(Танагура, башня Эос, Мидас, офис Катце, корабль «Меркурий»)
* * *
После заседания Синдиката, когда были обсуждены итоги прошедшего бала, а также вопросы направления политики и экономики Амой на ближайшее время, и Блонди расходились из Зала заседаний — Ясон подошёл к Раулю и предложил ему выйти куда-нибудь из башни для приватного разговора. — Если хочешь, можем просто прокатиться в аэромобиле, — сказал он. — Хорошо, — согласился Ам, понимая, что предстоящий разговор — явно не для этого места, где всё могло прослушиваться. Они поднялись на крышу Эос и уселись в аэролимузин Ясона. — У меня к тебе две новости, Рауль, — объявил он, когда они поднялись в воздух. — Они взаимосвязаны, потому мне нужно знать твоё мнение. — Я слушаю, — откинулся назад в кресле Второй Консул. — Первая. Как тебе уже известно, Себастьян и Сиэль скоро возвращаются на Землю. Их миссия здесь пока завершена. С ними на Землю отправятся несколько наших биотехнологов, чтобы построить первую в Лондоне клинику пластической хирургии. Они согласились подписать контракт на несколько месяцев работы на Земле. — Мне это известно, — пожал плечами Рауль. — Для того сюда и ехал Фантомхайв. — Вторая новость заключается в том, что я решил дать Катце гражданство. Признаю — ты был прав в своих аргументах, — Ясон говорил спокойно, внимательно наблюдая, какое впечатление производит на его собеседника услышанное. — Это правильное решение, — бесстрастно ответил Рауль. Ясон позволил себе едва заметно улыбнуться, не поворачивая головы. — Катце действительно много лет служил мне верой и правдой. — Ты уже сказал ему об этом? — покосился на него Второй Консул. — Нет. Хочу, чтобы ты знал — он получит гражданство безо всяких ограничений. То есть волен будет выбирать себе место жительства. И что, если Катце решит покинуть Амой? Ты никогда об этом не задумывался? — Покинуть Амой? Для чего ему это делать? — лишь слегка приподнял бровь Ам, но голос у него стал напряжённым. — Все эти годы я платил ему, Рауль, и довольно неплохо. Зная непритязательность Катце в бытовых вопросах, нетрудно догадаться, что у него немало скопилось на счёте. Он может отправиться в любую точку нашей системы, обустроиться там и начать собственное дело. Что удержит его на Амой, если у него есть деньги, а теперь будет ещё свобода и гражданство? — мягко полюбопытствовал Минк. — Неужели он согласится оставить Чёрный рынок, зная на нём все входы и выходы? — недоверчиво проговорил биотехнолог. — Гражданство поможет ему выйти из тени, но вряд ли он захочет бросить это прибыльное дело. — Не говори ерунды, Рауль. Катце столько знает о Чёрном рынке, что при желании сможет заниматься этим где угодно. — И ты отпустишь такого незаменимого помощника? — Ты же сам предложил мне сделать это. Рауль помолчал. Только сейчас он всерьёз задумался обо всех последствиях, вытекающих из гражданства брокера. Мысль, что тот может покинуть Амой, прежде не приходила ему в голову. Потерять Катце, едва обретя его? У него глухо стукнуло сердце. — В чём дело? — непрошибаемо спокойно поинтересовался Минк, разглядывая окаменевшее лицо Ама. — Я уже подготовил все необходимые документы. Осталось поставить в известность Катце и ввести эти документы в систему. — Ладно, — с трудом справился с собой Рауль. — Ты сказал, что первая и вторая новость связаны между собой. Чем же? — Ах, да. На самом деле есть ещё третья. Катце подготовил группу пэтов для отправки на Землю. Он сказал, что уладил с тобой этот вопрос… Рауль слегка нахмурился, но признал: — Да, мы всё обговорили. Я от этого не в восторге, но признаю, что вы можете быть в чём-то правы. Словом, я не против данной сделки. — Но кто-то должен доставить этих пэтов в Лондон и передать Лау. Ни Себастьян, ни Сиэль, ни завербованные пластические хирурги не в курсе этой операции. Я вижу только один выход — либо ты, либо Катце должен завершить сделку. Но под каким предлогом я могу навязать нашим лондонским гостям общество своего брокера? В прошлый раз он отправился на Землю, как мой помощник. Сейчас я не лечу. Логичней всего — отправиться тебе, под предлогом личного наблюдения за строительством клиники и организации работы в ней. Рауль повернул голову и поглядел на Первого Консула в упор. — Вы затеяли эту операцию с нелегальной торговлей пэтами, а завершать её должен я? — голос его прозвучал с раздражением, почти с угрозой. — Так ты отказываешься лететь? — спокойно уточнил Ясон. — Пусть клинику обустраивают без тебя? Мне казалось, что тебе не мешало бы сопроводить своих коллег, и Юпитер наверняка согласится со мной. Но если ты против — я поищу повод отправить с нашими гостями Катце. Тогда гражданство он получит после своего возвращения. Рауль молчал. Оба варианта, предложенные Ясоном, означали одно — долгое расставание с Катце. Мысль об этом сначала поразила его, а потом наполнила сердце незнакомой доселе пустотой. Как выразить, что разлука с рыжеволосым брокером для него сейчас — горше любой горечи? И как может он сказать об этом Ясону, чьи чувства к Рики он так долго подвергал критике? Чьё поведение называл неразумным? Слова друга застали его врасплох. Но не мог же он сказать ему… о том, что стал другим и ему теперь хорошо известно, что это такое — глубокая привязанность к монгрелу?.. Ясон искоса наблюдал за Раулем, не подозревавшим, что на самом деле Первому Консулу прекрасно известна природа отношений, связавших биотехнолога с его брокером. Где-то в глубине души он чувствовал что-то похожее на глубокое удовлетворение. Да, теперь Ам знал о силе чувств. И о том, что такое расставание. Он сочувствовал другу, ибо понимал, что, какой бы вариант тот ни выбрал — разлуки с Катце им всё равно не миновать. Рауль должен испытать это. Иначе никогда не научится по-настоящему ценить то, что даровано ему судьбой. — Подумай, — предложил он мягко. — Времени у тебя не так много, но оно ещё есть. Выбери наилучший вариант, Рауль. — Тут не о чем думать, — глухо отозвался Второй Консул. — Если другого выхода нет… тогда полечу я. Действительно, с точки зрения логики это будет самое правильное решение. — Спасибо, Рауль. Я знал, что ты его примешь. Ясон отвернулся и снова пристально стал вглядываться в дорогу. Потом сказал: — Если ты согласен лететь, вероятно, капитаном корабля придётся стать тебе. Ты знаком с гиперпространственными двигателями, с вождением космических лайнеров и Юпитер наверняка доверит тебе эту обязанность. Ам усмехнулся с горечью: — Я согласился стать посредником при незаконной сделке, а заодно мне теперь придётся взять на себя обязанности инженера при строительстве клиники — и капитана «Меркурия»? — Ты правильно понял, — невозмутимо подтвердил Ясон. — Я не сомневался в уровне твоего IQ. Если мы всё обговорили, может, вернёмся в башню? — Давай. Ясон развернул аэролимузин и вскользь уронил: — Что касается гражданства Катце — с этим вполне можно подождать до твоего возвращения с Земли. Рауль проглотил комок и глухо ответил: — Нет. Если документы у тебя готовы — отправляй их в систему. Он заслужил.* * *
Накануне Себастьян и Сиэль ездили в научный центр Киира вместе с Раулем. Тот представил им группу биотехнологов, решивших заключить контракт на работу на Земле. Сообщение о том, что Рауль Ам согласен совершить ещё одно межгалактическое путешествие и лично руководить в Лондоне строительством клиники пластической хирургии и наладкой оборудования, необычайно воодушевило юного графа. Он думал, что опять придётся во всём положиться на демона, но демон есть демон. Одно дело — магия, другое — практическая медицина. Неизвестно, как смогли бы работать амойские специалисты на оборудовании, созданном лишь посредством потусторонних возможностей Себастьяна… Но сейчас ему приходилось только сердито сопеть и помалкивать, пока Михаэлис любезно общался с учёными, на правах посла обсуждая, какие материалы для строительства можно будет достать в Англии, а что лучше взять с Амой. Они обговаривали примерную смету, в которую может вылиться строительство, и Сиэль уже прикидывал про себя, сколько потом можно будет брать за каждую операцию. После проведённого бала в Мидасе и Танагуре действительно взметнулась волна интереса ко всему земному, и сейчас биотехнологи говорили, что полны желания скорее познакомиться с Лондоном, правительницей Англии и посмотреть на землян поближе. В начале миссии английских послов они такого нетерпения не проявляли, и от этой перемены граф Фантомхайв чувствовал польщённое самолюбие. Они готовились к возвращению. Себастьян собирал чертежи различных устройств, механизмов и приборов, которые должны были привести Англию к технологическому рывку вперёд; вместе они ездили по Амой и делали фотографии и видеозаписи, целью которых было ещё более полное ознакомление королевы Виктории и английских учёных с этой планетой. Документировали сведения, которые могли заинтересовать астрономов, геологов, химиков, физиков, математиков, историков и других учёных. Отбирали книги и научные труды. Во всём этом им помогали Рауль, Ясон и другие Блонди. Но на неожиданную проблему они наткнулись прямо в своём пентхаусе. Этой проблемой стал Сейджуро. Когда до гермафродита дошло, что его хозяин собрался возвращаться на свою планету, он спросил у Дэрила, как само собой разумеющееся: — Я же полечу с господином Михаэлисом? Как интересно будет увидеть его планету! И на космическом корабле я ещё никогда не был! — глаза у него горели от возбуждения. Фурнитур ответил осторожно: — Мм… я спрошу об этом у хозяина. Он ничего не говорил мне по этому поводу… В этот же день, когда Себастьян вместе с Сиэлем вернулись в номер, Дэрил деликатно постучал к ним и, когда ему разрешили войти, задал вопрос насчёт гермафродита. Демон спокойно ответил: — Нет, Сейджуро останется здесь. — Хозяин, не могли бы вы сами сказать ему об этом? — попросил Дэрил. — Я боюсь, что он воспримет мои слова очень тяжело, и мне долго придётся его успокаивать. — Хорошо, приведи его сюда, — распорядился Себастьян. Поклонившись, Дэрил вышел, а Сиэль насмешливо сказал: — Нашему гермафродиту нужна психологическая помощь? Надеюсь, ты справишься лучше Дэрила… Между тем вернувшийся фурнитур привёл за руку Сейджуро. Для того было огромной честью перешагнуть через порог спальни хозяина, потому что Дэрил строго-настрого запретил ему туда входить, и пэт с горящими от зависти глазами всегда смотрел на Сиэля, когда тот ступал на эту запретную для Сейджуро территорию. Сейчас его соперник полулежал, развалившись на кровати, а Себастьян стоял рядом, выжидающе глядя на вошедших. Дэрил скромно остановился в дверях, а Сейджуро, поклонившись, поднял свои огромные глаза и заискивающе спросил: — Господин… Правда же… вы возьмёте меня на свою планету? — в этих глазах горела отчаянная надежда и страх услышать отказ. — Видишь ли, Сейджуро… Нет, я решил оставить тебя здесь, — спокойно ответил Михаэлис. Глаза у пэта мгновенно стали ещё больше и налились слезами. Лицо исказилось отчаяньем: — Но почему… почему, хозяин? Разве я плохо справлялся со своими обязанностями? — спросил он дрожащим голосом. — Напротив, ты справлялся с ними прекрасно, — Себастьян подошёл и положил руки ему на плечи. Сейджуро запрокинул голову. Слёзы уже лились по его щекам, лицо сморщилось: — Господин… чем же я не угодил вам? Почему вы хотите от меня избавиться? — сквозь всхлипывания вопросил он. — Что я сделал не так? — Перестань, — дворецкий провёл ладонью по его мокрой щеке. Пэт взялся за неё руками и прижал к щеке ещё сильнее. Слёзы текли ручьём. — Ты — прекрасный пэт, Сейджуро, образцовый. С тобой мало кто может сравниться в Эос. И я просто не хочу лишать Танагуру такого ценного генофонда. Хорошо меня понимаешь? Ты станешь родоначальником новой породы пэтов. — Хозяин Михаэлис… — сквозь рыдания взывал гермафродит. — Пожалуйста, не оставляйте меня! Возьмите с собой на Землю! Я буду делать всё, что вы прикажете! — он сполз на пол, опустившись на колени и судорожно обнимая несколько ошеломлённого Себастьяна за ноги. — Сейджуро, — Михаэлис распахнул глаза, наклонившись к нему. — Что за манеры? Можно подумать, будто я отдаю тебя на утилизацию. Да любой Блонди в Эос будет счастлив купить тебя! У меня спрашивали о тебе и Гидеон, и Айша Розен. Ты должен гордиться тем, что высшие члены элиты готовы соревноваться за право стать твоим хозяином! Гермафродит вцепился ему в ноги ещё сильнее, как будто его уже насильно отрывали. В голосе зазвучало отчаянье: — Нет, нет, господин, пожалуйста, не надо! Не отдавайте меня никому! Возьмите с собой, умоляю вас! Я буду слушаться, всегда, я никогда ничего не буду просить, только не надо, умоляю, не надо продавать меня другому хозяину! — Да в чём, наконец, дело, ты можешь мне объяснить? Что это за истерика, Сейджуро? — Себастьян сделал попытку его поднять, но тот, вырвавшись, распластался на полу ничком, не переставая заходиться в рыданиях и цепляться за стопы Михаэлиса. Его волнистые волосы взмокли от слёз, а в голосе уже слышались хрипы. Сиэль, побледнев от гнева, выпрямился на кровати: — А ну, отцепи свои лапы от моего хозяина! — прошипел он. Сейджуро даже не пошевелился. Михаэлис растерянно переглянулся с Дэрилом, лицо которого тоже вытянулось, и он стоял у двери, решительно не зная, что делать. — Мне увести его, господин? Простите… — испуганным голосом проговорил фурнитур. — Я не думал… что так получится. Себастьян сделал предостерегающий жест и опустился на корточки. — Сейджуро, — мягко сказал он. — Пойми, в межгалактических кораблях бывают очень большие перегрузки на старте и посадке. Даже специальные кресла не всегда помогают. Сиэлю стало плохо, когда он летел сюда. А ты — искусственное создание генетиков. Я не хочу подвергать опасности твою жизнь… Гермафродит порывисто поднял залитое слезами и распухшее лицо. — Правда, господин? — ещё кривящимися от плача губами спросил он. Демон грустно улыбнулся и помог ему подняться. — Правда. Не плачь, — он выпрямился сам, и гермафродит, очевидно, хотел обхватить его за талию, но не посмел, только стискивал руки у груди. — Лучше ты останешься здесь, зато будешь здоровым и целым, — Себастьян погладил его по голове. — Ты мне дорог. Сейджуро снова всхлипнул и понурился. — Пффффф… — не выдержал Сиэль, пренебрежительно скривив губы, но гермафродит не посмотрел на него. — Дэрил, уложи его спать, — Себастьян ободряюще провёл рукой по волосам пэта. — Спокойной ночи, господин, — пожелал фурнитур, уводя того. — Простите, что так получилось… Сиэль в упор посмотрел на своего дворецкого, когда те вышли: — Я уже подумал, что ты и правда собрался взять с собой это чудище двужопое! Интересно, что бы мы стали делать с ним в Лондоне? В цирке показывать? — Не будьте так жестоки, Ваша Светлость. Сейджуро не виноват в том, что его создали таким, — укоризненно заметил Себастьян. — Тебя тронули эти слёзы? Вот уж не думал, что твоё дьявольское сердце так просто покорить! Михаэлис подошёл, опустился на кровать, провёл рукой по шее, груди, животу Сиэля. Насмешливо скользнул по нему глазами. — В чём дело, мой лорд? Уж не приревновали ли вы меня к этому существу? — спросил он с иронией. — А не слишком ли многого ты хочешь? — прошипел Сиэль. Дворецкий склонился и накрыл его губы своими, глуша протесты.* * *
Катце сидел в своём офисе, просматривая каталог товаров, выставленных для продажи на Чёрном рынке, помечая те, которые могли понадобиться в ближайшее время. Раздался звонок сотового, и брокер взял его в руки. Звонил Ясон. — Добрый вечер, господин. — Добрый вечер, Катце. Нужно встретиться. Ты у себя? — Да. — Сейчас приеду. «Хорошо, что я действительно у себя, а не в Апатии», — подумал брокер. Он снова погрузился в просматривание каталога, и уже через несколько минут раздался сигнал вызова у входной двери. Вероятно, Блонди был неподалёку, когда звонил ему. Катце открыл и поднялся, оборачиваясь ко входу. Ясон вошёл и как всегда, показалось, что небольшой офис залило сиянием его волос. — Рад видеть вас, — Катце склонил голову. — Присаживайтесь, господин. Ясон кивнул и опустился в кресло. С любопытством взглянул на своего верного слугу и помощника. Лицо брокера абсолютно ничего не выражало. — У меня пара новостей для тебя, Катце, — начал Ясон без обиняков. — Первая — я решил дать тебе гражданство. Что-то дрогнуло в непроницаемом облике рыжеволосого. На миг в его глазах промелькнуло изумление. Но только на миг. В следующее мгновение он склонился: — Бесконечно благодарен вам, хозяин. — Я больше не буду твоим хозяином. Ты станешь свободным жителем Мидаса. Выпрямившись, брокер пытливо заглянул в глаза Блонди: — Должен ли я это понимать так, что вы больше не нуждаетесь в моих услугах на Чёрном рынке? — какое-то напряжение было в его голосе. Ясон слегка улыбнулся: — Никто не справлялся с этой работой лучше тебя, Катце. Но я использовал твой труд много лет. Ты служил мне верой и правдой, и имеешь полное право теперь открыть собственное дело. — Значит, ваше решение связано не с тем, что вы хотите отстранить меня от работы? — Придёт же тебе в голову, — подивился Блонди. — Спасибо, господин… А что за вторая новость? Ясон рассказал ему о своём разговоре с Раулем, о согласии того отправиться на Землю с группой биотехнологов и заодно довести до конца сделку с поставкой пэтов. Выслушав его, Катце спросил: — Ваше решение по этому вопросу окончательное, или вы хотите услышать моё мнение? — Конечно, мне важно твоё мнение, — Ясон закинул ногу на ногу. Брокер, словно в некотором замешательстве передвинув на столе пепельницу с кучей окурков, всё-таки сказал: — Боюсь, что доктор Ам не справится с этой задачей. Он — большой учёный, но не курьер или посредник. Его знания лежат в другой области. Рискованно доверять ему завершение этой сделки. — Вот как? — Блонди ждал, что Катце скажет ещё. Поколебавшись, тот продолжил: — Господину Аму достаточно совершить одну ошибку, и под удар будет поставлено слишком многое. О сделке узнает граф Фантомхайв, а потом, возможно, и английская королева. Может возникнуть скандал, учитывая то, что на Земле запрещена торговля людьми. И тогда под угрозой будет мирное сотрудничество Земли с Амой. — Ты прав, — задумчиво проговорил Ясон. — Изначально я и собирался отправить тебя. Но не знаю — под каким предлогом, поскольку сам не лечу. Логичней это сделать Раулю. Думаю, если ты всё ему разъяснишь, он справится. — Нет. Лучше будет мне полететь вместе с ним, — бесстрастно возразил Катце. Ясон шевельнулся в кресле. — Ты это серьёзно? — Я начал эту сделку, мне стоит и довести её до конца. Придумайте мне какую-нибудь обязанность у доктора Ама, я полечу, как его помощник. Ясон постарался ничем не выдать своих чувств. Спокойно спросил: — И тобой ничего больше не движет? Только желание самому завершить сделку? — Я думаю, что так будет лучше для дипломатической миссии Амой. И должен же кто-то помогать господину Аму с пэтами на корабле? Но это только моё предложение. Если вы с ним не согласны, я приму любое ваше решение, — не дрогнув, ответил брокер. Минк склонил голову набок и спросил с лёгкой иронией: — Катце, где ты научился выкручиваться? Скажи уже прямо, что не хочешь расставаться с Раулем… — он готов был поклясться, что бледные щёки брокера слегка покраснели от вопроса, и не стал больше его мучить: — Хорошо. Я признаю, что это действительно будет лучшим вариантом. Но тогда мне в ближайшее время понадобится тот, кто сможет заменить тебя на Чёрном рынке. — Я снова попрошу своего человека помочь вам… и ещё, если хотите, натаскаю Рики. Он очень способный парень, и вы это знаете, — негромко предложил Катце, благодарный Ясону за то, что он не стал развивать тему мотивов его предложения отправиться с Раулем. — Рики? Поставить Рики на твоё место? — изумился Блонди. — Хотя бы в качестве помощника моему человеку… пока я не вернусь. — Я уже сказал, что дам тебе гражданство. Вернувшись, ты сможешь жить и работать, где только пожелаешь. Можешь даже покинуть Амой… Говоря это, он уже знал, что ответит Катце. И не удивился, услышав: — Я не покину Амой, господин. Позвольте мне и дальше выполнять мою работу.* * *
Последние дни перед отбытием были очень насыщенными для всех. На «Меркурий» грузилось оборудование, необходимое для строительства и работы клиники пластической хирургии. Рауль с группой завербовавшихся учёных-биотехнологов следил за погрузкой. Туда-сюда с корабля на корабль сновали рабочие из Мидаса и инженерные андроиды, погрузчики; перевозя и перенося объёмные контейнеры. Себастьян и Сиэль тоже увлечённо следили за процессом. На корабль должны были погрузить и часть электронной аппаратуры, напичканной всеми необходимыми файлами, хранящими нужную информацию, а кроме того, документы на бумажных носителях — схемы, книги по различным наукам, и прочее. Себастьян также решил порадовать Нину Хопкинс и собрал приличную коллекцию самых невообразимых мужских, женских и пэтских нарядов. Всё это должно было привести в дикий восторг даму-модельера. Предложение Ясона, чтобы они взяли с собой Катце в качестве помощника Рауля, Сиэль и Себастьян приняли без возражений. — Конечно, — улыбнулся Себастьян. — Мистер Катце замечательно помогал вам на корабле и в Лондоне, я не удивлён, что Рауль не прочь взять его своим помощником. Скорее, странно то, что вы согласились отпустить такого нужного вам человека… — Самое важное для нас сейчас — это миссия на Земле, — спокойно сказал Ясон. — Здесь я найду, кем заменить Катце, а на вашей планете побывало не так много людей, чтобы найти подходящего человека для Рауля. Когда Ясон потом покинул их, Сиэль вполголоса сказал: — Ты не находишь эту просьбу странной, Себастьян? Мне кажется, нам явно неспроста предлагают взять с собой этого брокера. Он самостоятельно ездил к Лау… не затеяли ли наши амойские друзья какие-то тёмные делишки с этим китайцем? — Очень может быть, — задумчиво согласился дворецкий. — В Лондоне глаз с него не спускай, — твёрдо приказал Сиэль. — Да, мой лорд… Сам же Катце в это время интенсивно занимался с Рики. Ясон, который месяцами никуда не выпускал монгрела из Эос, в последнее время вдруг проникся к нему доверием и теперь сам возил его в подземный бункер, где брокер передавал ему нужные сведения по работе Рынка. Конечно, всех своих курьеров, агентов и вообще нужных людей Катце сдавать ему пока не собирался, да и львиную долю этой работы предстояло пока выполнять не Рики. Но тот объём знаний, который был необходим ему, чтобы стать помощником человека, поставленного Катце, монгрелу предстояло усвоить. Рики, сидя рядом с брокером за его компьютером, впитывал всё с жадностью, безмерно благодарный за доверие и Ясону, и рыжеволосому. Его мозг после долгого эосского безделья поглощал информацию, как влагу после засухи. Иногда Блонди оставался с ними, а порой покидал их и уезжал по делам в Мидас или Танагуру, и у Рики была возможность побеседовать с брокером наедине. Закончив зазубривать пароли, проглядев вместе с Катце сотни засекреченных сайтов, изучив сводки на биржах и последние аукционные цены, вникнув в очередную схему покупки и доставки товара, запомнив номера и телефоны курьеров, продавцов, покупателей; потирая распухающую от сведений голову, Рики недоумевающе спрашивал: — Катце, неужели тебе комфортно будет работать с Раулем? Мне кажется, ты всегда сторонился нашего господина нейрокорректора, а теперь вдруг сопровождаешь его… — Ясон попросил меня стать помощником доктора Ама на время этой экспедиции, — бесстрастно ответил Катце. — И ты согласился? Ясон сказал, что даст тебе гражданство. Я бы на твоём месте после этого свалил с Амой, куда глаза глядят, вместо того чтобы прислуживать этому мозгоправу… — Ты уверен? — брокер пристально посмотрел на него. — В чём? — В том, что свалил бы, куда глаза глядят? — Конечно. — Свалил бы от Ясона? Даже сейчас? Рики смутился и не ответил. — Вот видишь, ты даже в себе не уверен. Не будь же так уверен в других. И двигаемся дальше, времени у нас не так много. А завалишь какую-нибудь сделку — Ясон снова решит, что ты годишься только на то, чтобы греть его койку…* * *
Но вот всё осталось позади — погрузка на корабль нужных вещей, в том числе и сейфа с амойским золотом, которое Себастьян и Сиэль заработали на продаже своих танцевальных видеоуроков. Сейджуро в итоге Себастьян отдал Ясону. В конце концов, именно тот заплатил в своё время за него на Аукционе. Дэрил, вернувшийся к своему хозяину, в конце концов сумел успокоить своего питомца, расстроенного отъездом Михаэлиса. Он искусно раздул в нём гордость — ведь теперь Сейджуро принадлежал ни много ни мало, а Первому Консулу Амой. — Подумайте сами, — шептал ему Дэрил. — Теперь, когда господин Сиэль покинет Эос, у вас не будет здесь конкурентов, вы будете вызывать всеобщее восхищение! Только не вздумайте показать господину Минку, что вас огорчает отъезд предыдущего хозяина. Вы должны демонстрировать радость, что теперь принадлежите главе Синдиката Блонди… Даже в неповоротливых мозгах гермафродита что-то щёлкнуло после этих слов, и он сообразил, что фурнитур говорит ему чистую правду. Сейджуро приободрился и счастливо заулыбался. Поскольку Дэрил вернулся к Ясону, Клайд временно остался бесхозным фурнитуром. Впрочем, можно было не сомневаться, что вскоре его возьмёт к себе кто-то из самой высокой элиты, потому что он хорошо зарекомендовал себя на работе у Первого Консула Амой… Заключительное прощание с членами Синдиката… Застывшее лицо Орфея Зави, который никак не мог взять себя в руки и в день отбытия английских гостей распорядился — всей элите, пэтам и фурнитурам облачиться в сочетание фиолетового и белого, что символизировало одновременно печаль и надежду. Катце, вовремя вывезший из борделя подготовленных для отправки пэтов (которые к этому времени уже в совершенстве овладели всеми нужными им новыми способностями и приёмами самообслуживания) — погрузил их в «Меркурий», когда там не было охраны. Необходимое «окно» обеспечил ему Ясон. Так что сейчас пэты были надёжно укрыты в каюте среди других гигантских громоздких контейнеров. А сам Катце бок о бок с Раулем и другими биотехнологами, с Сиэлем и Себастьяном стоял сейчас у входного люка, где они махали руками на прощание толпе элиты, стоящей за заграждением на космодроме. Мидасцев на космодром в день отбытия «Меркурия» не пустили. Все речи уже были сказаны, все сообщения отправлены. Ясон пристально смотрел на Катце и Рауля, чувствуя одновременно и грусть, и радость, и какую-то непонятную тревогу. Он был рад, что эти двое сейчас вместе… и причину своей тревоги не мог понять… Ах, да. Ведь Рауль был капитаном этого корабля. И ему предстояло провести его через время и гиперпространство. Он помнил свою тревогу, которая возникала каждый раз, когда ему нужно было включать тот прибор, творение амойских физиков-временщиков. Юпитер уверяла его, что прибор надёжен и безотказен в работе, и он вроде бы сам уже не раз убеждался в этом, но всё равно ему было неспокойно. И вот теперь проверить работу прибора предстояло его другу… Они прощались на несколько месяцев… Но вот наконец все улетающие, бросив последний взгляд на космодром Мидаса, вошли в корабль, и Рауль на правах капитана задраил люк. — Отправляйтесь в стартовый отсек, — велел он. — Через несколько минут стартуем. Он направился в рубку управления, Себастьян и граф вместе группой учёных послушно двинулись к стартовому отсеку. Катце где-то отстал от них по дороге и вошёл, когда был объявлен сигнал старта. Все уже пристегнулись, и брокер быстро проверил правильность креплений ремней на амортизационных креслах. Обнаружил, что у Сиэля один ремень пристёгнут неверно, мгновенно всё исправил и за считанные секунды, нырнув на своё место, пристегнулся сам, пока тревожно гудело табло, отсчитывая мгновения до старта. Отсчёт был окончен, сирена умолкла и «Меркурий» стартовал. Несколько нелёгких минут перегрузок, тошноты и головокружения; ощущения, что тебя вдавило в кресло так сильно, что ремни вот-вот прорежут кожу… а потом блаженное расслабление и возвращение к привычному состоянию тяжести… Сиэль открыл глаза. Себастьян уже стоял рядом, отстёгивая ремни. Остальные учёные тоже постепенно выбирались из своих кресел. — Как вы себя чувствуете? — к Фантомхайву подошёл Катце. — Благодарю вас… Лучше, чем по дороге сюда. — Спасибо, что правильно застегнули ремень, мистер Катце, — повернул к нему голову Себастьян. Рыжеволосый спокойно опустил и поднял веки: — Сразу эту систему креплений сложно запомнить… Если у вас всё хорошо, я должен пойти к капитану. Катце вышел из стартового отсека и направился сначала в ту зону корабля, где за массивными контейнерами была укрыта каюта нелегально вывозимых с Амой пэтов. Там тоже были установлены амортизационные кресла, и брокер спешил туда, дабы убедиться, что все его подопечные чувствуют себя нормально после взлёта. Пристёгивал их перед стартом тоже он… Некоторое время спустя он вошёл в ходовую рубку к Раулю. Тот обернулся при его появлении. Мягко спросил: — Ну, как там дела, Катце? — Двоим пэтам стало плохо, пришлось давать кислород, — отозвался тот. — Но сейчас уже всё в порядке. — Без тебя я бы действительно не смог приглядывать за пэтами на протяжении всего пути. Спасибо, что вызвался помочь мне, — в голосе Второго Консула прозвучала признательность. — Для меня честь считаться вашим помощником, капитан, — невозмутимо ответил брокер. — Катце, не будь так официален, — почти взмолился Рауль. — Для неофициального общения у нас ещё будет время, доктор Ам… Немного позже Катце вернулся в стартовый отсек и предложил показать всем пассажирам «Меркурия» их каюты. Английские гости оказались в той же каюте, в которой летели на Амой. Когда Катце, пожелав им приятного пути и сказав, что вскоре пригласит их на обед, вышел, — Сиэль сказал: — Себастьян, нам ведь предстоит ещё немало объяснить нашим учёным. На Амой мы пускали пыль им в глаз, но теперь они должны выяснить, как обстоит дело. Что я на самом деле — граф Фантомхайв, а ты — только мой дворецкий. И что никаких пэтов в Англии и вообще на Земле не существует. — Обязательно объясним, милорд. Я предлагаю только повременить с этим до тех пор, пока мы совершим гиперпрыжок и окажемся в нашей Солнечной системе неподалёку от Земли… — Скорей бы уже! Знал бы ты, как мне надоела эта клоунада — вечно изображать твоего пэта, — фыркнул Сиэль. — Но вы были просто неподражаемым пэтом, господин. Вы достойны награды, как самый лучший актёр Англии, — вкрадчиво заметил Себастьян, подходя и целуя его руку.* * *
Минули два дня, и вот «Меркурий» приблизился к той точке в пространстве, откуда корабли Амой уже дважды совершали пространственно-временной скачок к планете Земля. Рауль тоже нервничал, видя, как приближается корабль к искомой координате. В конце концов, раньше он мог полагаться на Ясона, а теперь в его собственных руках была судьба «Меркурия» и всего его экипажа. До сих пор он прекрасно справлялся с управлением, но оно ничем не отличалось от управления другими межпланетными лайнерами. Работа с гиперпространственными двигателями тоже была знакома Второму Консулу Амой, но прибор, который ему предстояло вскоре включить, должен был сместить не только пространство, но и время. Как и Ясона, его тоже назойливо терзала мысль — а что, если с настройками прибора что-то случилось, и они выскользнут из гиперпространства неизвестно в каком месте и времени? Он не мог избавиться от этих мыслей, сколько ни прогонял их. Даже железобетонное спокойствие находящегося рядом Катце не могло заставить его полностью вернуть себе уверенность. Рауль гнал тревогу, но она упорно не уходила. И к моменту включения волнение его находилось на пике, сердцебиение усилилось, словно это было обычное тело, а не тело дзиконтая. Весь экипаж уже находился на своих местах, ожидая гиперпространственного прыжка. Рауль сидел в кресле первого пилота, Катце находился рядом в кресле второго пилота. Они оба пристально смотрели на пульт управления, на электронной схеме которого зелёная точка корабля медленно надвигалась на красную точку нужной координаты. В тот момент, когда они совпали, Рауль Ам протянул руку и нажал на кнопку прибора, изобретённого амойскими физиками… …И ничего не произошло. Свет не мигнул, звёзды в иллюминаторе не сместились, толчка не последовало. «Меркурий» спокойно продолжал полёт в обычном пространстве. Рауль ошеломлённо повернул голову к Катце и увидел его расширившиеся, ничего не понимающие глаза. — В чём дело? — спросил тот. — Сам не понимаю, — слегка севшим голосом ответил капитан «Меркурия». — Но похоже… прыжка не было. — Может быть, запала кнопка включения? — помолчав, предположил Катце. — У этого прибора ничего не должно западать! — взвинченно заметил Второй Консул. — Попробуем ещё раз? — Мы уже сошли с нужной координаты! Придётся делать поворот и возвращаться на неё. — Думаю, стоит это сделать… Рауль взялся за штурвал, начиная медленное торможение и постепенный разворот бешено мчащегося в космическом пространстве корабля. Катце немедленно накрыла дурнота до потемнения в глазах от усилившихся перегрузок. Он подумал о том, что нужно будет пойти и проведать, как чувствуют себя после этого манёвра пэты… Но всё это могло подождать. Сейчас самым важным было, чтобы нормально сработал прибор. Тревога Рауля невольно передалась и ему. Ведь такого ещё ни разу не случалось! Оставалось только надеяться, что дело было и впрямь лишь в случайном заедании кнопки включения. Через четверть часа они развернулись и вернулись к нужной координате. В момент совпадения зелёной и красной точки Рауль снова протянул руку и включил прибор… и опять ничего не произошло. Совершенно потерянные, они переглянулись с Катце. Не оставалось никаких сомнений: прибор оказался неисправен. Невероятно, немыслимо… Но то было правдой, с которой нет смысла спорить. Казалось ясным, что повторять манёвр ещё раз совершенно бесполезно. — Сломался… — сквозь зубы сказал Рауль. — Рагоновы физики… Несколько минут они летели в потрясённом молчании. Нужно было что-то решать. Хотя решение было очевидным — придётся возвращаться на Амой. Возможно, прибор исправят… но в данный момент их миссия провалена. Не хотелось в это верить… но приходилось. — Я буду разворачиваться на обратный курс, — наконец, проговорил Ам. — А тебе придётся объяснить остальному экипажу, что произошло. — Есть, капитан, — коротко сказал Катце. Поднялся из кресла и покинул рубку. По дороге назад он проверил, как себя чувствуют пэты после непредвиденной перегрузки. У одной девчонки шла носом кровь. Брокер достал из медицинского чемоданчика маленький контейнер со льдом, завернул лёд в салфетку и положил его на переносицу девчонки. После этого собрал весь недоумевающий экипаж «Меркурия» в кают-компании и коротко и ясно обрисовал им ситуацию. Один из самых важных приборов корабля оказался неисправен, они не могут починить его в космосе и поэтому им всем придётся вернуться на Амой. Воцарилось немое молчание. — Что?! — ошеломлённо проговорил Сиэль. — Опять на Амой?! Как же так? — Разве исправность всех приборов корабля не проверяется перед началом полёта? — слегка нахмурился Себастьян. — Проверяется, господин Михаэлис, — невозмутимо ответил Катце. — Но исправность конкретно этого прибора невозможно проверить на месте, только в определённой точке космоса. Потому что он связан с переносом корабля в гиперпространство. — И его действительно нельзя исправить? — с отчаянием спросил Фантомхайв. — В корабле — нет. И я не думаю, что стоит пробовать — иначе настройки в нём собьются окончательно и вместо Солнечной системы нас может выбросить в противоположный рукав космоса, где нет ни одной обитаемой планеты. Вы ведь этого не хотите? Общее молчание было ему ответом. — В таком случае, если возражений нет — вы можете расходиться по своим местам, — решительно закончил Катце. — Капитан совершает разворот, и мы возвращаемся на Амой… ______________________________________________________________________