(поместье Фантомхайв, наркопритон Лау)
* * *
Когда Себастьян вошёл в библиотеку, Рики уже сидел за столом, хмуро перелистывая свои тетради с записями. — Nín zhǔnbèi hǎo jì zhù wǒmen de kèchéngle ma? (Вы готовы вспомнить наши уроки?) — спросил у него дворецкий. — Shì de Michaelis xiānshēng (Да, мистер Михаэлис), — Рики отложил тетради в сторону. — Ránhòu shǒuxiān-jìnxíng yīdiǎn kǒutóu duìhuà. Nà wǒ gěi nǐ yī fèn shūmiàn zuòyè. (Тогда сначала — небольшой устный диалог. Потом я дам вам письменное задание). — Wǒ… huì jǐn yīqiè nǔlì (Постараюсь… всё выполнить), — вздохнул монгрел тяжело. — Ó yé. Nín jīntiān bìxū chángshì (О, да. Постараться вам сегодня придётся). Как и обещал, Себастьян устроил для Рики небольшой диалог на общие темы, стараясь употреблять по максимуму выученные слова и проверяя по ответам, как ученик помнит правила, схемы предложений и верность произношения звуков и тонов. Тот порой запинался, отвечал не сразу, думал, но в конечном счёте ошибок допустил совсем немного, что приятно удивило и порадовало Себастьяна. У монгрела была отличная память, довольно большой перерыв в занятиях никак не сказался на достигнутом им уровне знаний. — Hái jìdé nín shuōguò zìjǐ méiyǒu yǔyán tiānfù ma? Nǐ kěndìng yǒu tāmen (Помните, вы говорили, что у вас нет способностей к языкам? Они у вас точно есть) — заметил дворецкий. — Xièxiè (Благодарю вас), — Рики склонил голову. После этого Себастьян велел ему снова открыть тетрадь и написал на доске несколько упражнений — на обозначение времени в китайском языке, на притяжательные местоимения, на счётные слова и на модальные глаголы. Написанные по-амойски предложения Рики должен был правильно перевести на китайский. И наоборот. Когда монгрел, пыхтя, одолел уже половину заданий, дверь в библиотеку открылась и вошёл Сиэль. Себастьян обернулся к нему от доски, Рики — поднял голову от тетради. — Вы не против, если я поприсутствую на уроке? — невинно спросил граф. — Конечно, проходите. Ведь Его Светлость нам не помешает, верно? — мягко спросил Себастьян. Рики пожал плечами: — Нет, милорд, — он грыз ручку, обдумывая следующий иероглиф. Сиэль подошёл к дивану и уселся на нём, забросив ногу на ногу. — Господин Минк и мистер Катце только что уехали, — объявил он. — Что ж, надеюсь, к моменту их возвращения Рики уже успеет продемонстрировать мне все свои навыки… — проговорил Себастьян сладко. Двинулся к двери и закрыл её на замок. Потом вернулся к столу и встретился с недоумевающим взглядом амойца. Ободряюще улыбнулся ему и увидел растущую в его глазах тревогу. — Зач… чем вы закрыли дверь, мистер Михаэлис? — обеспокоенно спросил Рики. — У нас же приватный урок и мы не хотим, чтобы на него попали посторонние, верно? — сохраняя на губах лёгкую улыбку, Себастьян приблизился к нему. — Господин Фантомхайв — не посторонний, ему можно… Монгрел изменился в лице. Он резко отодвинул стул и вскочил: — Что вы опять задумали?! Не смейте до меня дотрагиваться! Себастьян скрестил на груди руки и насмешливо заметил: — А разве я до вас дотрагивался? Даже пальцем не тронул. Не выдавайте желаемое за действительность… Рики отступил на шаг. Гнев и страх смешались в его сознании, сердце лихорадочно билось. Он решил, что ни за что на свете не допустит повторения той позорной сцены у него в спальне. Надо было быть круглым идиотом, чтобы поверить этим двум лживым извращенцам! — Я уйду и не задерживайте меня! — сквозь зубы сказал амоец и, предостерегающе выставив вперёд руку, попятился к двери. — Куда же вы уйдёте? Ваш урок ещё не окончен, — невозмутимо подал голос с дивана Сиэль, поигрывая тростью в руках. — А мистер Рики никуда и не хочет уходить, просто делает вид, верно? — не трогаясь с места, спросил Себастьян, склоняя набок голову. Между тем он незримо окружал амойца взвивающимися лепестками Внутреннего Огня. Ощутив его действие, Рики замер на месте, не понимая, откуда в нём взялась эта мгновенная слабость и одновременно будоражащая лёгкость. Страх и негодование медленно таяли и, истончаясь, утекали в пол. Продолжая усмехаться, с по-прежнему скрещенными на груди руками, его лондонский наставник смотрел на него странными ало-карими глазами. Монгрел проглотил комок и глубоко вздохнул, изгоняя со вздохом остатки тревоги. Ему вдруг расхотелось паниковать, кричать, убегать, сопротивляться… собственно говоря, чему сопротивляться?! До него действительно никто даже не дотронулся… ещё… почему-то… Растерянный, он стоял, безвольно опустив руки, только чувствуя, что его тело становится всё горячее, и дыхание делается прерывистым. Себастьян сделал один шаг ему навстречу. — Вы по-прежнему не позволите мне коснуться вас, мистер Рики? — спросил он тихо. — А если я хочу просто погладить ваши волосы? — По… п-по… зволю… — пролепетал амойский гость. — Так мило с вашей стороны… — проворковал Себастьян, протянул руку и откинул с его лба лезущую в глаза чёлку. Монгрел бессознательно пытался сопротивляться действию магии — это выражалось в его испарине и дрожи. Пытался, но у него не было ни единого шанса. Демон чуть прибавил интенсивность Огня, и Рики понял, что у него буквально подгибаются ноги, пришлось ухватиться за Себастьяна. Тот с готовностью поддержал его, одновременно притягивая к себе. — Не бойтесь, — глядя в глаза дрожащему парню, ласково проговорил искуситель. — Я не сделаю вам ничего плохого, — одновременно с этими словами он поглаживал и сжимал его ягодицы, обтянутые брюками. Рики закусил губу. Он не понимал, что с ним творится, но желание начало накатывать на него волнами, как ни пытался он вырваться из этого обволакивающего гипноза. Себастьян улыбнулся. Упорное противодействие амойца забавляло его, и тем интереснее будет игра. Скучно, когда жертва сдаётся сразу же. — Один поцелуй, мистер Рики, — вкрадчиво предложил он. — Давайте договоримся? Всего один поцелуй — и если после этого вы захотите оттолкнуть меня — я с миром отпущу вас и обещаю больше никогда не домогаться… — Вы… опять обманете, — пробормотал монгрел плохо слушающимся языком. — О, нет. Поверьте — если я даю слово, то никогда его не нарушаю, — покачал головой Себастьян. — Ну же! Один поцелуй — и вы избавитесь от моего присутствия, — он провёл правой ладонью вверх по его спине, шее, нежно погладил пальцами щеку и принялся водить ими по губам, точно очерчивая их. Глаза призывно смотрели околдованному парню прямо в душу. — Решайтесь, — чарующе прошептал он. Помимо воли губы Рики раскрылись, и он потянулся к лицу своего наставника. Дворецкий, склонившись, накрыл его губы своими и неторпопливо провёл по ним обжигающим языком. Монгрел тихо охнул, закрывая глаза. Член вздулся у него в брюках. Его точно ошпарило изнутри, и кровь во всём теле мгновенно превратилась в кипяток. Он покорно разомкнул зубы, позволив сладкому горячему языку медленно скользить внутри, соприкасаться со своим собственным, словно покровительственно обнимая его. Сердце у парня билось так, что Себастьяну казалось — ещё немного, и оно перескочит к нему в грудную клетку. Где-то на заднем плане подсознания у Рики промелькнула бледная мысль, что он опять является разменной монетой в игре двух негодяев, но мысль была какая-то ленивая, концентрироваться на ней совершенно не хотелось. Гораздо больше удовольствия доставляла ему концентрация на глубоком поцелуе, от которого он иногда почти задыхался, тем не менее, продолжая испытывать неописуемое блаженство. Себастьян медленно, тягуче посасывал его губы, водил языком по внутренним поверхностям щёк, внезапно проникал им чуть ли не до горла, сглатывал слюну. Трепещущий и стонущий Рики не знал, что с ним творится — понимал только, что безудержно шалеет от близости Себастьяна, от его пламенных губ и невозможных глаз; от те́ла, в которое хотелось врасти даже через одежду. Он жаждал отдаться этим сильным рукам, почувствовать их на своей обнажённой коже… Прекратив поцелуй, но продолжая обнимать монгрела, Себастьян поинтересовался лукаво: — Ну что, мне отпустить вас, Рики? Уговор есть уговор, я держу слово. — Нет… — хрипло отозвался тот, ещё крепче прижимаясь к нему низом живота с пульсирующим от желания членом. — Так мы продолжим? — жарко шепнул ему на ухо демон, вновь опуская ладони на его ягодицы. — Наш урок? Монгрел только порозовел и опустил ресницы. Да, он жаждал продолжения. Тем более, что сегодня Себастьян был настолько не похож на себя обычного… — Последнее предложение на доске, — сказал Себастьян. — Как оно звучит на китайском? Рики неохотно взглянул на доску и пробормотал: — «Nǐ… huì chuī… chángdí ma?» — Вы сделали перевод? — Да… — слабо отозвался он. — «Вы умеете играть на флейте?» — Верно. И каков будет ваш ответ? — Нет. Не умею… — Неужели? Жаль, — глаза демона искрились иронией. Он понизил голос: — А на флейте вашего хозяина Ясона? Тоже не умеете? — Шт… шт… что?! — вспыхнул Рики. И в негодовании заявил: — Он мне не хозяин! Себастьян даже слегка отстранился от него, не на шутку удивившись: — Не хозяин? Но разве он не говорил, что вы являетесь его пэтом? — Я монгрел, — упрямо сказал Рики. — А монгрелы не рождаются пэтами! Он забрал меня из Кереса и сделал своим пэтом насильно. Но это не значит, что я обязан кланяться ему и называть господином! Себастьян переглянулся с Фантомхайвом, который, сидя на диване, напряжённо вслушивался в их разговор. Под воздействием Огня амоец не мог лгать… — Да, — задумчиво признал дворецкий, — господин Минк ведь говорил, что вы являетесь скорее исключением из правил… — снова обнимая Рики, он вкрадчиво заметил: — Но давайте пока оставим эту тему. Вы не ответили на мой вопрос, помните его? — Не делал я этого… с Ясоном, — краснея, признался тот. — Ах, я уже готов разочароваться в вас, — сокрушённо вздохнул демон. И полным соблазна голосом добавил проникновенно: — У вас такие сексуальные губы, я думал, вы обладаете врождённым даром для игры на подобном инструменте… Рики чувствовал, что дуреет. Земля уходила у него из-под ног. Его необъяснимо тянуло к Себастьяну, и солгать сейчас он не мог ни на фалангу мизинца. Потому он против желания всё-таки выдавил тихо: — В такие игры мы играли только с Гаем… — Да? А кто это? — ласково поинтересовался Себастьян. — Мой бывший партнёр… Мой любовник… в Кересе, — хрипло отозвался Рики, борясь с собой, но не в силах удержать правду. — Он помогал мне возглавлять банду «Бизонов» в трущобах… — У вас было яркое и богатое прошлое, — поглаживая его затылок, задумчиво признал демон. — Сожалею, что я не знал об этом раньше. Но давайте перекинем мостик от вашего прошлого в настоящее. Вернёмся в сегодняшний день… Ещё один поцелуй, а потом… вы покажете мне, чему научились с Гаем, хорошо? — Д… да, — не сводя с него зачарованных глаз, еле слышно ответил Рики. Тело млело, чувствуя прикосновение ладоней дворецкого. Руками он лихорадочно вцепился ему в плечи. — Я… я хочу вас, мистер Михаэлис… — признание само сорвалось с его языка. — Я так рад этому, Рики… — Себастьян потянулся губами к его губам, и вдруг Сиэль резко сказал со своего места: — Себастьян, довольно! Прекращай это! Демон-дворецкий с недоумением обернулся в сторону графа: — Что вы имеете в виду, милорд? Сиэль сидел на краешке дивана, стиснув трость так, что побелели пальцы. Он изо всех сил пытался сохранять на лице бесстрастность, но это плохо получалось. Глаза его метали молнии. А ведь ещё совсем недавно ему казалось, что лицезрение монгрела, со всем пылом удовлетворяющего Себастьяна, и самого Себастьяна, заходящегося в ответном экстазе — будет весьма привлекательным. Оно именно таким и оказалось… но чего юный граф не ожидал — так это собственной реакции, которая окажется столь негативной. Горячий страстный поцелуй Рики с его дворецким в первый момент вызвал у Фантомхайва мгновенную эрекцию, но чем дальше Себастьян продолжал завлекать в свои сети парня, чем более интимные слова ему шептал, тем мрачнее делалось на душе у графа. Он думал, что отдаёт своему демону этого амойца, как пешку, которую даже не стоит брать в расчёт, и был уверен, что наблюдение за их взаимными ласками доставит ему огромное удовольствие. Ведь он сам выбрал Себастьяну этого партнёра, по собственному произволу, не спрашивая его согласия и желания. Демон подчинился его велению безропотно, но теперь Сиэль мучился мыслью, что Себастьян и сам испытывает неприкрытое наслаждение, лаская Рики по его приказу, и это вызвало в нём мгновенную вспышку ревности и негодования. Он понял, что просто не вынесет зрелища амойского гостя, ублажающего своим ртом Себастьяна. Это было необъяснимо никакой логикой, но сейчас владелец поместья Фантомхайв желал прекратить данную сцену так же сильно, как утром предвкушал её увидеть… — Оставь его, это приказ! — холодно велел он. Себастьян, не выпуская из объятий Рики, (который жадно продолжал вжиматься в него и тереться пахом, ни малейшего внимания не обращая на слова Сиэля), — укоризненно заметил: — Но вы не можете по своему произволу отдавать приказы, а потом забирать их назад, когда вам вздумается. — Почему это не могу? Очень даже могу! — заносчиво заявил Сиэль, поднимаясь. — Может быть, у мистера Рики и нет хозяина, как он сейчас уверяет, а у тебя он есть! Ты достаточно продемонстрировал мне готовность сделать всё по моему слову. Я вполне удовлетворён, и потому — хватит! Отпусти его сейчас же! — Да, милорд. Себастьян резко погасил Огонь, и Рики обмяк без чувств в его объятиях. Подтащив монгрела к стулу, как тряпичную куклу, усадив на него и позволив головой и грудью лечь на стол, Себастьян подошёл к Сиэлю. — Нечестно играете, мой лорд, — сказал он с укоризной. — А ты всегда играешь честно? — недобро усмехнулся Фантомхайв. Дворецкий прищурил свои удлинённые глаза: — Вы сказали, что удовлетворены. А вот я — нет. Знаете, что такое — неудовлетворённый демон? — елейно спросил он. — Догадываюсь, — насмешливо отозвался граф. — Придётся вам теперь ночью самому… играть для меня на флейте. — Думаю, некоторая практика мне не повредит, — отозвался Сиэль независимо, заметив, как восхищением блеснули глаза Себастьяна. Тот опустился на одно колено и прижался губами к его руке: — На самом деле я несказанно рад, господин, что вы отменили свой приказ… — с тихим обожанием сказал он. Сиэль покровительственно провёл ладонью по его макушке: — А я доволен твоим послушанием. Продолжай урок, Себастьян. Коротко улыбнувшись, он подошёл к двери, открыл замок и вышел. Поднявшись с пола, Себастьян вернулся к Рики, продолжающему в беспамятстве лежать грудью на столе. Взял его за плечи и слегка встряхнул. — Мистер Рики, — позвал он. Монгрел очнулся и поднял голову, мутными глазами непонимающе глядя на Себастьяна. — Что… со мной случилось? — пробормотал он. — Не знаю. Вы просто побледнели и, видимо, на пару секунд отключились. Может быть, у вас закружилась голова? — озабоченно спросил Себастьян. — Да… кажется… — Принести вам стакан холодной воды? — заботливо предложил дворецкий. — Вы давно не занимались умственными науками, видимо, немного перенапряглись. Рики прислушался к себе. В ушах слегка шумело. Ничего, кроме прошедшего урока, он не помнил. — Спасибо, мистер Михаэлис, — с признательностью ответил монгрел. — Да, если вам не трудно… — Ну что вы, пара пустяков, — улыбнувшись, Себастьян вышел из библиотеки и некоторое время спустя вернулся со стаканом воды. Протягивая его Рики, предложил: — Выпейте и прилягте на диван, отдохните немного. С китайским языком у вас всё в порядке. Чуть позже, если будете готовы, займёмся фехтованием и верховой ездой. Если останется время до приезда господина Минка — метанием ножей займёмся тоже…* * *
Катце вернулся от Лау ещё до того, как Ясон закончил читать свою лекцию и некоторое время просто ждал его во дворе Оксфордского университета. Но вот Ясон вышел оттуда в сопровождении оживлённой толпы учёных профессоров, продолжая отвечать на какие-то их вопросы, остановился, прощаясь и дожидаясь, когда все они разойдутся. Брокер неслышно возник возле него. — Хотите, я найму кэб, господин? — предложил он. — Не сто́ит, пройдёмся вместе до стоянки, — возразил Блонди. Стоянка кэбов, впрочем, находилась неподалёку от Оксфорда, несколько минут спустя они уже добрались до неё и наняли экипаж до поместья Фантомхайв. Он покатил по улицам вечереющего Лондона, и Ясон спросил Катце по-амойски: — Как всё прошло? Тот поведал ему, что удачно застал Лау в офисе, тот вместе с Лан Мао уже собирался ехать оттуда в свой притон в Ист Энде, и пригласил Катце присоединиться, что он с готовностью и сделал. Они подробно обсудили всё по дороге и потом, когда уже курили кальян, сидя в заведении Лау. Поговорили вначале о нелегальных товарах, полученных от брокера. Ими уже подпольно приторговывали в заведениях китайского мафиози — наркотической жвачкой, «колёсами», веселящими коктейлями в банках. Товары пользовались спросом, легко прогнозировалось, что он будет только расти. «Приход» они давали куда более сильный и длящийся дольше, побочных эффектов было гораздо меньше, чем от опиума, а привыкание наступало почти незаметно, но весьма быстро. Потом Катце спросил его о приобретённых пэтах. Китаец оказался очень доволен ими, их сексуальностью, смирением и готовностью выполнить что угодно, ожидая приказа, буквально глядя в рот хозяину. Ему понравилась их искушённость в вопросах любви, полное отсутствие стыдливости, которую, впрочем, при необходимости они умели очень достоверно изобразить, и главное — нескрываемое удовольствие от того, что они делают. Лау сказал, что в случае скуки он всегда может полюбоваться на шоу, которое они с готовностью ему продемонстрируют; развлечься в постели с любым из пэтов, или с ними вдвоём. И что они готовы также выполнять особые его задания, когда он хочет привлечь на свою сторону какого-то компаньона в бизнесе. Что один его бизнес-партнёр, покорённый способностями самочки-пэта, просил уступить её ему, но Лау отказался наотрез. Катце спросил, не было ли у него каких-то сложностей с ними, но китаец ответил, что это — чистое золото. Они всегда знают своё место и совершенно бесстыдны в постели, но будучи взятыми в общество, в котором изображают из себя его «племянников» — ведут себя чинно и скромно, так что их никогда не заподозришь в том, каковы они на самом деле. — Он сказал мне, что пэты — вероятно, одно из чудеснейших изобретений на Амой. И они, безусловно, будут пользоваться спросом на Земле. Потому что гораздо лучше держать у себя живую секс-куклу, специально созданную для этого, чем иметь проблемы с людьми, отданными в сексуальное рабство. Потому что в первом случае у вас не будет проблем, связанных с возможностью недовольства и бунта. Ясон потёр пальцами подбородок. Сказал задумчиво: — На других планетах давно это поняли. Видимо, теперь пришла очередь Земли. Лау высказал пожелания для следующих заказов? — Да. У него есть партнёры, которые охотно приобрели бы пэтов в личное пользование. По поводу пожеланий — ничего такого, что не практиковалось бы в Мидасских борделях, — он помолчал. — Господин, неплохо бы организовать на Амой подобие школы для списанных пэтов, отобранных для отправки на Землю. Чтобы там успеть обучить их новым навыкам, если они потребуются им здесь, в соответствии с предпочтениями их будущих хозяев. — Идея неплохая, — вздохнул Ясон. — Но осуществить её будет непросто после того, как Рауль узнал об этой комбинации. Он пойдёт на всё, чтобы пресечь для нас возможность поставлять пэтов на Землю. — Надо постараться каким-то способом привлечь его на нашу сторону, — осторожно предложил Катце. — Способ мы обдумаем, когда вернёмся на Амой, — заключил Ясон. …В поместье их встретил порядком измочаленный Рики, уже прошедший через длительный поединок на шпагах с Себастьяном и урок верховой езды, на котором пару раз-таки снова вылетел из седла к неудовольствию его наставника, который снова и снова отправлял его брать барьер верхом на Альтаире, пока монгрел не сделал это несколько раз подряд совершенно безупречно. До метания ножей они дойти не успели, потому что Рики как раз сползал с седла на онемевшие ноги, когда, отпустив кэб, Ясон вместе с Катце вошли во двор поместья. — Как прошла ваша лекция, господин Минк? — вежливо поинтересовался у него Себастьян, держа лошадь в поводу. — Замечательно. Мы составили расписание следующих, — спокойно ответил Ясон. — А как успехи Рики? — он пристальным взглядом охватил монгрела. — Я могу его только похвалить, — бархатисто ответил дворецкий. — Он прекрасно справился со всеми заданиями.