(Башня Эос, пентхаус Себастьяна, Салон)
* * *
— Себастьян, — Сиэль расположился на их огромной круглой кровати, лёжа на спине, затылком на животе у демона. — Слушай, а этот дополнительный пункт нашего соглашения… его нельзя отменить? Михаэлис лежал обнажённым на удобной подушке, забросив ногу на ногу. Он усмехнулся, перебирая длинными пальцами с чёрными ногтями волосы на голове юного графа: — Нельзя, Ваша Светлость. Договор заключён на крови. Но вполне можно сделать другое… — Что? — заинтересовался Сиэль, поворачивая к нему голову и вскидывая ресницы. — Начать хорошо обдумывать свои приказы, — ядовито ответил демон, коснулся кончиком пальца его носа и слегка прижал. — Чтобы потом за эти приказы не было ни больно, ни стыдно. Фантомхайв досадливо оттолкнул руку и надулся. — Тебе их тоже не мешало бы обдумывать! — заявил он сварливо. — Хорошо, займёмся этим вместе, — с иронией в голосе пообещал Себастьян. Сиэль перевернулся, сполз с него и улёгся боком рядом с ним, головой на подушке. Обнял рукой за шею. — А Орфей действительно теперь испытывает к тебе… желание? — неловкость, но и любопытство было в его словах. — Так, словно бы ты продолжаешь применять свою магию? — Да, я чувствую, — вздохнул Себастьян. — Должно быть, это какой-то побочный эффект. У Орфея всё осталось в памяти, не стёрлось из неё, как у обычного человека. И хотя магией я больше на него не воздействовал, но его тело и мозг всё запомнили. — Значит, нашего Блонди теперь тянет к тебе? — хмыкнул Сиэль. — К несчастью, да, хоть он и очень старается это скрыть… Можно теперь мне задать вам вопрос, мой лорд? Вы не скучаете по Лондону, по своему поместью? — Иногда, — задумчиво признался Сиэль. — Но здесь очень интересно, даже учитывая мою роль. Хотя, когда ты не пользуешься своей властью слишком рьяно, это вполне можно выносить. — Я постараюсь не злоупотреблять ею больше, — вкрадчиво ответил демон, лаская ладонью его бок. — А знаешь, чего бы мне ещё хотелось? — граф поднял голову. — Побывать в Кересе. Это место представляется мне таким загадочным… хотя Рики и рассказывал о нём очень мало. — Вы же знаете, Керес пользуется на Амой весьма дурной славой. Сиэль уселся на кровати, скрестил ноги. — Знаю. Но если мы сюда попали, нужно узнать об этой планете всё. Танагура, Мидас — это одна сторона медали. Я хочу увидеть другую, чтобы иметь о ней полное представление. — Что ж, поговорим об этом с Ясоном и Раулем, — пообещал Себастьян. — Надеюсь, что ваше желание вполне осуществимо. Но сейчас наши главные задачи — это дебют гермафродита и подготовка к балу. — Ты уже придумал имя этому монстру? Пэты в Салоне задёргали меня вопросами. — Придумал. Я придумал его давно. Но пока наш гермафродит именуется серийным номером, он не задаётся и ведёт себя примерно. Сдаётся мне, после дебюта он сильно осмелеет… Хочу предупредить вас… — Себастьян взглянул на него искоса. — Я собираюсь отправлять А808 на все суаре, на которые он только будет получать приглашения. Полагаю, это сильно поднимет его популярность в Эос… Вы не станете ему завидовать? — Что?! — возмутился Сиэль. — Да пусть он переспит хоть со всей башней и со всем Мидасом в придачу, лишь бы меня в покое оставили! — Это хорошо… — демон с улыбкой взял его руку и прижал её к губам. В нынешнем дебюте, помимо А808, должны были принять участие ещё несколько пэтов, приобретённых членами элиты на том же Аукционе. Накануне Орфей поставил их владельцев в известность насчёт дресс-кода: наряды дебютантов должны быть прозрачными или полупрозрачными, длина — не ниже верхней трети бедра. Обязательны ручные и ножные браслеты. Остальные пэты обязаны прийти в белых туниках. Волосы завиты и покрыты блёстками. Сиэль с тихой ненавистью смотрел на себя в зеркало, пока Дэрил старательно расправлял его завитые кудри и опрыскивал их блестящим лаком. В короткой тунике он сам себе казался похожим на девочку. — В чём дело, господин? — встревоженно спросил фурнитур, увидев его выражение лица. — Вам не нравится? — Я похож на девчонку, — проворчал Сиэль. — Так задумал господин Зави, в честь нашего А808. Все одеты так, чтобы с первого взгляда невозможно было различить пол. Только у дебютантов он будет виден сразу… — В таком случае мне повезло на моём дебюте, — буркнул Фантомхайв. Себастьян, пристёгивающий к плечу плащ, обернулся к нему, нахмурившись: — К чему эти разговоры, Сиэль? Наш фурнитур старался, укладывал и украшал твои волосы, и что он слышит вместо благодарности? Пэта с Земли не должны запомнить капризным невежей! — Простите меня, хозяин… Дэрил, и ты прости. Я… ммм… — выдавил Сиэль, — может быть, немного завидую нашему гермафродиту. Дебют бывает только один раз, и внимание всех сегодня будет приковано к А808, а не ко мне, — он старательно надул губы и опустил ресницы. Фурнитур улыбнулся: — Господин Сиэль, я уверен, что вашего дебюта в Эос никогда не забудут. О нём до сих пор ещё рассказывают друг другу. Ваш поединок с господином Рики стал легендой… Позвольте я нанесу немного теней на веки, чтобы подчеркнуть цвет ваших глаз. Юный английский лорд, сцепив зубы, позволил, чтобы ему накрасили веки. Себастьян поглядывал на него с иронической всё понимающей улыбкой. Потом сказал: — Дэрил, я думаю, мой пэт уже готов. Приведи А808, хочу взглянуть на то, как ты подготовил его. — Да, хозяин, — поклонился тот. — Мы пока не выбрали только духи. А808 боится, что у господина Сиэля снова начнётся аллергия… — Я сам выберу, — пообещал Себастьян. — Веди его. Дэрил послушно направился в комнату, выделенную их новому пэту, и пару минут спустя вывел его оттуда. Сиэль от удивления вытаращил глаза. Он многое повидал, но к такому даже не был готов. На гермафродите было некое подобие прозрачного плаща или накидки, державшейся на двух золотых пуговицах. Но не виделось причины застёгивать это одеяние, потому что оно просвечивалось насквозь и абсолютно ничего не скрывало. Высокая грудь оттопыривала плащ, а под ним пэт был полностью обнажённым. Длинные каштаново-золотистые волосы его Дэрил заплёл от основания во множество тоненьких косичек — струящихся по самой голове, как мелкие ручейки. Впечатление усиливалось тем, что в косички были вплетены золотистые шнуры. Пэт-ринг А808 представлял собой обычную серьгу со вставленным в неё сверкающим кристаллом. Длинные густые ресницы пэта были подкрашены синей тушью, губы искрились бриллиантовым блеском. Представив, что кому-то сегодня предстоит их целовать, Сиэль внутренне весь передёрнулся и возблагодарил Себастьяна и весь Ад, что ему не придётся в этом участвовать. Впрочем, если просто смотреть на гермафродита, без физического контакта, то вид его, безусловно, впечатлял. Браслеты на запястьях и щиколотках были просто широкими полосками гладкого белого металла, довольно толстого, но лёгкого и очень прочного, что сразу же наводило на мысль о наручниках. Впрочем, посередине каждого из них тянулось круговое кольцо из таких же сияющих кристаллов, что и на серьге. На ногах были серебристые сандалии с хитроумным плетением ремешков — Сиэль ни за что бы не застегнул такие сам. Но самым удивительным было то, что на теле А808 сквозь прозрачный плащ просвечивался сложный и очень красивый рисунок. Пэт почти не дышал, ожидая реакции хозяина. — Очень хорошо, — одобрительно сказал Себастьян. — Дэрил, сними с него плащ, я хочу разглядеть подробности. Фурнитур расстегнул пуговицы и снял плащ. При взгляде на обнажённое тело гермафродита, английские гости испытали новую порцию потрясения. На теле А808 был изображён сложный и невиданный цветок. Он начинался вверху, между грудей, так, что разрисованные соски выглядели набухшими свежими бутонами. Дальше стебель цветка вился по животу и раскрытыми лепестками обнимал пенис и яички. Во вставшем виде пенис, наверное, как две капли воды становился похож на пестик цветка. — Повернись, — велел Себастьян. Гермафродит послушно повернулся к нему спиной, и стало видно, что на боках и ягодицах изображены сложные красивые листья этого удивительного растения. — Дэрил, — с ноткой изумления спросил демон, — неужели ты сам нарисовал всё это?! — Да, хозяин, — просто ответил тот. — Нас учили, тех, кто хотел… Правда, не у всех получалось. А мне всегда это нравилось. Хотелось быть полезным хозяину Минку, но господин Рики никогда не позволял мне на нём рисовать, — он горько улыбнулся. — Предпочитал быть наказанным, но только не надевать то, что ему не нравилось. Какие уж тут рисунки? — А эти изображения не сотрутся во время любовных объятий? — продолжая разглядывать цветок на теле гермафродита, поинтересовался «граф Михаэлис». — Что вы, конечно, нет. Нужен специальный состав. А так рисунок не сотрётся ни от воды, ни от прикосновений. — Ты очень талантлив, Дэрил, — мягко сказал демон. — И замечательно справился с заданием. Можешь одевать моего второго пэта… А808, — обратился он к гермафродиту, — имя ты получишь, когда мы придём в Салон, я объявлю его там. Постарайся и прояви все свои способности. Хочу убедиться, что не зря потратил на тебя столько денег! Сиэль про себя восхитился наглостью Себастьяна, чью покупку финансировали Юпитер с Ясоном. Но гермафродит пролепетал: — Конечно, хозяин. Вам не придётся жалеть о своём выборе. — Господин Михаэлис, нужно ещё подобрать духи для вашего пэта, — робко напомнил Дэрил. — Духи будут наши, английские, — невозмутимо ответил Себастьян. — Я взял их с собой и надушу ими А808 перед входом в Салон. Фантомхайв удивлённо вскинул на него глаза: он совершенно точно знал, что никаких духов, отправляясь на Амой, они с собой не брали. Однако счёл за лучшее промолчать. — Идём, — сказал демон. — Дэрил, принеси ошейники и цепочки. Гермафродит и Сиэль позволили застегнуть на себе ошейники: первый — ликуя в предвкушении, что он наконец-то сможет доказать хозяину свою «профпригодность», второй – скрипя зубами. Фурнитур вслед пожелал им удачи, и они вышли в коридор башни. По дороге Себастьян напоминал им, что они должны сделать, оказавшись внутри. Впрочем, это они репетировали не раз. Остановившись перед дверью Салона, демон со значением сказал, погрозив пальцем: — Сиэль, отведёшь нашего пэта на место и немедленно возвращаешься ко мне. — Да, господин, — проявил покорность граф. В руке у Себастьяна неожиданно появился маленький флакончик из тёмно-синего стекла, заткнутый фигурной пробкой. — Это английские духи. Называются «Влечение», — вкрадчиво объяснил он. Потянув пробку, извлёк из флакона прикреплённую к пробке тонкую стеклянную трубочку. Нанёс ею несколько капель духов за уши и на запястья гермафродита. Потом расстегнул верхнюю пуговицу на его плаще и провёл трубочкой в ложбинке между грудей. Сиэль вдохнул и обмер. Аромат духов был невыразимо прекрасен. В нём смешались нотки цитрусов, спелой груши, пряного мёда и чувственного жасмина. Он постепенно раскрывался и словно бы обволакивал собой. Был томным, тягучим, дурманил и пьянил. Казалось, что им невозможно надышаться, что он способен разжечь пламя любви и страсти, вдохновить и навсегда влюбить в этот игривый букет… или в того, на ком этот букет столь неотразимо «звучит»… — Ах… — тихо проговорил А808. — Какие… какие необыкновенные духи… Я как-то странно себя чувствую… Лёгкость во всём теле и стало немного жарко… Сиэль тоже чувствовал себя необычно. Он дышал всё глубже и глубже, странным взглядом глядя на гермафродита. Слова, которые тот произнёс, были созвучны и ему тоже… Лёгкость и жар, вибрация глубоко внутри кожи… Но тут Себастьян провёл рукой перед его лицом, и Фантомхайв, словно мгновенно протрезвев, перестал ощущать аромат, исходящий от А808. Вообще перестал, как будто его обоняние отключилось. Демон заглянул ему в глаза: — А как твои ощущения, Сиэль? — Уффф… уже нормально, — пробормотал он. — Тогда вперёд, — Себастьян открыл дверь, и они вошли в Салон. Там Себастьян отстегнул цепи от ошейников и остался стоять на месте, наблюдая. Сиэль протянул руку, гермафродит заученным движением опустил свою ладонь в его, и они неторопливо направились к прямоугольному возвышению в центре, на котором сегодня дебютанты будут демонстрировать свою красоту и другие достоинства. Другой рукой граф придерживал шпагу, висящую на перевязи. Во время дебютного выступления Сиэля и Рики возвышение было огорожено наподобие ринга, но сейчас никаких заграждений не было. На возвышение положили пушистое белое покрытие, и несколько других участников дебюта уже сидели и стояли на нём, греясь в лучах славы и улыбаясь от удовольствия. Обнажённые, они красовались под пристальными взорами элиты, которая восседала на мягких креслах и диванах вокруг ринга. Рядом с некоторыми были пэты. Сиэль и А808 шли к возвышению торжественно и красиво, как пара на мазурке, в которой Сиэль изображал партнёра, а его спутник — партнёршу. Взоры всей элиты и дебютантов обратились к ним. Поднявшись на «ринг» по ступенькам, граф Фантомхайв, заложив руку за спину, чинно поклонился на все четыре стороны, а гермафродит сделал четыре одинаковых реверанса. (Выучен реверанс был с огромным трудом, и в процессе обучения Сиэль понял, какие пэты на самом деле тупые, по крайней мере, академские). После этого он расстегнул две пуговицы на прозрачном плаще А808. По рядам Блонди и другой элиты пронёсся лёгкий вздох изумления. Все увидели, во-первых, удивительный искусный рисунок Дэрила на его теле, а во-вторых, то, что гермафродит явился на дебют в уже «взведённом» состоянии. Его небольшой, но аккуратный член гордо стоял торчком. Стараясь не обращать на это внимания, Сиэль легко надавил на плечи пэта, и тот опустился на колени, скромно опустив ресницы, но очаровательно улыбаясь. Восхищённый гул не умолкал. Точёное тело гермафродита и впрямь являло собой произведение искусства. Упругая грудь, тонкая талия, круглые ягодицы, стройные бёдра, длинные ноги. И, споря с этими идеальными женским формами, горделивый член с яичками словно утверждал — нет, я не совсем женщина… Да, это полуженское, полумужское существо само по себе вызывало удивление, а тут оно ещё было многократно усилено и необычным появлением его на ринге, и рисунком, изображённым на теле, и демонстративным возбуждением. Пэты, участвующие в дебюте, отнюдь не так просто могли публично продемонстрировать свою готовность к спариванию. Потом они, конечно же, привыкали, но стресс самого первого выступления перед большим количеством публики нередко приводил к конфузу. Не все они сразу же оказывались готовы к публичному сексу или мастурбации, этому им тоже приходилось учиться какое-то время. А конфуз во время дебюта был позором для пэта и его хозяина, мог вызывать насмешки, потому страх не суметь справиться с собственным телом, показаться фригидным — повергал дебютантов в холодный пот. Именно поэтому пища и напитки, которые подавались в Салоне для пэтов, были все насквозь пропитаны Муиром и другими афродизиаками. Потому дебютанты, находящиеся на ринге, смотрели на гермафродита с откровенной завистью. Он пришёл в таком состоянии, словно уже был напичкан афродизиаками под завязку. И, конечно же, самым необычным был исходящий от него аромат. Он будоражил и дурманил, как ни одни амойские духи, а ведь Блонди покупали своим питомцам только самые лучшие и дорогие. Это была сама сконцентрированная страсть. Духи волновали тело и разум всех, кто попадал в сферу их действия. Себастьян, подойдя к рингу, с достоинством проговорил: — Уважаемая элита Танагуры! Сегодня Сиэль представляет вам моего нового пэта, который отныне получает имя Сейджуро. — Сейджуро, — проговорил Гидеон одобрительно. — Отличный выбор имени, Себастьян. Воплощённое очарование, способное околдовать и увлечь за собой. Ему очень идёт! — Благодарю вас, — склонил голову демон. И щёлкнул пальцами: — Ко мне, Сиэль. С огромным облегчением юный граф покинул помост, подошёл к Себастьяну, уже расположившемуся на диване неподалёку от Орфея и Ясона, и чинно уселся у его ног. Вскоре на ринг были приведены все участники сегодняшнего дебюта, и Зави объявил начало. Сперва ещё немного смущаясь, робея, но одновременно и выделываясь друг перед другом, пэты принялись демонстрировать себя во всей красе. Несмотря на общую смазливость и теоретическую готовность ко всему, получалось у них это с разной степенью успеха. Одни были деревянными, зажатыми, другие быстро смогли расслабиться и обрести раскованность и непринуждённость движений. И ещё их всех как магнитом тянуло к Сейджуро. Не в силах противиться этому желанию, они постепенно придвигались к нему всё ближе. Аромат, исходивший от него, заставлял их дуреть, а тела и разум — зажигаться желанием. Да он и сам был воплощённым желанием, яркая звезда среди мелких светлячков. Духи, которые нанёс на него Себастьян, всё глубже проникали в его лёгкие и кровь, распаляя её изнутри. Щёки пэта порозовели, как от высокой температуры, губы чувственно раскрылись, зрачки глаз расширились, и нанесённая на один из них татуировка словно бы стала ещё глубже и чётче. Постанывая от страсти, он вытянулся на мягком покрытии пола, неистово лаская себя обеими руками. Оглаживал свои высокие груди, стискивал их, тихо вскрикивая, теребил и щипал соски. Приподняв ладонями обе груди, сильно потянулся вперёд подбородком и лизнул языком сначала один сосок, потом другой. Провёл ладонями по бокам, прогнулся в пояснице, в результате чего «пестик» его цветка нацелился прямо в потолок. Снова застонав, он погладил ягодицы и раздвинул колени широко в стороны. Аромат его духов словно бы стал ещё больше, заметнее. Девчонки-пэты на четвереньках подползали к нему, не в силах бороться с влечением, их тянуло к нему, как пчёл к мёду. Очень уж изысканно пах этот необыкновенный цветок. — Себастьян, — заинтересованно проговорил Гидеон. — Что за духи были использованы? Не могу опознать букет. — Не опознаете, Гидеон, — Михаэлис забросил ногу на ногу. — Это наши земные духи, из Англии. — И как они называются? — «Влечение», — коротко улыбнулся демон. — Весьма подходящее название… А у вас найдётся небольшая партия на продажу? — Боюсь, нет. Я взял всего один флакон, — вздохнув, развёл руками Себастьян. — Не думал, что они здесь пригодятся. — Жаль… — протянул Гидеон разочарованно, не отрывая взгляда от извивающегося на помосте Сейджуро. Наконец одна из дебютанток, не справившись с искушением, на четвереньках приблизилась к гермафродиту вплотную. Погладила его по плечу. Потом склонилась и жадно прильнула к его губам. Себастьян склонился к Сиэлю и едва слышно шепнул ему на ухо: — Если не хочешь, можешь не смотреть на то, что сейчас будет. Просто сиди спокойно, не реагируй… Сиэль с превеликим облегчением потупил глаза и уставился на свои колени. Предстоящая, по всей видимости, групповушка, нимало не привлекала его. Так что всё последующее он фактически пропустил, хотя и по доносящимся с помоста звуков можно было понять подробности. Пока Сейджуро целовался с самочкой-пэтом, к нему медленно приблизился ещё один пэт, уже мужского пола. Он принялся гладить и целовать высокую грудь гермафродита. И вскоре тот, кого ещё утром звали А808, оказался окружён сплошным кольцом обнажённых дебютантов, которые все стремились прикоснуться к нему, словно к божеству. Пытались поцеловать, отталкивали друг друга и при этом одновременно мастурбировали. Гермафродит, не без труда приподнявшись, потянул к себе ближайшую девчонку, уложил её навзничь и провёл рукой по её гладкому лону, которое всё уже обильно истекало смазкой. Та с готовностью раскинула ноги в стороны, и Сейджуро осторожно и уверенно, словно тысячу раз уже проделывал это — втолкнулся пенисом между её разбухших от вожделения половых губ. Девчонка тихо вскрикнула, но тут же крепко прижала к себе необычного партнёра и обвила его ногами. От мягких волнообразных фрикций она принялась блаженно стонать, и их начавшееся совокупление точно дало толчок всех остальным. Пэты немедленно разбились на пары и тройки в хаотическом порядке и принялись ублажать партнёров и друг друга. Они делали это и лёжа, и сидя, и на четвереньках, и стоя. Случалось, что пока партнёр увлечённо работал между ног своей партнёрши, она обнимала и целовала другого. Сейджуро, доведя до быстрого и пронзительного оргазма первую подружку, поднялся на колени, и тут же сзади к нему подобрался другой пэт, нетерпеливо погладил его груди и ягодицы, потом, раздвинув их, принялся лизать языком ложбинку между ними и проникать пальцами в отверстие ануса. Гермафродит закрыл глаза и страстно разомкнул губы, к которым тотчас же приникла с жадностью очередная девчонка. Пэт, тяжело дыша от возбуждения, впихнул свой небольшой пенис между ягодиц Сейджуро и забился в экстазе. А дальше всё смешалось. Сплетённые тела, руки, ноги, головы; стоны и крики тех пэтов, кто совершенно не мог контролировать свои эмоции. Тела, мокрые от спермы, глаза, в которых светилась похоть и дурящий аромат загадочных духов «Влечение», который, казалось, распространялся всё больше. Охватывая не только помост с дебютантами, но и ряды наблюдающих за ними. У элиты учащалось дыхание, горели глаза и пересыхало во рту. Пэты, пришедшие вместе со своими хозяевами, изнывали от необходимости быть просто наблюдателями, им очень хотелось тоже принять участие в этой сладкой заварушке. Сейджуро был, безусловно, «гвоздём программы», этакой «королевой роя», которой поклоняются все подданные. Он ни на секунду не оставался в одиночестве, его ласкали, целовали, обнимали, брали — или же он делал то же самое с другими. Взмокшие от пота тела́, над которыми царил «Божественный цветок», стойкая атмосфера желания и похоти, густая, почти ощутимая… Подобного на дебютах в Эос не случалось ещё никогда. В этой жаркой атмосфере не потеряли чувство реальности и полного контроля над собой лишь Себастьян, который и «организовал» всё это, и Сиэль, на которого не действовал аромат демонических духов, потому что у него временно было «выключено» обоняние. Граф сидел на коленях, сжав кулаки так, что ногти впивались в ладони, и мечтал только об одном — чтобы всё это безумие поскорее закончилось. Страшно было даже подумать о том, чтобы взглянуть на происходящее на помосте — и он досконально изучил узор на ножнах своей шпаги. К счастью, все окружающие были слишком поглощены тем, что они видели и чувствовали. Времени, чтобы следить за «личным пэтом-телохранителем» английского посла, у них совершенно не было. …Это длилось до тех пор, пока дебютанты не выдохлись полностью. Их «резервуары» со спермой были вычерпаны до дна. Ноги разъезжались от слабости и от того, что покрытие помоста было уже всё мокрым и липким. Сексуальное безумие, утолённое под завязку, начало немного отпускать их тела и разум. Тяжело дыша, пэты сидели и лежали вповалку на «ринге». — Думаю, на этом можно пока закончить, — стараясь говорить невозмутимо, объявил Орфей, хотя голос его слегка вибрировал. — Дебютанты сегодня нас очень порадовали, они могут отправляться отдыхать. — Себастьян, ваш Сейджуро сегодня был звездой, — улыбнулся Гидеон. — Я должен за это благодарить Академию, где производят таких удивительных пэтов, — дипломатично заметил демон. — И врождённые способности самого Сейджуро…