Я думал, это моя изюминка, а это диагноз

      В пропитанных густой чернотой льдах сконцентрированных глаз отражаются детсадовские анимации, скачущие по сайту школы. Какие-то нелепые человечки прыгают по номеру гимназии, около каждого предложения дебильный жёлтый смайлик отображает написанное ранее в виде конкретной эмоции, каждый заголовок окрашен в свой персональный цвет, и от всей этой пёстрой каши в глазах жутко рябит. Тэхён уже десять минут разбирается в сайте, изучил вдоль и поперёк каждого учителя, каждую его характеристику, достоинства того или иного профиля, даже ссылку побуквенно выучил со всеми её чёрточками, точками и слэшами, пока сайт слетал и обновлялся по пятьсот раз.       Из гневных рассказов Чонгука Тэхён запомнил, как звали его учительницу по английскому, но этого было чертовски мало. Благодаря этому он выяснил только номер школы, а впереди ещё столько работы. Чонгук рассказывал больше про своё детство, любимые вкусы мороженого, любимую породу собак, упомянул даже то, что всю жизнь жил на седьмом этаже, куда бы они ни переехали, иногда подхватывал разговоры Кима ни о чём, из которых невозможно было извлечь информацию о месте его проживания. Безусловно, это было важнее для Тэхёна, ведь в таких диалогах он раскрывался как личность, но сейчас от них толку было мало. Тэхён искал списки поступающих прошлых лет, но, как и ожидалось, все они были удалены за ненадобностью. Хотя и без них сайт жутко засорён. Внимание заостряется на мелкой надписи «защита персональных данных». Парень позволяет себе снисходительно улыбнуться и благополучно забить на двадцать третью и двадцать четвёртую статью, читая дальше.       Тэхён регистрируется на поступление в восьмой класс в середине учебного года, прямо накануне Нового года, спамит всем контактам, заваливая их расспросами о формате обучения и приёме в новый класс, проходится по всей телефонной книжке, перезванивая и уточняя одни и те же вещи у разных людей, чтобы составить полную картину из разных мнений.       Найдя и сохранив фотографию секретаря учебной части, Тэхён пометил часы работы и обязательно уточнил у него самого, когда и во сколько он привык возвращаться домой. Получив размытый ответ, не несущий в себе никакой конкретики, Ким позвонил охраннику и, предварительно расположив того к себе ненавязчивыми разговорами о его любимой рыбалке (он сперва нашёл его аккаунт в соцсетях, чтобы узнать об интересах мужчины), узнал, что большую часть времени секретарь пинает хуи в кафетерии рядом со школой. На логичный вопрос охранника, зачем ему эта информация, он отвечает чётко по задуманному плану: в больнице требуется личная информация и отчёт от школы о том, что в период с первого по тридцатое число во всей школе не было ни одного случая заражения вирусом. Охранник на это понимающе мычит и подмечает, что около месяца назад им также звонили перед плановой госпитализацией, на что Тэхён восклицает что-то в духе «как мир тесен!»       На следующий день Тэхён по пять минут кричит в подушку, делая перерывы для того, чтобы попить ледяной воды с лимоном, а потом вновь срывает связки. Это вовсе не приступ, это хитрая стратегия от неповторимого актёра Ким Тэхёна, не поскупившегося подпортить своё здоровье ради правдоподобности. Он подъезжает к зданию школы и специально предварительно наворачивает парочку кругов в быстром темпе, стягивает с себя шарф и взлохмачивает волосы. Так и не восстановив дыхание, весь красный от колючего холода и утомительного бега, Ким вваливается в здание, наспех поправляя шапку. — Сехун! Дружище! — он кидается к ошалевшему охраннику, не успевшему переключить телевизор с «Секса в большом городе» на что-то подобающее охраннику в таком интеллектуальном заведении. Мужчина оторопел и даже прекратил жевать вишнёвую слойку, не решаясь проглотить откушенный кусочек: мало ли в горле застрянет. — Извините, а вы кто? — растерянно пробубнил охранник. — Ким Тэён. Покойный брат ученика этой школы, — твёрдо ответил Тэхён. — Вы умерли? — обескураженно воскликнул мужчина с тонкой душевной организацией, у которого уже глаза на мокром месте были. — Когда? — Вчера. Вместе с сайтом вашей школы. Нет времени объяснять, мне нужен секретарь! — Но его сейчас нет, он отлучился, — охранник постепенно приходил в себя после услышанного и развернулся к пробковой доске, на которой на разноцветных кнопках висели ключи от кабинетов. — Вам нужна информация по какому классу? Это ведь Вы мне звонили насчёт статистики заболеваний? — Верно. Мне нужен класс Чон Чонгука, но Вы можете себя не утруждать, я сам найду. — Нет, мне не велено. Погодите, Вы сказали, что вам нужен Чонгук? Он ведь выписался на днях, я его видел вчера в подъезде.       Глаза Тэхёна загорелись от вновь возродившегося азарта и предвкушения скорой встречи, и он даже не отследил, как молча пялился на охранника долгие пятьдесят секунд. Тот в панике озирался по сторонам, лишь бы не терпеть эту экзекуцию. Вид у этого чудика не вселял особого позитива, а голос так вообще как у настоящего покойника. Сам Ким не мог поверить в такую удачу и длительное время анализировал ситуацию, разбирая её по частям и подробно разбираясь с каждой, чтобы убедиться, что это не правдоподобная галлюцинация, а невообразимая и желанная реальность. — А вы почему молчите? — осмелился поинтересоваться мужчина, придерживая правой рукой свой крестик. Мел у него тоже есть: если дёрнется в его сторону, то тот тут же обеспечит себе сохранность от злых духов. — Минута молчания в память о погибших, — отмерев, просипел Тэхён, досадуя на то, что его суперская подготовка оказалась невостребованной. — Кого хороните? — Систему здравоохранения, — подняв указательный палец вверх, с умным видом ответил Ким. — О здоровье в стране не беспокоятся, об охране тоже. — Да как же не беспокоятся! — спохватился мужчина и вышел из-за поста охраны. — А как же я? Я самый добросовестный охранник во всей округе. Мимо меня и комар не пролетит. — В тебе, дружище Сехун, сомнений нет. А вот по поводу охраны больницы я бы призадумался. У Чонгука ведь лечение не закончилось, — заговорщическим тоном добавил он, как будто поделился сокровенным, пересилив самого себя. — Да ну! — Сехун неверяще уставился на Кима, облокотившись боком об пост. Он поспешил выключить телевизор и с загоревшимися от любопытства глазами приготовился слушать сплетни. — Неужели сбежал из больницы? — Представляешь! — не выходя из роли, продолжал гнуть своё Тэхён, мысленно посмеиваясь над этим простодушным человеком. — Ой, беда, беда… Я ведь связь с его матерью потерял давно, и всё из-за ссоры родителей. А я своего братика всегда больше жизни любил, доверял ему всего себя, и он также от меня не скрывал ничего. О болезни его мне в последний момент сообщили, и я сразу же рванулся в больницу. Там мне и сказали, что братик мой ненаглядный бежал. А я ведь даже адрес его не знаю, мне мать запретила общаться с его семьёй. Что же теперь будет… — он поднёс руки к лицу, чтобы спрятать покрасневшие и измученные (от криков и сока лимона) глаза, незаметно капнув в них специальным раствором для хранения линз. По щеке весьма правдоподобно скатилась слеза, ставшая последней каплей охранника. — Я тебя понял, дружище, — сочувствующие воскликнул Сехун. — Можешь не верить, но у меня тоже жизнь не сахар. Два года назад моя любимая жена разлучила меня с детьми. Знаешь из-за чего? Тэхён знает. — Это всё из-за того, что я пил, Тэён~а, — не выдержав, мужчина отвернулся, пряча от подростка выступившие слёзы. Тэхён сконфуженно огляделся, отвлекаясь на посторонние вещи, чтобы не лицезреть довольно жалкую картину, и прокашлялся. Сехун вздрогнул от внезапного звука, собрался с силами и повернулся к Киму. — Но мы не позволим, чтобы с тобой повторилось то же самое! Семья не должна быть порознь, слышишь, Тэён?! Вы должны быть вместе! — Мы будем вместе, дружище, не сомневайся! — Тэхён ободряюще похлопал Сехуна по плечу, непроизвольно строя мысленную стену между ним и Сехуном Торетто, оживлённо поливающим грязью свою «любимую». Тот продолжал трындеть о наболевшем, посвящая Кима в тонкости своей личной жизни и перечисляя все достижения своих детей, начиная от первого горшка, плавно подводя к более осознанному возрасту и, так, чисто от себя, добавляя особо выдающиеся характеристики своей дочки на случай, если Тэхён ищет себе прилежную невесту.       Сам Тэхён слушал и даже что-то слышал, предполагая, что помощь охранника ему ещё может пригодиться, и он сможет подёргать за нужные ниточки, вовлекая в свои корыстные цели чужую дочь. — Только вот адрес его я тебе скажу только с разрешения матери. Всё-таки я не могу быть уверен в том, что вы и вправду родственники.       Тэхён понимающе кивнул, внутренне проклиная этого недоумка всеми возможными способами, просклонял по всем падежам и на различных языках — всех тех, на которых хоть как-то мог связать два слова; описал всем богатым многообразием слов с применением всех художественных приёмов мира, которые только запомнил за всю свою жизнь. Казалось, он открыл новый язык и на нём тоже проклял бедного охранника, пока тот с наилучшими намерениями ждал, что Ким ответит хоть что-то, пошевелится хотя бы, выразит своё негодование вместо сдержанного кивка. — Джиу потрясающая, наверное, — неловко чешет затылок, желая подступиться к самому сокровенному, чтобы окончательно надавать на главные триггеры мужчины. — Они знакомы с зол… Чонгуком? — М-да, были знакомы, были… — Сехун озадаченно почесал подбородок с серебряной щетиной, среди которой пробивались редкие пеньки смоляных волос. — Играли вместе на площадке. — А у вас наверняка остались фотографии? — с надеждой обращается Ким, веря в искренние отцовские чувства, не позволившие бы мужчине разорвать последнюю ниточку, связывающую его с семьёй. — А как же! Остались, сейчас покажу. Только не уверен, что Гук~и там тоже есть, но моя малютка у меня сохранилась, — довольный чужой заинтересованностью охранник второпях выуживает из просторного кармана своих тёмно-синих карго телефон и мельтешит пальцем по сенсорному экрану. Наконец, он останавливается на определённой дате и протягивает Тэхёну телефон, с гордостью поглядывая на свою дочку, широко улыбающуюся в объектив камеры.       Тэхён тщательно рыскал взглядом, выискивая примечательные детали на заднем плане, запоминая каждую горку, песочницу, все перекошенные и ржавые качели запечатлел в памяти, любую потёртость на скамейке уловил, хоть с тех времён уже и прошло несколько лет, и смысла от этого не было никакого — всё равно. Хватается за любую мелочь, жадно прибирая себе в чертоги разума, где хранит бережно, с особым трепетом. Его эти фотографии тоже невидимой нитью с семьёй связывают. — А это заводчица! — с неподдельным восторгом воскликнул Сехун, указывая на полную женщину, прогуливающуюся со стройным серебристым пуделем, что будто бы источал лунный свет в самый разгар светлого времени суток. — Я у неё брал щеночка для Джиу. Такой абрикосовый пуделёк, очарование просто! У этой женщины в основном чёрные и серебристые, а тут такая прелесть. Я сразу же заприметил, когда она однажды вышла со своим абрикосовым кобелём. — Вы говорите, у неё в основном светлые пудели? — перебив мужчину, уточнил Тэхён, упрямо прокручивая заевшие шестерёнки, вынуждая мозг работать с удвоенной энергозатратной, лишь бы на пару процентов эффективнее. — Мне так нравятся беленькие… Можно узнать её номер? — Конечно! — без задней мысли отвечает охранник, залезая в телефонную книгу. Контакты у таких индивидов это как отдельный вид эстетики: Уён — покрышка Джихён Пятьдесят грамм чистого кайфа Рассылка 1 Рассылка 2 Егор-ебаный-хуесос-кинул-меня-на-пять-рублей (директор) Патриция (и дальше пятьдесят восторженных смайликов) Доченька (и дальше пятьдесят тысяч восторженных смайликов) Минги-закладыш Зануда (завхоз) Зануда хуже завхоза (завуч) Стасик* (санэпидемстанция) Педик (секретарь) — Прошу простить за немного личный вопрос, но почему у Вас секретарь забит как «педик»? — Ой, фу, мерзкий тип, ходит с крашенными ногтями, волосы недавно покрасил. Думал всегда, что он сбегает к любовнице, а он в кафетерии с Джихёном лясы точит. И мало того, что тот кофе нам поставляет со скидкой, так он этому педриле за бесплатно иногда стакашку наливает. И мало того, что за бесплатно, так там не кофе вовсе! И я так говорю не из зависти, мне чисто по-мужски неприятно. За Джихёна даже обидно, он ведь без зарплаты так и останется с этим искусителем проклятым. Нет у него солидарности, позорит мужской род, — брезгливо отмахнулся от неприятного вопроса охранник, всем своим видом выказывая крайнее недовольство своим коллегой. — Я тоже волосы красил. Случайно, — не позволил себе это так просто оставить Тэхён. — Я от природы брюнет, но друг красится в блонд и подмешал мне в кондиционер краску. Теперь я неравномерно русый, — улыбается через силу, а на деле руки чешутся разукрасить чужое лицо. — А друг у тебя из этих? — он нахмурил брови и чуть склонился к Тэхёну, из-за чего от каждой морщинки пролегла протяжённая тень, придавая его лицу грозный вид, тем не менее ничуть не пугающий Кима. — Он натурал до мозга костей, если не считать одного мальчика с хронической депрессией, за которого он порвёт, а так — да, он по девочкам, — Тэхён расплывается в самодовольной улыбке, заметив на чужом лице растерянность и продолжительную загрузку. — Он с ним спал? — в лоб спрашивает Сехун. — Бог его знает, я в чужую личную жизнь не лезу, в отличие от Вас. — Это упрёк? — Он самый. А почему Вы меня не спросили, какой я ориентации? — Но ведь ты не красишь ногти, да и дочка моя тебе приглянулась, — растерявшись, мямлит охранник, не находя себе места от такого изучающего взгляда Тэхёна. — Сехун~а, дай мне номер той заводчицы, и мы разойдёмся на хорошей ноте, по рукам? — угрожающе шипит сквозь стиснутые зубы Ким, грубо выхватывая телефон из рук охранника и переписывая себе необходимые контакты. — Благодарю, — цедит он и тут же поворачивается к мужчине спиной. — Кстати с мальчиками секс красочнее, — бросает напоследок, захлопывая за собой массивную железную дверь, так и не услышав, как разочарованно ахнул охранник, успевший увидеть в нем своего соратника и друга.

***

      Тэхён уже полтора часа очень затратно использует свои запасы обаяния, беседуя с женщиной, познавшей кризис среднего возраста и климакс, обделённой мужским вниманием и заботой, жаждущая выговорить весь тот высер, который копился в ней несколько часов просиживания дома на карантине. Бархатистый голос, что беспрестанно сыпал лестными комплиментами, показался ей наградой за годы ожидания, и бедняжка уже успела бесповоротно влюбиться в юного сердцееда на другом конце провода. — Да, всё верно, — вежливо отвечает Тэхён на очередное неуместное уточнение, на которое дал ответ ещё двадцать минут назад. — Маленький белый пудель, три года, трусливый. Вы отдали её семье Чон, так ведь? — Молодой человек, Вы думаете, я помню, что было три года назад? — послышался сдержанный смешок, после чего женщина разразилась хриплым от постоянного курения смехом. — Да я прика-а-алываюсь, пупс, я со всеми своими клиентами связь поддерживаю! Это ведь мои кровинушки. Мало ли носик сухой, шерсть свалялась, хромает… А хозяева и не знают, куда деться. У меня ведь все контакты ветклиник есть, связи с магазинами. Нужен сбалансированный рацион… — Да-да, верно, дело в том, что видел их на днях с собакой. Так понравилась! Вы не представляете. — Ой, представляю, молодой человек, представляю. Сама в любви. Айси и вправду очень нежная девочка, мисс Чон хорошо заботится о её здоровье и внешнем виде, самостоятельно стрижёт её! — Поразительная женщина! — без доли сарказма восхитился Тэхён, припоминая все рассказы Чонгука о своей матери. — Я так понимаю, вы хотите такую же? — догадалась заводчица. — В смысле, собаку, не женщину. Хотя, если вы настаиваете, я тоже умело орудую ножницами, — она притихла, видимо, осознавая, что это потянет на совращение несовершеннолетних, и переключилась обратно на собак. — К сожалению, моя беленькая родила недавно, всех щенков раздали, и сейчас у неё перерыв. Сложно, знаете ли, рожать без конца. — Это не о семьях из регионов, — хмыкнул Ким. — Я могу предложить вам посмотреть на чёрных, — с нескрываемым восторгом воскликнула женщина, уже предвкушая встречу с приятным молодым человеком. — Они не менее симпатичные, но с ними не так много проблем в плане ухода. Сами понимаете, грязи на чёрном не видно. Но это не даёт вам никаких послаблений и ответственности за здоровье собаки не снимает! — строже добавила заводчица, всё же не теряя дружелюбный настрой. — Разумеется. Я очень хочу посмотреть на щенят. Можно ли организовать встречу как можно скорее? — Я могу завтра утром, часиков в десять Вам подойдёт? — Мне не принципиально, я приеду, — твёрдо ответил Тэхён, параллельно с этим начав планировать свои дальнейшие действия.

***

      Над городом повисли свинцовые тучи, окутавшие собой весь небосвод, из-за чего недавно выпавший снег перестал сказочно искриться в лучах зимнего солнца. Кое-где гигантское пушистое облако порвалось, рассыпав по земле своих ажурных детей-снежинок. На главной дороге, ведущей к синему панельному дому, разбросана соль, превратившая белоснежные мягкие сугробы в липнущую к сапогам слякоть, противно хлюпающую при каждом шаге. Тэхён уверенно шагает к указанному заводчицей адресу, осматривая находу территорию — не похожа на ту, что он видел на фотографии охранника. Закрались сомнения, а телом завладел лёгкий мандраж — предвестник очередного приступа. Дело пахнет писюнами.       Не меняясь в лице, Ким звонит в домофон, безостановочно оглядываясь по сторонам в поиске хотя бы какой-то зацепки, но всё напрасно. Он совершенно не узнаёт это место. Возможно, заводчица как-то подскажет.       Как только женщина с добродушной улыбкой распахивает дверь, Тэхён бесцеремонно врывается в скромную квартирку, благородно предупредив её о своём статусе: — Здравствуйте, я немного бешеный, не пугайтесь!       На этом их непродолжительный диалог заканчивается, и Ким в суматохе оглядывается по сторонам в поиске какого-либо проигрывателя. — Извините, а не могли бы вы включить музыку? — скрежет чужих зубов настораживал: казалось, парень сотрёт свои зубы в порошок, сдерживая порыв придушить хозяйку дома. — Д-да, конечно, сейчас, — заводчица поторопилась включить телевизор и найти запрошенный канал со всеми музыкальными хитами этого года. Хиты — это сильно сказано. Так, блатные песни, которые наизусть заучивают постоянные гости на зоне, но даже этого Тэхёну достаточно, чтобы банально не убить ни в чем не повинную женщину. — Отлично! Извините, трудный выдался день, — оправдывается Тэхён. — День только начался… — Мне этого уже хватило, чтобы устать.       Заводчица с пониманием отнеслась к чужой проблеме и с неизменной улыбкой на вымученном, чуть сероватом лице провела его в гостиную, где повсюду сновала различная живность.       Она оживлённо диктовала, опираясь на нескончаемый список в своей руке, всё необходимое для содержания щенка, хотя Ким ещё даже ни на что не соглашался и по-хорошему пришёл всего лишь посмотреть. Он с омерзением оглядел дюжину слепых котят в тесном вольере, перевёл взгляд на греющуюся под лампой игуану, затем всё же обратил внимание на пищащих и тявкающих щенят, ради которых сюда и приехал (по мнению заводчицы, разумеется). Тэхён никогда не задумывался о том, чтобы купить что-то живое, о чём ещё и заботиться придётся, делиться теплом и лаской, спешить домой, зная, что тебя там ждут и будут в бешеном восторге прыгать у входной двери, вилять хвостиком, лишь учуяв знакомый запах и заслышав щелчок замка. Это лишний напряг, беспокойство о чужом здоровье, бесполезная трата времени на глупые игры. Нет уж, лучше уж волноваться о своей шкуре и не знать других забот.       Неугомонную женщину прервал телефонный звонок, и та, сконфузившись, откинула список в сторону и бросила напоследок, прежде чем уйти в другую комнату: — Секунду, я отлучусь. Вы пока присмотритесь к щенкам!       Тэхён хотел было ответить, что передумал, но перед его носом с грохотом захлопнулась дверь, оставив его тет-а-тет с шумным и вонючем обществом. Надежда на то, что у заводчицы есть важная информация о его золотце умерла ещё минут десять назад вместе с его обонянием. Делать больше нечего, и потому Тэхён с тяжелым вздохом обернулся к ораве мелких непослушных созданий, что с неподдельным любопытством уставились на нового человека в доме. В глубине комнаты лежала старая серебристая собака, лениво оглядывающая гостя. В ней Ким сразу же признал маму Айси: других белых пуделей у заводчицы не было. — Ну что, мать, — обратился Тэхён к старушке, — дочку твою ищу. Не знаешь, куда она могла попасть?       Собака посмотрела на Кима такими умными глазами, что тому на секунду показалась, будто бы она действительно его поняла и задумалась над вопросом. — А эти чьи? — продолжил парень свой односторонний разговор, указывая на чёрных щенят. — Буйные такие вы, — уголки губ непроизвольно приподнимаются в подобие улыбки. Эти чистейшие создания способны вызывать только такую реакцию, виртуозно притупляя зарождающуюся внутри парня агрессию.       В самом дальнем углу сидел, поджав купированный хвостик, самый миниатюрный щенок, бросающий жалобные взгляды на своих братьев. Он не решался подступиться к кормушке, не осмеливался даже шагу ступить: на него тут же набрасывались остальные щенки, звонко тявкая и толкая бедолагу обратно к стенке импровизированного вольера, собранного из старых картонок. Зашуганный кроха беспокойно нарезал круги на одном месте, выделенном ему остальными, за пределы которого его, как изгоя, не пускали самые крупные из стаи. Тэхён неотрывно наблюдал за этой причудливой иерархией в недавно образовавшемся сообществе, с удивлением подмечая, что у каждого представителя уже сформировался какой-никакой характер. Кто-то уверенно подходит к самым козырным игрушкам, не боясь встретить никакие препятствия, кто-то уже грызётся друг с другом, выбрав себе жертву, кто-то ухаживает за остальными, тщательно вылизывая маленькие ушки и носик. А маленький и одинокий малыш сидит в углу и не имеет права ни на что. Его судьба была предрешена остальными представителями его же стаи, и, скорее всего, его никто не заберёт из-за болезненного вида и излишней пугливости.       Когда кроха осмелился подкрасться к отброшенному в сторону кусочку сухого корма, один из явно доминирующих щенят грозно рыкнул на него, и отчаявшемуся малышу ничего больше не оставалось, кроме как сцепиться с ним, буквально драться за еду в этой заведомо неравной схватке. Его бы так и загрызли заживо, если бы в эту секунду в комнату не ворвалась заводчица, отвлёкшая Тэхёна от созерцания, а малышей — от жестокой драки. — Этого малыша совсем загнобили, — озвучивает очевидное Ким, присев на корточки напротив тяжело дышащего пуделя с едва заметными кровоподтёками на тёмной шёрстке. — Да, в каждой стае бывают любимчики и изгои. Ничего не поделаешь, — пожала плечами женщина, протягивая Тэхёну поднос со свеже заваренным чаем. — Угощайтесь.       Тэхён благодарно кивнул хозяйке и принял чашку с ароматным напитком. Он пристально следил за каждым тяжким вдохом, дающимся ослабшему и голодному щенку с трудом, смотрел ему прямо в большие блестящие глазки, словно заколдованный не мог оторваться от любования, всматривался повнимательнее и, увидев в них своё отражение, улыбался каким-то своим мыслям, которые никому кроме него не понять. Даже не столько силуэт, сколько душу свою узнал. Малыш также внимательно наблюдал, казалось, видел в Тэхёне свою последнюю надежду на спасение, но не смел его молить о помощи и жалобно скулить, давя на жалость. Вовсе нет. В нём просто ещё не искоренилась вера, и только на ней он держится, продолжает подниматься и плестись к оккупированной братьями кормушке, не прекращает попытки добиться признания стаи. Малыш показался Киму самым стойким среди остальных, несмотря на свой побитый внешний вид и вечно грустные глаза.       Сказочно красивые глаза. — Я беру его, — без малейших колебаний произносит Тэхён, указывая на оживившегося от чужих слов щенка. Как будто понял, что его жертвы не напрасны, и этот ад кончился. — Ч-что? — непонимающе переспросила заводчица, не веря, что человек с такими завышенными требованиями только что благородно вызвался забрать самого больного и неказистого щенка, тогда как выбор был и вправду богатый. Эта женщина являлась не последней заводчицей и гарантировала породистость своих собак, выбор был велик, а достойные экземпляры ещё никем не разобраны. Неужели этот чудик из благотворительности?       Тэхён и сам не до конца понял свои намерения, и с какой радости они возникли, но слов на ветер он не бросает и потому смело протягивает нужную сумму, вновь кивая на понравившегося ему щенка. Заводчица тут же спохватилась, приняла деньги и начала ускоренно их пересчитывать, краем глаза наблюдая за сосредоточенным парнем, у которого сейчас в голове только одна мысль: «Не было забот, купила баба порося…»       К слову, заботы-то были, ещё какие, и вот теперь их в разы сложнее разгребать с поросём под боком. Зато поросёнок счастливый, бегает, резвится у ног Кима, радуется своему освобождению. На руках щенок тут же угомонился и любовным взглядом уставился на парня, укутывающего его в своё зимнее пальто. Если бы Тэхён знал, что преданность этого создания не позволит усомниться в себе с первых секунд встречи, если бы знал, с каким трепетом на него будут смотреть любящие с каждой секундой всё сильнее глазки, то не стал бы тянуть с покупкой, а давным-давно бы пришёл за собакой. Но он убеждает себя, что судьба всего лишь готовила его к встрече с этим чудом, и никого прекраснее этого чёрного солнышка он больше не найдёт.       С этими мыслями он прощается с заводчицей, искренне поблагодарив женщину и даже сохранив её контакты на случай болезни его малыша. Впереди ещё длинный день и утомительные поиски золотца, но с крохотным тёплым комочком под боком как-то даже легче становится справляться со стрессом.

***

      Тэхён не дурак и прекрасно осознавал рискованность своей операции. Как таковой угрозы, безусловно, не было, и единственное, чем он рисковал — отмороженным задом, но просчитать все возможные ходы не помешало бы заранее. Один из козырей он хранит ещё со времён госпитализации.

Вы: Добрый день, я из компании орифлэйм.

Ебанутый Цербер золотца: Здравствуйте, не интересует Ебанутый Цербер золотца: погодите, чё за мемы

Вы: если бы я сходу сказал, зачем пишу, ты бы не ответил и притворился, что номер нерабочий

Ебанутый Цербер золотца: номер нерабочий, извините, это оператор

Вы: какой ещё оператор, Мингю?

Ебанутый Цербер золотца: ебануться ты кто такой? Откуда имя моё знаешь?

Вы: слежу за тобой -.-

Ебанутый Цербер золотца: … Ебанутый Цербер золотца: изолируйся, чел, это нездоровое поведение. Я на тебя в суд подам ಠ_ಠ

Вы: меня уже изолировали, но я там немного кошмарил санитаров и офтальмолога шуганул, так что меня прогнали

Ебанутый Цербер золотца: Тэхён? Ты что ли?

Вы: этот балабол уже все карты раскрыл?

Ебанутый Цербер золотца: пхпхпхпхпх получи фашист гранату Ебанутый Цербер золотца: Ну ты знатный суетолог, чел, надо постараться, чтобы из психушки выгнали

Вы: люблю быть особенным Вы: если что, номер твой запомнил ещё с того разговора

Ебанутый Цербер золотца: как раз хотел спросить -.- Ебанутый Цербер золотца: кстати мне Чонгук ничего не рассказывает, от разговоров про больницу увиливает. Мб хотя бы ты прояснишь картину? Что там у вас происходит?

Вы: понятия не имею

Ебанутый Цербер золотца: да ну?))) а чё тогда мне пишем? Кажись, кто-то отчаялся (¬‿¬)

Вы: а что если ты мне понравился?)))

Ебанутый Цербер золотца: ты меня пугаешь

Вы: я тебя веесеелюююю Вы: да ладно, все мы педанты

Ебанутый Цербер золотца: ты хотел сказать «педики»?

Вы: ты — педик, а мы с Чонгуком — педанты

Ебанутый Цербер золотца: вот ты жук, а Ебанутый Цербер золотца: если тебе так нужен Чонгук — напиши ему напрямую. Зачем тебе этот финт ушами?

Вы: 👉🏻👈🏻

Ебанутый Цербер золотца: ДА ЛАДНО?! Он тебе номер не дал? ХАХАХАХАХАХАХ

Вы: смейся, смейся… -.- Вы: пока есть, чем

Ебанутый Цербер золотца: ладно, герой-любовник, давай время на пустые разговоры не будем тратить. Я тебе не дам номер Чонгука

Вы: я и не просил

Ебанутый Цербер золотца: тогда я логику не проследил

Вы: только один вопрос: Айси от заводчика?

Ебанутый Цербер золотца: Ну да, а что?

Вы: я купил себе щенка и не знаю, как его в сохранности до дома довезти на метро. Номера Чонгука у меня нет, и я не могу спросить, как они добирались.

Ебанутый Цербер золотца: так а чё им там пару кварталов дойти. Делов-то. Укутали в плед и быстрым шагом пошли

Вы: ага, понял, спасибо!

Ебанутый Цербер золотца: ╭ (￣.￣;) Ебанутый Цербер золотца: погоди-ка… Ебанутый Цербер золотца: да ты чё… Ебанутый Цербер золотца: БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯТЬ «Значит, пара кварталов…»

***

      Обследовав каждый закоулок в радиусе поражения, Тэхён был уверен на восемьдесят процентов, что нашёл правильную улицу и нужный ему двор. Остальные проценты он оставил на погрешность, как некогда добросовестный ученик физико-математической школы. Это у технарей в крови и никакими транквилизаторами и антидепрессантами этого не отнять.       Детская площадка практически никак не изменилась и была точь-в-точь как на сехуновой фотографии многолетней давности. Тэхён надёжнее спрятал щенка, накрыв головку бежевым кашемировым шарфом, а продрогшие лапки сжал в ладони, согревая теплом своего тела. Оставалось надеяться, что Чонгук не уехал гулять с друзьями на весь день и скоро выйдет ради прогулки с малышкой Айси.       Около часа сосредоточенного наблюдения Тэхён провёл самым скучным образом: просто стоял и высматривал родную макушку среди толпы прохожих, торопящихся по своим делам. Каждый звон домофона заставлял Кима обернуться и в напряжении вглядываться в лицо человека, посмевшего нарушить его покой.       Следующий час парень проводил рациональнее, отвлекаясь на беседы со своим новоиспечённым другом: — Джоук, что скажешь, имя подходящее для тебя? — глухо смеётся на ответную реакцию малыша, изумлённо склонившего голову набок. — Мы друг другу подходим, и Чонгук~и оценит шутку. Познакомим тебя с Айси. Хочешь подружку? — Джоук застыл на какое-то время, после чего задорно тявкнул и продолжил вилять малюсеньким хвостиком. — Ты моё чёрное солнышко! — восторженно воскликнул Тэхён, ласково потрепав щенка по голове. В него как будто насильно вкачивают целый фургон розовых соплей, от которых хочется пищать при виде маленького чёрного носика, обнюхивающего широкую ладонь хозяина.       Парень отвлекается от бредовых разговоров со своим псом только тогда, когда со стороны дома послышался звук открывающейся двери и продолжительное копошение. Тэхён лениво поднял голову, уже ни на что не надеясь, и в то же мгновение замер, словно парализованный увиденным. Джоук озадаченно уставился на хозяина, настойчиво ткнув носом в свитер, желая привлечь внимание, но всё без толку.       Около подъезда стоит тоненький силуэт с объёмным жёлтым шарфом и шапкой, как и прежде спадающей набок. У ног мельтешит напуганный белый пудель, шарахающийся от грузчиков, что минутами ранее завезли новую мебель и теперь с грохотом выгружают её из грузовика. Парень подхватывает беспокойную собаку на руки и спешит поскорее уйти от шума, чтобы не подвергать лишний раз стрессу свою верную подругу. Тэхён не смеет двинуться в сторону исчезающего из виду силуэта, прикованный к скамейке незримой цепью. Из транса его выводит приглушённый скулёж Джоука, уже успевшего стать жадным до внимания Кима.       Тэхён кивает своему другу и решительно встаёт, взяв курс на утерянное сокровище, которое он упускать больше не собирается. Никогда. Свяжет и упрячет в подвал, если захочет уйти. Себя, конечно же, чтобы не посмел остановить его, как-то препятствовать чужому счастью.       Он застаёт Чонгука за игрой с Айси, неустанно бегающей по пустынному парку, в котором они прятались от чужого внимания, напрягающего маленького трусливого пуделя. Чонгук подкалывает свою собаку, дразнит, потом долго извиняется, тиская и всячески поощряя её за послушное поведение, угощает маленькими вкусняшками за каждую выполненную команду и просто восхищается ею, как будто видит в первый раз. Видимо, это отличительная черта всех собачников — офигевать от своего питомца с каждым днём всё сильнее. — Я недавно понял твой интерес к этим чудным существам, — подал голос Тэхён, вышедший наконец из тени, из которой довольно долго следил за чужим весельем. Чонгук спотыкается от неожиданности и летит прямиком в сугроб, а следом за ним прыгает преданная своему хозяину Айси, посчитавшая, что это новая разновидность игры. Тэхён подходит ближе, не прекращая смеяться над такой реакцией Чона, и тоже плюхается в снег, предварительно обезопасив Джоука. — Дурак! — кричит Чонгук, плюясь снегом и снимая целые комки, прилипшие к серебристой шёрстке Айси. — Вот ведь! — продолжает ругаться, даже не утруждаясь подбирать слова и связывать их в предложения — просто ворчит как дед, позволяя организму привыкнуть к состоянию шока, в котором в принципе сложновато соображать. — С Новым годом, золотце, — перебивает его Тэхён, бережно стряхивая с куртки снег. — И тебя тоже, — прерывает свои возмущения Чонгук, но потом снова продолжает бухтеть. — Как? Просто как ты меня нашёл? Причём так быстро! — Не ломай голову, я тебе позже расскажу, если настаиваешь. — Конечно! Я даже отойти не успел, осознать и переварить… — Потом думать будешь, я жду свою награду, — требовательно заявил Тэхён, категорично скрестив руки на груди, мол, никакие отговорки он слышать не собирается. Ему было обещано! — Тэхён~а! Как ты можешь говорить такие вещи человеку с больным сердцем! Дай мне отойти. — У Юнги были проблемы с сердцем, а ты тут давай спектакли прекращай и новые болячки себе не присваивай, — строже добавил Ким.       Чонгук ещё какое-то время ошеломлённо смотрел на Тэхёна с открытым ртом, после чего опустил взгляд и наткнулся на маленький шебуршащийся бугорок на пальто. — Это что? — Это Джоук! — гордо заявил Тэхён, демонстрируя своего нового друга. — Помог мне тебя найти. — Да вы жульничали! — рассмеялся Чонгук, зачарованно любуясь малюткой, сонно выглядывающей из своего убежища. — Прибегли к посторонней помощи! — Признаю, этот малыш знатно мне подсобил. Так, постой, ты же понял прикол! Чего молчишь? Ты такой же испорченный, как и я!       Чонгук сперва озадаченно уставился на старшего, упорно кивающего вниз с вытаращенными глазами, в которых бегущей строкой читалось «Думай, тупица!», потом ударил себя по лбу, догадавшись, на что ему так агрессивно намекает Тэхён: — Чёрная шутка? Тэ-тэ, я думал, ты будешь изобретательнее в выборе имени. — Ему нравится, — обиженно буркнул Тэхён, отворачивая от маленькой вредины своего щенка. — Ну раз уж ему-у-у нравится, — Чонгук притянул Кима обратно и обнял со спины, уложив подбородок на плечо, чтобы было удобнее наблюдать за спящим комочком счастья. — Такой красивый… — Он или я? — Не примазывайся!       Тэхён с секунду размышлял над тем, чтобы в шутку закатить скандал и, показушно насупившись, спрятать от чужих глаз щенка, но в груди что-то так приятно щемило, а в животе мягко щекотали крылья бабочек, разливая по телу ароматный нектар из блаженства, вынуждающего глубже дышать, поджимать пальцы на ногах от приятного покалывания, бороться с желанием вжать голову, укрывшись в шарфе и спрятав там нелепую улыбку. Ни к чему здесь эти спектакли, к которым оба привыкли, но сейчас хотят отдохнуть, перестать отшучиваться, уклоняться от неизбежного разговора и лишь оттягивать неминуемое. Оба в задумчивости любуются чёрным солнышком, у которого, как ему показалось, только что появился второй родитель, и которого он с радостью принял сразу, как только заметил, какое впечатление он произвёл на хозяина. У малыша больше нет забот, его главной заботой до недавнего времени было выживание, и сейчас, познав конкуренцию за право на существование так рано, он просто хочет довериться хотя бы кому-то. Пустить всё на самотёк и, возможно, получить гораздо больше, чем он успел потерять. — Вы с ним как братья, — озвучивает чужие мысли Чонгук, полностью расслабившись, невзирая на промокший от снега зад и окоченевшие пальцы, сплетённые в замок на животе у Кима, прямо под крошечным бугорком на его пальто.       Тэхён поджимает губы в тонкую линию, чтобы щёки не треснули от довольной улыбки, норовящей разрушить его самообладание. — Чего лыбу давишь? — младший щипает Кима за бок и заливисто смеётся, сваливая парня обратно в сугроб. — Я уже знаком с твоей мамой, собакой и лучшим другом. Остался отец и Югём. Я почти добился расположения твоей семьи! — Ещё чего! Мингю тебя на голубцы покромсает и скормит Айси, а та и не заметит! — А про маму ты ничего не сказал, — победно воскликнул Тэхён. — Для мамы ты просто «милый мальчик из больницы», — пожал плечами Чонгук и неуверенно перевёл взгляд с Джоука на успевшие когда-то оттаять чёрные айсберги тэхёновых глаз. — С Айси мы поладим, вот увидишь. Мингю классный тип, его бесить также весело, как и Намджуна. — Ты сейчас о моём лучшем друге говоришь, не забывай. — От этого азарт только подогревается, — он злорадно хихикает с ехидным прищуром, который Чон трактовал как «ребёнок в теле взрослого» и не мог сдержать улыбку при виде такого обыкновенного, дурачащегося Тэхёна, без грамма страха или ненависти ко всему живому. — И зачем тебе расположение моих родителей, Мингю и Югёма? — Чонгук кокетливо переворачивается набок и опирается щекой на руку. — Чтобы во время нашего медового месяца меня не придушил подушкой наёмник, заказанный Мингю. — Мингю не стал бы заказывать наёмника, ты плохого мнения о нём, — младший выдержал короткую паузу и серьёзно добавил. — Он предпочитает собственноручно сеять хаос. — Обязательно познакомь меня с ним лично, я уже фанатею от этого парня, — Тэхён блаженно прикрывает глаза, вслушиваясь в размеренное сопение малыша, надёжно укутанного в любимое пальто. Где-то неподалёку раздаётся хруст снега под массивными ботинками прохожих, убаюкивающее чириканье мелких пташек, оставшихся зимовать в родных краях, а совсем рядом один милый мальчик самозабвенно измучает каждый миллиметр утончённого лица, заражающего своим спокойствием. Точное описание слова «идиллия» в понимании Тэхёна. — А отец? — нарушил повисшую тишину Чонгук. — А что отец? Буйный? — Тэхён мгновенно меняется в лице, распахнув отвыкшие от света глаза. — Он резко против этого всего, — в смятении мямлит младший, подробно представляя возможную реакцию отца на его предпочтения. — Неужто и сына не примет?       Чонгук пожимает плечами и заметно грустнеет, не находя никаких объяснений, которые бы возымели силу у его отца. Он абсолютно точно не станет выслушивать жалкие попытки сына привить ему толерантность и уважение чужих чувств. — И на что он готов пойти, если узнает? — Ну точно убивать не станет. Кто его знает, может, откажется, может, просто отвернётся и не вспомнит, а может, насильно поженит на какой-нибудь знакомой. Вон, дядя Сехун без конца свою дочку пиарит. Вот ей и скинет меня. — Сехуна бы в маркетологи, а он зачем-то охранником устроился, — усмехнулся Тэхён, хотя в сложившейся ситуации смеяться особо не над чем. — Ты и его знаешь? — удивился Чонгук, начиная опасаться этого маньяка. — Мы вроде о твоём отце говорили, — прокашлялся старший и молниеносно поднялся на ноги, досадуя на расплывшиеся по пальто разводы. Он галантно предложил руку Чону, также помогая ему встать, однако же, руку так и не отпустил. Чонгук озадаченно уставился на чужие клешни, сомкнутые на его запястье, и несильно потянул руку на себя, как бы намекая, что пора бы уже и отцепиться, но Тэхён на это лишь самодовольно хмыкнул и коварно подмигнул младшему, утягивая за собой. — Ты куда меня тащишь, хён? — слабо сопротивляюсь, ноет Чонгук, пока за ним обеспокоенно скачет Айси, путающаяся змейкой под ногами. — Пойдёшь знакомить меня с Мингю! — неожиданно произносит Тэхён, заставив Чона врасти в землю от изумления. — Прямо сейчас?! Это на другом конце города, Тэ! — Если один упёртый баран не убедит твоего батю, то это сделают два упёртых барана! — решительно отвечает старший, упрямо игнорируя все прорехи и косяки в его наспех придуманном плане. — Хочешь, чтобы Мингю поговорил с моим отцом? Да они загрызут друг друга. Гей и гомофоб в одной квартире! — Гей, гомофоб и психопат, — поправил его Ким. — Гей, гомофоб, психопат и вызванная мамой полиция, раз уж на то пошло. Тэ-Тэ, план — дерьмо. — Он надёжный. — Для того, кто хочет загреметь в мягкие стены — о да, ещё какой! Учитывай ещё факт того, что Мингю тебя на дух не переносит. — Стерпится — слюбится. — Так, ты там только попробуй любиться с ним после того, как любился со мной! — А что, ревнуешь? — Он тоже гей, Тэ, я предостерегаю.       Тэхён обворожительно улыбнулся, но во взгляде явно прослеживалось ощущение собственного превосходства, за что он через секунду и отхватил смачный чапалах. — Ладно, усёк! Никакого злорадства! Давай я сам напишу твоему дружку, и мы в мирной обстановке обкашляем все вопросики. — Только не кровью. И да, не говори слово «вопросики». Больше никогда. У меня с этим связаны болезненные воспоминания, — младший поёжился, а во взгляде отпечатался злополучный силуэт. — Внезапный гей в подтяжках? — С каких пор мы его так нарекли? — С тех самых, когда он стал геем в подтяжках и начал внезапно появляться в рандомных локациях, — справедливо подметил Тэхён. — Призрачный образ пидораса, преследующий тебе и по сей день. — Только не говори, что он сейчас стоит за мной, — Чонгук на всякий пожарный осторожно глянул через плечо и с облегчением выдохнул. Пока никого нет, но кто знает, что будет дальше. — Ладно, по коням. И предупреди Мингю, а то он подумает, что я шутки шучу, если скажу, что мы едем знакомиться. — Уно моменто! — деловито произнёс Тэхён, удобнее перекладывая спящего Джоука.

Вы: тебе осталось два часа

Ебанутый Цербер золотца: опять ты

Вы: не опять, а снова. мы уже на подходе.

Ебанутый Цербер золотца: не пытайся меня запугивать, я встречу тебя на пороге с батиным ружьём.

Вы: Чонгука не задень, осуществляя свою вендетту

Ебанутый Цербер золотца: ТАК, ТЫ, ПИДОРАС, ТЫ ЧТО С МОЕЙ БУСИНКОЙ СДЕЛАЛ. ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕГО КАК ЖИВОЙ ЩИТ!!!

Вы: даже не думал Вы: пиздун кстати этот твой Чонгук, слово не держит.

— Так, ты там что про меня пишешь, хён! — вопит виновник всего происходящего пиздеца, выхватывая телефон из рук Кима. — Дай, я голосовое запишу, чтобы он поверил, — он за секунду меняет тон на более расслабленный и приветливый, нажимая на маленькое изображения микрофона справа от текстового поля. — Привет, братан, сразу скажу, что инициатором был не я, хён сам захотел знакомиться. — Я это признаю, а вот он свои проёбы признавать не хочет. Правда глаза колет! — Что я сделал не так?! — не переставая удерживать кнопку записи, возмутился Чонгук, косясь на старшего. — Я условия сделки выполнил, а ты проигнорировал! — тактично пояснил Тэхён без подробных уточнений, которые Мингю лучше не знать. Младший сконфузился и отпустил запись, отправляя сообщение в чат, которое тут же помечается галочкой «прочитано». — Всё будет. Чуть позже, хён, — настойчиво добавляет он, прежде чем прочитать ответ друга. Ебанутый Цербер золотца: Значит, Швейцария, дети, кошка и собака в силе? И мой недовольный еблет на семейных застольях тоже? Аааааа в пизду, приезжайте. Ебанутый Цербер золотца: Погляжу хоть на твоего красавца из снов — Погоди-ка… — Чонгук присмотрелся к контакту и недовольно зыркнул на посвистывающего в сторонке Тэхёна, посчитавшего безумно увлекательным пучить глаза на прохожих, лишь бы не встречаться взглядом с сердитым Гуком. — Переименуй Мингю, — требовательным тоном проговаривает Чон, тыча смартфоном Киму прямо в лицо. Тот недовольно цокнул языком и быстро что-то перепечатал, бросая телефон в глубокий карман пальто. — Как он теперь зовётся? — не рассчитывая на адекватный ответ, интересуется Чонгук. — Деверь.

***

      Благополучно сбагрив натерпевшуюся за время прогулки Айси маме, вышедшей из дома за молоком, парни навострили лыжи к ближайшему метро. Просто так их никто, разумеется, не пустил, и мама, закупившаяся тоннами приторной и ароматной хурмы, затащила их на чай со свеже испечённым пирогом. Женщина сразу признала «милого мальчика» из больницы, накинулась на того и стала тискать как родного сына, с которым тысячу лет не виделась. Для Тэхёна, с детства не знавшего ласки, это поначалу показалось похожим на проявление агрессии в его сторону, и он напрягся в ожидании апперкота. Но вместо внезапных выпадов мисс Чон отстранилось и с нескрываемым любопытством принялась разглядывать лицо нового знакомого, всё также удерживая его за плечи, чтобы не дай бог не ливанул, не испробовав её стряпню.       Чонгук довольно любовался этой картиной со стороны, потому что маме Ким очевидно понравился. Он, засранец, умел произвести хорошее впечатление на незнакомых людей, и это было глупо отрицать. В этом и заключалась его главная опасность, о которой матери лучше не рассказывать. Хотя кто знает, может, в будущем она будет вынуждена узнать о Тэхёне гораздо больше, чем этого требуется от обычного знакомого…       Тэхён, попробовавший маленький кусочек пирога, выкатил шары из орбит и с восхищением уставился на удовлетворённую чужой реакцией женщину. Он отломил ещё кусочек и снова в немом восторге вытаращил глаза, чем вызвал заливистый смех мисс Чон. — Кроме шуток, это лучшее, что я ел в своей жизни! — без притворства воскликнул Тэхён, уплетая лакомство за обе щёки. Чонгук сидел рядом и с упоением потягивал банановое молоко из тонкой трубочки, смакуя любимую вкусняшку как профессиональный сомелье. Его тоже забавляла реакция хёна, но он больше уделял внимание пальцам, удерживающим маленькую десертную вилочку, нежели нелепому выражению лица. Он солжёт, если скажет, что не скучал по ним. Он солжёт, если скажет, что не фетишист.       Чонгук долго думал о своих предпочтениях, пока рядом не было Кима, и, признаться, ему давалось легче осмысливать свои проблемы в его отсутствие. Всю свою жизнь он воспринимал себя маленьким непорочным херувимчиком, им и являлся по правде говоря. В то время, как все его ровесники похотливо похрюкивали, обсуждая порно, необычные кинки и фетиши, запрещённые вещества и пошлые игрушки, он лишь закатывал глаза и спешил перевести тему, ибо мерзко. Слышать от кого-то об их похождениях, активной половой жизни в столь юном возрасте, а Чонгук, на секундочку, ярый приверженец секса после свадьбы — всё это было сверх его понимания. Противно и всё тут.       Когда об этом говорил Тэхён, тоже было противно. И от этого вдвойне увлекательнее. От каждой пошлой шуточки уши пылали, а мозг активно отвергал подобные высказывания, зато внизу тугой узел завязывался и тепло по нижнему краю живота разливалось — приятно, хочется большего, а попросить стыдно. И от этого, опять же, интереснее, ходить по лезвию ножа, дразнить друг друга и не позволять снять напряжение в теле.       Сейчас Чонгук превзошёл сам себя: он натурально пялится на руки старшего, пока тот кушает мамин пирог, отвечает на какие-то банальные вопросы о жизни и учёбе, не обращает никакого внимания на изголодавшийся взгляд младшего, чуть ли не облизывающегося на его пальцы. Лишь бы мама не заметила этот дикий огонёк в глазах сына. Только вот Тэхён зачем-то обернулся к Чонгуку, видимо, ожидая ответ на вопрос, заданный им обоим, и уж кто-кто, а он заметит этот взгляд, заметит и всё поймёт. Чонгук уже по хитрому прищуру лисьих глаз понял, что его помутнение не ускользнуло от этого коварного хищника. — Что? — рассеянно переспросил Чон, сглатывая ставшую вязкой слюну, на что Тэхён демонстративно ухмыляется, чуть закусывая губу. — Я спрашиваю, не хочешь ли ты позвать Тэхёна к нам на празднование Нового года, — спокойно повторила мама, подливая Киму горячий чай. — Э-э, так у него же сессия, — растерянно мямлит Чонгук, осознавая, что это будет значить для него.       У их семьи есть традиция: отмечать Новый год со всеми знакомыми пятого января, когда каждый уже отметил в кругу семьи и успел отойти от этих празднований, чтобы с новыми силами сажать печень дальше. Знакомых не так уж и много, но для всеобщего удобства семья Чон зовёт всех в свой загородный дом, в котором гости и ночуют. Обычно Чонгук звал на это мероприятие Мингю, так как Югём предпочитал отмечать за границей, но в этом году лучший друг приглашён на празднование в Германии у родственников, а от халявных путешествий отказываться грешно. Мама как раз досадовала, что сыну будет скучно в кругу пьяных взрослых и теперь с надеждой смотрит то на Чонгука, то на готового ко всему Тэхёна, которого хлебом не корми — дай повод побыть с его золотцем. Он оказался прав в том, что влюбляться опасно — страшная зависимость эта ваша любовь. — У меня сессия десятого числа, могу денёк и потунеядствовать, — пожал плечами Тэхён. — Или ты не хочешь? — Нет-нет, конечно хочу! Очень хочу! — затараторил Чонгук, рефлекторно вцепившись в руку старшего. — Я просто не уверен, что тебе будет интересно там два дня мариноваться со мной вдвоём. — Я с тобой месяц мариновался, так что два дня — не проблема.       Мама выжидающе уставилась на сына, у которого в голове гирляндой выложено крупными буквами «кстати кроватей там больше нет», и это ни в коем случае его не огорчало. Это пугало тем, что отец может в любую минуту вломиться в комнату, где у двери нет замка, а у Тэхёна — тормозов. — Так что скажешь, Гук~и? — настойчивее произнесла мама в ожидании окончательного вердикта. — А кто ещё там будет? — в смятении переводит стрелки Чонгук, лишь бы оттянуть момент истины. От Тэхёна не ускользнуло нервное поведение младшего, что не могло не огорчить его, хоть он и не ожидал моментального положительного ответа и предвидел подобные сомнения.       Мама призадумалась, прежде чем поднять ладонь и начать загибать пальцы во время перечисления: — Дядя Джэён с тётей Юнджи, семья Хванг с ребёнком, но Субин~и докучать не будет, мы проследим. — Ага, знаю я это ваше «проследим», — недоверчиво фыркнул Чонгук. — Опять налакаетесь уже к шести вечера, и начнётся «Чонгук~и, посиди с маленьким, Чонгук~и помоги родителям — пусть расслабятся хоть один день в году!». Пусть няньку нанимают, я им в сиделки не записывался. На что я трачу свою беззаботную молодость?! — неугомонно ворчал младший, не замечая откровенный гогот Кима, который уже был не прочь посидеть с Субином, лишь бы ещё поглядеть на взбешённого Чонгука. — Так, ну-ка не хами матери! — пресекла на корню все попытки сына отвертеться от отвественности мисс Чон. — Там ещё будет папин друг Минджэ, коллега по работе Сынмин, Лиа… — Лиа? — обрадованно переспросил Чонгук. — Она вернулась из Тенерифе? Надолго? — Нет, только на праздники, — с тоской ответила мама. Лиа — подруга детства мисс Чон, которая с самого рождения Гука щедро одаривала его гостинцами из разных стран, брала мальчика в путешествия и заботилась о нём как о своём сыне, пока у самой не появился ребёнок. Не мудрено, что вся семья с трепетом относится к такой любвеобильной женщине, которая при всё своём успехе и немыслимом карьерном росте не забыла об их крохотной тусовке и в обязательном порядке навещает семью Чон по праздникам, периодически звонит и интересуется их здоровьем и благополучием Чонгука. — Кста-а-ати, — заговорщически протянула мама, — её дочке недавно исполнилось четырнадцать. Такая красивая девочка стала. Помнишь, ты в детстве обещал жениться на ней? — Э-э-э, да… — Чонгук поджал губы и с наигранным любопытством уставился на свои руки. Охуеть, пять пальцев. И на другой столько же. Должно быть, закономерность. — Да? Надо же, — хмыкнул Тэхён. — К чему такая спешка? — В жизни надо попробовать всё! — мудро заметила мама Чонгука. — Верно! И замужество, и женитьбу! — подхватил Тэхён. Мама юмор не оценила. Чонгук чувством юмора пошёл в отца, поэтому уже ухрюкивался. Хотя в этом они бы не сошлись, как позже для себя решил Чон. — Ну так что скажешь, Гук~а? — обратилась к сыну мисс Чон. — Насчёт чего? — продолжает строить дурачка. — Насчёт Тэхёна, глупенький. Мне уже неловко за тебя, — пожурила его женщина. — Да я только за, честное слово! Тэ-тэ, приедешь? — сдался, потому что бороться с мамой и собственными желаниями напрасно. Хоть разум и побаивается такой тенденции. — Приеду! — твёрдо ответил сам Ким, спокойно выслушивавший разговор сына с матерью в стороне. — Вот и решили! — радостно воскликнула мисс Чон, убирая посуду со стола. — Ладно, вы там куда-то спешили. Я вас больше задерживать не буду.       Чонгук кивнул Тэхёну, и оба как по команде поднялись и прошмыгнули в прихожую, наспех натягивая куртки и впрыгивая в промокшие от растаявшего снега ботинки.       Впереди их ждёт главный босс — Ким Мингю. Добиться его расположения — значит добиться всего в этой жизни. Если у Вас за спиной маячит эта лютая машина для убийств, напичканная пугающими знаниями об обращении с любого вида оружием, прочитавшая за свою жизнь больше детективных и психоделических книг, чем любой другой литературы, выросшая в семье гомофобов, в которой не боится говорить открыто о своих предпочтениях, то Вы выиграли эту жизнь, потому что Мингю поборется за неё до последнего вздоха. Тэхён не рассчитывает заручиться его поддержкой, но он верит, что любовь к Чонгуку будет превалировать и не позволит ему причинить вред Киму. Возможно, даже поможет решить проблему с отцом-гомофобом.

Три ночи — это слишком поздно Для тех, кто с болью головной. Три ночи тебе строит козни Сосед по койке с паранойей. Сходить с ума немного страшно, Но позже станет хорошо, Заметишь если в глазах жажду — Ты не в процессе: ты сошёл. Уюта больше нет в палате: Там шастает проклятый демон; Не пустит дяденька в халате Домой ходячую проблему. Проблема просится обратно, Проблеме лишь шестнадцать лет, Её домой забрать никак, но Проблема в том, что его нет. А там, где больше нет границ, Угрозой тебе станут люди, Тогда сосед из той больницы Твоей опорой будет… («Проблема» — Монти Купер)