигде не было.