(Мидас, павильон Мистраль-парка, башня Эос)
* * *
Себастьян и Сиэль, войдя в павильон, с любопытством оглядели собравшихся женщин. Пожалуй, с ещё бо́льшим любопытством, скорее, даже с нетерпением — те смотрели на них. Для представительниц слабого пола посередине зала были расставлены кресла, или стулья — словом, что-то среднее между этими понятиями; для Себастьяна — высокий вращающийся круглый стул, наподобие кожаного табурета, как в баре. Он стоял в некотором отдалении, напротив. — Добрый вечер, уважаемые дамы, — останавливаясь, мягко сказал демон и с лёгкой улыбкой поклонился. Склонился, не произнеся ни слова, и юный граф. — Добрый день, господин Михаэлис, — нестройно отозвались женщины, вперив в него четырнадцать пар глаз. Себастьян проследовал к своему месту. Сиэль шёл за ним, как тень, держа руку на эфесе шпаги, и когда его дворецкий непринуждённо опустился на стул, скромно сел на колени у его ног. — Очень рад нашему знакомству, — ещё обворожительней улыбнулся Михаэлис, одну ногу поставив на металлическую подставку, а вторую оставив на полу. Медленно повернулся вместе со стулом вправо-влево, одновременно скользя взглядом по лицам женщин, стараясь хоть на пару секунд совпасть глазами с каждой. Это было несложно, потому что те сами жаждали встретиться с ним взглядом. — Что ж, я лишний раз убеждаюсь, что мы с Гидеоном сделали правильный выбор, и я вижу перед собой самых красивых жительниц Мидаса… Конечно, такой комплимент из уст загадочного посла с какой-то далёкой Земли из не менее загадочной страны под названием Англия, не мог им не польстить. И говоря это, Себастьян не покривил душой. Собираясь на встречу с послом, женщины постарались надеть самые соблазнительные свои наряды, подчёркивающие их аппетитные формы. Кто-то сделал акцент на необычной укладке волос, на сложном аэрографическом макияже, так что Себастьяну было на что поглядеть. С не меньшим интересом женщины разглядывали стрижку и фрак своего будущего учителя. Они, конечно, всякое повидали на Амой, где мода была капризна и безрассудна, но всё-таки покрой фрака с раздвоенным «хвостом» сзади показался им верхом неожиданности. Пэт, сидящий у ног Себастьяна, потупив глаза, тоже вызывал в мидасских женщинах любопытство и умиление своим достаточно закрытым одеянием. Это было слишком необычно для представителя данного класса. — Так вот, — улыбаясь, бархатным голосом продолжил Себастьян. — Ваши наряды прекрасны, милые леди, — что там говорить, они просто шикарны! Но боюсь, учиться танцевать в них вам будет неудобно. Вы начнёте поминутно наступать на подолы своих платьев. Нам нужно постараться этого избежать. — Господин Михаэлис, — поднялась одна миниатюрная очаровательная блондинка (Себастьян её помнил — это именно она решилась на видеовизитке продемонстрировать свои способности к стриптизу). — Не можете ли вы нам рассказать поподробнее о том, что такое бал, и что представляют из себя танцы, которые мы будем изучать? — Ну разумеется, мисс..? — Леита. — Разумеется, расскажу, мисс Леита. А лучше — просто покажу. Во время экспедиции на Землю ваш Второй Консул Рауль Ам, принявший участие в балу в моём поместье, записал несколько отрывков из него на видео и любезно предоставил в моё распоряжение копию, — Себастьян поднялся и подошёл к большому сенсорному монитору, повешенному на стене напротив сидящих женщин предусмотрительным Гидеоном Лагатом. Вставил флэшку в гнездо и включил запись, дав собравшимся в зале возможность полюбоваться на английский бал. Вернулся на своё место, с любопытством наблюдая за реакцией зрительниц. Женщины — они и есть женщины, будь то Земля или Амой. Едва запись начала воспроизводиться — вместо того, чтобы смирно сидеть на месте, они тут же вскочили со стульев и кинулись ближе к экрану. Встали напротив него, жадно разглядывая наряды, причёски — не только у дам, но и у кавалеров. Бальные платья англичанок явно произвели на них неизгладимое впечатление, так же как и множество мужчин в костюмах того же покроя, что и у их будущего учителя. У зрительниц горели глаза, особенно когда они вдруг увидели среди танцующих Первого Консула Амой. — Ах, это же господин Минк! — восклицали они. — Сколько в нём изящества и достоинства! — И как он уверенно танцует! Словно много лет провёл на Земле! — И на нём тоже этот странный костюм с двумя «хвостами», как у господина Михаэлиса! Какая необычная мода… — А какая удивительная причёска у его партнёрши, вы заметили? — Ну, не более необычная, чем вон у той брюнетки. — В голубом платье? — Нет, в алом. — Какие странные фасоны! Как женщины ухитряются в них переставлять ноги? — А мне, кстати, нравится такой фасон. Но неужели у этой дамы такая узкая талия? — Наверняка пластическая операция! — Да, очень похоже. Послушайте — что же это за танец такой? Сплошные вращения, и так долго. Неужели ни у кого из них не кружится голова? — Ах, если только от восторга. Вы посмотрите на эту даму, которую держит в объятиях Первый Консул! Кажется, она готова взлететь и начать парить над залом… — А вы бы не хотели взлететь на её месте? — Не вгоняйте меня в краску… Себастьян с улыбкой слушал эти обсуждения, довольный реакцией женщин. Что ж, если им понравился бал в поместье Фантомхайв, они наверняка в лепёшку расшибутся, чтобы на Амой он прошёл нисколько не хуже. Скорей всего ещё и попытаются заткнуть за пояс английских дам… Видео, предусмотрительно записанное Раулем, было не слишком длинным, и женщины казались разочарованными, когда оно закончилось. Не возвращаясь на свои места, они окружили Себастьяна (который сразу же поднялся), и засыпали его вопросами, на которые тот едва успевал отвечать, стараясь быть в то же время галантным. Они расспрашивали его одновременно обо всём — о названиях танцев и фасонах платьев (в том числе полюбопытствовали и как называется его собственный костюм. Как не хватало сейчас Себастьяну рядом Нины Хопкинс!) Интересовались тем, как англичанки делают такие сложные и красивые причёски, и сколько времени потребуется на освоение всей этой танцевальной премудрости? Но ещё больше их занимал вопрос — где пройдёт первый амойский бал и как будет решаться — с каким из Блонди танцевать каждой из них? Себастьян старался быть любезным с каждой. Отвечая на последний вопрос, он взял задавшую его даму за руку и, слегка поглаживая кисть пальцами, ответил, проникновенно глядя ей прямо в глаза: — Я думаю, самым справедливым решением будет, если мы, собравшись на первое занятие, проведём своего рода лотерею. Напишем записки с именами всех Блонди, и моим в том числе, пусть я и не отношусь к уважаемым членам Синдиката… Записки перемешаем, во что-нибудь поместим. А потом каждая леди достанет записку с именем того члена элиты, кто будет её партнёром. Как вы находите такое предложение? Предложение было воспринято дамами с восторгом. Отпуская руку задавшей вопрос женщины, Себастьян сказал: — Итак, милые дамы, с завтрашнего дня начнём нашу подготовку к балу. К шестнадцати часам жду вас здесь, все Блонди также прибудут к этому времени. Только давайте условимся вот о чём: в подобных платьях вы больше не являетесь. Вам просто неудобно будет в них двигаться, да и вашим партнёрам — танцевать с вами. Поэтому пусть лучше это будут платья средней длины… — А мини можно? — кокетливо спросила его одна из женщин. — Нельзя, — улыбнулся дворецкий. — Но отчего же? — Оттого, что ваша главная задача сейчас — научиться танцевать, и как можно скорее. Такая же задача будет стоять и перед вашими партнёрами. А как же они будут думать о танцах, если начнут рассматривать ваши красивые ножки? — О, — вспыхнула дама, — вы в самом деле полагаете, что Блонди могут смутить наши ноги? — Разве они не мужчины? — приблизил к ней лицо Себастьян. — Конечно, могут. Поэтому, леди, дресс-код у вас будет такой: платье до колена или чуть ниже. Верх закрыт, никаких декольте. Чем скромнее вы будете выглядеть, тем лучше. Ничто не должно отвлекать от занятия! Вам предстоит сейчас покорить своих партнёров не изгибами фигуры, а техникой танца. А вот когда вы её освоите, на бал можете явиться во всём блеске своей красоты. Мы договорились? — спросил он вкрадчиво. — Господин Михаэлис, вы можете требовать чего угодно! — кокетливо защебетали дамы. — В самом деле? — Себастьян поднёс к губам руку ближайшей женщины и поцеловал её. Некоторые женщины не сводили глаз с Сиэля, который на протяжении всего разговора стоял немного поодаль, как страж, по стойке «смирно», по-прежнему держа руку на эфесе своей шпаги. — Ваш пэт, господин Михаэлис… Он так необычен. Красив, скромен… почти суров. — Надеюсь на это, — отозвался демон. — Он же не просто пэт, а пэт-телохранитель. Сиэль принадлежит к очень редкому роду, и его главная задача — охранять меня. — Даже в нашем обществе? — развеселились дамы. — Думаете, мы вас похитим? — Меня — нет. Но возможно — моё сердце, — с улыбкой ответил Себастьян.* * *
На следующий день, вручая Ясону разрешение на изъятие нескольких пэтов из числа отправленных на утилизацию, для проведения якобы биологических опытов, Рауль сказал: — Нам нужно поговорить. Поднимемся на крышу? — Давай, — согласился Минк. Они вдвоём поднялись в лифте на крышу башни Эос, неспешно прошлись вдоль ряда стоящих аэролимузинов и там, задумчиво глядя на раскинувшуюся внизу идеальную симметрию «стального города», Рауль неожиданно спросил: — Ясон, сколько лет работает на тебя Катце? — Ты разве не помнишь? — Когда он пришёл в Эос, ему было тринадцать. Сейчас — почти двадцать шесть. — Так что же? — Ясон скрестил на груди руки. — Он работает на тебя двенадцать лет. Ты говорил, что он незаменим на Чёрном рынке. Как брокер, как хакер. — Верно. А ты говорил другое. Что ему нельзя доверять и, предав один раз, он предаст и во второй. Разве не ты советовал мне избавиться от него, Рауль? — холодно спросил Минк. — Советовал, — признал Ам. — Но сейчас понимаю, что был не прав. — Так к чему этот допрос? — Я был не прав, — повторил Рауль. — Ты не ошибся в Катце, он действительно преданно служил тебе все эти годы. У меня только один вопрос: почему ты не даёшь ему гражданство? Ясон слегка нахмурил брови. У него и мысли не возникло, что инициатором этой идеи мог быть Катце. Сам он никогда бы не заикнулся об этом. Значит, то было инициативой самого Рауля. — Собственно, почему тебя это вдруг заинтересовало? — по-прежнему холодно спросил Первый Консул. — Прежде тебя не волновал статус Катце. Ясону вдруг стало интересно, что ответит биотехнолог. Ему ведь неизвестно, что Минк знает об их отношениях с Катце. Неужели ему хватит смелости признаться, что брокер стал его любовником? Но Рауль сказал другое: — Он до сих пор считается твоим фурнитуром. Тебе не кажется, что это для него унизительно? Учитывая то, что теперь он даже физически не имеет ничего общего с этой категорией. Ясон поглядел на него тяжёлым взглядом: — Для Катце унизительно работать на Первого Консула Амой?! Рауль спокойно выдержал его взгляд: — Не работать. А находиться в статусе фурнитура. Разве он не заслужил гражданства долгой и преданной службой? И разве, став свободным человеком, он откажется от сотрудничества с тобой в дальнейшем? — А какой тебе в этом интерес, Рауль? Почему ты взялся его опекать? — Потому что это первый бывший фурнитур, у которого я восстановил полноценные мужские способности, — отрезал Рауль. — Ни по каким законам он больше не может считаться причастным к этому классу. Дай ему гражданство, Ясон. Он имеет на это право. — Право на гражданство, и на чип за ухом? На запрет покидать территорию Мидаса? — Я уверен, что с этим ты что-то сумеешь сделать. Разрешение на свободный въезд в любые зоны и прочее. Но он заслужил свободу, — настаивал Ам. Ясон долго молчал. Потом сказал: — Хорошо, я подумаю. Минк назначил Катце встречу на границе с Лхассой — Районом-1 Мидаса, неподалёку от Оранж-роад. Там он собирался вручить ему полученное от Рауля разрешение на изъятие пэтов. По дороге туда он думал о разговоре с биотехнологом. Его полупросьба-полупредложение: дать рыжему гражданство — была для Ясона, мягко говоря, неожиданностью. До сих пор он считал, что Катце и без того благодарит судьбу, которая обошлась с ним так благосклонно. Разве Минк был суровым хозяином? Да, когда-то он поступил с Катце жестоко. Но не более жестоко, чем обошёлся бы на его месте с любым фурнитуром, вздумавшим причинить увечье его пэту. Ясон до сих пор считал, что рыжий заслужил то наказание. Как и шрам, которым спустя пять лет Первый Консул Амой украсил его щёку за несанкционированный взлом системы. Но разве то, что после этого он сохранил Катце жизнь и оставил его работать на себя — не было для того благодеянием? Ясон дал ему возможность проявить свои способности по максимуму. Платил за это, и платил очень неплохо, периодически подбрасывая и крупные премии. Катце оставался неприхотливым и непривязанным к материальным благам: на те деньги, которые он получал — легко бы мог устроить себе куда более комфортное жильё, но он неизменно обходился самым минимумом необходимых благ и не хотел сковывать себя вещами. Казалось, виртуальный мир сделок на Чёрном рынке и игры на подпольной фондовой бирже интересовали его куда больше. Новейшие компьютерные технологии, разработки, программы — вот это он любил. Катце практически спал в обнимку с компьютером. Ясон настолько к этому привык, что воспринимал, как должное. Думалось, это тот статус-кво, который целиком и полностью устраивает его незаменимого и невзыскательного брокера. Гражданство? Зачем Катце гражданство? Чтобы он занялся каким-то легальным бизнесом? Вышел из тени? Но легально невозможно проворачивать подобные сделки, вертеть такими деньгами, какие проходили через руки Меченого на Чёрном рынке. Да, то были не его деньги, но ведь он имел кое-что от этих сделок. Мечтал ли Катце о большем? А может быть, мечтал? — практически впервые задумался Ясон. Может быть, до сих пор отношение его к верному помощнику было продиктовано лишь эгоизмом? Да, Катце никогда не заикался о чём-то большем и казалось, что его полностью устраивает такое положение: находиться в тени Ясона Минка, но при этом быть одной из акул подпольного бизнеса. А вдруг, если его это и устраивало, то лишь потому, что «хозяин Минк» не предлагал ему ничего большего? Почему рыжий не должен был желать возможности устроить личную жизнь? Тем более сейчас, будучи полноценным мужчиной? Катце — свободный гражданин Амой? Больше ничем морально не привязанный к Ясону Минку? Монгрел, вольный заняться любой сферой бизнеса? Да, Рауль, пожалуй, прав. Брокер двенадцатью годами безупречной службы воистину заслужил себе право на свободу. Для практически бессмертной элиты двенадцать лет были ничтожным сроком. Но ведь монгрелы время воспринимают по-другому… Ясон подумал о тех немногочисленных фурнитурах, которые получили гражданство после многолетней безукоризненной работы в Эос. Да, двое из них сейчас держали бордели в Мидасе, а один улетел с Амой. Если дать Катце возможность получить гражданство, тот может поступить так же. Эта мысль Ясону очень не понравилась. Он сжился с представлением о том, что брокер будет работать на него всегда. Если Катце улетит с планеты, это не то что парализует деятельность на Чёрном рынке — нет, ведь не была же она парализована за время их пребывания на Земле — но всё же такой вариант развития событий повлечёт за собой многие кадровые перестановки внутри отлично налаженной системы. И не факт, что система в дальнейшем будет работать так же идеально. Блонди осознал, насколько важно было то, что делал для него Катце. Если вычесть из этой деятельности его присутствие — на том месте вдруг обнаружится пустота, которую не так-то просто будет заполнить… «Дать гражданство Катце можно, — размышлял он. — Но как сделать так, чтобы это не повлекло за собой негативных последствий для бизнеса? Может, поставить условие, что он должен будет продолжать жить на Амой, не имея права избрать себе другое место жительства? И не бросать работу на Чёрном рынке, так, что его легальный бизнес будет только прикрытием для настоящей деятельности?.. Нет, — понял Ясон. — Никаких полумер быть не должно. Если уж давать Катце свободу и гражданство, то нужно дать ему и возможность распорядиться ими, как захочет. И если он решит навсегда улететь с Амой, то я не должен его удерживать». Мысль о возможном расставании с Катце неожиданно заставила сжаться его сердце. Он понял, что не хочет этого. А думал ли Рауль, начиная этот разговор, что если брокер, получив гражданство, решит покинуть Амой — господин Второй Консул, скорее всего, больше никогда его не увидит? В конце концов, Ясон решил, что вот прямо сейчас он ещё не готов отпустить Катце на все четыре стороны. По крайней мере, они должны подготовить эту сделку с новой партией пэтов для отправки на Землю. А потом… возможно, потом он подарит ему гражданство.* * *
К назначенному часу Себастьян и Сиэль приехали в павильон Мидаса, где должно было состояться первое занятие по подготовке к балу. Юный граф ехал туда насупленный, как сыч — перспектива опять взирать на ненавистные танцы нисколько его не радовала. Но дворецкий наотрез отказал ему в просьбе остаться в Эос или дать прогуляться по Мидасу. — У вас есть обязанности, о которых вы не должны забывать, Ваша Светлость, — непреклонно заявил он. — Я не могу позволить вам проводить время в Салоне, если по легенде ваш долг — повсюду сопровождать и охранять меня. — Разрази гром тот день, когда я согласился на эту аферу! — вспылил Фантомхайв. Себастьян холодно усмехнулся: — А вам хотелось бы всегда делать только то, что хочется? Или, может быть, вы думаете, что мне доставляет огромное удовольствие выступать в роли учителя танцев? Есть такое слово, как «необходимость», мой лорд. Мы слишком далеко зашли, чтобы теперь останавливаться. Бал должен быть подготовлен во что бы то ни стало. Потому отправляйтесь в комнату, я сейчас подберу вам гардероб и помогу одеться… И вот они вдвоём прибыли в Мидас. Себастьян выбрал максимально простой покрой костюма, чтобы он не скрывал его движений, Сиэль же сегодня был одет, как традиционно одеваются пэты — в тунику, едва прикрывавшую задницу, сложно скрепляющуюся на плечах. Демон наверняка выбрал этот наряд из мести — впрочем, на боку у юного графа по-прежнему висела перевязь со шпагой, что хоть немного примиряло его с этим обликом. Как и обещание Себастьяна, что он не будет во время урока «пользоваться» им, как партнёршей. Члены элиты приезжали в Мидас группами или поодиночке, собираясь пока у входа в павильон. Их тоже одолевало любопытство — как будут проходить уроки танцев? Но звание элиты обязывало их сдерживать свои эмоции и держаться невозмутимо. Наконец все они собрались и отправились в зал. Женщины уже находились там, столпившись и шумно обсуждая предстоящее занятие, сгорая от нетерпения. Выглядывали в окна, высматривая будущих партнёров. Когда тринадцать Блонди и Себастьян с юным графом вошли в зал, шум моментально умолк. Женщины восхищённо замерли на месте, разглядывая идеальной красоты мужчин, партнёршами которых им совсем скоро предстояло стать. Увидеть всех членов Синдиката одновременно — могли ли они когда-нибудь прежде мечтать о подобном? — Добрый вечер, леди, — поприветствовал их Михаэлис. — Благодарим вас за пунктуальность. — Добрый вечер, господа, — зашелестело из их очарованных рядов. Блонди начали подходить к женщинам и церемонно целовать им руки, что уносило их на седьмое небо от счастья. Они не могли наглядеться на этих прекрасных совершенных мужчин. Дамы выполнили пожелание своего наставника и явились в скромных платьях средней длины. Все Блонди тоже были одеты просто, но элегантно — впрочем, на их идеальных фигурах любое рубище выглядело бы, как царская мантия. Волосы большинство собрали в хвосты, лишь Орфею Зави в Эос соорудили сложную причёску из косичек. Сиэль по знаку своего дворецкого уселся на коленях в уголке павильона, сам же демон продемонстрировал дамам непрозрачную пластиковую коробку. В ней находились своего рода фишки, на одной стороне которых был изображён собственный знак Блонди, а на другой — его имя. Одна из фишек содержала и имя "Себастьян Михаэлис", а на обратной её стороне был пентакль. — Ну что же, леди, начнём нашу лотерею, — предложил он. — Подходите. Доставайте фишку, оглашайте результат и после этого вставайте рядом со своим партнёром. Женщины оживились и, подойдя к Себастьяну, выстроились возле него в нетерпеливую очередь, спеша как можно раньше запустить руку в коробку — может быть, чтобы увеличить свой шанс. Блонди сдержанно улыбались. «Лотерея», благодаря нетерпению женщин, прошла очень быстро, и наконец они, порозовевшие от смущения и удовольствия, составили с элитой четырнадцать пар, в которых им и предстояло начать обучение. Себастьяну «досталась» вчерашняя блондинка. — Мисс Леита? — улыбаясь, спросил он. — Да, вы запомнили, господин Михаэлис? — обрадовалась та. — Конечно запомнил. У вас — очень ответственная задача, Леита. Вам придётся стараться втройне, ведь мы будем демонстрировать движения всем остальным. Ну, начнём с вальса, — хлопнул в ладони Себастьян. — Показываю основную стойку… Уже к окончанию этого занятия женщины поняли, что хотя английский наставник деликатен и предупредителен и, по видимости, восхищён их чарами — обольщаться всё равно не стоило. Освоить венский вальс оказалось не так-то просто. И если с Леитой Себастьяну просто повезло — она схватывала всё буквально на лету, то у большинства других дело обстояло совсем не так радужно. Может быть, у дам действительно кружилась голова от счастья и осознания того, что они реально танцуют с Блонди, стоят к ним так близко, и те прижимают их к себе, только это счастье и внутреннее ликование никак не давало им сосредоточиться на танце. Блонди тоже необычный земной танец давался не так просто. Поодиночке у них ещё получалось, но всем вместе… Пары натыкались одна на другую, партнёры и партнёрши наступали друг другу на ноги, и если в начале занятия женщины ещё находились в восторженном настроении, то в процессе урока от усталости оно потихоньку начало снижать свой градус, а в женщинах — понемногу нарастать раздражение. Они даже иногда позволяли себе огрызаться на замечания Себастьяна. Демон был неутомим. Он успевал и показывать элементы, и следить за всеми танцующими. Иногда вызывал в центр какую-нибудь из пар и велел им делать правый или левый поворот, вращаясь по всему залу. Потом останавливал и устраивал «разбор полётов». Через это прошли все четырнадцать пар — Ясону и Раулю было проще, потому что они уже хорошо знали этот танец и действительно могли вести за собой партнёрш. Остальные Блонди этому только учились. Они танцевали и без музыки, и под сыгранный Себастьяном на скрипке вальс. И, наконец, поняв, что женщины совсем изнемогли (в этом плане элита, конечно, могла дать им фору) — английский посол сказал, что для первого ознакомительного занятия — хватит. Поцеловав руку своей партнёрше и поблагодарив её за старание, Себастьян добавил: — Уважаемых Блонди я отпускаю, понимаю, что у них множество дел. Следующее занятие состоится завтра в это же время. А всех вас, милые женщины, я попрошу задержаться на пару слов… — Благодарим вас за урок, Себастьян, — любезно сказал Гидеон. — Познавать что-то новое — всегда увлекательно. Блонди покинули павильон и, когда в нём остались лишь женщины и Себастьян с Сиэлем, у которого уже совершенно онемели колени от торчания возле стены, демон сказал, изгнав из своего голоса обычную тягучесть и бархатистость: — С вами, леди, я должен серьёзно поговорить. Во время урока некоторые из вас позволяли себе возмущённые возгласы в адрес моего бездушия, — он скрестил на груди руки. — Так вот — пока мы не начали готовиться более серьёзно, вы вольны уйти. Состав элиты неизменен, они останутся в любом случае, а вот что касается вас… Мы с Гидеоном отобрали ваши кандидатуры из длинного списка, очень многих оставив «за бортом», так что желающие прийти на ваше место и работать более усердно — найдутся быстро. Таким образом, предупреждаю сразу — если кто-то из членов Синдиката выскажет мне какое-то недовольство по поводу доставшейся ему партнёрши — я тут же найду ей замену. У нас осталось много видеовизиток, присланных женщинами, которые не менее вас были достойны стать партнёршами Блонди первом амойском балу. Вас мы сочли более подходящими для этой цели, но возможно, что ошиблись. Перепуганные мидасские женщины разом заговорили, просительно заглядывая ему в глаза и умоляюще складывая руки: — О нет, вы не ошиблись, господин Михаэлис! — Мы же только начали… — Пожалуйста, простите нашу несдержанность, это больше не повторятся! — Мы будем стараться, дайте нам шанс! — Мы оказались не готовы, но теперь будем знать, что к урокам нужно относиться очень серьёзно… — Мы так хотим попасть на этот бал… — Ну хорошо, — спокойно проговорил Себастьян. — Будем считать, что мы договорились. Больше — никакого нытья и никаких возмущений! Вы должны больше стараться, это — труд, а не развлечение. К балу нам предстоит подготовиться очень быстро, и потому уроки будут проходить весьма интенсивно. Рад, что мы с вами друг друга поняли.